Игорь

Россия, Иркутск

– Сын начальника госнаркоконтроля, похищенный два дня назад, до сих пор не найден. В полиции говорят, что на поиски Александра Лаврова направлены все силы, но результатов пока нет. Сегодня утром стало известно, что начальник госнаркоконтроля Дмитрий Лавров ушел в отставку. Ему и его семье выделена охрана.

Игорь выключил телевизор. Утренние новости его раздражали. Там всегда показывали то, что хотели видеть зрители. Но если этого хотят люди, то понятно, почему совершаются преступления. По телевизору показывали идеальную инструкцию для потенциальных преступников. Никакая передача о природе или культуре не может сравниться с рейтингом передачи о тяжких убийствах, жестоких изнасилованиях или изощренных мошенничествах. Люди любят чернуху, нуждаются в ней ежедневно, прикрывая свой неутолимый голод смерти любопытством или необходимостью знать, в каком мире живут. Это не добавляет людям привлекательности, в который раз подумал Игорь.

Вчера вечером он позвонил в Москву и доложил своему начальству о ходе расследования. Инструкций ему никто не давал, это понятно, но он очень хотел получить хотя бы рекомендации. Шеф не выразил уверенности, что похищение Александра Лаврова связано с деятельностью отца, поэтому посоветовал не отметать пока другие версии.

Игорь внимательно изучил документы по делу, прежде чем звонить в Москву, и обнаружил, что некоторые протоколы допросов из материалов изъяты.

– Я думаю, есть засекреченные сведения, – сказал он боссу. – Мне нужно разрешение на ознакомление с ними.

– Выясни, какой там режим секретности. Ты знаешь свои пределы, если будет нужно больше, позвонишь, – ответил босс.

Следующим утром Игорь первым делом заехал в прокуратуру, чтобы уточнить насчет режима секретности. Прокурорша, молодая энергичная женщина, провела процедуру ознакомления с порядком предоставления доступа к сведениям, содержащим государственную тайну, и запросила разрешение. Бумаги ожидались к вечеру. У Игоря не было на это времени.

– Доставьте меня к семье жертвы, – приказным тоном попросил он.

Прокурорша согласовала данную встречу с начальством, и уже через пять минут за Игорем приехали.

– У входа вас ждет автомобиль, водитель знает дорогу.

Игорь встал и вышел. Около здания прокуратуры его ждала черная «Волга» с государственными номерами, за рулем которой ожидал спокойного вида мужчина. Машина была заведена, выпуская клубы пара на морозный воздух. Игорь сел на заднее сиденье и скомандовал:

– Поехали.

Не задавая вопросов, водитель тронулся с места. Погода была солнечной, Игорь все никак не мог привыкнуть к тому, что в Сибири такая морозная, но солнечная зима. Он всегда считал, что Сибирь живет в ледяном холоде и мраке. Они проезжали по центральным улицам Иркутска, города-музея, сплошь состоящего из памятников старой архитектуры. По бокам узких центральных проспектов какой век подряд доживали старинные деревянные дома, вросшие в землю по самые окна. Некогда величественные усадьбы, а сейчас откровенные развалины соседствовали с недавно выстроенными торговыми центрами, создавая коллапс архитектурного вида. Это было странно и пугающе. Как будто город не желал упокоить своих мертвецов, оставляя их у всех на виду, безжалостно заставляя людей смотреть на гниющую историю. Никто не реставрировал старые дома, они просто рассыпались на глазах. Но что самое страшное: внутри по-прежнему жили люди.

Когда в очередной раз подобное сооружение сгорит или обвалится, похоронив под своими обломками маленьких детей или целые семьи, власти начнут бить себя кулаком в грудь и кричать, что никто не мог даже представить себе, что подобная трагедия может случиться.

В цивилизованных странах старые сооружения спасают в единичных экземплярах, реставрируя и перемещая из центра города в удаленные районы, организовывают там музеи. Таким образом все находится на своих местах: город свободен от зловонных и опасных мертвецов, а музеи полны экспонатами. Но, видимо, у старожилов Иркутска несколько другие задачи.

Игорь отвернулся от окна, раскрыл портфель и извлек материалы дела. Ему необходимо еще раз убедиться, что он ничего не упустил.

