Часть вторая
Космонавт

Глава 1

Стратоплан набирал высоту и скорость, а мы с Голди смотрели в большой иллюминатор, как корабль прорезал слой облаков и салон осветили лучи яркого солнца.

Воздух становился все разреженнее и на высоте в тридцать километров, горизонт изогнулся в пологую чашу, а небо приобрело сиреневый оттенок и стали видны отдельные яркие звезды.

В этот момент шум двигателей сменился на рев, приглушенный корпусом стратоплана и защитным полем. Включились мощные ракетные ускорители на ионной тяге, которые должны были вынести нас на высоту в сто тридцать километров.

Глядя в иллюминатор, мы почти физически ощущали, как частицы кислорода и азота обтекают корпус корабля, иглой стремящегося вперед.

Спустя несколько минут небо над нами стало иссиня-черным, полностью утыканное яркими точками звезд, которые огромной белой рекой пересекал Млечный путь, сердце нашей галактики. Чаша Земли, перевернулась и стала огромной дугой, занимающей полнеба.

Стратоплан вышел на рабочую орбиту. Двигатели отключились, и наступила невесомость. Мы почувствовали, как наши желудки поднялись к горлу и спазмически дернулись.

Некоторые, кто летел впервые, опустили лицо в голубые кубики гигиенических пакетов. На стратопланах нет генераторов силы тяжести, они дороги и нет никакого смысла тратить деньги, если полет в невесомости длится от силы двадцать минут. Такие генераторы ставили только на межпланетные лайнеры и даже на грузовиках космонавты обходились «вертушкой», расположенной в центрифуге кабиной пилота.

Голди вела себя молодцом, хотя в отличие от меня, летела в космос в первый раз.

– Ой, – воскликнула она, когда ее косынка, лежащая на плечах, отправилась в свободный полет по салону. Она попыталась схватить ее рукой, но промахнулась и смешно повисла над креслом удерживаемая лишь ремнями безопасности.

– Сейчас, Голди! – я, как опытный космический волк, отстегнул ремни и легко, оттолкнувшись от пола, полетел вслед за косынкой. Косынку я, конечно, поймал и на место вернулся самостоятельно. Но тут же получил хорошую взбучку от палубного стюарда, наблюдавшего за порядком в салоне лайнера.

Он даже в шутку пригрозил отправить меня в шлюз и выкинуть в открытый космос, чтобы я показывал свои фокусы космическим нимфам.

* * *

Через двадцать минут вновь заработали магнитные подвески и корабль вошел в атмосферу. Он скользил вниз как яхта по волнам, опираясь на все уплотняющуюся воздушную подушку и перескакивал с одного эшелона на другой.

Частицы воздуха за бортом, превратились в красно-сиреневое пламя, лизающее стекла иллюминаторов. Температура обшивки поднялась до нескольких тысяч градусов, а в салоне, как и прежде, царила приятная прохлада.

Стратоплан несколько раз порядочно тряхнуло, но мы парящие в компрессионном поле, этого не почувствовали, только увидели, как резко поменялось направление полета и мигнули панели освещения под потолком.

На высоте в десять километров стратоплан перешел на планирующий полет, выдвинув дополнительные крылья, это делалось для экономии горючего, а соответственно, и полетного веса корабля.

В иллюминаторах появилось Тасманово море, вечно подернутая туманной дымкой, западная часть побережья Австралии и, наконец, мы полетели над Южным островом Новой Зеландии.

Приближаясь к Веллингтону, стратоплан плавно развернулся над проливом Кука, чуть не зацепив крылом воду и, в этот момент включились посадочные двигатели. Со скоростью обычного самолета он направился на космодром Ронтогаи на окраине Веллингтона.

Глава 2

Северный остров наплывал на нас всей своей разноцветной массой. Вот под крылом промелькнули портовые доки и пристани, показались первые кварталы Веллингтона, разложенные с высоты на маленькие кирпичики. И, наконец, сигнальные башни космодрома Ронтогаи.

Из-за нехватки земли, все-таки Новая Зеландия, это всего лишь два относительно небольших острова, космодром Ротогаи был совмещен со стратопортом. Это создавало некоторые трудности, например, ежедневно нужно было корректировать расписание космических полетов, но и давало массу преимуществ и главное из них, отсутствие дублирующих служб. И космопорт, и стратопорт были объединены одной диспетчерской системой, службой доставки, охраны и, естественно, одним командным центром. Это позволяло сэкономить уйму денег и времени.

Единственное, что у стратопорта было свое, это длинная посадочная полоса и ангары предполетного обслуживания.

