Мост влюблённых

Главное – загадать желание.

Следующую остановку зелёный микроавтобус «Мерседес Спринтер» с алыми буквами LOVE TOUR по борту совершил на площади Шандора Петефи. Из салона один за другим выбрались миловидная рыжеволосая женщина в янтарно-жёлтом сари и двенадцать любовных странников с одинаковыми бейджиками на груди, очень похожими на листья липы и одновременно на зелёные сердечки.

По проулку, специально отделённому от площади цветочными вазонами (чтобы ни одна машина не могла сюда проехать!), группа лав-туристов под восторженный голос гида направилась…

– …к самой главной достопримечательности Унгвара, которую любят посещать не только гости города, но и сами местные жители, поскольку к ней сходятся все дороги, как из старого города, так и из нового.

– Мы идём к реке? – догадался тёмный маг.

– Да, к ней, – ответила Агния. – Именно так, рекой, по-простому называют её местные жители. Не важно, какое у тебя настроение, с компанией ты или в одиночку, пасмурно ли сейчас или светит солнце, – река одинаково притягивает всех, как магнит, в любую погоду и в любое время года. Одних она тянет сюда успокоиться, других – набраться сил, а третьих – насладиться той волшебной атмосферой любви, которую она создаёт.

Вот и мы идём сейчас с вами к реке. Именно идём, а не едем, потому что многие дороги к ней в историческом центре города и мост через неё, а также обе набережных полностью отданы на откуп пешеходам.

Здесь нет автомобильного движения вдоль реки, как это устроено в столице, где на гранитных набережных почти нет людей: там хоть уши затыкай – такой гул стоит от проносящихся машин. Конечно, наш Уж по сравнению с Днепром – это просто ручеёк. Но в Унгваре этот ручеёк играет градообразующую роль. Уж не только соединяет старый и новый город, он соединяется с городом даже в названии, становясь всем известным Уж-городом.

Подчёркнуто гордо произнеся это слово раздельно, Агния вдруг заметила, что её пламенную речь, посвящённую реке, кроме трёх человек, обступивших её, как оказалось, совсем никто не слушал. Остановившись у Цветочного ряда, перед самым входом на мост, она оглянулась: все остальные (кто попарно, а кто в гордом одиночестве) были предоставлены сами себе, растянувшись, как хвост змеи, на десять метров.

Терпеливо подождав, пока вся группа соберётся вокруг неё, Агния снисходительно подытожила свой панегирик кратким резюме:

– Ну, вот мы и пришли с вами к реке.

– А что это за река? – поинтересовался пан Тюха, вызвав общий смех.

– Уж, – совсем кратко ответила Агния, – а это перед вами пешеходный мост. На первый взгляд, как видите, вполне обычный мост.

Глянув вперёд, экскурсанты дружно закивали головами. Мост, действительно, был ничем не примечательный: не широкий и не длинный (сто метров, не более!), покрытый асфальтом, без всяких архитектурных излишеств, он выглядел, словно продолжение переулка, отличаясь лишь тем, что был ограничен по бокам металлическими перилами да украшен гирляндами разноцветных лампочек, развешанными между редкими светильниками.

– Но это на первый взгляд, – продолжила Агния. – На самом деле, это очень необычный мост. Он является сердцем нашего города, символом любви и исполнения желаний. В последнее время здесь появилась традиция: каждый раз, переходя Уж по этому мосту из нового Ужгорода в старый Унгвар, нужно непременно загадать какое-то желание, и оно что?

– Обязательно сбудется! – тотчас ответила гурия Леся.

– Точно! Поэтому прежде, чем вы сейчас на него ступите, я бы попросила вас всех загадать своё желание.

– Ух ты! – загорелся фавн Галик, – что, даже самое неисполнимое?

– Даже самое неисполнимое, – кивнула Агния.

– Тогда я пожелаю себе пива, – сказал сатир Юлий, – а то что-то в горле пересохло.

– Или чего-то в животе твоём не достаёт, – подначила его плеяда Хелен.

– Гораздо лучше будет, – посоветовала ему Агния, – если ваше желание будет как-то тематически связано с нашим туром.

– Тогда я пожелаю себе выпить пива, – нашёлся Юлий, – сваренного с любовью.

– Ясно, – кивнула гурия Леся, – ну, а я тогда пожелаю себе просто любви!

– Нашла, чего желать, – усмехнулся пан Тюха.

– Как раз в наши годы,– заметила фурия Ульяна, – это и есть самое неосуществимое желание.

– Это точно, – подтвердила дриада Ма Ма Ми, – ещё и бога молить придётся…

– А то и чёрта! – с улыбкой добавил тёмный маг, – чтобы оно исполнилось.

– Никаких проблем! – послышался вдруг откуда-то знакомый баритон.

