Глава 4

Изо всех сил стараясь подавить пробивающуюся зевоту, Виктор энергично замотал головой. Похоже, сработало. Кивнул. Тяжело вздохнул. Мрачно посмотрел в окно, долго всматривался в грязное стекло, внимательно, практически не мигая. Он видел отблески яркого летнего солнца, резвящиеся на верхушках ближайших деревьев, следил за колышущимися на ветру листьями, наблюдал за неугомонными солнечными зайчиками, играющими в прятки среди густой листвы. Смотрел на роскошные поля свежей зеленой травы, что раскинулись там, за городом. Смотрел на синее пятно вдалеке – зеркальную гладь пруда, зовущую, манящую, чарующую. Смотрел и с каждой секундой мрачнел сильнее. Еще бы, ведь он прекрасно понимал, что там за окном лето, пора отдыха, время отпусков. Там, за стенами, свежий воздух, приятный ветерок, яркое солнышко. На окраине городка и вовсе красота: река, пруд, поля, леса, природа! Живая настоящая природа. Средь всего этого великолепия гуляют его товарищи, дышат воздухом, наслаждаются пейзажем. А он! Что он? Правильно, сидит в душной квартире! Сидит, смотрит в давно надоевший монитор, читает скучные новости давно минувших дней, наполовину выдуманные истории, листает чужие письма.

В тот момент, когда он уже почти собрался встать, пройтись по длинному широкому коридору, заглянуть на кухню и приготовить себе очередную чашку кофе все внезапно изменилось.

Скрипнула входная дверь. Грозящее исчезнуть и более не возвращаться настроение тут-таки передумало. Чуть посомневалось оно и решило остаться. Причина понятна – важнейшее из обстоятельств, что давило и угнетало, одиночество, уходило…

Шаги. Люди. Люди шли по коридору, они приближались. Средь безликих мужских шагов удивительно приятно звучал цокот каблучков. Чем не повод задержаться хорошему настроению! Действительно повод, ведь все ясно и понятно – каблучки это она!

Первой вошла Наталья. Приветливо улыбнулась, чуточку игриво кивнула, не иначе как прозрачный намек на последнюю встречу. Недавнюю встречу, но это ладно…

Следом вошли остальные. Измазанные, исцарапанные, но очень уж довольные. До того довольные, что последняя затаившаяся частичка меланхолии, что продолжала сопротивляться отличному настроению, прикинувшись завистью напомнила о себе:

– Хорошо вам! Вы свежим воздухом дышали, пейзажами любовались, на солнышке нежились! Сашка так тот даже искупаться успел, похоже на то, – Виктор кивнул на пятно мокрой глины, украшающее брюки биолога. – А меня одного бедного несчастного бросили. Взаперти. В четырех стенах, где ни тебе солнышка, ни чистого воздуха…

– Бросай ворчать! Ты ведь не просто так сидел, ты был на связи. Это тоже кому-то делать надо. Считаем, была твоя вахта, – отмахнулся от студента начальник экспедиции. – Кроме всего прочего, надеюсь, ты не забыл об одном весьма серьезном поручении? Вижу, не забыл, тогда давай, выкладывай, что накопал!

Виктор лукаво ухмыльнулся. Прищурился, отчего его лицо превратилось в маску торговца, который пытается выдать копеечную вещь за истинную ценность. Степенно кивнул, медленно заговорил:

– Да, вы правы! Конечно же, ничего я не забыл. Все сделал, трудно было, но я справился. Прошу заметить, мною было перелопачено просто-таки невероятное количество информации! Одной только местной прессы… – он широко развел руки, демонстративно посмотрел на кончики пальцев каждой из них, кивнул, – огромнейшее множество! Но и это еще не все, не смог я ограничиться лишь районной газетенкой, совесть не позволила. Я просмотрел всю периодику, что доступна в сети. Каждую из множества областных газет, а таковых, заметьте, целых восемь штук! Каждый выпуск, датированный началом июля, пролистал. Это само по себе сложно, но я и на этом не остановился. Слушайте дальше, значит, мониторинг всех без исключения социальных сетей, добрался до сводок происшествий, пересмотрел информационные сайты. Начитался новостей, баек, сплетен, просто сказок. Словом, вы даже представить себе не можете какой это объем работы. Оценить проделанное…

– Оценим, обязательно оценим, конечно, если ты в своих стенаньях доберешься-таки до сути, – Анатолий Константинович последовал примеру других членов экспедиции и опустился в свободное кресло. – Не стану спорить, набивать себе цену занятие полезное, но давай ты просто расскажешь, что происходило в городке в интересующий нас временной период, только и всего. После, если захочешь, можешь и поплакаться, только недолго.

– Конечно! И после всего я еще и плачусь! Вот она человеческая благодарность! – притворно вздохнул Виктор. – Ладно-ладно, я уже почти молчу, вернее, рассказываю, – он звонко ударил указательным пальцем по клавише «пробел», кивнул. – Так вот, невзирая на то, что облюбованный вами, Константинович, городок довольно маленький, ничем особо не выдающийся и, я бы так сказал, невзрачный. Наталья Владимировна прошу прощения, это всего лишь субъективное мнение туриста, волею судьбы заброшенного…

– Не отвлекайся, – лучезарно улыбнулась Наталья.

