– Ты угомонишься или нет?! – вздохнул Флор, глава разведчиков. – Сколько раз мы обсуждали эту тему?

– Да что вы заладили… – Илнос со всей силы треснул кулаком по столу. Подсвечник, стоявший в центре, чуть не упал, глава гончаров успел его подхватить. Второй, возле Дидли подбросило намного выше, и он наверняка бы свалился на пол, не успей главный судья его поймать. – Обсуждали… рассматривали… Вы совсем полоумные или притворяетесь?! Вожака надо убить! Именно он приводит зверей! Он командует нападением! Он их организует!

– Пойди и убей, раз такой умный, – отец Ди пригладил седые волосы. – Или сына отправь.

– Да я наверно твоего отправлю… Младшего. Может Вожак хоть поест вдоволь. Хотя… Твой Ди даже на мясо не сгодится.

– Ты моего сына не трожь! – кулаки Флора сжались. – Твоему тупому мозгу даже не понять, для чего он нужен. Попробуешь ещё раз что-нибудь про него вякнуть, я твои кишки вокруг твоего же дома обмотаю. Понял?

– Что-то ты слишком храбрый! – Илнос прищурился. – А не забыл ли, что уже старик. Уверен, что тебя в следующий Период Бурь твой же… Гтирер не сожрёт?

Это был тонкий намёк, что глава бойцов знал о вкусовых пристрастиях старшего сына. Будущего главы семьи разведчиков. Знал, но почему-то молчал.

– А ты уверен, что тебя не сожрут? – Флор не подал вида, что понял намёк.

Главы домов вперились друг в друга глазами. Семьи бойцов и разведчиков плохо общались всегда. Но апогея взаимная неприязнь достигла, когда Илнос занял место главы. Много Сезонов продолжался спор. Глава бойцов говорил, что Вожака надо убить во чтобы то ни стало, а Флор утверждал, что его убийство бессмысленно, опасно и приведёт к непоправимым последствиям. Настаивал, что тогда звери уничтожат поселение.

Остальным вообще было всё равно. Много Сезонов близкие умирали, а они наблюдали за спором двух глав семейств.

– Я настаиваю на том, чтоб убить Вожака! – сквозь зубы процедил Илнос. – Ещё десяток таких нападений и нам нечего будет защищать! – выдержал паузу. – Вожак должен умереть! И чем скорее, тем больше наших детей останутся живы!

– Вожак их лидер, – Флор сжал кулаки. – До него таких не было. Но после уже будут. Он показал им, что такое лидерство. Так что, убив старого, мы приобретём нового. А ты уверен, что новый окажется лучше? Ведь ты прекрасно понимаешь, что следующим лидером будет Серый, а он в первое же нападение уничтожит…

– Мы не дадим им приобрести лидера! – вновь грохнул кулаком по столу Илнос. – Мы вернём их в то состояние, в котором они были до появления Вожака! Мы вернём их к состоянию, когда они нас боялись! А потом и вовсе погоним за горы, чтобы они больше никогда не появлялись! Вспомните, сколько нас было раньше?! Вспомните, наши бабушки нам рассказывали, что людям в домах места не хватало! Чуну толкните, она расскажет! А что теперь?! Дома пустые! Нас поедают! Живьём!

– Мы не можем убить Серого уже много Сезонов. На Вожака облавы устраивали бесчисленное количество раз, – устало, словно разговаривал с глупым ребёнком, сказал Флор. – С какого это перепугу мы вдруг сможем убить и того и другого?!

– С того перепугу, что надо не сидеть, как лемминги в норках и трястись от одного вида бродящего неподалёку песца, а самим напасть! Собраться всем мужчинам и пойти в горы! Уничтожить их логово, перебить всё потомство, выжечь всё огнём!

– Ты правильно сказал, – хмыкнул Флор. – Как лемминги в норках. Потому что мы и есть лемминги. В норке. Если бы не мёртвый город, где звери крайне не любят находиться и приходят из-за человечины, да не стены, вокруг нашего поселения, то мы бы уже не сидели здесь и не разговаривали. И не мне тебе рассказывать, что нет смысла сравнивать живучесть зверей и людей. Мы никогда их не перебьём на их территории. Скорее они это сделают с нами. Один Серый на что способен. И если бы не Вожак, который их останавливает, он бы уже давно перебил всех!

