4

Я не умею быть счастливым без любви. Это может сказать о себе любой человек. Наташа – первое, о чем я вспоминаю, когда просыпаюсь. Мне просто нельзя иначе. Я уже и так потерял много времени, не зная, что Наташа существует на свете.

Не хочу научиться отказываться от своих желаний. Я всегда завидовал мужчинам, которые не боятся женщин. Трусость вынуждала меня быть осторожным.

Смотрел в лицо Наташи, но пока по нему ничего нельзя было прочесть. Пока еще нельзя.

Если я начинал говорить какие– то слова, то они казались мне глупыми. Пытался остановить себя. Но это мне не удалось. Слишком многое еще было неясно. Если бы я только так не нервничал.

– Никак не могу понять, кого ты боишься – меня или себя? – спросила Наташа.

– А это имеет значение?

– Нет. Ничто не имеет значения, пока ты здесь, со мной. Я – совсем как ты. Я тоже не умею пользоваться словами.

Я слушал ее и не отрывал глаз от ее губ. Мне до боли хотелось дотронуться до Наташи. Так просто протянуть руку и провести пальцами по щеке. Так просто.

Хотел говорить с металлом в голосе, но не вышло. Дурацкая получалась сцена. Хотелось бросить все и бежать. У меня внутри что– то сжалось и вырвалось наружу – совсем неожиданно – хохотом. Любовь не должна просить.

Наташа смотрела на меня чуть прищурившись. Я выдержал ее взгляд. Сделал вид, что ничего не понимаю. Неужели ее нужно уговаривать? Эта мысль ошеломила меня. Я молчал Эта женщина заставляла меня думать только об одном. У меня не было сомнений в своих желаниях.

– Не смотри на меня так, – сказала Наташа.

– Я вовсе не об этом думал.

– А о чем ты думал? Не ври, пожалуйста. Не разочаровывай меня. Неужели ты не можешь просто сказать, что хочешь меня7

– Почему мы всегда делаем то, что хочешь ты?

– Мне нравится, когда ты такой уступчивый.

Наташа смотрела на меня ласково и с каким– то нетерпением. Я это заметил. И старался поменьше смотреть в ее сторону. Прятался за свою недоверчивость.

Мы оба хотели, чтобы это наконец произошло. Ведь рано или поздно оно все равно должно было случиться. Иначе и быть не могло. Наташа покраснела. По– моему я тоже. Мною овладело странное чувство. Словно все происходит не со мной. Смотрел на себя как бы со стороны. Не мог отвести взгляд от ее губ.

– Иди ко мне, – сказала Наташа. – Я должна тебя кое– чему научить.

Мне стало трудно дышать. Она сделала то, чего не мог сделать я. Склонилась ко мне так близко, чтобы наши губы встретились. Мне было необходимо ее желание. Наташа знала, что делать, как и когда.

Я возражал, но не очень уверенно, не зная, можно ли настаивать. Я уже не был убежден в необходимости своего равнодушия. Не хотел, чтобы мне удалось отомстить Наташе за свои прежние неудачи в любви.

– Ты правда не знаешь, что происходит? – спросила она. – Все еще не знаешь?

– Не нужно со мной так. Все нормально. Просто я еще не привык, – я боялся своей любви.

– Мне не нравятся люди, которых приходится долго уговаривать.

– Ты дразнишь меня.

– Чуть– чуть.

– Я должен тебе кое– что сказать.

– Говори. Это легко произнести вслух. То, что ты собираешься сказать. Не так ли?

– Знаешь, Наташа, я тебя люблю.

– Надеюсь, – засмеялась она, – не хватало только, чтобы ты не любил меня. Я ведь говорила, что делала много глупостей.

– Хотелось бы узнать, что это за глупости.

– Знаешь, мне казалось, это как бы долг женщины – не слишком приглядываться, выбирая мужчин. Будто неясно? Я что девочка?

Я был так взволнован, что не мог даже разговаривать. Я завидовал ее уверенности.

Наташа резко рассмеялась. Она почесала колено как бы в раздумье. Колено было крепкое, крупное. Выставленное без стеснения напоказ. Мне оно понравилось. Я ощущал ее смущение и одновременно вызов. Было такое впечатление, будто она предостерегает меня от какой– то неизвестной мне ошибки.

