Да, такая вот сказка. Кто знает, может в ней отыщется, пусть небольшое, рациональное зерно. Тогда из сказки эта история перерастет в легенду. Взяв ее за основу, можно будет предположить, что именно потому многое в окрестностях городка Медвежьим называют. Вот овраг Медвежий, тот, в котором он девочку нашел, холм с полянкой тоже Медвежий, тот на котором когда-то волшебник жил, утес само собой тоже.

Помню, Клавдия Ивановна говорила, что на холме и сейчас, если прокопать верхний слой почвы, можно отрыть погреб, тот, в котором добрый волшебник пережидал затмения. Можно отыскать цепи тяжелые…

***

– Скорее всего, вы правы! Конечно, все просто, все понятно. Можно еще предположить, что раньше уровень воды был ниже, тогда могли быть видны еще несколько камней, довершающих композицию. Вот какой-то древний мечтатель и разглядел в камнях картину, – Наталья улыбнулась. – Но все-таки здесь средь этой красоты место легенде. С ней лучше, правильнее с ней!

– Трудно поспорить, а вы, коллеги, чего умолкли? Ау! Игорь!

Они обернулись. Позади, у самого спуска, рядом с кустом боярышника стоял Саша, стоял, размеренно покачиваясь, внимательно рассматривал какой-то зеленый листик. Он был настолько поглощен своим занятием, что ничего более не замечал. Посреди поляны застыл Игорь. Тот со странной отрешенностью во взгляде смотрел ввысь. Смотрел на восток, туда, где средь небесной синевы медленно формировалось удивительно-белое облако. Восходящие потоки воздуха подносили все больше и больше пара, оно поднималось, росло, становилось выше, становилось больше. Подобно строящейся башне высилось оно над зеленью равнин…

Строилась облачная башня, менялась она. Легкий ветерок в соавторстве с теплым воздухом, будто два талантливых архитектора трудились над ее совершенствованием. Вот тонкий штрих, не иначе как работа ветра – облачная башня несколько раздалась в нижней части. Самую малость сузилась в центре. Поверхность, белая, туманная, перестала быть облаком, ватным, гладким. Обрела она фактуру, покрылась мелкой еле заметной сеточкой, пересекающимися прямыми линиями, будто сквозь туманные хлопья проступила рельефная поверхность стены, сложенной из природного камня. К ветру подключился и стремящийся ввысь поток теплого воздуха. Помощник мастера, он понимает работу ветра, он знает, что тому нужно, он занимается верхушкой облачного сооружения. Хватает облачко, маленькое, проплывающее мимо облачко, сжимает чуточку по высоте и вот оно водружается на вершину практически готового туманного строения. Мгновение и на вершине шедевра облачной архитектуры один за другим вырастают острые зубцы. Секунда и они, туманные, размытые, обретают форму, становятся лепестками геральдических лилий – символом рыцарских времен. Чуть движутся они, подталкиваемые ветром, шевелятся, будто живые, покачиваются, будто распускающийся цветок. Последний штрих, венцом творенья, довершением совершенства над центром парящего в небе оборонительного сооружения взлетела струйка пара, дополнила башню последней деталью – флагштоком. Наверняка еще немного и на нем взмоет, развиваясь, стяг…

– Просто ладья! Хоть садись и в шахматы играй, – Игорь отвернулся от облака и встретился с удивленно-насмешливым взглядом подошедшего ближе Анатолия Константиновича. Несколько раз мигнул глазами, растерянно пожал плечами. – А что я! Я ничего! Скучно, вот потому и засмотрелся, делать-то больше нечего. Хотя да, не спорю, здесь красиво и вообще надо чаще на природу выбираться…

30 июня 2013 года

Игорь

– После того как я добросовестно прогулял вчерашний день никак не могу настроиться! Хотя, если быть честным до конца, то и позавчерашний день тоже. Прогулял в смысле. Мы прогуляли. Нет, это не в том смысле, что «прогуляли», а именно прогуляли! В хорошем смысле этого слова, если таковой существует…

Да, ситуация такова, что, как ни размышляй, о чем ни думай, но после длительного бездействия у меня просто-таки двойственное чувство. Практически раздвоение личности! С одной стороны, очень хочется работать. Просто усидеть не могу на месте! А вот с другой – ни малейшего желания!