Итак, согласно показаниям сестры жертвы, Саша проснулся в тот день очень рано. Это не свойственно для него в последнее время, потому что он учился на пятом курсе и проходил преддипломную практику в одном коммерческом предприятии, которое не требовало приезжать к девяти утра. Практиканты собирались к часу или двум и занимались давно определенными делами. В тот день молодой человек быстро позавтракал, собрался и около одиннадцати утра попрощался с семьей и вышел из дома. Он не был взволнован, не говорил о неприятностях. Саша вообще был весьма позитивным человеком, мало когда грустил, чаще улыбался. В то утро он был в самом обычном своем расположении духа. Возле дома семьи Лавровых было четыре парковочных места. Машины отца уже не было, он в отличие от сына работал с раннего утра, и в восемь уже был на работе. Мать Саши была на больничном, а у сестры в этот день не было занятий. Женщины вышли на балкон второго этажа дома, чтобы помахать Саше. Они видели, как он подошел к своей машине, поднял голову и помахал им в ответ. А потом на территорию, открыв ворота, ворвалась «Газель» с тонированными стеклами, оттуда выбежали трое, схватили Сашу и погрузили в машину.

Никто не успел ничего даже сообразить, как след автомобиля уже остыл. Мама и сестра Саши Лаврова, сначала опешив, просто кричали в голос, а потом ринулись в дом, чтобы выбежать на улицу. Когда они обе выбежали, на расчищенном асфальте в клубах вонючих выхлопов валялась Сашина шапка.

Внятно описать автомобиль женщины не смогли; похитителей – тоже. Самые обычные фразы – черный автомобиль с тонированными стеклами. Сзади двустворчатая дверь, через которую в салон забросили Сашу и запрыгнули сами. Номеров у авто не было.

Похитители – трое мужчин, крепкие, высокие, в черных куртках, синих джинсах и шапках на головах, натянутых до подбородков. Других свидетелей похищения – охранника, соседку – допрашивали следователи, но ничего нового они не сообщили.

Первичный допрос не дал никаких результатов. В деле появилось еще больше вопросов. Игорь открыл протокол повторного допроса и стал внимательно читать. Здесь следователь выяснял детали личной жизни Саши Лаврова. Никаких новых сведений ни мать, ни сестра дать не смогли. Показаний отца, Дмитрия Анатольевича Лаврова, в материалах дела не было; но это понятно, наверняка его показания касались работы, а это в большей части – государственная тайна.

По словам матери, Саша был прекрасным молодым человеком, джентльменом. Он всегда знакомил семью со своими девушками, и на памяти Елены Сергеевны их было пять, последняя – Валентина. Друзей у него много, но близких – всего двое. Один парень, Владик, из простой семьи, работает официантом. Владик часто приходил в гости и всегда приносил какой-нибудь вкусный кофе, чем завоевал расположение Елены Сергеевны, но чем безумно раздражал Лизу. Девушка из состоятельной семьи, ей были присущи циничные нотки, но в целом, насколько мог судить Игорь, основываясь на словах следователей, Лиза неплохая, просто избалованна. Второй товарищ жертвы – Максим, сын ректора одного из иркутских университетов, мальчик богатый и заносчивый, по утверждению Елены Сергеевны, и невероятно обаятельный, по словам Лизы. Увы, третьего варианта не было: показаний Александра в деле, естественно, не было, а сам Максим Владимирович сейчас находился за границей на стажировке. Владика допрашивал следователь-первогодка, поэтому показания собраны скудные, из них практически ничего не усматривалось. Владик, видимо, парень сообразительный и секретов друга не выдал. Из его показаний выходило, что Саша практически постоянно находился в состоянии активного поиска новой пассии, поскольку со своей прежней собирался расстаться и в конце концов сделал это.

Елена Сергеевна на втором допросе подтвердила, что Максим не особо интересовался личной жизнью друга, и она часто слышала от Саши слова упрека о том, что ему не с кем, кроме Пальца (прозвище Владика Пальцева), поделиться своими проблемами. Но и Палец, человек занятой, не всегда мог уделить Саше столько времени, сколько ему было нужно.

То есть либо проблемы личной жизни, из которой вполне могло вырасти похищение, остались при Саше, либо о них знает Влад, но по какой-то причине молчит. Игорь сильно сомневался, что Лиза была доверенным лицом брата, что она знает о существовании девушки по имени Алина. А вот с Владом нужно побеседовать.

Игорь позвонил следователю и велел доставить Пальцева на повторный допрос.

После чего сложил материалы дела обратно в портфель и спросил у водителя, долго ли им еще ехать. Тот ответил, что не больше трех минут. Семья находилась в своей резиденции за городом. Возле большого двухэтажного кирпичного коттеджа, огороженного мощным кирпичным забором со стальными шпиками, водитель и остановился.

– Вас подождать? – осведомился водитель.

– Конечно.

Игорь вылез из машины и вошел на территорию коттеджа. К нему тут же подоспел охранник, а с ним – сотрудник в форме полицейского.

– Добрый день, – вежливо сказал полицейский, – вы Игорь Сергеевич?

– Да.

– Покажите, пожалуйста, ваше удостоверение.