Мне хотелось уткнуться головой в ее плечо. Я был ребенком, который не знает, что делает. Мне было не нужно притворство. Я не понимал, что остановило Наташу. Не хотел спрашивать себя о том, о чем меня не спросила она.

– Не надо, – сказала Наташа.

– Почему?

– Потому, что мне это нравится. Ты весь дрожишь. Какой ты нервный. В этом все дело. Прямо комок нервов.

Смотрел на нее и, словно не видел, сосредоточенный на своем желании. Мне следовало перестать сомневаться. Наташа не могла так искусно обманывать. Я боялся разочаровать себя.

– Что ты делаешь? – удивилась она.

– Не знаю.

– Осторожнее. Вдруг кто– то подумает, что ты не такой уж невинный, каким кажешься.

Несколько мгновений мы не отрываясь смотрели друг на друга. Внезапно Наташа улыбнулась и спросила:

– Ты тоже волнуешься, как и я?

Я старательно гнал от себя сомнения. Мои слова были честны. Но я сознавал, что это только слова. Для того, чтобы поверить Наташе, мне было необходимо поверить самому себе. Любой мужчина может порадовать себя обманом женщины.

– Вот видишь? – улыбнулась Наташа. – Все получается.

– Так и должно быть.

– Я рада, что ты меня не стесняешься. Ты очень нежен ко мне, ты очень нежен. Ты и представить себе не можешь, какая я сладкая.

Она говорила очень тихо, словно кто– то мог нас подслушивать. Смотрел на нее и не мог поверить в то, что слышал, в то же время чувствуя облегчение, как будто я давно знал, что это должно произойти и давно хотел этого. У Наташи был опыт, которого у меня не было. Я не мог спросить. Это как бы следовало знать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Наташа.

– Взрослым.

– Я опасалась, что ты меня боишься. Нет смысла притворяться, верно? Ни тебе, ни мне. Просто мы оба давно этого хотели. Ты что, боишься?

– Я нервничаю.

– Что– то всегда бывает в первый раз, – Наташа учила меня. И находила чему учить. – ах, ты, бесстыдник мой маленький, сокровище мое, – едва слышно шептала она.

– Зачем это?

– Мне так нравится.

Голос у меня дрожал, но теперь уже не от страха. Поцеловал ее волосы. Подумал, это должно было случиться. Я хотел перестать сравнивать Наташу с другими женщинами.

Провел кончиком пальца по ее изогнувшимся в улыбке губам. Я как– то странно трепетал, дрожа всем телом, и вдруг понял – это из– за Наташи. Словно впервые ощутил, какое у меня плотное, сильное тело. Ее нетерпение вызвало во мне удивленный смешок. Именно этого я и хотел. Разве нет?

Вот те подробности, которые вспоминаются.

– Я любуюсь твоими чулками, – для меня происходящее было более неожиданно, чем для Наташи. – Просто глаз не могу оторвать.

– Ты осторожен.

– Я хочу видеть, какая ты. Вся, целиком, – я не сомневался, что она чувствует то же, что чувствовал я.

– И не пытайся сравнивать, глупый.

– Ты мне и такой нравишься. Не беспокойся.

– Каждая женщина боится своих желаний.

– Не знаю даже, что сказать.

– Побереги слова.

Наташа ничего не говорила, а, приблизив ко мне свое лицо, подставила губы. Мы поцеловались. Мое притворство ничем не отличалось от ее искренности. Желание делает женщину доступнее. Она взяла мою голову обеими руками и коснулась губ своими губами, оказавшимися более нежными, чем я себе представлял. Женщина никогда не стремится остановить мужчину своим сопротивлением.

Я высунул язык. Наташа осторожно дотронулась до него мягкими теплыми губами и втянула в себя. Невозможно доверять женщине больше, чем доверяю я.

– Теперь ты знаешь, чего я хочу, – сказала она.

– Знаю ли?

– Искренность женщины всегда делает ее уязвимой для мужчины.

Она словно боялась прикоснуться ко мне. Я почувствовал себя увереннее . Я никогда не умел довольствоваться малым. Это очень сложно для меня.

– Я смогу? – я даже в мечтах не мог предположить, как это произойдет.

– Сможешь. Не бойся. Поцелуй меня еще. Крепко. Целуй сколько хочешь. Когда у тебя еще будет такой шанс? Ты знаешь, что упускаешь? Только необходимость притворяться лучше, чем она есть в действительности, заставляет женщину сопротивляться желаниям мужчины.

