Читать книгу «Почему мы уверены. Разумных причин для веры в Бога гораздо больше, чем вы думали» онлайн полностью📖 — Сергея Худиева — MyBook.
image

5. Наука и религия

А был ли конфликт?

Разве наука не опровергла религию, не показала ее несостоятельность?

Конечно, нет. Критика христианской веры очень часто ведется от имени науки, но наука как таковая не враждебна вере в Бога. Наука была создана христианами: почти все великие ученые из наших школьных учебников не просто принадлежали к христианской культуре, но и проявляли глубокую личную веру, о чем мы поговорим чуть позже.

Конфликт существует не между верой и наукой, а между верой и определенной философской позицией, которую теоретик науки Карл Поппер обозначил словом сциентизм. Сциентизм предполагает, что естественнонаучный метод является единственным законным путем познания реальности и установления истины. Бертран Рассел формулирует эту позицию в своей работе «Наука и этика»: «Любое достижимое знание должно обретаться научным методом; то, что не может быть открыто наукой, не может быть известно человечеству».

Очень часто этот подход к реальности даже не проговаривается вслух, люди просто исходят из отождествления «научного» и «истинного» – и, соответственно, «ненаучного» и «ложного».

«Наука» отождествляется такими людьми с «разумом»; всё, что лежит за ее пределами, с их точки зрения, – область чего-то «иррационального», «слепого», противоположного ответственному и разумному подходу к жизни. Множество книг и научно-популярных фильмов противопоставляет «научные факты» «слепой вере».

Хотя существуют разные версии атеизма, наиболее распространенным является атеизм, апеллирующий к науке. Он утверждает, что именно наука сделала веру в Бога очевидно ложной, устаревшей или неуместной. Вопрос о бытии Бога понимается как научный вопрос, и притом разрешенный отрицательно. Как пишет популярный атеистический автор Ричард Докинз, «наличие или отсутствие мыслящего сверхъестественного творца однозначно является научным вопросом, даже если практически на него нет – или пока еще нет – ответа. И это также касается подлинности или ложности всех историй о чудесах, при помощи которых религии поражают воображение верующих толп» (книга «Бог как иллюзия»).

Но на самом деле это не что иное, как сциентизм: вера в то, что истина постигается только научным методом.

Но разве философия сциентизма неверна? Разве не к науке мы должны обращаться за ответами на вопросы об истине, в том числе истине о том, существует ли Бог?

Смотря о каких вопросах идет речь. Наука характеризуется своим методом. Этот метод обладает рядом ключевых характеристик, и для поиска Бога он, как мы увидим далее, не годится. Для науки характерны следующие принципы.

Эмпиризм. Наука рассматривает опыт, который мы получаем при помощи пяти органов чувств, возможно, усиленных приборами (такими, например, как телескоп).

В первые годы большевизма был популярен забавный атеистический аргумент: «Красные авиаторы по небу летали и нигде ни ангелов, ни Бога не видали». Мы, наверное, только посмеемся над таким «доводом» в пользу атеизма, однако, когда подобная аргументация излагается с упоминанием «радиотелескопов» и «новейших достижений современной науки», это нередко воспринимается всерьез – как будто люди действительно ожидают, что при помощи особо мощного телескопа можно будет наконец-то застать врасплох Бога, Который от аэроплана худо-бедно увернулся.

Бог христиан не является природным объектом или явлением в ряду других объектов или явлений, Он внеприроден, свободен и всемогущ, и это значит, что Его нельзя застать врасплох против Его воли. Он Сам открывается кому хочет и на тех условиях, которые Сам определяет.

Воспроизводимость. Наука опирается на данные, получаемые путем повторяющихся наблюдений или воспроизводимых экспериментов. Невоспроизводимые явления не могут служить основанием для научных выводов. Но акты свободной воли, например, невоспроизводимы, как и исторические события. Все они находятся вне поля зрения естественнонаучного метода.

