Дуэль за честь Екатерины

В сентябре 1825 г. вблизи Петербурга произошла дуэль, вызвавшая много толков. Поводом к поединку послужила любовная история, казалось бы, весьма банальная: знатный дворянин, наследник огромного состояния Владимир Новосильцев сначала обещал жениться на небогатой дворянке Екатерине Черновой, был даже помолвлен с нею, а затем обманул девушку. Брат невесты Константин Чернов посчитал это оскорблением и вызвал Новосильцева на дуэль…

Мать Новосильцева, Екатерина Владимировна, урожденная Орлова – дочь Владимира Григорьевича Орлова, одного из пятерых братьев Орловых, участвовавших в возведении на престол Екатерины II. В день ее коронации он был пожалован в графское достоинство. Владимир Орлов пользовался благосклонностью при дворе Екатерины, хотя придворная жизнь не пришлась ему по вкусу.

Екатерину крестила сама императрица. И так получилось, что, будучи фрейлиной, Екатерина Орлова дежурила у тела Екатерины II в первую ночь после ее смерти.

В 1799 г. Екатерина вышла замуж за бригадира (чин между полковником и генерал-майором) Дмитрия Александровича Новосильцева. Но, в отличие от брака ее родителей, этот союз не стал счастливым: через год супруги разошлись.

Однако в том же 1799 г. в недолго просуществовавшей семье родился сын Владимир. Заботам о нем Екатерина Владимировна, в замужестве Новосильцева, посвятила всю свою жизнь. Когда он подрос, она отдала сына в лучшее учебное заведение того времени – иезуитскую школу. Новосильцев окончил курс одним из первых и подавал большие надежды.

Он поступил в Лейб-гусарский полк, вскоре получил назначение адъютантом к главнокомандующему первой армии фельдмаршалу графу Сакену, а затем, в 1822 г., – флигель-адъютантом. Такую быструю карьеру он сделал не только благодаря своим личным качествам, но и из-за того, что граф Сакен был в свое время облагодетельствован Новосильцевой.

Став флигель-адъютантом, Новосильцев переехал в Петербург. Не испытывая потребности в великосветском обществе, ограничивал свое знакомство кругом приятелей, занимался музыкой, рисованием и на этой почве познакомился с превосходным музыкантом и рисовальщиком Галяминым. Среди знакомых Галямина был поручик Главного штаба Скалон, который летом 1824 г., проводя съемки окрестностей Петербурга, познакомился с семейством генерал-майора Пахома Кондратьевича Чернова в его имении Большое Заречье.

В семействе Черновых было пять сыновей и четыре дочери. Одна из них, Екатерина, воспитанница Смольного института благородных девиц, особенно выделялась своей красотой. Приехав в Петербург, Скалон расхваливал Екатерину Чернову как единственную в мире красавицу. Именно Галямин и познакомил Владимира Новосильцева с Екатериной Черновой. Ему было двадцать пять лет, Екатерине – шестнадцать…

Новосильцев без памяти влюбился и сделал Екатерине предложение. Причем не спросив матери! Состоялась даже помолвка. Когда он написал обо всем матери в Москву, она ответила категорическим отказом: мол, Екатерина Чернова нам, потомкам самого графа Орлова, не ровня: «Вспомни, кто ты! Твоя жена не может быть какой-то Пахомовной!». Она приказала сыну немедленно прекратить всякие сношения с семейством Черновых. Владимир сам отправился в Москву, чтобы уговорить мать дать согласие на женитьбу. Черновым он обещал вернуться через три недели, но, подчиняясь требованиям матери, прекратил переписку и не только не вернулся к назначенному сроку, но и оставил семью Черновых в течение трех месяцев без всякой вести о себе.

Черновы решили, что Новосильцев хочет порвать с их семейством без всяких объяснений. Подобная ситуация обернулась бесчестьем для девушки. Братья Екатерины Черновой – Константин и Сергей – решили потребовать «сатисфакции».

Дуэль назначили на январь 1825 г. Новосильцева-мать приложила все усилия, чтобы предотвратить поединок. Она обратилась к посредничеству московского генерал-губернатора князя Голицына, и в его присутствии Новосильцев объявил, что никогда не оставлял намерения жениться на Черновой. В ответ Константин Чернов извинился за свои сомнения в его честности. Тогда же Новосильцева написала родителям Екатерины Черновой, что согласна на брак сына с их дочерью. Свадьба должна была состояться в течение шести месяцев.

Между тем полгода прошли, а Новосильцев снова не спешил выполнять свое обещание. Чернов получил письмо отца, где говорилось, что фельдмаршал граф Сакен, очевидно, по просьбе матери Новосильцева, под угрозой больших неприятностей заставил его послать Новосильцеву письменный отказ. После этого Чернов снова решил вызвать Новосильцева на дуэль. Его секундантом согласился быть Кондратий Федорович Рылеев.

Вероятно, дело могло бы разрешиться мирно. Но вокруг было слишком много тех, кому бы хотелось громкого резонанса, причем политического. И Константин Чернов, и Кондратий Рылеев – участники Северного тайного общества (декабристов), мечтавшие о справедливом переустройстве общества, где правит закон, а не прихоть власть предержащих. Владимир Новосильцев олицетворял для них несправедливость этого общества…

Рылеев написал последнее письмо Чернова к Новосильцеву, а Александр Бестужев, тоже член Тайного общества, – записку Чернова. В ней, в частности, говорилось: «…Стреляюсь на три шага, как за дело семейственное, ибо, зная братьев моих, хочу кончить собою на нем, на этом оскорбителе моего семейства, который для пустых толков еще пустейших людей преступил все законы чести, общества и человечества. Пусть я паду, но пусть падет и он в пример жалким гордецам, и чтобы золото и знатный род не насмехались над невинностью и благородством души».