Все завертели головами во все стороны и вертели бы ещё долго, если бы Агния не показала пальчиком на ближайший фонарь на мосту, на котором была установлена едва заметная беспроводная IP камера видеонаблюдения со встроенным динамиком, а чуть ниже висела занятная табличка: «Думайте тише – я вас слышу!».

– Я думаю, – улыбнулась Агния, – великий магистр приложит все усилия, чтобы ваше желание исполнилось. Поэтому быстренько загадываем его и вперёд! Единственное условие – до середины моста все идём молча, постоянно думая о нём.

Она первой ступила на мост.

Все желания входящих на мост тотчас проявились на удалённом мониторе. Над каждым из странников словно повис мыльный пузырь, в котором отчётливо просматривалась пиктограмма. В большинстве своём это были зелёные сердечки. Лишь над фурией ясно прочитывалось «-20 років!», над дриадой – «-30 лет!», над гурией виднелось обручальное колечко, над гарпией зеленел конопляный листик, над сатиром просматривалась пенная кружка, над силеном – запотевшая рюмка, да над фавном – три слова «Самая большая жопа».

Пасмурное небо над рекой уже посветлело, и кое-где даже проглядывали голубые проплешины, хотя по бокам ещё нависали тёмные клочкастые тучи. Сама же река после трёхдневных дождей представляла собой бурный ревущий поток, неукротимо несущий по грязно-бурым волнам огромные коряги, чёрные ветки и прочий мусор.

На середине моста Агния невольно прильнула к перилам, и все двенадцать странников тотчас последовали её примеру, склонив головы вниз и завороженно глядя на буйство стихии.

– На это можно смотреть бесконечно, – задумчиво произнесла гурия.

– В это трудно поверить, – призналась Агния, – но ещё пару дней назад это была тихая мелкая речушка с чистой водой, настолько прозрачной, что в ней были видны стаи рыб. Форели здесь просто неимоверное количество! А про голавлей и говорить нечего! Можно часами наблюдать с моста, как они сверкают своими боками и спинами, держась на одном месте.

– Эх, и почему я не захватил с собой удочку, – посетовал силен.

– А вот рыбу у нас ловить с моста запрещено, поэтому она здесь и водится. Кроме того, как видите, у нас полно чаек и уток.

Утки, пережидая сильное течение паводка, сгрудились все на высоком зелёном берегу возле каменного парапета набережной. Зато чайки, как ненормальные, резвились в небе и водили хороводы. Некоторые проносились прямо над головой, а одна даже умудрилась схватить кусок булки из рук парня, стоявшего рядом.

– Здесь постоянно что-то происходит, – продолжила Агния. – Зимой мы любуемся белым панцирем, сковавшим её берега. Ранней весной мы восторгаемся ледоходом, глядя, как с сумасшедшей скоростью проносятся мимо льдины, разбиваясь об остроносые опоры моста. Поздней весной наступает половодье, и тогда вода заливает берега. А летом Уж мелеет настолько, что превращается в ручей, повсюду обнажаются камни на дне, и вода едва струится между ними. Но иногда, после долгих дождей, случаются паводки, как, например, сегодня. И в этом вся прелесть этой горной речки. Она так же изменчива, как изменчива любовь. Вот почему здесь так любят бывать местные жители.

Неожиданно послышались волшебные звуки флейты. Все закрутили головами и на середине моста увидели музыканта с серебристой флейтой в руках.

– Он очень часто приходит сюда, поскольку работает неподалёку. Вон в том храме искусств, – показала Агния рукой на здание Закарпатского музыкального драматического театра, который возвышался над каштанами на левом берегу. – Это так романтично…слышать чарующие мелодии… особенно по вечерам, когда прямо над рекой, – показала Агния рукой прямо перед собой, – за Боздоским парком садится солнце.

– *лядь, какая идиллия! – усмехнулся фавн. – Только лебедей не хватает.

– Именно, – подтвердила Агния. – Сейчас их как раз и не хватает! А так они постоянно здесь и являются непременной составляющей нашего пейзажа. Если бы вы знали, какое это очарование смотреть на плавающих лебедей в лучах заходящего солнца, – восторженно произнесла она. – Правда, сейчас, они куда-то подевались. Но зато в хорошую погоду отсюда прекрасно видно, как над Боздоским парком поднимаются в небо воздушные шары.

– А что, у вас здесь можно покататься на воздушном шаре? – удивилась наяда и по-ребячески захлопала в ладоши. – О, я так хочу!!!

– Да, у нас тут в Боздоском парке постоянно устраивают романтические и свадебные полёты на воздушном шаре. Только стоит это услуга весьма недёшево.

В это время послышалось несмолкаемое и нарастающее звучание бубна и барабана, которые заглушили звуки флейты. Справа к ним приближалась группа обритых наголо молодых мужчин в оранжевых одеяниях и молодых женщин в красных и синих сари. Пританцовывая на особый индийский манер, они без устали напевали великую мантру, состоящую всего из трёх слов, но повторяемых в разных комбинациях: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе».

