Колония Род-Айленд, – которая с 1776 г. является самым малым по площади штатом США (3200 кв. км), – была основана Роджером Уильямсом и его последователями. Они стали баптистами вследствие эволюции религиозных убеждений. До того они были конгрегационалистами, но отказались подчиняться дисциплине бостонской церковной конгрегации, были за это изгнаны и основали колонию-убежище Провиденс. Соглашение о принципах управления, которое эти поселенцы подписали в 1640 г., предусматривало свободу совести. Но в Род-Айленде идея свободы совести весьма отличалась от той, что воплотилась в английском билле 1689 г. В документе 1689 г. речь шла о том, что законодатель признавал определённые, названные или описанные в законе и хорошо ему известные мировоззрения не подрывными, а приверженцев этих мировоззрений – неопасными для государства. Речь не шла о том, чтобы заявить от имени государства, будто оно вообще никакие взгляды не считает опасными для себя, и будто государству вообще нет дела до того, каких убеждений придерживаются его граждане, в том числе и избираемые на должности. Однако род-айлендский документ 1640 г. воплотил именно этот последний, весьма рискованный подход. Поэтому в Род-Айленде терпели и тех, кого не терпели больше нигде, и очень скоро религиозная пестрота крохотной колонии стала уникальной. Помимо баптистов, там поселялись квакеры – особенно с 1657 г., когда во всех других колониях их объявили вне закона. Весьма комфортно чувствовали себя католики. В 1658 г. из Ресифи – бразильского города, где голландская власть сменилась португальской – переселилась община иудеев. Представлены были и более мелкие и экзотические секты, но квакерское присутствие нарастало наиболее ощутимо: к 1690 г. квакеры составляли в Род-Айленде примерно половину населения. Поскольку квакеры – догматичные пацифисты, отказывавшиеся не только носить оружие, но и голосовать за военные расходы, рост их влияния мог сделать колонию беззащитной не только перед индейской угрозой, но и перед агрессивными поползновениями соседних колоний. В 1644 г. Род-Айленд категорически отказался вступать в Конфедерацию Новая Англия. Но в 1675–1676 гг., когда Конфедерация вела «Войну короля Филипа» против индейцев – вампаноагов, наррагансеттов и покассетов – милиционеры Конфедерации действовали на территории Род-Айленда, не спрашивая согласия и не считаясь с протестами его властей. В дальнейшем маргинальное положение крохотной колонии только усугубилось⁴. Правда, жители Род-Айленда активно содействовали движению за независимость. Но в планах заменить аморфные Статьи Конфедерации обязывающей конституцией род-айлендцы усмотрели покушение на свои свободы и категорически отказались участвовать в Конституционном Конвенте 1787 г. в Филадельфии. Лишь когда Конституция была принята всеми другими штатами и крохотному Род-Айленду стало грозить исключение из США и торговая блокада, Род-Айленд утвердил её 29.05.1790. В тот день на ратификационном конвенте штата, по предварительной договорённости, против этого решения было подано 32 голоса, а за – 34, ни единым голосом не больше, чем было необходимо для ратификации. К тому же – по контрасту с Массачусетсом – Род-Айленд категорически отказывался заменить колониальную Хартию, выданную ещё королём Карлом II в 1663 г., на нормальную конституцию штата. По Хартии же избирательными правами обладали только собственники земли, а к началу 1840-х гг. их доля упала до 1,7 % населения. Власти штата невозмутимо игнорировали движение за замену Хартии конституцией. Наконец, в 1842 г. дело дошло до вооружённого восстания под руководством Томаса Дорра. Лишь после этого – в 1843 г. – Род-Айленд последним из 13 первоначальных штатов принял свою первую конституцию. Вникнув в мотивы, побуждавшие лидеров Род-Айленда упрямо сопротивляться в XVII в. требованиям соседних колоний, а позже – требованиям федеральных властей, мы, вероятно, нашли бы в них важные резоны⁵. Но как эти мотивы ни оценивать, невозможно сомневаться в том, что тенденции развития Род-Айленда резко отличались от общеамериканских. Если вспомнить изречение Сенеки: Ducunt volentem fata, nolent emtrahunt – «Покорных рок ведёт, влечёт строптивых», – то можно сказать, что в становление американской федеральной государственности Род-Айленд не внёс никакого вклада; что лишь после долгого сопротивления он неохотно принял то, что было инициировано прочими штатами; что этот штат был «строптивым», и рок его «влёк», а не «вёл». Развитие Род-Айленда не показательно ни для Новой Англии, ни для будущих США вообще.