Я чувствовал ее губы у своего уха. Она сказала теплым выдохом:

– Да, сейчас. Ты очень напряжен. Я чувствую. Не нервничай. Всему свое время. У меня нежные пальчики.

Я был так возбужден, что почти не слышал ее. Ощутил прикосновение пальцев Наташи. Наши руки вдруг стали липкими от пота. Мне не удавалось сомневаться в ее искренности. Ничто не удивляет в Наташе сильнее, чем проявление любви. Ее губы были теплые и мягкие. Для меня очень важна моя нежность.

Она вздрогнула, прильнула ко мне, как маленькая. Я умею быть желанным. Наташа позволяла мне соблазнять ее. Поцеловал ее в плечо. От шеи исходил тонкий запах духов. Я очень чувствительный на запахи. Женщина может свести с ума.

Я удивился – какая она маленькая в моих объятиях. Это было моим заблуждением, впрочем, не первым и не последним.

– Что ты во мне нашел? – спросила Наташа.

– Я нахожу в тебе все, что только могу пожелать.

– Ты очень нежный мальчик. Представляю, что ты чувствуешь. Ты еще не умеешь целовать. Я тебя научу. Это надо уметь, маленький. Надо долго учиться.

– А я хотел всего и сразу.

– Тебе пора стать мужчиной.

Я не смотрел на нее. В ней было нечего разглядывать.

– Попробуй меня, – она издевалась. – Не бойся показаться неловким. Я хочу почувствовать твою силу.

Не надо удивляться тому, что рядом с ней я выглядел смешным.

– Малыш, ты останешься доволен. Я хочу знать, почему ты медлишь.

Ее пугающее «да». Мужчиной не становятся иначе.

– Ты испугался. Глупый. Совсем не этого следует бояться. Ты говоришь мне «да». Ты смотришь мне в глаза. Не важно, что произойдет дальше.

Я не мог ее удивить.

– Ты уже не маленький. Сам знаешь, что делаешь.

– Вот именно.

– Какой ты нетерпеливый. Какой ты жадный. Какой ты хорошенький. Мальчик. Ты просто мальчик. Успокойся, не волнуйся ни о чем. Поверь, тебе совсем– совсем не о чем беспокоиться.

Глаза у Наташи были огромные и еще как бы расширялись с каждым словом. Мне казалось, она понимала меня. Каждая женщина стремится упростить чувства мужчины.

Я не знал, что мне делать дальше. «Не будь дураком, только не будь дураком», просил я себя. «Не упускай свой шанс». Мне нравится усложнять свою жизнь любовью.

Наташа рассматривала меня с ног до головы и делала это очень непринужденно.

– Тебе так нравится? – спросила она.

– Да, – мне следовало выдумать свою уверенность. Руки у меня дрожали, но я уже решил отдаться воле случая.

– Я рада. Сюда, миленький. Господи, мальчик. Я лишь хотела тебе помочь. Ты не должен быть осторожен. Позволь телу все решить за тебя. Не скрывай от меня свои желания. Позабавься. Меня сложно смутить.

Я не понимал того, что делал. Невозможно вести себя более глупо.

– Ты мне смущающийся не нужен, – Наташа делала со мной, что хотела.

Я не мог говорить. Закрыл глаза. Не хотел ничего видеть. Мне казалось достаточным, что я чувствовал. Я должен был захотеть сказать о любви. Слова всегда необходимы. Но мне не нужно было ничего говорить. Вообще перестал думать.

– Не спеши, – проговорила Наташа. – Мне не нравится, как ведут себя мужчины, когда они опаздывают.

Я хотел продолжать. Мужчина должен делать все, что от него ожидает женщина. У меня не богатое воображение. Помню себя только жадным.

– Быстрее, – попросила она. – Ах, еще быстрее.

Желание угодить Наташе не кажется мне глупым. Мне нравится быть желанным. Никогда не стану мечтать о чем– то ином. Слова благодарности не казались мне лишними. Я себе никогда прежде так сильно не нравился. Моя радость требовала слов.

Мне нравится ощущать свою молодость. Я пользуюсь успехом у женщин.

Больше я не двигался, как будто и не замечал, что она делала.

– Теперь ты успокоился? – спросила Наташа.