* * *

Наш стратоплан, приветливо покачал крыльями родной земле и, заложив вираж, пошел на посадку.

Шасси коснулись бетона, из-под крыльев выстрелили разноцветные купола тормозных парашютов. Аккуратно затормозив, воздушный корабль занял свое место на посадочном поле.

По старой доброй традиции, салон зааплодировал, приветствуя пилотов. Мы прибыли в столицу Австралийского директората и одновременно столицу Новой Зеландии – Веллингтон.

* * *

Пока подавали посадочный шлюз, я через иллюминатор рассматривал такое знакомое мне здание веллингтонского космопорта. Именно отсюда, восемь лет назад, я отправился в Европу.

За время моего отсутствия здесь ничего не изменилось. Те же приземистые здания наземных служб, вышки радаров по углам посадочного поля и почти готический шпиль приемной башни, символ порта, видимый с расстояния в несколько километров с моря и с острова.

Стюард позвал всех на выход. Мы с Голди, не торопясь, поднялись, прошли в шлюз и встали на бегущую дорожку приемной трубы.

Через пару минут мы вышли в зал прилета. Нас распределили на четыре группы и направили к приемным терминалам таможенного пункта. Вся процедура проверки документов заняла всего несколько минут. Никто не сканировал сетчатку наших глаз, не проверял отпечатки пальцев. Женщина, сидящая в кабинке таможенного инспектора, приняла наши паспорта, не глядя на нас, проштамповала их и вернула обратно.

Мы с Голди прошли в багажный приемник, получили по идентификационным номерам свои сумки и уже через пять минут были на свежем, пахнущем свободой, воздухе Новой Зеландии.

На стоянке аэротакси мы взяли машину и понеслись в направлении центра Веллингтона. Мы на огромной скорости проскочили по Кембридж-терасс в направление заказника Бейсин, выехали на Аделаида роуд и остановились у маленького отеля «Палас», который располагался в небольшой рощице деревьев матаи.

С багажом в руках мы вошли в вестибюль и прошли на рецепшен, где нас встретила приветливая пожилая дама.

– Добро пожаловать! – Произнесла она по-английски. И тут же попыталась рассказать нам об услугах предоставляемых клиентам отеля.

– Мадам, извините, мы устали с дороги, – я быстро пресек ее красноречие, достал наши паспорта и положив их перед ней на стойку. – Нам, пожалуйста, комфортабельный номер с полным пансионом. Мы задержимся у вас на несколько дней.

Она заполнила бланки, сняла с нашего счета оплату и выдала нам электронные ключи от номера 44.

Мы поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, открыли номер и с облегчением рухнули в кресла.

Первый этап наших странствий был успешно завершен.

Глава 3

Я сидел напротив Голди, а рассматривал прекрасное лицо Сары. «Как все изменилось за эти несколько дней». Думал я, перебирая в уме последние события. «Мы стали совсем другими и никогда уже не станем прежними, и мир вокруг нас перевернулся».

И сам я теперь не Лорн Фракт, а некто Говар Макк и даже мои родители не узнают меня по внешности.

«Конечно, можно снова изменить лица и мы, в конце концов, это сделаем, по вот вопрос: А станем ли мы прежними Голди и Лорном? Я подозревал, что нет».

– Ладно! – помотал я головой, словно стряхнул себя наваждение, и встал. – Пора решать, что делать дальше. Я, думаю, Сара, нам надо сходить в город и обновить наш гардероб. Новая Зеландия не Европа и наши наряды привлекут к себе ненужное внимание.

Здесь среднесуточная температура воздуха выше двадцати градусов тепла. А заодно я покажу тебе местные достопримечательности и отведу пообедать в студенческий кампус Массейского университета. И, может, увижу там своего знакомого профессора.

– Пошли, Говард! – Сара-Голди, встала и тряхнула темной шевелюрой.

Мы спустились в метро и сели в пневмокапсулу подземки. Метро это одна из самых больших достопримечательностей австралийского директората. С его помощью можно было в считанные часы добраться до любой самой удаленной точки островов и континента.

Само метро, это огромная герметически закрытая труба. В которой, как снаряд, от станции к станции несется полая капсула. Посланная вперед сжатым воздухом, словно пуля в винтовке. Идея взята из далекого прошлого, нынешнее метро праобраз обычной пневмопочты.

За время существования трансатлантического метро не случилось ни одного несчастного случая или сбоя в работе. Разветвленная система, включала в себя более десяти тысяч станций и пересадочных платформ, некоторые прямо в море, на глубине в полтора километра.

Но в первую поездку мы с Голди не собирались так далеко, я решил сначала пообедать в студенческом кампусе Массейского университета.