Поэтому история колоний Новой Англии 1642–1660 и последующих лет – помимо Род-Айленда – заслуживает отдельного рассмотрения. Я надеюсь вернуться к ней после того, как читатель получит представление о колонии не менее своеобразной, но для США в целом гораздо более значимой: о Пенсильвании.

* * *

Английская колонизация в начале XVII в. в пределах будущих США развивалась таким образом, что один её очаг возник на юге (Виргиния, 1606 г.), другой – на севере (Новый Плимут, 1621 г.). С формированием новых колоний (Мэриленда, Массачусетса и других) очаги эти постепенно расширялись. Однако ни по характеру колонизации эти очаги не уподобились, ни географически до 1664 г. не сомкнулись. Северный очаг в целом оставался оплотом радикального кальвинизма, куда переселялись из Англии и Шотландии приверженцы именно этого мировоззрения. Южный очаг заселялся переселенцами скорее «экономической», чем религиозной мотивации: теми, кто искал за океаном лучшей доли. Они придерживались либо англиканства открыто, либо католичества тайно.

Но как «южане», так и «северяне» этнически были те же англичане и шотландцы, что и в Старой Англии и в Шотландии. Порядки в южных колониях, особенно Виргинии, были очень близки английским. Пуританские порядки в колониях Новой Англии отличались сильно, но для властей Старой Англии они были лихом знакомым: ведь в соседней Шотландии церковно-политическое господство кальвинистов в 1560–1712 гг. было почти непрерывным и безраздельным.

На протяжении нескольких десятилетий XVII в. среднее (географически) положение между северными и южными английскими колониями – долины рек Гудзон и Делавэр – занимали колонии Нидерландов и Швеции: Новые Нидерланды и Новая Швеция.

Таким образом, в составе населения будущих США появился не-английский этнический компонент. Он был гораздо менее чужероден для Америки, чем уже ввозившиеся в Виргинию из Африки и Вест-Индии негры-рабы. Он был европейским и даже протестантским. Однако его появление потребовало от колониальных властей всё-таки более гибкого и квалифицированного управления, чем прежде.

После английского завоевания (1664) основная часть Новых Нидерландов превратилась в английскую колонию Нью-Йорк, основная часть Новой Швеции (не сразу) – в Делавэр. Оставшиеся части образовали колонию Нью-Джерси, которая ещё долго делилась на так называемую Западную Джерси (географически скорее южную) – бывшую шведскую часть – и на так называемую Восточную Джерси (географически скорее северную) – бывшую голландскую часть.

А через несколько лет после британского завоевания среднеатлантическое пространство Америки начали заселять переселявшиеся из Англии и Шотландии приверженцы квакерства – своеобразного религиозного течения, которое тогда подвергалось в Старом Свете серьёзным преследованиям. Изгоняемые из Массачусетса и Коннектикута, они пользовались убежищем в Род-Айленде и попытались заселить Западную Джерси. В 1681 г. королевское правительство выделило – преимущественно (но не исключительно) для заселения ими – территорию в долине реки Делавэр, которую мы теперь знаем как Пенсильванию.

Таким образом, к этническому разнообразию в среднеатлантическом ареале прибавилось и религиозное.

На первый взгляд, не произошло ничего качественно нового: просто ещё одна секта получила в Америке убежище на территории, для неё зарезервированной. Но современники событий, наблюдавшие квакеров близко, смотрели на это иначе.

Англо-шотландцы – конгрегационалисты, сепаратисты, пресвитериане – и голландцы-реформаты – то есть кальвинистские церкви, придерживавшиеся различного канонического устройства, – к тому времени уже имели опыт управления политическими единицами, населёнными их приверженцами: в Женеве, Нидерландах, Массачусетсе, Шотландии и других странах. Во всех этих странах относительная политическая стабильность базировалась на жёсткой дисциплине, характерной для соответствующих кальвинистских церквей.

Но у квакеров не было такой организации и дисциплины. И квакерское вероучение было по характеру своему и содержанию таково, что исключало то и другое напрочь.

Кальвинистов объединяла искренняя приверженность авторитету Библии, а также вероисповедных документов, содержавших толкование Библии: Вестминстерскому исповеданию, Дортским канонам, Сейбрукской платформе 1708 г. и другим.

