Никита Маргарян

Никита Маргарян (г. Маркс, Саратовской обл.) студент академии Косыгина (Москва), отличный художник, что увлекается славянскими языками и фольклором. Автор нескольких рассказов в стиле славянского фэнтези, сюжет которых тесно переплетается со сказками и языческими божествами. Своеобразный оригинальные слог делает его работы весьма яркими и своеобразными.

Стеклянные глаза

Ян пустил тупой взгляд по окружавшим его каменным стенам. Стены ответили тем же. Он уже как час проснулся и должен был идти на работу, но это у него не выходило.

Проснулся он не в своей квартире, а на полу незнакомой пустой комнаты с высокими потолками и четырьмя дверьми. За дверями Ян не обнаружил ничего кроме голых стен. Каменные блоки украшались готическими факелами. У Яна создавалось впечатление, что он попал в комнату какого-то замка. Паника, словно новый жилец, въехала к нему в голову и начала все переворачивать. Мысли «Что мне делать?», «Как я сюда попал?», «Как я сюда вообще мог попасть?» и «Не мешало бы связаться с начальником, сказать, что не приду по причине болезни» не покидали его ум.

Мышление – процесс трудоемкий, и пока ни к чему хорошему это самое мышление Яна не привело. Поэтому Ян решил не отягощать свою голову мыслями. Он сел на месте и стал ждать. Однако мысль про начальника его не покидала и начала бороться с целой армией мыслей о еде.

Одна из дверей открылась. За ней была уже не голая стена, а проход в другую комнату. Удивление Яна на секунду остановило все мысленные войны и вальяжно уселось на лице. «Надо спешить, нужно догнать человека, открывшего дверь.» Ян бросился исследовать проход. За коротким проходом ждала такая же комната, как и первая, только по середине стоял большой стол с жареным кабаном и кувшином пива. Стол подстать замку – часть средневекового антуража.

«Как тут проход образовался? Зачем я вам?» – выкрикнул Ян из прохода и вошел в комнату. Убедившись еще раз, что там никого нет, вновь крикнул «Эй, покажись!». Дверь за его спиной захлопнулась. Когда Ян открыл ее, обнаружил голую стену. «Шустро они перекрыли проход. Только кто „они“?» – Ян негодовал по поводу своего положения. Место начало его раздражать. Не долго самокопаясь, он побежал есть кабана.

У Яна не было врагов, готовых купить замок, чтобы так над ним поиздеваться. У него вообще не было знакомых, достаточно богатых, чтоб хотя бы дачу себе купить. Ян жил жизнью секретаря безвестной конторы, со средней зарплатой, даже чуть ниже, небольшой квартирой на окраине Москвы, карточным долгом и огромной озлобленностью на свою жизнь по причине полнейшего неудовлетворенности ею. Он не любил жизнь, боялся смерти и каждый раз, отходя ко сну размышлял о том откуда все несчастья его берутся. Женщины его не особо любили. Семья состояла из живущей с ним мамы, и девушки, непонятно откуда взявшейся. Да и нужна Яну девушка, чтобы не чувствовать себя совсем уж несчастным.

Впрочем он даже был рад, что впервые за много месяцев смог вдоволь поесть жирного мяса. Настолько богатого жирами и белками, что, поев, Ян захотел спать. С мыслями о заговорах, похищениях и правительственных экспериментах, которые были частыми гостями в его голове, он заснул.

Спать на полу было неудобно, Ян быстро проснулся, протер глаза и уставился на открывшуюся дверь, за которой был проход в комнату с кроватью. Ян рывком кинулся догонять открывшего дверь, но комната оказалась пуста. Дверь, через которую он вышел, закрылась, на этот раз тихо.

«Значит двери закрываются и открываются дистанционно, " – негодование и раздражение ушло. Пот под одеждой раздражал и заставлял его негодовать теперь больше. Ему захотелось смыть грязь. Открылась дверь. За ней была ванная. Ян начал чувствовать себя подопытным животным.

«Ну уж нет, не знаю, что это за эксперимент, но я поставлю свой» – с яростью он выкрикнул – «Я не пойду в эту дверь». Дверь не закрывалась. Он подошел, закрыл, открыл дверь и в ужасе отшатнулся. За дверью была стена. Он думал, будто каменные блоки выдвигаются, чтобы закрыть проем. Но для этого нужно время. Сейчас же стена за дверью образовалась мгновенно и без звука.

