– Картина девушки, – генерал говорил, спокойно просвечивая меня своими глазами-рентгенами и при этом же буравя меня насквозь. – Кто эта девушка?

– Какая девушка? – удивленно спросил я, не смотря на то, что Шорла продолжал отчаянно показывать мне, чтобы я молчал.

– Красивая девушка, – продолжал Виллис. – Обнаженная. У Вас были когда-нибудь сексуальные проблемы?

– Этот вопрос не относится к теме нашей беседы, – вмешался в разговор полковник Шорла. – Дюрон не отвечайте на вопросы такого рода!

Я и не собирался отвечать. Я сидел, глупо смотря на Виллиса. То о чем он говорил, мне что-то напоминало, но я никак не мог вспомнить и понять что именно.

– Может быть, эта девушка сможет нам разъяснить секреты вашего происхождения и самое главное секреты вашей памяти?

Я молча пожал плечами, потому что, если честно, то никогда не подозревал о существовании какой-то девушки. У меня никогда не было любимой девушки! По крайней мере я так всегда думал до сегодняшнего времени. Раньше я всегда решал свои сексуальные вопросы в борделях, прикрепленных к воинским частям. Но что-то я не помнил, что бы когда-либо влюблялся. Честно говоря, сейчас я понял, что многого не помнил…

Поэтому на вопрос Виллиса я лишь пожал плечами.

– Скверно, – только и сказал генерал.

Это я понимал и сам, чем и был поражен.

– А еще эта девушка (картинка) блокирует все каналы, по которым лучи псилографа проникают в мозг, – продолжал Виллис. – Как вы думаете, что бы это могло быть?

Я только пожал плечами.

– Генерал, мне кажется, пришло время поговорить с глазу на глаз, – сказал Шорла, и я воспринял его слова как во сне, – без Дюрона естественно.

– Вы так думаете?

Полковник кивнул, но об этом я только догадался, потому что глупо смотрел себе под ноги. Я так был увлечен рассматриванием серого пола, что даже не заметил, что ответил генерал Виллис. Оторвать меня от созерцания пола смог легкий шум закрывающейся двери.

Ничего невидящим взглядом я окинул свою камеру. Неужели мне придется провести здесь всю оставшуюся жизнь? Военное командование вряд ли пойдет на то, что бы выпустить меня на свободу с таким количеством вопросов к моей биографии. Карьера загублена, работы – нет! А значит, мне необходимо постараться самому во всем разобраться. А в чем я могу разобраться, находясь в камере? Ни в чем! Значит, мне нужно бежать…

«Бежать! Бежать! Бежать!» – настойчиво жужжало у меня в мозгу.

Я прекрасно понимал, что это не выход, но ни чего другого я пока не видел. Ну почему же не видел? Ведь можно постараться вспомнить все!

«Вспомнить все», черт возьми, так же назывался древний фильм, который эти древние почему-то называли фантастикой…

Бог ты мой! Откуда я это знаю? Я же не разу со времен учебы в военно-космическом училище не ходил на кинопросмотры, а во время учебы мы смотрели только научно-технические фильмы, которые как не странно я мог совершенно спокойно рассказать и сейчас.

Может быть, воспоминание об этом фильме и есть проявление моей загадочной памяти? Значит, надо попробовать вспомнит каждую мелочь, каждую деталь…

Это важно, это чрезвычайно важно!!!

А затем можно будет каждую мыслишку синтезировать и получить положительный результат!

Растянувшись на топчане, я сосредоточился.

Я напрягся, заставляя свой мозг думать и вспоминать.

Никогда в жизни не думал, что это так сложно. У меня не выносимо разболелась голова, но я продолжал о чем-то думать. Мысли были не о чем и обо всем сразу. Они путались и переплетались, терялись и вновь находились, но ни к какому результату не приводили. В сложившейся ситуации мне показалось, что было бы легче вообще ни о чем не думать. Я даже смог бы посетить нирвану!