– Бред! – презрительно скривился Илнос. – Бабьи сказки! Он такой же зверь, как и остальные. Немного сильнее, более везучий. И всё! Остальное выдумки! И я считаю…

– Давайте закроем эту тему, – провёл рукой над свечой Дидли. Он решил вступить в спор иначе конца и края ему не будет, а вполне вероятно и до драки дойдёт, как уже несколько раз бывало. – Вы оба правы, тут ничего не поделаешь. Но выход, который предлагаешь ты, – кивнул главе бойцов. – Неприемлем. Вспомни, сколько раз его хотели убить. Сколько людей мы потеряли, пытаясь это сделать.

– Тогда всё было по-другому, – вставил Илнос.

– Согласен. Тогда нас было больше. А сейчас у нас не столько людей… Заметь, твоих людей, чтоб лишний раз подкармливать зверей. Но и вариант Флора неприемлем. Илнос прав. Звери нас уничтожают. Но рисковать, чтоб за Вожаком пришёл другой главарь – бессмысленно. Нужно какое-то другое решение.

– Как всегда, – зевнул глава литейщиков. – В миллионный раз обсуждаем этот вопрос и в миллионный раз наш председатель сделал «ни нам, ни вам». Все правы, но при этом все неправы. У вас, у судей, прям талант вести переговоры с толпой.

– У тебя есть лучше предложение? – с любопытством поинтересовался Дидли. – Мы с удовольствием выслушаем! Нету? Так чего тогда язык утруждаешь? Предлагаю вернуться к цели нашего сбора. – Он задержал ладонь над пламенем свечи. – Перед нами ещё два вопроса. Первый, это оценка готовности к Периоду Бурь, а второй это решение вопроса о наказании Вивиты.

– Какая ещё оценка готовности к Периоду Бурь?! – буркнул Илнос. – К смерти не подготовишься!

* * *

Ди сбился с пути и бродил кругами. Вокруг была Снежная преграда. Или Сад. Лишь теперь молодой разведчик понял, почему это место так прозвали. Куда ни пойди, перед лицом снег и выплывающие из него столбы ветряных электростанций. В носу защекотало от подступающих слёз. Захотелось в тепло и уют.

Из снега выступила какая-то громадина. Поначалу Ди обрадовался, что вышел, наконец, к городу, а перед ним один из небоскрёбов. Но сделав ещё с десяток шагов, очутился перед отвесной скалой. Поглядел влево – стена тонула в кружившемся снегу. Посмотрел вправо – виднелось углубление.

«Может, хоть отсижусь чуть-чуть» – подумал Ди. Ветер пробрал холодом до костей. От вертевшегося перед глазами снега уже голова начала кружиться.

Ди подошёл ближе, сладко предвкушая тихую пещерку, где можно отсидеться и отдохнуть. Отец рассказывал, что в горах таких видимо-невидимо. Правда он упоминал, что чем ниже располагается пещера, тем больше шансов попасть на ужин к медведю. Но эти слова Ди пропустил мимо ушей. Медведей в своей жизни он видел всего несколько раз. В детстве, когда охотники убили очень крупного самца, и понадобилась вся семья, чтобы притащить его огромную тушу в поселение. И второй раз он видел это исполинское животное издали. Тогда подумал, что было бы неплохо его приручить для отражения атак зверей.

Судьи рассказывали детям, что давным-давно, на планете было тепло, жило много-много разных животных. Даже книжки показывали, с картинками, где были изображены различные непонятные создания. Ди, конечно, слушать слушал, но всерьёз эти слова не воспринимал. Вероятно, как и остальные ученики. Люди уже попросту не понимали, как так на планете было тепло?! И куда тогда подевались все эти нарисованные на картинках животные? Откуда взялись звери? Судьи рассказывали много различных басен, при этом настаивали, что это правда и ни в коем случае нельзя забывать своего прошлого. По факту жители поселения на площади мёртвого города знали лишь о нескольких видах животных. В океане это была самая разнообразная рыба, а также моржи и пингвины. На суше: песцы, чьё мясо было невкусное, зато шкуры красивые; олени; лемминги, которым в поселении так и не нашли применения; гигантские птицы, чьи гнёзда располагались в горах; и огромные медведи – самые опасные создания, которых даже звери предпочитали обходить стороной.