Квакеры же настаивали на том, что каждому из них доступен «внутренний свет», то есть дополняющее Библию прямое откровение от Бога. Никаких средств проверки достоверности таких «откровений», естественно, не было и не могло быть. Шансы сохранения организационного единства квакерства выглядели нулевыми.

К тому же Библию квакеры толковали в некоторых аспектах совсем не так, как это принято у более традиционных христиан.

Это относилось прежде всего к Нагорной проповеди Иисуса Христа.

В этой проповеди Христос, как известно, заменил скромные и реалистичные требования Закона Моисеева – Десять заповедей – на требования практически невыполнимые для грешных людей.

Запрет убивать Христос заменил на принцип непротивления злу насилием. Запрет на ложь под присягой – запретом лгать и, соответственно, требованием всегда говорить правду, не принося никаких присяг. Запрет прелюбодействовать – запретом даже и взирать с вожделением. В православной традиции все эти специфические требования Нагорной проповеди известны как Заповеди блаженства (их принято выделять девять).

Нагорная проповедь не смущала ранних христиан, пока они были сектой, которую языческая Римская империя преследовала. Когда же император Константин сделал христианство государственной религией, возникли вопросы: как христианин может совмещать государственную (и в частности военную) службу с соблюдением таких жёстких запретов.

Общепризнанного окончательного решения вопросы эти для христиан не имеют и до сих пор.

Католики и православные решили, что в полной мере Заповеди блаженства обязаны соблюдать только те христиане, что дали специальный обет в этом смысле: а именно монахи.

Лютеране и кальвинисты – у которых монашества нет – считают, что Заповеди блаженства должны были бы выполнять, ради своего спасения, все люди, если бы Христос не выполнил их все Один за всех в Своей земной жизни и в Голгофском служении. После Голгофы простые христиане – люди, которые отнюдь не боги, – уже не обязаны брать на себя такое бремя – неисполнимое и неудобоносимое. Лютер в своих Катехизисах излагает как Закон Божий только Десять заповедей Моисеевых, но никак не Заповеди блаженства. Подобным же образом обычно поступают и кальвинисты.

Квакеры же объявили Заповеди блаженства нормой и законом, по которым должны жить все христиане. Для начала по этим заповедям решили жить они – квакеры – как в Старом свете, так и в Америке, – с тем чтобы показать всем пример. Из этого следовало, между прочим, что они не намерены создавать в своих колониях никаких вооружённых сил. Но как они могли, получив в своё распоряжение колонию, удержать её, когда по соседству жили индейцы и весьма активно действовали французы? Этого не могло представить себе и самое смелое воображение.

* * *

Даты в этой книге приводятся по календарному стилю, который в России известен как старый (юлианский) и до сих пор используется Русской Православной Церковью. Новый стиль в американских колониях тогда не употреблялся. Дело в том, что введён он был в 1582 г. буллой папы Римского Григория XIII (по его имени стиль этот и называется григорианским). Этому решению тогда подчинились только католики. Протестанты продолжали жить по старому стилю до XVIII в., когда наконец признали удобства григорианского стиля.

В Англии и Америке тот же самый календарный стиль историки сейчас называют «старо-новым» – Old-New Style. Дело в том, что до 1752 г. в Англии и её владениях первым днём года считалось не 1 января, а 25 марта. Поскольку 25 марта – праздник Благовещения, такой год – начинавшийся 25 марта и кончавшийся 24 марта – назывался «Благовещенским» – Lenten Year. В подлинных документах, датированных 1 января – 24 марта старого стиля, год фигурирует не тот, что в исторических справочниках и монографиях, а на единицу меньше. В историографии для событий до 1752 г. сейчас принято указывать день и месяц по старому стилю, год же указывать по новому стилю не только для событий с 25 марта по 31 декабря (когда он в обоих стилях одинаков), но и для событий с 1 января по 24 марта старого стиля. Несколько странное название указывает именно на такое смешение.

В английском языке заглавные буквы (вместо строчных в начале слова) используются значительно чаще, чем в русском, а в языке XVII в. значительно чаще, чем в современном. Я не берусь сформулировать принцип, какому буду следовать, постараюсь только соблюдать меру, и лишь чуть более частым по сравнению с современной нормой употреблением заглавных буду пытаться передать колорит эпохи.