Правда, так и есть! Я и сам себя особо не понимаю (наверняка виной тому вчерашнее пиво!), но так охота обложиться приборами, заняться делом, провести замеры, нанести все на карту. Увидеть, воочию увидеть, результаты своего труда. И при этом ничего делать не хочется, вообще ничего…

Начинаю понимать – это все прогулка, да, сегодняшняя прогулка! Именно она, и именно прогулка, как иначе сие мероприятие можно назвать? Это и не разведка, и не вылазка. Так, прогулялись, лишь бы дома не сидеть! Прогулялся и я, облаками полюбовался. Оттого отсутствующее настроение и видимость нежелания работать. Да, именно видимость! Я ведь хочу, я очень хочу! Только хочу делать то, что приносит плоды, то, результаты чего можно увидеть! Вот чего мне не хватает…

И куда это меня понесло! Нет, точно я на облака насмотрелся. Еще и природа местная сказывается. Небо, деревья, прогулка, апатия, все это собранное вместе на меня влияет далеко не лучшим образом. Не идет мне такая комбинация на пользу. Фантазия берет верх над логикой и устремляется куда-то…

Думаю, надо бы что-то умное сказать, что-то чтоб по делу. Дневник все-таки научной экспедиции. Ладно, сейчас чего-нибудь придумаю этакого заумного…

Да, пока я бездельничаю. Радует, что недолго осталось. Все-таки хочу я работать! Сегодня, увы, нет, но уже завтра с раннего утра работа начнется. Обещают магнитометр привести, вот тогда я, да в поля, да с приборами, да с радостью!

Значит, план примерно таков: первым делом измеряем напряженность магнитного поля, наносим результаты наблюдений на карту (картой Константиныч меня снабдил, где только взял такую подробную, не иначе как у военных!), после замеряем радиационный фон, так, для полноты картины, сопоставляем данные с ландшафтом, учитывая перепад высот…

Спросите, что я собираюсь намерить? Не отвечу. Честно! Вот вы спросите, а я лишь улыбнусь, настолько глупо, насколько это только возможно, да плечами пожму. Нет, все честно, не пытаюсь я ничего утаить, нет никакого обмана – я даже и не представляю, что хочу получить в результате всевозможных измерений.

Тогда еще спросите, а зачем, мол, тебе что-то там измерять, если совершенно неважно, что в результате получится? Ну, это не совсем так. Все дело в том, что интересующая нас территория, если верить карте, а теперь и собственным глазам, очень даже обширна. Мы физически не сможет контролировать все, что там происходит. Пусть даже нас будет не пятеро, а человек, скажем, сто, и с нами камер – штук… не знаю сколько. Вот для этого и нужны измерения, надеюсь, можно будет вычислить те места, где показатели наших приборов будут отличными от общего фона. Тут даже и не важно, какие именно показатели, каких именно приборов. Тут бы хоть что-нибудь…

А вообще, прелесть всего происходящего в том, что никто ничего подобного до нас не делал. Так сказать, нет наработанных методик, признанных авторитетов тоже нет. Никто нам не скажет, как правильно искать цветок, как его окружать, заманивать… тьфу, не иначе как от Витьки заразился!

В общем, я планирую выполнить распоряжение Анатолия Константиновича на все сто процентов, а именно провести полное исследование территории. Самое полное. Я так понимаю, тут надо задействовать все, что имеется в нашем распоряжении. А потом буду разбираться, что за результаты мы получили, нужны они нам или нет. Примерно так.

Получается, нам нужна геомагнитная карта. Радиацию меряем, сомневаюсь, что где-то «затрещит», но все возможно, да и не зря я счетчик Гейгера с собой тащил! Это еще не все, у нас с десяток сейсмических датчиков имеется, нет, спрогнозировать землетрясение я не планирую, просто они столь чувствительны, что человеческие шаги могут засечь за сотню метров, а могут и не человеческие. Еще парочку метеостанций надо будет установить, точки на месте выберем, простые температурные датчики надо грамотно расположить. Еще пробы грунта возьму на самых интересных участках, но это на дальнюю перспективу. Все-таки без лаборатории я ничего с ними не сделаю. Ну и камеры. Обязательно все более или менее подозрительные участки перекрываем камерами. Они у нас дневные, ночные, несколько штук и вовсе в ультрафиолетовом диапазоне отлично видят. Словом, полезная вещь, можно будет контролировать все происходящее, буквально не вставая со стула.

Конечно, чуть не забыл, пожалуй, главное – необходимо дерево на роль мачты выбрать, связь наладить. Простенькую сеть организовать «точка-точка». Без нее никакого удобства не будет. Сомневаюсь, что все так сразу заработает, расстояние приличное, скорее всего, придется усилители ставить…

Ну и ладно. Прорвемся!

Вот озвучил планы и та часть меня, которой работать не хотелось, растворилась, будто и не было ее. Все, я хочу в поля! Выпустите меня! Хи-хи…

***

Игорь еще раз пожал плечами. Медленно мигнул глазами, посмотрел на Анатолия Константиновича, на Наталью, улыбнулся рассеянной улыбкой. Снова поднял глаза на небо, рассчитывая в последний раз полюбоваться так понравившейся ему облачной башней. Взглянул в одну сторону, в другую, заметно помрачнел. Еще недавно притягивающее взор небесное сооружение исчезло. Расплылось оно по небосводу, превратившись из шедевра облачной архитектуры в самую заурядную ничем непримечательную белую с сероватым основанием тучку.