Ян сел на кровать и начал усердно думать. Вскоре он утомился, решил на время смириться со своей участью и уснул. Спал он не долго, проснулся от липкого пота. Захотелось поменять одежду. Открылась новая дверь, таившая за собой комнату-шкаф, в которой было четыре двери. Одежда вся была Яну по размеру и вкусу. Одевшись в новый наряд, где был, между прочим, отличный зеленый халат, он понял, что является идиотом и надо было сначала помыться. В шкафу открылась дверь. За дверью была новая ванная.

Вытираясь, Ян принял тот факт, что похитители берут желания из его головы и выполняют, как только желания появляются. Но ему не нравилось то, что какие-то экспериментаторы роются в его голове. Поэтому он предпочел думать, что это замок такой… волшебный…

Как только Ян осознал, что на него свалилось, он попытался во всю хотеть выбраться из замка, однако ничего не открывалось. Через час он предположил, что спит, сконцентрировался и захотел попасть в библиотеку. Когда из ванной открылась дверь в библиотеку он с исследовательским порывом кинулся к первой попавшейся книге и стал читать со случайного места:

«Он собрал всю свою боль, и весь остаток своих сил, и всю свою давно утраченную гордость и кинул их на поединок с муками, которые терпела рыба…»

Ян закрыл книгу и посмотрел на обложку. Последняя надежда, что он спит рухнула.

«Хемингуэй. Старик и море. Относительно новая книга, где-то лет пять назад издали, я не успел прочитать.» – он еще раз изучающе пролистал книгу -” Это не сон. Буквы не расплываются. Да и будь это сон, я не смог бы прочесть ничего нового.» – подумал он – «хотя, какая разница?» Он продолжил чтение.

Как только Ян закончил рассказ, он пожелал попасть в комнату с шахтерскими принадлежностями, необходимыми припасами на два дня и учебником по шахтерству. Пройдя в комнату, он принялся пробивать в стене дыру, однако, как глубоко он ни долбил, дойти до чего-либо он не мог. Прерываясь на перекусы и отдых, он проработал два дня, но результата не последовало. Чувство, будто он делает бесполезную работу сверлило его. Он начал терять концентрацию, сдаваться и представлять себя в теплом пледе перед камином. Когда Ян поддался соблазну и мысленно заказал себе такую комнату, он услышал, что в комнате, из которой он пробивает путь, упала и разбилась дверь. И следующий удар киркой по камню пробил путь в комнату с диваном, пледом и камином.

Ян прополз в эту комнату и отвернулся от дыры в стене, на месте дыры появилась дверь, а за ней голая стена. Ян сразу потушил пледом огонь в камине, бросил кирку и посветил фонариком в дымовую трубу. Он не увидел конца. Тогда он захотел в комнату с окном, вошел и разбил окно, однако за окном было полотно с нарисованным небом. Тогда он захотел огромную оранжерею, размером в футбольное поле, с настоящим небом. Дверь в новую комнату не открывалась с десять минут, видимо, замку нужно время, чтобы подготовить оранжерею. А когда дверь открылась, то над оранжереей было небо за крепким, бесконечно толстым стеклом.

Ян сдался. Попытки взорвать стены замка не увенчались успехом – это только расширяло комнаты. Когда Ян ломал двери, то они мгновенно появлялась, в новом месте, куда Ян не смотрел. Каждый раз, когда он загадывал открытое место, или выйти из замка, дверь не открывалась, как долго бы он не ждал. Однажды он прождал три дня, но результата не последовало. Ян скитался по замку долгое время.

По умолчанию замок создавал простую комнату с каменными стенами, факелами и четырьмя дверьми, на подобии той, в которой Ян появился. Но по желанию Яна замок мог создавать самые разные комнаты, с самым разным наполнением, все, на что у Яна хватит воображения. Единственное, что объединяло комнаты – это присутствие четырех стен, потолка, четырех дверей и невозможность дать узнику выйти.

Ян гулял по лабиринтам, бассейнам, копиям памятников архитектуры, оранжереям с тропическими растениями и животными. Да, замок был в состоянии создавать живых существ, но Ян боялся загадать человека. У замка хорошо получалось создавать неодушевленные предметы. Судить, насколько хорошо замок справляется с животными, Ян не мог, потому что все звери, с которыми ему приходилось иметь дело, – это тараканы, городские птицы и соседские собака с кошкой.