Мне приходилось много читать о людях потерявших память, но я не помню, что бы они ее полностью приобретали без ущерба для собственной личности. И вновь не понимаю…

Стоп! Оказывается, я когда-то и что-то читал! Это что-то новое, ведь уже давно не издают книг – все пользуются голографическими информ-блоками! Взял себе флеш-инфо, вставил его в разъём голографона и вся информация перед тобой! А откуда я знаю о книгах? Наверное, это и есть обрывки памяти.

Это и все что я смог выудить из своего сознания, или все-таки из бессознательного?

Ага! Значит, я еще знаю, что существует некое бессознательное! А откуда я это знаю? Может быть, я об этом тоже читал? Нет! Я изучал бессознательное! Но где и как я это делал? Следует заметить, что изучение бессознательного ныне считается бесполезной работой, за которую никто не платит. Но когда-то это было модно и дорого!

Все! Больше никаких воспоминаний о том, что я не знаю…. Память послушно выдает все военные действия, в которых я так или иначе участвовал…

Я так увлекся своими размышлениями, что даже не заметил, как дверь в мою камеру открылась, и ко мне вновь вошли полковник Шорла и генерал Виллис. От этих размышлений меня отвлек голос генерала:

– Пытаетесь что-нибудь вспомнить?

Его проницательность не знала границ.

Я поднял глаза на вошедших и сказал:

– Пытаюсь…

– Получается, – поинтересовался полковник.

– Нет, – честно признался я. Точнее сказать не совсем честно, ведь какие-то обрывки воспоминаний у меня появились, но пока не было смысла о них распространяться.

– Жаль, – посочувствовал мне Шорла.

Это я и без него знал.

– Сейчас к вам придут ученые в области психологии и психиатрии, – продолжал генерал. – Постарайтесь быть с ними максимально откровенными. От этого зависит ваша судьба…

Я промолчал. По-видимому, полковник Шорла настоял на дополнительном исследовании, или, может быть, это было запланировано заранее? И теперь я созерцаю хорошо продуманный спектакль.

Полковник и генерал молчали, глядя на меня. Я не знаю, чего они ожидали, поэтому тоже молчал.

– Не расстраивайтесь, – попытался успокоить меня полковник. – Совместными усилиями мы постараемся что-нибудь для Вас сделать…

Я не верил его словам. В настоящий момент я являлся хорошим подопытным материалом. И я это понимал. Они тоже это понимали. И я знал, что они понимают, что я тоже это понимаю. Вот такая получается тавтология… Хотя нет – это печальная проза жизни.

Они не собирались уходить – они ждали ученых. Это могло говорить только об одном – на всех экспериментах кто-то из них будет присутствовать. Всеобщее недоверие – сущность этого мира. С этим надо смериться. Если никто никому не доверяет, то почему я должен надеяться на доверие ко мне после зельцевого плена?! Но меня сейчас это не тревожило. У меня в голове висел один банальный вопрос: «Кто я на самом деле? Кто я? Кто????». Ответов пока не находилось, поэтому приходилось вместе с полковником и генералом ждать появления психологов и психиатров.

Ждать пришлось не долго. Вновь открылась дверь моей камеры и вошли три человека – два мужчины и одна женщина. Белые комбинезоны с красными эмблемами института Межгалактических исследований выдавали в них ученых.

– Мы ознакомлены с сутью возникшей проблемы в общих чертах, – сообщил мужчина с академической бородкой. – Но нам необходимо знать как можно больше подробностей, что бы понять чего же вы от нас хотите.

Мужчина говорил ни к кому не обращаясь. Его голос звучал монотонно, поэтому создавалось впечатление, что он выступает на кафедре перед студентами, а не общается с самым неординарным генералом Военно-Космических сил.

– Камеры для заключенных не снабжаются необходимым количеством посадочных мест, – улыбнулся генерал, – поэтому присаживайтесь, где посчитаете нужным.

Ответ был не впопад, но уж таков генерал Виллис.