Дуэль состоялась 10 сентября 1825 г. в шесть часов утра на окраине парка Лесного института. Условия поединка установили самые жесткие: стреляться с восьми шагов. Кроме участников дуэли и секундантов, присутствовало еще несколько десятков человек – офицеров-семеновцев и членов Тайного общества, желавших выразить поддержку Чернову.

Развязка оказалась жестокой: противники смертельно ранили друг друга. Рылеев увез Чернова на свою квартиру в Семеновских казармах, где тот скончался через двенадцать дней, 22 сентября 1825 г. Похороны Чернова состоялись 27 сентября. Тайное общество превратило их едва ли не в первую в России политическую демонстрацию, прозвучавшую на весь Петербург.

Похоронная процессия, состоявшая из более двухсот карет и нескольких тысяч людей, прошла через весь город от казарм Семеновского полка до Смоленского кладбища на Васильевском острове. На кладбище Вильгельм Кюхельбекер прочитал стихотворение, заканчивавшееся словами: «…Я ненавижу их, клянусь, / Клянуся честью и Черновым!».

В.Д. Новосильцев

Весь Петербург был настроен против «мадам Новосильцевой». «Все, что мыслило, чувствовало, соединилось тут, безмолвно сочувствуя тому, кто собой выразил общую идею, сознаваемую каждым, – идею о защите слабого против сильного, скромного против гордого», – писал в воспоминаниях Оболенский. Таким образом, дуэль получила политический оттенок, при этом поводом для дуэли была и сама Екатерина Чернова.

Про нее вскоре тоже забыли. И уже мало кого интересовало, что семь лет спустя, в 1832 г., она вышла замуж за полковника Николая Михайловича Лемана. Он происходил из незнатной и небогатой русской дворянской семьи, прославился в Русско-турецкую войну 1828–1830 гг. Екатерина родила восьмерых детей – четырех сыновей и четырех дочерей…

А что же Владимир Новосильцев? К раненому пригласили известного медика Николая Федоровича Арендта – того самого, который спустя двенадцать лет попытается спасти Пушкина, смертельно раненного. Лекарь объявил, что рана Новосильцева не оставляет надежд.

Перед смертью Новосильцев говорил: «Сокрушаюсь только о том, что кончиною моей наношу жесточайший удар моим родителям, но вы знаете… честь требовала, чтобы я дрался, я уверен, что для них легче будет видеть меня в гробу, нежели посрамленного, и они простят мой поступок, судьбами мне предназначенный».

Он умер через пять дней после поединка, 14 сентября 1825 г. Последними словами Новосильцева стало несколько раз повторенное: «Моя бедная мать». В начале октября катафалк с покойным отправили в Москву: тело забальзамировали, а сердце, закупоренное в серебряном ковчеге, мать везла с собой в карете.

Надгробие В.Д. Новосильцева в подклете собора Новоспасского монастыря. Скульптор В.И. Демут-Малиновский

Новосильцева похоронила своего единственного сына в фамильном склепе Новоспасского монастыря в Москве. Рядом она заготовила место для себя. Над могилой сына она поставила памятник – бронзовую плачущую фигуру, выполненную по проекту выдающегося скульптора В.И. Демут-Малиновского. Памятник, который искусствоведы считают шедевром монументального искусства, сохранился до сих пор, несмотря на все зигзаги судьбы Новоспасского монастыря после революции. В нем во время Гражданской войны был концентрационный лагерь, с 1935 г. монастырем распоряжалось хозяйственное управление НКВД. В 1990 г. в обитель вернулась монашеская жизнь…

Оплакивая утрату сына, мать вся отдалась молитвам и до самой своей кончины в 1849 г. не снимала траура. Она посвятила свою жизнь милосердию и благотворительности. Активно участвовала в делах Женского патриотического общества, учредила сеть училищ, названных в ее честь «Екатерининскими», где девочки осваивали грамоту и швейное мастерство.

Через девять лет после дуэли, в 1834 г., на месте постоялого двора близ места дуэли, куда перенесли смертельно раненого сына, Новосильцева заложила церковь во имя Св. Равноапостольного князя Владимира, спустя четыре года храм освятили. В богослужении участвовал священник церкви Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне Барсов, исповедовавший Новосильцева перед смертью. Со временем у петербургских офицеров сложился обычай: в случае грозящей им опасности (например, перед дуэлью) приходить молиться в эту церковь.

Памятник на месте дуэли в парке Лесотехнического университета. Круглые плиты отмечают позиции, где стояли дуэлянты

В зданиях, стоявших рядом с храмом, Новосильцева устроила богадельню, поступившую в ведение Совета Императорского Человеколюбивого общества. Непосредственное место дуэли, по желанию Новосильцевой, отметили круглыми гранитными плитами. Спустя полтора века, в 1988 г., на месте дуэли установили гранитную стелу. В церемонии ее открытия участвовали потомки Черновых. Постройки Орлово-Новосильцевского заведения сохранились до наших дней, но храм во имя Св. Равноапостольного князя Владимира, стоявший между ними, уничтожили в 1932 г.

Остается добавить, что история трагической дуэли не забыта. Она стала одной из самых красивых любовных романтических легенд Петербурга. Что же касается оценок, то приведем мнение историка Ивана Толстого: «Политическая заряженность, невротизированность этой истории очень убедительно показана Яковом Гординым. Но в действиях черновской стороны видна и безжалостная провокация… Светлый облик Рылеева, признаться, сильно мутнеет. Смущает и характер Чернова-старшего: как мог генерал не понимать, что такое порох отказа!.. Не правильнее ли называть подобную честь скорее барством диким – барством наизнанку?».