Капсула доставила нас на пересадочную станцию в районе Финлей-терасс, в трех минутах ходьбы от студенческих общежитий. На эскалаторе мы поднялись на зеленый проспект Уоллес-стрит, весь утыканный тумбами с объявлениями.

Я, взял Голди за руку, и мы перешли через улицу, направляясь к виднеющимся за высокими деревьями, зданиям университета.

* * *

Я остановился у четвертого корпуса университета и схватил за руку замечтавшегося студента:

– Послушай, друг, а доктор Мессина все еще преподает волновую физику?

Он посмотрел на меня как на прокаженного, или если бы я свалился ему на голову с Луны:

– Марк Мессина погиб два года назад в автокатастрофе.

Я отпустил его и оглушенный этой страшной новостью, пытался как-то осознать всю ее чудовищную несправедливость.

Марк, тридцатилетний парень, самый молодой профессор университета, мой закадычный друг, рубаха-парень мертв. Нет, это никак не укладывалось в голове.

А ведь одной из причин моего решения отправиться в Новую Зеландию был именно Марк.

Мы с Голди присели на скамейку и я, не зная, что делать, принялся ковырять носком землю.

Голди взяла меня за локоть:

– Приди в себя, Говард. Сейчас не время киснуть.

Я уже заметил, что она еще ни разу, даже здесь, где говорить о прослушке просто смешно, не вышла из образа Сары Бери.

– Он был моим лучшим другом, Сара. Он знал обо мне все и всегда помогал мне. Если бы не он я бы давно сидел в австралийской тюрьме. Это Марк отправил меня в Ленинград, когда за мной по пятам гналась полиция. Да, что там говорить, благодаря ему, я повстречал тебя.

Я откинулся на спинку скамейки и потер ладонями уши. Старясь привести в порядок свои мыслительные процессы.

* * *

Потом мы пообедали в студенческой столовой. И глядя на веселые, молодые лица вокруг, тоже повеселели. Мир уже не казался таким несправедливым и жестоким.

Из кампуса, мы отправились на Куба-стрит, зашли в огромный универмаг, рядом в университетом королевы Виктории. Истратив какое-то смешное количество кредитов, мы полностью преобразились.

Голди выглядела настоящей амазонкой в легких сандальях на босу ногу, с кожаной змейкой до коленок, бежевых шортах, чуть прикрывающих половину бедер, в безрукавке с большим вырезом на груди и болтающимися кожаными шнурками. На ее красивой головке отлично смотрелась болониевая шляпка с короткими бортами.

Я же нарядился в шорты чуть ниже колен, удобные желтые мокасины, свободную майку на выпуск и легкий пробковый шлем, на застежках.

Старую одежду мы без сожаления отправили в утилизатор, находящийся здесь же, в большой примерочной.

Глава 4

Чтобы увидеть мою родину с высоты птичьего полета, мы с Голди снова спустились в подземку, прямо около универмага. Опустившись метров на триста под землю, мы сели в капсулу и с пересадкой на Аделаида-роуд в районе парка Макалистер направились к самой высокой точке в районе города – горе Виктория, возвышавшейся над Веллингтоном на 196 метров.

На канатном вагончике мы поднялись на самую вершину, на смотровую площадку, по дороге любуясь окрывающимися перед нами красотами.

На убегающей земле остались туристы, ожидающие своей очереди. Прямо на наших глазах они превратились в маленькие черные точки, мушками, ползающими по зеленому полю.

Вдали голубым пятном лежал залив Эванса, по которому, белыми штрихами, плыли многочисленные прогулочные катера и яхты. Нам очень повезло, и мы увидели как с космодрома Ронтогаи, частично скрытому от нас невысокими холмами, стартовал рейсовый лайнер к одной из планет солнечной системы.

Зрелище было фантастическое. Корабль бесшумно поднялся метров на триста, замер на месте и, окутавшись золотым облаком, стремгла нырнул в небеса, оставляя за собой всполохи серебряных молний, от ионизированного воздуха.

И только минут через пять до нас донесся глухой удар стартового двигателя.

Под нашими ногами лежала живая карта города, с цветными кляксами кварталов, разрезанных сосудами улиц, и венами городских каналов и все они вели к сердцу Веллингтона – заливу Кука.

– Здесь я родился, я обнял Голди за талию и прижался к ее лицу, вон видишь, маленькое зеленое пятнышко, это парк Гэллоуэя, там мой дом.

– Я хочу увидеть твой дом, – Голди повернулась и поцеловала меня, – мне это очень важно!

* * *