Вошедшие осмотрели камеру и по предложению генерала уселись рядом со мной на лежак. Только теперь я заметил, что они были с небольшими металлическими чемоданчиками, которые они не выпускали из рук. «Драгоценности там у них что ли?» – мелькнуло в голове.

– Этот человек, – генерал указал на меня, – побывал в плену у зельцев, и как видите имел счастливую возможность вернуться. Естественно его персона привлекла наше внимание. С показаниями псилографа я думаю, вы уже ознакомлены…

Трое ученых синхронно замахали головами.

– Затем выяснилось, что этот человек был продан в Военно-Космическое училище организацией «Человек в розницу».

– Другими словами он уже подвергался воздействию псилографа? – поинтересовалась девушка.

– По-видимому, – осторожно сказал генерал.

– То есть, как, по-видимому? – продолжала задавать вопросы девушка.

– Нам это доподлинно не известно, – генерал покосился на меня, некоторое время сомневался говорить ему очередную фразу или нет, и все же решился. – В компании «Человек в розницу» в прошлом году был пожар, и вся информация о тех, кто проходил у них до прошлого года, бесследно уничтожена…

– А на центральном сервере тоже ничего? – продолжала допытываться девушка.

– Ничего, – развел руками генерал. – Серверная компании «Человек в розницу» сгорала вместе с документами. А в центральную сеть, как вы понимаете, такую информацию никто не сольет!

– Все понятно, – вновь вступил в разговор мужчина с бородкой, – вам необходимо вскрыть все ячейки памяти замороженные псилографом?

Я слушал этот разговор не внимательно. Сложно сказать какие мысли меня занимали в тот момент, но то, что все происходящее я воспринимал как кошмарный сон – это точно. Правда краем сознания я уловил, что все это походит на какой-то спектакль. Может быть, поэтому я не сразу понял, что генерал с полковником уже были знакомы с учеными в белых комбинезонах. Хотя бы то, что они не поздоровались и не представились, говорило об этом. Я даже не заметил, что разговор идет обо мне, как о третьем лице – как будто меня здесь нет. Это я понял позже, когда я остался один и смог проанализировать происходившее.

– Совершенно верно, – сказал генерал.

– И вы, конечно, будете присутствовать при нашей работе? – не то спросил, не то утвердил мужчина с бородкой.

– Конечно, – все тем же тоном сказал Виллис.

Эта небольшая беседа окончательно утвердила меня в том, что подобные операции не впервой как для генерала, так и для ученых. После сказанных слов я постарался сосредоточится.

– И так начнем, – констатировал до сих пор молчавший мужчина с чисто выбритым лицом, острым носом и как оказалось очень проницательными глазами. – Как вас зовут?

– Серж Дюрон, – отрекомендовался я.

Наконец-то на меня обратили внимание!

– Как вы себя чувствуете?

– Я, конечно, извиняюсь, может быть это не мое дело, – аккуратно начал я, – но вас-то как зовут?

Вместе сосредоточенностью ко мне начало возвращаться чувство юмора, потому я и начал иронизировать.

– Это не имеет значения, – отрезала женщина. – Наша задача вскрыть Ваши ячейки памяти, Ваша задача помочь нам.

– Не очень-то вы любезны, – слегка возразил я. – Вот психологи древности были более лояльными….

Я даже резко замолчал от неожиданности собственных слов. Черт возьми, откуда мне известно какими были психологи древности? По-видимому, я замолчал слишком резко. Это заметили все присутствующие.

– Очень хорошо, – оживился человек с бородкой. – И какими же были психологи древности?

– Я… я не знаю.

Я действительно этого не знал, по крайней мере, не помнил…

– Так вот молодой человек, – продолжила женщина, только уже намного мягче, чем раньше, – если не знаете, то и не указывайте нам что делать. А вот вспомнить, откуда это вы знаете, мы вам поможем.

В ее словах была слышна тавтология, но я ее понял.