Разведчик подошёл ближе. Потёр кулаками глаза, чтоб удостовериться в увиденном.

На всём исследованном протяжении горы представляли отвесную стену. Молодой разведчик вышел к ранее неизвестному участку, где между отвесных скал пристроилась вырубленная в породе лестница, по которой гулял ветер. Глубокие ступени, по краям стёрлись, а кое-где виднелись свежие царапины от когтей.

Ди усмехнулся, когда вспомнил, с каким пылом Бримо, спорил с отцом, что звери каждый раз карабкаются на скалу. Старший брат не мог объяснить, как они совершают такой трюк с живыми пленниками, но свою правоту доказывал с пеной у рта. Отец утверждал, что звери не настолько тупы, чтоб взбираться каждый раз по отвесной скале. Говорил, что есть проход в горы, где и человек преспокойно может подняться. Бримо смеялся над этими словами.

«Стоило заблудиться, чтоб найти ход!» – воодушевился молодой разведчик. На мгновение даже показалось, что голова Вожака оттягивает сумку.

Ди подошёл к лестнице, взглянул вверх. Дальше десяти ступеней из-за кружившегося снега ничего не видно. На первую ступил с волнением, будто та могла исчезнуть. На вторую чуть смелее. На девятой остановился.

В желудке противно закололо. Кожей почувствовал чьё-то присутствие сзади.

Ди медленно-медленно обернулся. У основания лестницы кто-то стоял. Из-за снега невозможно было разглядеть человек, зверь или изгнанник. Но точно не друг – от нежданного гостя веяло угрозой.

– Что тебе надо? – голос предательски дрожал.

В ответ лишь тихий посвист ветра в ушах. Ди взвёл курки. Фигура отошла вбок, скрывшись за скалой.

«Скорее всего изгнанник, не может подобрать момент для нападения» – подумал молодой разведчик.

От такого предположения стало жутко. Ди слышал много баек и преданий, о преступниках, выгнанных из поселения. Кто их видел, в один голос утверждали, что на людей они походили лишь внешне и то издалека. Помнил, что когда был ребёнком, в поселении на привязи сидела изгнанница. Её выгнали за поедание малолетних детей. Но спустя Сезон она каким-то образом проникла в поселение. Поговаривали, будто пробралась под землёй. Но Ди этой ереси не верил – бабы под навесом и не такую чушь порой выдумывали.

Поросшее короткой рыжей шерстью создание женского пола на привязи сидела недолго. Она никого не признавала, на всех бросалась и даром что была привязана. При очередном нападений кто-то по ошибке пристрелил её. Так подумали вначале. Была большая дискуссия по поводу того, что делать с трупом. Некоторые настаивали на том, что из него надо смастерить чучело и оставить в назидание другим. В итоге тело отнесли подальше от поселения и кинули в сугроб. Хоронить её люди единодушно отказались. Ночью все проснулись от страшного женского вопля. Бойцы клялись, что под оградой бродила погибшая изгнанница.

Ди выжидал. Палец давил на спусковые крючки. Пальнул бы при малейшем движении. Но мгновения ползли, а ничего не происходило. Разведчику начало казаться, что он стоял на девятой ступени целую вечность. Больше нервы не могли выдержать подобного напряжения. Резко развернувшись, он побежал вверх. За спиной раздались шаги. Ди поскользнулся и чуть не грохнулся. Поглядел назад, ожидая увидеть жутко голодное человекообразное страшилище с длинными когтями и страшными зубами.

Но сзади лишь ветер кружил снежинки.

Дрожащими руками разведчик снял курки со взвода. Медленно повернулся и зашагал вверх по лестнице.

* * *

Гтирер затаил дыхание, когда услышал поскрипывание снега под ногами.

Весь Сезон он ухаживал за Дриной, женой одного из бойцов. Девушка, будучи насильно выдана замуж, сама начала заигрывать с разведчиком.

В последнее время Гтирер начал понимать зверей, которые не жалели жизней, чтобы прорваться в поселение и похитить людей, вместо того, чтобы безболезненно добыть мясо животных.

