Сцена вторая

Автор как бы пишет на экране и произносит:

«Кто дольше спит, тот свет Авроры

В зените Солнца видит из-за гор,

Конечно, если полдень не проспит.

Её лучи не столь отверженно слепят

На освещённом раньше небе,

Не умаляя и ничуть достоинства её,

Напротив, возвышая их.»

В ущельи между серых и высоких гор растянулись отряды армии Александра Македонского.

Александр:

Как не хватает здесь мне видов с детства дорогих,

И видов с царственных холмов

Восточных берегов окрестностей Афин:

Рассвет над морем – лучезарен. Эос…

Автор:

«Как вдохновляет он… и, покорив Афины,

Александр немеркнущим титаном

Её подобие рассветов искал в царицах пламенных Востока.

Титан, что возыграл и в нем, разбил все армии до Инда,

Продлив Европы карту на Восток,

На берега Персидского залива.

Так создана Земля: в её вращении ветра уносят на Восток.

Чем ближе к Гималаям – тем дольше ждать рассвета:

Он высок, полуденный Восток.

В ущелье гор едва ль, что не темно,

На где-то уж сияющем рассвете

Кого-то Солнце слепит,

Здесь же играют тени…»

На колеснице два титана: Александр и Аристотель в окружении македонских воинов и художников.^[1]

Аристотель:

Не хватит всех цариц Востока,

Чтоб Вам затмить об Эос грусть,

Об Эос розовых Афин…

Александр:

Не думал я, что этот яд сильнее ядовитых стрел.

Нет берегов Афин – вернёмся к Тигра берегам

И полных солнца эллинов восславит вновь Столица их.

Волнения столиц вдыхают жизнь в наши тела,

Как волны моря дарят жизнь уснувшим в штиле морякам.

У дороги в узком ущельи меж высоких гор пред зеленеющей по весне долиной – шатёр.

Александр сходит с колесницы и идёт в шатёр, прощаясь с Аристотелем:

Не думал, Аристотель, что яства

Буду видеть раньше я,

Чем Эос первые лучи —

Вот и поэтика твоя!

Лишь для Титанов создана она,

Витающих над бездной жизни.

Аристотель:

И ты, мой Александр, – Титан!

В горах сиятельна Луна,

Непредсказуема она, изменчива, полна,

И притягательна той силой Солнца,

Что заставляет нас в мечтах о нём

Искать в ночи подобие его

Хотя бы в лике, круглом жён.

Все ждут тебя, спеши же царь…

Меня же ждут мои сады далёкие Афин…

Александр:

Прощай, увидимся в пути… Титан.

Вся Азия за мной – путь в Индию открыт.

С тобой поедет Апеллес,

Противник браков всех моих,

Тоску по Эос разгонять…

Что ж мне откроет Инд?

Другого нет уж для меня пути и в Вавилон…

Спущусь с войсками с гор рекой,

Мощней чем Инд, смету его!

Аристотель, выходя из колесницы:

В пустыню там не попади,

Рассеешь армию в пески.

Александр:

Пока я молод, метод твой —

Учителями обращать

Не покорившихся царей —

Улучшу я – женюсь!

Женюсь на лучшей из дочерей вельмож!

Дорогу в Индию откроют мне купцы!

Иначе мне не вырваться из этих гор,

И в Индию мне не найти пути.

Бесс Бактрии разбит,

Но в каждой крепости стоит

Отважный гарнизон…

И войско в битвах тает ледником,

Что приведу, воюя, с гор?

Женюсь я здесь и вновь тогда

Я войско наберу!

Александр входит в полуоткрытый шатёр.

Ему в ноги падают приближенные царя:

Прости нас, царь,

И если яства не по вкусу,

Вели нам головы отсечь.

Александр:

Не тех мне надо яств… Скажите,

Что на дороге впереди?

Приближенные:

Развалины старинной крепости,

Наш царь.

Александр:

Заложим город здесь,

А на заклад сгоните всех вельмож с округи

И, чтоб послушней шли,

Велите привести невест,

А место для дворца

В Александрии новой

Уж выберу я сам.

Вельмож предупредите,

Что тот, кто хочет быть поближе мне,

Пусть строится вперёд,

Поближе к моему дворцу,

За землю не скупясь платить.

Дары на свадьбу я приму от всех —

Прощу… Все прощены!

Кто даже верен Бессу был,

Заслужит пусть передо мной почёт.

Устроим праздник всем и отдохнём,

А там и к Инду держим, обновясь,

И стройным, и веселым, и жизнерадостным потоком, путь!

В пути подарки принимать,

Гостей с невестой обнимать

Куда как лучше,

Чем неприступных осаждать

В прискальных крепостях.

