Цитаты из книги «Полное собрание стихотворений»

Но сгибни, кто вышел И узрел лишь миг! Мы облачной крышей Придавим слепых

И зачем так терзаешься ты?     Все равно я не буду твоею, Я теперь не люблю никого, Не люблю, но тебя я жалею, Отойди от окна моего!     Позабудь, что была я твоею, Что безумно любила тебя; Я теперь не люблю, а жалею — Отойди и не мучай себя!

ОТОЙДИ ОТ ОКНА   Не ходи ты ко мне под окно И зеленой травы не топчи; Я тебя разлюбила давно, Но не плачь, а спокойно молчи.     Я жалею тебя всей душою, Что тебе до моей красоты? Почему не даешь мне покою

Я с любовью иду На указанный путь, И от мук и тревог Не волнуется грудь.

Загорелася кровь Жарче дня и огня.

Это смерть, но покой для меня.

Слишком рано я начал летать За мечтой идеала земли, Рано начал на счастье роптать, Разбираясь в прожитой дали.     Рано пылкой душою своей Я искал себе мрачного дня И теперь не могу вторить ей, Потому что нет сил у меня.

Я ль виноват, что я поэт Тяжелых мук и горькой доли, Не по своей же стал я воле — Таким уж родился на свет.     Я ль виноват, что жизнь мне не мила, И что я всех люблю и вместе ненавижу, И знаю о себе, чего еще не вижу,— Ведь этот дар мне муза принесла.     Я знаю – в жизни счастья нет, Она есть бред, мечта души больной, И знаю – скучен всем напев унылый мой, Но я не виноват – такой уж я поэт.

Не видать за туманною далью, Что там будет со мной впереди, Что там… счастье, иль веет печалью, Или отдых для бедной груди.     Или эти седые туманы Снова будут печалить меня, Наносить сердцу скорбные раны И опять снова жечь без огня.     Но сквозь сумрак в туманной дали́ Загорается, вижу, заря; Это смерть для печальной земли, Это смерть, но покой для меня.

Слезы… опять эти горькие слезы, Безотрадная грусть и печаль; Снова мрак… и разбитые грезы Унеслись в бесконечную даль.     Что же дальше? Опять эти муки? Нет, довольно… Пора отдохнуть И забыть эти грустные звуки, Уж и так истомилася грудь.     Кто поет там под сенью березы? Звуки будто знакомые мне — Это слезы опять… Это слезы И тоска по родной стороне.     Но ведь я же на родине милой, А в слезах истомил свою грудь. Эх… лишь, видно, в холодной могиле Я забыться могу и заснуть.