Из внутреннего кармана пальто Игорь извлек документы, раскрыл их перед носом у полицейского.

– Все в порядке, Леша, проводи Игоря Сергеевича.

– Минуту, я бы хотел осмотреться, – сказал Игорь.

Дом семьи Лавровых располагался не на территории коттеджного поселка, а стоял в небольшом углублении на Байкальском тракте, шоссе, соединяющем Иркутск и побережье Байкала. Парковочные места находились внутри ограды дома, а не рядом – выезд из углубления сразу же на тракт. Сейчас на парковке всего четыре автомобиля – голубой «Мерседес» (наверное, принадлежит матери Саши Лаврова), розовый «Мини-купер», очевидно, что это машина Лизы. Черный джип «Лендкрузер» начальника госнаркоконтроля и белая «Тойота Премио».

Игорь помнил из схемы похищения, составленной следователем, что автомобиль Саши Лаврова – белая «Тойота Премио», стояла крайней, у самого выезда.

Он представил то утро. Вот Саша подходит к своей машине и оборачивается, чтобы помахать маме и сестре. Где-то вдалеке шумит оживленное шоссе. На часах одиннадцать утра. Вдруг неожиданно открываются автоматические ворота и к дому на большой скорости подъезжает машина, из которой выбегают трое. Никто не понимает, что происходит. Мать с дочерью на балконе охвачены тревогой, но еще не паникой. Саша даже не делает попыток убежать.

Мужчины в масках подбегают к Саше, хватают за ноги и руки и очень быстро грузят в «Газель». Двери захлопываются, автомобиль, выпустив облако сизого дыма, резко стартует с места.

– Я закончил здесь, – сказал Игорь, – ведите в дом.

Охранник понимающе кивнул и попросил следовать за ним.

– Мы входим не через парадный вход? – поинтересовался Игорь.

– Там все заблокировано. Вход теперь через дверь со двора.

Дмитрий Анатольевич Лавров, видимо, был очень хорошим работником, если смог построить на бюджетную зарплату такой коттедж. Или же, наоборот, плохим, и построил такой дом на деньги из бюджета и взятки. Так или иначе, здание было добротным. Игорь мало что понимал в профессии строителей, но в домах разбирался очень хорошо. Он до сих пор выплачивал ипотеку за дачный дом в Подмосковье, который построил в прошлом году. Он тоже хотел выложить кладку дома из красного кирпича подобного качества, но стройматериалы оказались безумно дорогими, и пришлось купить более дешевый кирпич. А вот на окнах сэкономили – обычные пластиковые, не деревянные, современные и безопасные, а токсичные и откровенно безобразные. Себе в дом Игорь купил более дорогие, но надежные и экологичные.

Дорожка была расчищена от снега, выложена хорошим булыжником. Приятно идти. Игорь поднялся вслед за охранником по ступеням и вошел в дом. Он сразу попал на кухню. Интерьер был традиционно американский – большой стол посреди, по левую стену под окном кухонный гарнитур, по правую стену – углубление в небольшой зал-столовую. Семья из трех человек сидела за столом, о чем-то тихо переговариваясь.

Не разуваясь и больше не осматриваясь, Игорь прошел в столовую, поймал неодобрительный взгляд хозяйки дома (наверное, потому что проигнорировал тапочки у входа и прошел в ботинках), уселся напротив троицы, раскрыл портфель, извлек рабочий блокнот, ручку, скинул пальто и сказал:

– Меня зовут Игорь Сергеевич Романов. Я буду задавать неприятные вопросы, возможно, потребуется беседа с каждым по отдельности.

Лавровы во главе с Дмитрием Анатольевичем любезно поздоровались. Они не привыкли к такому тону общения. Едва ли кого-то из женщин до этого случая допрашивал следователь или кто-то из правоохранительных органов. Несмотря на то что Дмитрий Лавров был начальником регионального госнаркоконтроля, женщины в этом доме были далеки от системы правосудия и понятия не имели, какую должность занимает Игорь, а разъяснять им он ничего не хотел.

Его правила были приняты главой семейства, поэтому женщины помалкивали.

– Вы сами ушли в отставку или вас попросили? – начал беседу Игорь.

– Сам ушел.

– Причина?

– Об этом поговорим отдельно. У членов моей семьи нет доступа к государственной тайне, а эти сведения ее содержат.

– Не продолжайте, – ответил Игорь и обратился к Лизе: – У вас есть что добавить к своим показаниям? – Игорь внимательно следил за реакцией девушки.

– Нет, – ответила Лиза и зачем-то посмотрела в сторону родителей.

– У меня несколько вопросов по поводу личной жизни вашего брата. Вы знаете, кто такая Марина?