За дело все! И к вечеру – шатёр

У города из городов – моей Александрии.

Приближенные:

Прости, мудрейший из царей, —

Все лучшие из яств в Александрии ждут тебя.

Александр:

Художников сюда!

(Входит Апеллес с художниками, Александр привлекает их внимание к освещенной солнцем впереди долине)

С лучами солнца в долине этой будет город розоветь!

Развалины еще хранят цвета редчайшие камней…

Камней, как вижу я, далеких гор.

За дело, Апеллес!

Апеллес:

Да, Александр, ты снова прав!

Нет лучше места среди гор для города —

Он будет в солнечных лучах сиять с рассвета,

Всех устремляя на Восток,

В нём Эос встретят раньше гор!

Мы людям подарим мираж достойный лишь богов!

Александр сьедает кусок пирога и выходит из шатра, подходит к роднику:

Привыкли пировать:

«Все лучшее из яств»…

Все лучшее – вода!

Набирает в шлем воду и пьёт.

Воины ведут к шатру ночную добычу для раздела, приводят сдавшегося с семьей вельможу.

Александр смотрит на своё утреннее отражение в воде в шлеме

(можно показать на экране):

Я стал нетерпелив, как греки все,

Счёт дням теряя среди гор…

Увижу ль Эос я за серой стеной великих этих гор?

Воины подводят к нему пленных. Александр выплескивает воду с взволнованным отражением в родник и одевает шлем.

К нему подводят коня.

Александр:

Добыча вижу хороша,

Но больно уж свежа —

Все сдались без борьбы?

Оксиарт:

Я – Оксиарт, я понимаю ваш язык,

Я властвовал над землями округи

И присягнуть хотел тебе на верность, царь…

Александр:

Кто развалил мне город на пути?

Оксиарт:

Развалины эти – древны,

Их защищали воины,

Приплывшие к горам с Севера по морю и реке Ра.

Они, как и вы, прошли через все эти горы.

Александр:

Построим город вновь, хоть Бесс был и хитер,

Но мы сюда пришли: мы к Инду видим путь!

Сзывай своих людей к утру,

А всю семью свою сейчас веди в шатёр,

Там – лучшие из яств!

Из за горы блеснул Авроры луч, и Александр увидел этот свет в больших глазах Роксаны, прекрасной дочери вельможи. Глаза их встретились и ослеплённый Александр снял шлем, чтоб солнца свет загородить, да так и вошёл в шатёр вслед за Роксаной:

О, Оксиарт! С тобой я встретил здесь Мечту,

Представь мне дочь свою, и я руки её прошу,

Я с нею Царство разделю и славу вечную свою.

И, чтобы время не терять, венчай уж по отечески нас сам!

Оксиарт:

Я вижу свет любви в глазах…

Будь счастлив, Александр…

Будь верною женой, Роксана!

Приближенные:

Угощайтесь по царски:

Хлеб вам и родниковая вода.

Влюблённые целуются, отведав хлеб и воду:

Для счастья большего не надо —

Врата в Эдем откроют взгляды…

Автор:

«Александр укрепил армию 30000 воинами местных вельмож, пополнил провиант, набрал строителей для переправы через Инд и строительства флота, но не учёл силу Эос, устремлённый к Гангу… И армия его, одержав победу, не пошла на Восток к Гималаям, закрывшим восходящее Солнце, а с их предгорий, унесённая изменившимися по направлению ветрами, вернулась к реке Инд и отправилась по морю и суше, повторив путь древних воинов, приплывших по реке Ра и ушедших к устью Тигра, где была заложена последняя его Александрия. Александр сам вернулся из похода единственным и непобедимым царем эллинизированой им Азии в Вавилон.

Изменчивые, как рассветные зори, ветра Авроры охватили Мир до самых высоких на Земле гор – Гималаев.»

На экране кадры застывших высочайших гор мира, ставшие на пути теплых ветров Авроры.

Сцена третья

Две маленькие сценки из Плутарха…

Апеллес:

Дал Александр мне право одному

Изображать его и, выставляя

Каждый раз картину под именем

Своим, я должен быть в том убежден,

Что публике по нраву он.

Закончил даму рисовать: красавица – ему под стать,

Так выставлю картину я на площадь – высыхать,

Да и, укрывшись, послушаю… О ней что говорят.

Апеллес выносит картину на людную площадь, ставит её среди древних скульптур, уходит и, чуть погодя, подходит, укрываясь от собравшихся зрителей за своей большой картиной.

К картине подходят самые разные граждане Афин, слышатся их голоса, среди них сапожника, торгующего сандалиями:

Конец ознакомительного фрагмента.