Объективность – независимость научного поиска от личных убеждений или предпочтений ученого. Среди ученых есть атеисты, люди различных религиозных убеждений, агностики, те, кто вообще избегает давать ясный ответ на вопрос о своей вере – получаемое ими научное знание от этих убеждений не зависит. Научное знание предполагает возможность объективной проверки. Результаты одного и того же эксперимента, поставленного в Москве, Киеве, Пекине и Лондоне христианами, атеистами, буддистами и конфуцианами, порядочными людьми или негодяями, не должны отличаться. Общение с Богом, напротив, предполагает определенное нравственное усилие.

Фальсифицируемость (критерий Карла Поппера). Теория удовлетворяет этому критерию, то есть является фальсифицируемой, и, следовательно, научной, если существует теоретическая возможность ее опровержения путем постановки того или иного эксперимента (даже если такой эксперимент еще не был поставлен). Этот критерий служит для того, чтобы отделять научные утверждения от вненаучных (не обязательно ложных, просто находящихся за пределами науки).

Методологический натурализм. Наука рассматривает мир как замкнутую систему причинно-следственных связей, управляемую безличными и неизменными законами – и только ими. Любое событие в этой системе рассматривается как результат предыдущих состояний системы и законов природы. С этим связано два важных недоразумения.

Первое – когда методологический натурализм путают с метафизическим. Методологический натурализм говорит о границах научного метода: научный метод рассматривает только материю и безличные законы, которые описывают ее движение. Метафизический – объявляет, что вся вообще реальность сводится к этой материи. В результате этой путаницы науку иногда называют «материалистической» или даже «атеистической». В действительности наука «материалистична» только в том смысле, что предметом ее рассмотрения является материя. Даже очень хороший бинокль не видит радиоволн; это не значит, что радиоволн не существует – просто бинокль как инструмент не предназначен и не годится для приема радиопередач.

Второе недоразумение связано с требованиями «научных» доказательств бытия Божия. Творец всей этой системы (признавать или не признавать Его существование) не является ее элементом. Требование предоставить доказательства существования такого Бога, который находился бы в ведении естественных наук, то есть являлся бы элементом этой системы – это требование доказывать кого-то, кто вовсе не является Богом христиан. Естественнонаучный метод в принципе ограничен рассмотрением природы, то есть самой системы, и не может выйти за ее пределы.

Научный метод во многих случаях очень полезен, но он бесполезен для обнаружения Бога. Бог не является материальным объектом или явлением, которое мы могли бы обнаружить при помощи повторяющихся наблюдений или воспроизводимых экспериментов.

Так же бесполезен научный метод и для обоснования атеизма как картины мира. Он не может сказать нам, есть ли что-то еще за пределами природы как уже упомянутой нами материальной системы. Таковы его неизбежные ограничения как метода.

Но если научный метод не может продемонстрировать бытие Бога, разве это не показывает, что Бога просто нет?

Нет. Это просто показывает ограниченность научного метода. Популярный и почти обязательный в среде атеистов тезис, что реальность Бога следует устанавливать научно, опирается на предпосылку, которую мы уже обозначили выше как сциентизм – верование, согласно которому единственным источником истины о реальности может быть только научный метод. Отметим, что сциентизм является не научной, а философской позицией, причем явно ошибочной.

В чем же ошибки сциентизма?

Во-первых, он противоречит сам себе. Вспомним Бертрана Рассела: «Любое достижимое знание должно обретаться научным методом; то, что не может быть открыто наукой, не может быть известно человечеству». Этот тезис находится в забавном самопротиворечии – ведь его собственная истинность не может быть научно доказана, и, следовательно, он сам «не может быть известен человечеству».

Если я, например, произношу фразу: «Всякий, кто не говорит по-китайски, лжет», – то противоречу себе же, поскольку сам произношу эту фразу не по-китайски. Если я говорю: «Истинно только то, что может быть обосновано научным методом», – я впадаю в аналогичное противоречие, поскольку само это утверждение не может быть обосновано научным методом.