– Да, я теперь успокоился. Ты довольна?

– Ну, конечно. Конечно, я довольна.

– Ничего подобного я еще не ощущал.

– Не хочется даже шевелиться. Я жадная. Во мне плохого больше, чем хорошего. – Она взяла мою нижнюю губу большим пальцем и указательным и слегка ущипнула ее. – Ах, ты, лакомка. У тебя красивый рот. Вот ты своего и добился.

Мне нравилось чувствовать свое превосходство. Вдруг все стало другим. Я ощутил, что могу дышать, могу думать, могу говорить.

– Никогда не оставляй меня, – попросила Наташа.

– Не оставлю. Никогда тебя не оставлю.

– Желаемое выдаешь за действительное. Ты не шутишь? Это серьезно?

– Я никогда не был серьезнее, чем сейчас.

– Не смейся.

Смеяться? Никогда в жизни у меня не было меньшего желания смеяться. Я смотрел на Наташу, не понимая ее слов да и не интересуясь ими.

– Тебе хорошо? – я позволял себе быть нежным.

– А ты сомневаешься?

– Я думаю, нам нравится одно и то же.

– кажется, да. Ты очень хороший. Я хочу сказать – хорошо себя ведешь.

– Тебе правда нравится? Правда?

Она посмотрела на меня, чуть улыбнулась и кивнула.

– Наверное, ты чувствуешь себя настоящим мужчиной?

– Это ирония? – я не поверил искренности ее удивления.

– Легко доставить удовольствие, а?

– Кому? Мне?

– Мужчинам. Пришлось обо всем позаботиться самой. Как, по– твоему, не плохо? Не надо ничего объяснять. Я знаю правду. Глупый. Мужчина может жить только желаниями.

Я думал, как она. Наташа смотрела на меня. Без улыбки. Даже влюбленной женщине нравится злить любимого мужчину.

– Я достаточно взрослый, – я хотел ощущать себя счастливым.

– Я в этом не слишком– то уверена. Тебе всего шестнадцать. За тобой нужен глаз да глаз, не то может случиться беда.

Наташа оперлась о локоть и водила пальцем по моему лицу, очерчивая его профиль. Она казалась задумчивой. И задумчивым был ее голос, когда она сказала:

– Женщина, которой удалось убедить себя, что она любима часто бывает более счастлива, чем женщина, которую действительно любят. Чему ты улыбаешься?

– Тебе.

– Доволен сам собою, да? В следующий раз тебе больше понравится.

– Теперь я здесь главный, – сомнения были не нужны нам обоим.

– Я знала, что этим кончится, когда ты своего добьешься. Но это на тебя не похоже.

– Я сам не знаю, что на меня похоже, а что – нет, – я хотел быть искренним.

– Мужчины не умеют благодарить за любовь. Ты мне все еще ничего не сказал. Я любопытна, как все женщины.

– Ты знаешь меня лучше всех. Знаешь обо мне все, – я старался понять, что Наташа еще ждет от меня.

– Ты даже себе не представляешь, кто ты. Обними меня. Ничего не делай. Только обними.

– Ты счастлива? – странно, что я спросил об этом. Не все ли теперь стало равно. Я почувствовал себя обманщиком, произнося эти слова.

– Абсолютно. Ты сладкий мальчик. Поговори со мной еще немножко, – чуть слышно попросила она.

– Открой глаза.

Наташа только пожала плечами, как будто хотела сказать, что это не имеет значения.

Она любит меня. Эта мысль появлялась в мозгу, возникая снова и снова, как навязчивая рекламная фраза, которую невозможно выкинуть из головы.

Я должен был быть счастлив. Мне это удается.

Наташа прижалась ко мне, обвила мою шею руками и уткнулась в плечо, впервые выражая покорность, женскую покорность. Мне хотелось, чтобы она почувствовала мою силу. Меня привлекает возможность стать сильным.

Моей первой женщиной оказалась та, которая стала моей первой любовью.

Я вспомнил старинную китайскую поговорку: «Будь осторожен в своих желаниях. Ты можешь получить то, что хочешь».

За любовь надо платить. Все расплачиваются за любовь. Любить – значит отдавать. Так и случилось – а, может быть, и нет. Я не всегда такой, каким хочу казаться.

Каждый человек может почувствовать желание любви. Глупо мечтать о другом.

Глупо. Глупо. Глупо.