– Что же вы все меня торопите? Неужели так хочется узнать, что я накопал? Хочется? Тогда ладно, рассказываю, – Виктор демонстративно покашлял. – Я остановился на том, что, несмотря на скромные размеры, городок довольно-таки богат на происшествия криминального толку. Безусловно, большая часть таковых нас не интересует. Но были и весьма любопытные события. К примеру, ровно год тому назад, в первых числах (я отыскал четыре упоминания о данном происшествии, в каждом указывалась своя дата, от пятого до девятого) июля, из интересующего нас, то ли леса, то ли оврага вышел человек. Казалось, что тут такого? Подобную заметку можно написать о ком угодно. Да вот о вас, вы ведь тоже там были, и тоже вышли, но нет, все не так просто! Тот человек выглядел, мягко говоря, измученным. С мертвенно-бледным лицом, в изодранной одежде, все тело покрыто ссадинами и гематомами. Ага, изрядно измазанный, весь в земле и глине, не иначе как карабкался по склону. Пишут, таким его местный пастух обнаружил. Наверняка страху натерпелся. Еще бы, только представьте, выбирается такой вот субъект, что называется, из-под земли, не дай бог привидится!

– Да было такое, я помню, – кивнула Наталья. – Седьмого это случилось, утром. Мне Аленка подруга моя рассказывала. Она заведует одним частным заведением, это нечто среднее между психиатрической лечебницей и профилакторием, неподалеку тут, за городом. Его к ним привезли. Ничего не помнит, ничего не говорит, словом, человек не в себе. Точно не знаю, скорее всего, он до сих пор там…

– А можно как-нибудь поподробнее? Какие-нибудь детали? – оживился Анатолий Константинович.

– Увы! Ничего не припоминаю, все-таки целый год прошел, забыла все, что только знала. К тому же я и тогда особо не интересовалась.

– Понятно. Как вы думаете, а его можно увидеть?

– Не знаю. Нет, если он по-прежнему в лечебнице, думаю, можно. Я узнаю…

– Хорошо, с этим разберемся, – начальник экспедиции повернулся к Виктору. – Давай, что у тебя еще, криминального…

– Продолжаем экскурс в историю. Попалась мне на глаза небольшая заметка, датирована две тысячи десятым. Пишут, будто бы одновременно четыре человека в овраге пропали! Причем, именно так, пропали. Подозрительная какая-то статейка. Прежде всего, она такая одна. Нет других упоминаний, хоть косвенно подтверждающих достоверность того, о чем в ней говорится. Плюс само содержание материала. Да сами посудите. Четверо участников некого клуба «фольклористов», только для чего-то вооружившихся лопатами и кирками, с палатками, спальниками, прочим туристским снаряжением спустились в овраг, с какой-то там, чуть ли не исследовательской целью. В результате все как один сгинули, ни следов, ни людей, ни инструмента, ни оборудования. Пропало все, будто ничего и не было. Кстати, по датам сходится, произошло это в первую неделю июля, – Виктор пожал плечами и вопросительно посмотрел на Наталью. – Не знаю как кому, но лично мне кажется, что это вымысел чистой воды…

– Ничего не могу сказать, честно. И дело не в том, что я не помню, я даже об этом и не слышала.

– Ну и ладно. Что у меня еще имеется? – Виктор скосил взгляд на монитор. – Год две тысячи шестой. Также средина лета, только уже не в овраге, а на берегу реки, обнаружился утопленник. Как пишут, на лице застывшая гримаса ужаса, одежда изодрана, тело в ссадинах, гематомах. «Лицо, будто он столкнулся со своей собственной смертью. На теле нет живого места. Что он делал, где был, чем занимался? Сплавлялся по горной реке? Плыл в шторм на мелководье средь кораллов, сдирая кожу об их острия? Никто того не ведает». Это не мои слова, статью любитель активного отдыха писал, не иначе как журналист только из отпуска вернулся. Как бы там ни было, утопленника так и не опознали, а по данным экспертизы умер он приблизительно числа шестого-седьмого так волнующего нас месяца июля. Дальше, в две тысячи первом еще одна странность, несчастный случай, человек шею свернул, свалившись в овраг (осторожнее надо быть!), сам оказался неместным, приехал накануне из соседней области. В коллекцию любопытных фактов – на лице ужас, а возле тела лопата, малая саперная… – Виктор не столько тяжело, сколько фальшиво, вздохнул. – Еще одно убийство годом ранее, что называется, на бытовой почве. Связи ни с лесом, ни с оврагом не наблюдается. По данным следствия, пьяный муж жену топором зарубил, сам же в приступе раскаяния повесился. С виду все банально и уныло, но соседи утверждали, что у него с супругой никаких размолвок никогда не было, да и не пил он вовсе. Иная страсть у него была, клады, говорят, искал. В общем, я ничего не утверждаю, но на лицах обоих опять-таки ужас ужасный…

– У тебя еще много? – грустно улыбнулась Наталья. – Еще парочку таких историй и я буду бояться возвращаться домой!

– Не волнуйся, я провожу! – с готовностью отозвался Виктор. – В любое время, одно только твое слово! Да и вообще, я уже заканчиваю. Единственное, что еще удалось отыскать – безмерно далекий семьдесят шестой, снова неизвестный, снова в овраг свалился, перелом основания черепа, пьяный был… пишут… с лопатой шел, куда-то…

30 июня 2013 года

Анатолий Константинович