В замке было одиноко. Ян потерял счет времени. По отрастающей щетине он примерно знал сколько находится в замке – месяц. Он не мог больше выносить одиночество. Желание увидеть человека перевесило страх. Живого. И через двадцать минут дверь открылась. За ней, в привычного окружения комнате стоял мужчина среднего роста в коричневом пиджаке, брюнет, точный возраст не определить, а черты лица его не запоминались. Когда Ян подошел ближе, он увидел, что у этого человека, ничего не выражающие, не имеющие глубины, словно стеклянные, глаза. На Яна как будто посмотрели пустые окна какого-нибудь заброшенного дома, но он был рад тому, что он видит перед собой человека.

– Здравствуйте. Эмм… – Ян робко открыл рот, за последний месяц открывавшийся почти только для приема воды и пищи – …как вас зовут?

Он надеялся, что после «эмм», его собеседник представится, но тот только медленно повернулся к Яну, но тот уже только от этот был вынужден удерживать подступившую к горлу радость.

– Я не знаю. Может вы мне дадите имя? – человек ответил монотонно, словно он не принимал участие в разговоре.

Ян удивился поведению собеседника, больше, чем его ответу.

– Тогда вас зовут Пятница. Пятница, как вы сюда попали? – сбиваясь, сказал он.

– Сколько я себя помню, я нахожусь здесь.

– Где это, здесь?

– Не знаю. В комнате.

– Тогда сколько вы себя помните? – Яну вдруг стало неприятно от того, что он принял роль пулемета, разбрасывающего вопросами. Но ничего другого ему в голову не приходило.

– Менее двух минут.

– Как вы выучили Русский? – Ян не знал, что спросить.

– Я его знаю. Просто знаю. Не могу сказать откуда. А вы как появились здесь?

– Так… я спал дома… вроде как… ну… по крайней мере сначала, я полагаю, что спал дома… эээ… потом проснулся… – Ян оборвал фразу на половине и нахмурился.

Яну стало жутко. Существо, которое перед ним стояло, было точь-в-точь человек, но оно не вело себя как человек. Оно неуклюже пользовалось мимикой, телом и языком, его глаза ничего не выражали. Ян захотел уйти. Открылась дверь в обычную комнату.

– Вы вернетесь? – спросил Пятница

Ян вышел. Потом он долго думал, кем являлся Пятница. Всего лишь имитацией человека. Или это был человек, появившийся внезапно даже для самого себя и еще не научившийся быть человеком. Созданиям замка еще не случалось открывать двери. Да и комнаты, из которых выходил Ян, вероятно исчезали. Если Ян оставил кого-нибудь в комнате, равносильно ли это убийству? Совесть потихоньку склоняла Яна к тому, что он убил человека, а когда склонила начала грызть. Он впадал в уныние и депрессию.

Обнаружилось еще одно ограничение замка. Замок не может убить узника или позволить узнику убить себя. Первое, что Ян попробовал – это отравиться, но замок не создавал яд, змеи не кусали, да и их яд не был вредным. Ножи, которые появлялись, когда Ян хотел зарезать себя, ломались об тело. После неудачных попыток утопиться, повеситься и заморить себя голодом Ян решил причинить боль замку.

«Смысл моего пребывания здесь в том, чтобы желать и проходить в комнату. Значит ли это, что замку нужен я для создания новых комнат? Если это так, то, сидя в одной комнате, я буду по меньшей мере бесполезен для замка или даже причиню ему неудобство.» После этих мыслей Ян прошел в комнату со всем необходимым, сел на месте и сконцентрировался, чтобы ничего не хотеть. Это трудно. Спустя пару часов он забылся и у него стало получаться. Так он продержался шесть дней. На седьмой день температура комнаты начала существенно подниматься. Стало очень душно, а от одной из дверей пошел приятный холодок. Потом в комнате стало невыносимо холодно, но Ян перепады температур стерпел. Спустя время, комната наполнялась зловонием, и вся еда начала портится, но Ян терпел все. Очевидно, замок хотел от узника продвижения по комнатам, а этого знания вполне хватало, чтобы набраться сил и сидеть в комнате дальше. Но когда Ян заснул, в одну из дверей быстро постучали, и Ян инстинктивно повернулся на звук, чтобы узнать, кто это. Дверь открылась, за ней была комната.