В хаосе после нападения он случайно встретил Дрину. Договориться с ней о встрече за домом своей семьи проблем не составило. Девушка улыбнулась и доверчиво пообещала прийти.

У Гтирера немного защемило сердце. Вспомнились приятные мгновения в обществе Дрины.

Шаги приблизились к краю дома. Но вместо девушки из-за угла вывернул её муж. Разведчик с ним никогда не общался.

Муж до последнего не верил, что сказанное женой – правда. Глаза прищурились, начали наливаться кровью. Рука непроизвольно потянулась к тесаку, вставленному за пояс.

Гтирер за мгновение прокрутил несколько вариантов развития событий. При любом раскладе он оставался виноват, и если не получал по шее от обманутого мужа, то грозило серьёзное наказание от Совета. Конечно при условии, что Дрина проболталась кому-то кроме мужа. Что вряд ли. Если бы кто-то из бойцов узнал, что в их сплочённых рядах завелась гулящая женщина… Вначале, конечно, толпа пришла бы размазать по стенке разведчика, за ним всех кто под горячую руку подвернётся, а после неминуемо придумали бы блудливой жене жесточайшее наказание. Гтирер быстро прикинул, что вероятнее всего Дрине стало стыдно или страшно, и она всё рассказала мужу, а после долго валялась в ногах, выпрашивая прощение. Выносить такой позор на всеобщее обозрение боец не стал, потому пришёл разобраться со свидетелем.

«И, если его убить, то всё останется в секрете, – решил Гтирер. – Дрине придётся молчать, иначе надо будет рассказать всё-всё!»

Боец привык противостоять зверям на открытом пространстве. Не ждал подвоха. Он охранял поселение, каждое мгновение ожидая смерти. Разведчик, наоборот, в первую очередь должен был надеяться не на силу, а на реакцию и скорость. Лишь они могли спасти одинокого человека среди мёртвого города и за его пределами. Отец хорошо выучил старшего сына. Вложил в него все знания и умения, которыми обладал сам.

Боец успел лишь испугаться, а его тесак наполовину покинул ножны, когда пущенный в полёт нож разведчика попал ему в раскрытый рот. Обманутый муж несколько мгновений удивлённо блымал глазами. После конвульсии начали сотрясать тело, изо рта полилась кровь. Попытался что-то сказать, но раздался лишь нечленораздельный хрип.

– Вот падаль! – Гтирер подскочил, выдернул нож. – Умирай ты уже!

Кровь хлынула фонтаном. Разведчик успел отпрыгнуть, прежде чем капли попали на одежду. Боец, продолжая хрипеть, опустился на колени, пытался руками зажать чудовищную по своей безысходности рану, но кровь хлестала сквозь пальцы.

– Бримо! – полушёпотом позвал Гтирер. – Готово. Давай, помогай.

* * *

Байомин, старший сын Гтирера, любил ходить на кладбище техники. Так в поселении называли место за городом, на востоке, практически на берегу океана, где стояла строительная техника. По легендам первые поселенцы брали там кое-какие машины, чтобы сделать поселение.

На уроках судьи рассказывали, что первые поселенцы прибыли из-за океана на большом корабле. И этот корабль действительно был – на побережье, восточнее кладбища техники. Одним боком он лежал на дне, а второй частично выглядывал из-подо льда. Как рассказывали судьи, первые поселенцы встретили Период Бурь в океане и огромные волны выбросили их судно на мель.

На кладбище техники Байомин чувствовал себя умиротворённо. Различные экскаваторы и бульдозеры, автосамосвалы, гидромолоты, кабелеукладчики, всевозможные краны, гидроножницы, бетоноломы, бурильные машины. И множество других агрегатов и спецтехники, которая уже никогда не сможет двинуться с места. Всё стояло ровными рядами, впритирку. Словно бойцы на общих сборах.

Ответ на вопрос кто и для чего оставил эту технику на берегу океана исчез вместе с цивилизацией.

