Цитаты из книги «Полное собрание стихотворений»

Несказанное, синее, нежное… Тих мой край после бурь, после гроз, И душа моя – поле безбрежное — Дышит запахом меда и роз.

Золото холодное луны, Запах олеандра и левкоя. Хорошо бродить среди покоя Голубой и ласковой страны.     Далеко-далече там Багдад, Где жила и пела Шахразада. Но теперь ей ничего не надо. Отзвенел давно звеневший сад.     Призраки далекие земли Поросли кладбищенской травою. Ты же, путник, мертвым не внемли, Не склоняйся к плитам головою.     Оглянись, как хорошо другом: Губы к розам так и тянет, тянет. Помирись лишь в сердце со врагом — И тебя блаженством ошафранит.     Жить – так жить, любить – так уж и влюбляться В лунном золоте целуйся и гуляй, Если ж хочешь мертвым поклоняться, То живых тем сном не отравляй.     Это пела даже Шахразада, — Так вторично скажет листьев медь. Тех, которым ничего не надо, Только можно в мире пожалеть.     1925

Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне.     Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит.     Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме много, И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерсти бархатной потрогать.     Ты по-собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.     Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было. Но та, что всех безмолвней и грустней, Сюда случайно вдруг не заходила?     Она придет, даю тебе поруку. И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват.     1925

«Ничего! Я споткнулся о камень, Это к завтраму все заживет!»

Все живое особой метой Отмечается с ранних пор. Если не был бы я поэтом, То, наверно, был мошенник и вор.     Худощавый и низкорослый, Средь мальчишек всегда герой, Часто, часто с разбитым носом Приходил я к себе домой.     И навстречу испуганной маме Я цедил сквозь кровавый рот: «Ничего! Я споткнулся о камень, Это к завтраму все заживет».     И теперь вот, когда простыла Этих дней кипятковая вязь, Беспокойная, дерзкая сила На поэмы мои пролилась.     Золотая, словесная груда, И над каждой строкой без конца Отражается прежняя удаль Забияки и сорванца.     Как тогда, я отважный и гордый, Только новью мой брызжет шаг… Если раньше мне били в морду, То теперь вся в крови душа.     И уже говорю я не маме, А в чужой и хохочущий сброд:

Гой ты, Русь, моя родная, Хаты – в ризах образа… Не видать конца и края — Только синь сосет глаза.     Как захожий богомолец, Я смотрю твои поля. А у низеньких околиц Звонно чахнут тополя.     Пахнет яблоком и медом По церквам твой кроткий Спас. И гудит за корогодом На лугах веселый пляс.     Побегу по мятой стежке На приволь зеленых лех, Мне навстречу, как сережки, Прозвенит девичий смех.     Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не чадо рая, Дайте родину мою».     1914

Скучные песни, грустные звуки, Дайте свободно вздохнуть. Вы мне приносите тяжкие муки, Больно терзаете грудь.     Дайте отрады, дайте покоя, Дайте мне крепко заснуть. Думы за думами смутного роя, Вы мне разбили мой путь.     Смолкните, звуки – вестники горя, Слезы уж льются из глаз. Пусть успокоится горькая доля. Звуки! Мне грустно от вас!     Звуки печали, скорбные звуки, Долго ль меня вам томить? Скоро ли кончатся тяжкие муки, Скоро ль спокойно мне жить?     1911—1912

Все успокоились, все там будем, Как в этой жизни радей не радей, — Вот почему так тянусь я к людям, Вот почему так люблю людей.

Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. На перекличке дружбы многих нет. Я вновь вернулся в край осиротелый, В котором не был восемь лет.

* * *   Сыплет черемуха снегом, Зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, Ходят грачи в полосе.