Проходя мимо Агнии в янтарно-жёлтом сари, некоторые из них приветствовали её, складывая перед собой ладони, и кланялись ей, как давней знакомой.

«Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе».

Среди тех, кто с любопытством наблюдал за кришнаитами, песнопевец Серж неожиданно обнаружил барабанщика из своей группы «Серж и зомбаки».

– О, привет! – пожал он ему руку. – А ты где с ребятами остановился?

– Да тут неподалёку, – показал барабанщик рукой.

– Ну, а тёлку успел уже снять себе на вечер?

– Чтобы ты не сомневался, – радостно усмехнулся он. – Кстати, можешь взглянуть на неё. Она тут за углом…книжки продаёт.

– Кого тут у вас только нет, – сказал силен Влад Агнии. – И ромы, и кришнаиты.

– Вы правы, индийская культура нам очень близка, – улыбнулась ему Агния. – У нас тут даже кинотеатр есть, в котором крутят одни индийские фильмы. Ну, любит наш народ такие фильмы, в которых главные герои только и делают, что всё время танцуют да поют о любви. Короче, Болливуд в нашем городе любви давно и надолго победил Голливуд.

– А вот мне интересно, кто такой Харе? – спросила гурия Леся. – Раму и Кришну я знаю, а кто такой Харе?

– Харе – это она. Харе – это любимая девушка Кришны, в которую был также влюблён и его старший брат Рама. Таким образом, в этой мантре воспевается их вечная любовь друг к другу.

– Повезло этой Харе! – ухмыльнулся сатир Юлий. – С двумя мужиками сразу любовь закрутила.

Наяда Эвелина, которую подобные тонкости любовной жизни богов интересовали меньше всего, обратила внимание мага Нуара на кое-что другое.

– Игорь, смотри, сколько здесь замочков!

На всех вертикальных прутьях ограждения моста, действительно, висело по одному, а кое-где и по несколько всевозможных металлических замков с именами влюблённых. Они были разных форм и размеров – от крошечных до амбарных. Кроме того, к прутьям были прикреплены кованые сердечки с инициалами и огромные, вырезанные из жести сердца с многословными признаниями в любви.

– Да, как видите, – тотчас прокомментировала Агния, – с недавних пор наш мост превратился в Мост влюблённых. Здесь они назначают свои свидания. Кроме того, сюда обязательно приезжают новобрачные. Считается, что, если замкнуть замок, а затем выбросить ключ от него в воду, то любовь их будет длиться вечно.

– Ага, вечно, – скептично усмехнулся сатир Юлий, кивнув на несколько ржавых замков, – вон у некоторых любовь давно уже заржавела.

– Ничего не поделаешь, – пожала плечами Агния, – у кого-то она заржавела, а у кого-то всё ещё впереди.

– А мы прицепим здесь свой замочек, ага? – лукаво спросила наяда Эвелина у мага, выставив в длинном разрезе пышного белого платья свою обворожительную ножку.

– Обязательно, моя Барби! – ответил Игорь, беря её за руку.

– Запомни, я не Барби, – тотчас резко ответила она. – Я Эвелина.

Агния с улыбкой продолжила:

– Но особенно много влюбленных пар собирается здесь на день святого Валентина. Они украшают мост воздушными шариками, всякими сердечками, бантиками и прочими оригинальными инсталляциями.

С левой стороны моста послышались вдруг оживлённые возгласы и радостный смех. Странники любви, как по команде, повернули головы налево и увидели вступающую на мост невесту в пышном белом свадебном платье. Жених в чёрном костюме, картинно рисуясь перед фотокамерой, повесил на ограждение объёмное красное сердце и, замкнув его на замок, выбросил ключик от него под бурные аплодисменты в воду.

– О, первая ласточка! – заметила Агния.

– А что, будут ещё? – удивилась дриада Ма Ма Ми.

– Ну да. В это воскресенье у нас традиционно проводится Парад невест, и сотни невест в этот день пройдутся по улицам города, заполнят Мост влюблённых, Липовую аллею, Унгварский замок, а затем на Театральной площади состоится праздничный концерт и награждение за лучший свадебный наряд.

– У нас в Киеве тоже есть мост влюблённых, – зачем-то похвалился сатир Юлий. – И там тоже висят такие же амбарные замки.

– На самом деле, его называют Чёртовым мостом или мостом самоубийц, – в пику ему ответила плеяда Хелен, – ведь он нависает над дорогой, и когда кто-то от несчастной любви, – со значением посмотрела она на него, – бросается оттуда вниз головой, то разбивается в лепёшку на асфальте.

–Уверен, тебе очень бы хотелось увидеть меня на том месте, – предположил сатир Юлий.

– Чтоб ты не сомневался!

– Не дождёшься!

Хелен загадочно усмехнулась:

– Главное – загадать желание.