Во-вторых, существует множество утверждений о реальности, которые в принципе не могут быть обоснованы научным методом, но это не мешает им быть как осмысленными, так и истинными. Это, например:

Утверждения нравственного характера. Тезис «убивать младенцев дурно» невозможно обосновать научным методом. Вы не можете поставить эксперимент и по его результатам определить, дурно это или нет. Выступления атеистических публицистов часто полны нравственного негодования, они резко порицают религиозных людей. Но тезис «люди должны поступать определенным образом и достойны порицания, если не поступают» невозможно обосновать научным методом.

Утверждения эстетического характера. Например, тезис «O Magnum Misterium Томаса Виктории – великое музыкальное произведение» не может быть обоснован научным методом.

Утверждения, касающиеся личных отношений. «Иван любит Марию» или «Петр – мой старый, надежный друг» – несомненно, осмысленные высказывания, истинность которых очень важна для лиц, о которых в них идет речь, но они не могут быть обоснованы научным методом. Вы не можете ставить экспериментов над близкими людьми, иначе вы их потеряете.

В-третьих, сам научный метод требует веры в ряд предпосылок, которые не могут быть обоснованы в его собственных рамках.

В частности, он требует веры в рациональную упорядоченность мироздания. Как сказал Альберт Эйнштейн, (которого нельзя назвать верующим в традиционном смысле), «наука может быть создана только теми, кто насквозь пропитан стремлением к истине и пониманию. Но источник этого чувства берет начало из области религии. Оттуда же – вера в возможность того, что правила этого мира рациональны, то есть постижимы для разума. Я не могу представить настоящего ученого без крепкой веры в это. Образно ситуацию можно описать так: наука без религии – хрома, а религия без науки – слепа». Вера в то, что мир упорядочен и постижим для разума – предварительное условия для развития науки; как замечает Клайв Стейплз Льюис, «люди верили в законы природы потому, что верили в Законодателя». Ожидать такой постижимой упорядоченности в мире без Создателя не было бы никаких оснований. Как заметил тот же Эйнштейн, «самое непостижимое во вселенной – это ее постижимость».

Одно из проявлений этого – то, что математик Евгений Вигнер назвал «непостижимой эффективностью математики». В работе, вышедшей в 1960 году, Вигнер обратил внимание на то, что многие математические построения первоначально были чистой игрой ума, абстракцией, не имевшей никакого отношения к практике. Однако со временем оказалось, что эти математические инструменты удивительно хорошо описывают физический мир. Мир, оказывается, имеет математическую структуру. Как пишет Вигнер, «невероятная эффективность математики в естественных науках есть нечто граничащее с мистикой, ибо никакого рационального объяснения этому факту нет». Существование законов природы и способность человеческого мышления раскрывать их, по словам этого ученого, – необъяснимое чудо. «Чудесная загадка соответствия математического языка законам физики является удивительным даром, который мы не в состоянии понять и которого мы, возможно, недостойны, – замечает Вигнер. – Мы должны испытывать чувство благодарности за этот дар».

Кроме того, научный метод требует веры в единообразие законов природы (так называемый принцип униморфизма). Он исходит из того, что законы природы одинаковы во времени – то есть таковы же, какими были миллиард лет назад, и в пространстве – то есть на расстоянии миллиарда световых лет они такие же, как на земле. Не существует способа это проверить – это просто принимается на веру.

Итак, сциентизм противоречит как сам себе, так и общечеловеческому опыту. Ряд важных истин (в том числе, необходимых для функционирования самого научного метода) не могут быть доказаны этим методом. Следовательно, то обстоятельство, что бытие Бога не может быть обосновано в рамках научного метода, не может служить доводом против Его реальности.

А как же вековой исторический конфликт между наукой и религией?

1
...