«Замок может испортить мою еду и манить меня едой в другую комнату, значит пытаться сидеть в одной комнате, чтобы причинить ему боль, бесполезно.» – подумал Ян, и к нему пришло осознание, что он вряд ли покинет этот замок, никогда не увидит свою семью, всегда будет одинок. Он понял, что вся жизнь до замка теперь лишена смысла и его единственное сколько-нибудь значимое свершение теперь – это убийство человека. Ян плакал, ему было плохо.

Он омывал стены слезами, ему хотелось вновь увидеть настоящую маму, поцеловать не любимую, но хотя бы настоящую девушку, пройти по улицам родного города. Он хотел испытать нужду. Платить долги. Он хотел страдать. Он хотел, чтобы смысл его жизни заключался в чем-то, кроме удовлетворения своих потребностей. Он хотел покинуть это место. Когда слезы кончились, он начал рыдать без слез. Он мысленно перебирал в голове людей, которые были ему когда-то дороги. Открылась дверь. Ян тупо уставился в соседнюю комнату. Хуже всего то, что он выплакал все слезы, и не может никак ярче выразить свой страх, свою боль и свое отчаяние. В другой комнате стоял человек. Ян не мог дать еще одному вероятно человеку вероятно умереть. Теперь он был обязан каждый раз проводить его с собой в новую комнату.

Это была блондинка среднего роста. Это была первая любовь Яна. Почему замок воплотил этого человека? Неужели во время своей истерики он пожелал увидеть именно её? Глаза девушки с слегка нависшими веками посмотрели в сторону Яна. Он наполнился тоской пополам с отчаянием. Он хорошо понимал, что девушка, стоящая в соседней комнате, не может быть той, кем она является, хотя в данный момент ему было все равно.

Он бросился к ней и начал рыдать ей в плечо. Ян обнял её, сжимая крепко, как обнимают родные без вести пропавшего. Когда Ян обнял девушку, она не шевелилась, а потом неестественными, дёрганными и осторожными движениями обняла его в ответ. Ян отшатнулся от нее. Это была она и была такой, какой Ян помнил. Начиная от стоп, заканчивая чуть вздернутым носом. Только в глазах крылось отличие. Они были словно кукольные.

– Что ты делаешь? – Ян

– То же, что и ты. А зачем мы это делаем? – Существо ответило знакомым Яну голосом.

– Не важно. Скажи, если я уйду, что будет с тобой?

– Я не знаю. – деревянным голосом ответила она.

– Тебя зовут Вика. Меня Ян. Ты должна ходить со мной.

– Что мы будем делать? – она спросила без видимого интереса, без эмоций, отстраненно и безразлично.

– Ну… – Ян почесал свои засаленные волосы. – Мне для начала не мешает помыться и поменять одежду.

Открылась дверь в ванную с гардеробом и ширмой.

– Как у тебя это выходит? Как ты заставляешь появиться комнату на месте голой стены? – Вика изучала его стеклянным взглядом.

Ян неохотно, будто школьный задира, которого призвали к объяснению своих злодеяний, начал говорить. Оглядываясь по сторонам, боясь пересечься с Викой взглядом.

– Ну… они просто открываются, я не знаю… ну я что-то захотел и оно открылось, за дверью то, что я захотел. Пока и тебе и мне придется жить только с этим знанием.

Уже прошло три часа с появления девушки на свет, но она держалась по большей степени молча, не отрывая глаз с Яна, изучая его. Каждый раз, когда Ян это замечал ему становилось не по себе и он выпаливал что-нибудь наобум, только для того, чтобы существо рядом говорило. Так оно было больше похоже на человека.

– Ты не хочешь есть?

Девушка ответила, что не голодна. Она не ела с ним и за столом. В целом она вела себя, как психически больная, или отсталая – не выражала эмоций, не пользовалась мимикой и общалась только в вопросно-ответной форме. Держалась так, как если бы пришелец принял облик человека и пытался влиться в человеческое общество.

Наблюдая за девушкой, Ян решил, что сделает из этого существа человека на столько, на сколько он может это. Первые несколько дней девушка только разглядывала окружение, редко задавая вопросы. Потом начала повторять походку Яна. Как только он заметил это, сразу показал, как должна ходить, стоять и в общем двигаться настоящая Вика. Хорошо слаженное, слегка широкоплечее тело Вики из замка быстро схватывало движения, и она стала смотреться более гармонично, когда прекратила двигаться угловато, оборванно и неуверенно.