В этом месте Байомин любил размышлять, да и просто отдыхать от суеты, которая прекращалась в поселении лишь на Период Бурь. Звери на кладбище техники почему-то не заходили. И опасаться можно было лишь медведей, которые могли бродить по окрестностям в поисках моржей. Больше мешали не дикие животные и не звери, а ребятня, прибегающая поиграть на древних машинах. Взрослые им этого не разрешали, но когда это дети слушались взрослых, тем более в таких вопросах, как «сходить посмотреть загадочные места»? Собственно Байомин и сам убегал на кладбище техники тайком. Ему исполнился лишь тринадцатый Сезон, и, естественно, ни один здравомыслящий родитель не отпустил бы ребёнка из-под защиты стен. При этом если остальные дети старались такие вылазки совершать группой, то сын Гтирера предпочитал одиночество.

Или компанию Бристы.

С этой голубоглазой девочкой он познакомился на уроках. Она была из семьи Судей, потому он её раньше и не видел. Дети этой семьи предпочитали играть отдельно. На уроках Байомина посадили рядом с ней, и он сразу влюбился. Как говорится – до кончиков ушей. Несколько Сезонов ходил на уроки к Судьям и лишь в конце прошлого, после нескольких бессонных ночей, признался Бристе, что любит её. Каково же было удивление, когда дочь судьи ответила взаимностью, да ещё и отругала за нерешительность.

Байомин забрался в кабину одного из экскаваторов. Закрыл за собой дверь и сел в кресло. Ещё не так давно он любил играть, будто эта машина была на ходу. Он представлял, как ездил на ней по городу и убивал выпрыгивающих отовсюду зверей. И особенно Вожака и Серого.

Теперь же он сел в кресло и ему стало стыдно играть. Будущий разведчик откинулся на задубевшее сидение, закинул ноги в унтах из тюленьей кожи на приборную панель. Закрыл глаза и унёсся в воображаемый мир. В тот мир, где он и Бриста были главными действующими лицами всей вселенной.

* * *

Главный разведчик вернулся с Совета в подавленном настроении. Молча прошёл к кровати. Медленно присел.

– Неужели всё так плохо? – поинтересовался Зайрик, средний сын.

В доме стало тихо, словно звук выключили. Даже малышня перестала вопить и пытаться догнать друг друга, сгрудились кучкой вокруг котла электроводонагревателя. Гтирер и Бримо возились с трупом в задней части дома, потому тишину не заметили. Когда, наконец, и они поняли, что стало подозрительно спокойно, старший брат решил проверить, чем вызвано молчание. Он вытер руки о только что снятую с мертвого бойца одежду и вышел в жилую зону.

– Отчего такое безмолвие? – Гтирер обвёл комнату взглядом. – К нам прокрался зверь?

Домочадцы, будто по команде, посмотрели на главного разведчика. Флор почувствовал взгляд. Что-то проворчав под нос, медленно поднялся.

– Что, старый, произошло? – с нескрываемым презрением в голосе спросил старший сын.

Главный разведчик холодно посмотрел на Гтирера.

– Ничего хорошего, – буркнул он. – Тебя Дидли ждёт. Причём срочно. У него есть для нас задание.

– Я не могу, – Гтирер направился обратно в нежилую половину дома. – Пусть Зайрик сходит.

Средний брат открыл рот возмутиться, почему это старший перекидывает свою работу на него, но отец перебил:

– Он сказал, чтоб пришёл именно ты, и при этом срочно.

«Неужели Дрина проболталась?!» – на секунду в душе разведчика похолодело.

В следующее мгновение он откинул эти мысли. Если бы жена убитого проговорилась, то уже пожаловали бы человек двадцать бойцов с самыми серьёзными намерениями.

– Хорошо, – голос Гтирера повеселел. – Сейчас пойду. Кстати, а ты куда это собрался?

Флор взял оружие, насыпал в сумку патронов.

– По делам, – коротко и холодно ответил отец. Старший сын решил не спрашивать, что замыслил папаша. Понял: тот всё равно не ответит.

Бримо, конечно, не обрадовался, что далее возиться с трупом придётся самостоятельно. Он вообще уже начал жалеть, что взялся за это дело. Но Гтирер вскоре станет главным разведчиком, и с ним надо дружить. А то, что людоед и заставляет помогать ему в этом людоедстве…

«Такие мелочи можно и простить», – думал Бримо.