– Войска развернули осадные орудия, грянул залп, один, за ним второй и от неприступной белоснежной башни осталась лишь груда белоснежных обломков. Печально… – Игорь отвернулся от облака, грустным взглядом обвел полянку и удивленно воскликнул: – Санька, ты как туда забрался?!

На краю поляны, в месте, откуда начинала свой бег ведущая вниз колея, в окружении насыщенно-зеленых своих собратьев расположились два совершенно сухих куста терновника. Лишенные листвы их колючие веточки живописно переплелись, образовав ажурную решетку, достойную молота мастера-кузнеца. Сухие веточки эффектно обыгрывали доступное им пространство, создавали надежную прозрачную конструкцию, сетку, что позволяла разглядеть то, что происходило в зарослях, но не давала шанса забраться в колючие дебри ни человеку, ни более или менее крупному животному. Непроходимые заросли, но…

Внутри ажурной конструкции, природной клетки, щедро украшенной острыми шипами, за ветвями и колючками удивленный и обескураженный мигал глазами Саша. Его растерянный вид вкупе с неспешно покачивающимися ветвями удивительного творения живой природы не мог не заставить присутствующих искренне рассмеяться.

– Просто красна девица в темнице. Хоть кино снимай. Какая натура, какие декорации! – Анатолий Константинович восторженно осмотрел прутья терновой решетки, обломал ближайший острый шип и тут-таки уколол палец. – Колючая! Так как ты говоришь, туда забрался?

Вместо ответа Саша улыбнулся еще более глупо и энергично пожал плечами. Попытался даже развести руками, но острые шипы тут-таки вонзились в кожу. Похоже, узник терновой клетки этого и не почувствовал…

Громко захлопали крылья. Все вздрогнули и дружно обернулись. Виновником шума оказался Игорь. Рассчитывая лучше рассмотреть место Сашиного заточения, он подошел к кустам на противоположной стороне колеи и потревожил одного из пернатых обитателей кустарника.

– Чего вы испугались! Это всего лишь перепел, – звонко засмеялся Саша. Он тут же затих и удивленно огляделся. – Слушайте, а где это я?

Он медленно повернул голову, острие шипа не упустило возможности вонзиться ему в ухо.

– Больно! – он дернулся, другой шип уткнулся в плечо. – Товарищи! Друзья! По-моему, спасать меня надо…

– Не дергайся, не то уколов получишь на всю оставшуюся жизнь! – ничуть не смешно пошутил Игорь и потянул на себя две ближайшие ветки. – Константиныч, помогайте, давайте вызволять из плена этого, эту… жертву природы…

Несколько минут спустя исколотый, исцарапанный, но неимоверно счастливый Саша клеил листья подорожника на свежие ранки. Не только на свои. В борьбе за товарища досталось всем. Меньше всего пострадала Наталья, но и она прижимала маленький овальный листик к запястью.

– Это все, конечно, здорово. Но лично меня интересует один только вопрос – как ты туда забрался? Нет, серьезно! Отстань, заживет само, – Анатолий Константинович решительно отверг помощь биолога. Он присел у куста, внимательно посмотрел на слегка влажную почву, поправил рукой примятую траву. – Серьезно, как ты там оказался?! Вижу – натоптано. Следы, безусловно, твои, только они с нашей стороны. Вот один очень интересный отпечаток, похоже ты на цыпочках стоял, не иначе как высматривал что-то. Вижу еще один точно такой же, но уже там. Нет, ну не прыгнул же ты, сквозь терны, так сказать… вспоминай, Саня!

– Да ну тебя, Константиныч! Что вспоминать, о чем вспоминать? Увлекся я, засмотрелся. Сам глаза открой, красота вокруг, неописуемая, нет, не так, красотища! А богатство, да просто россыпи! Где? Да у вас под ногами, присядьте только, Игорек, а ты…

– Тоже мне богач нашелся, сорняки увидел и радуется, – отмахнулся от предложения испачкаться Игорь. – Трава как трава. Какая же это ценность?

– Сам ты сорняк! – беззлобно обиделся биолог. – Сюда посмотри, вот на это растение. Знаешь, как оно называется? Нет?! Иван-да-марья, вот-вот расцветет, самый, что ни на есть, купальский цветок! А вон целая полянка, да невзрачного, да неказистого, но столь целебного подорожника. Рядом с ним медяница, петров крест, купаленка, а вот этот росточек, я уверен, особо знаковое для местных жителей растение – медвежье ушко! Вы правы, Наташа, все вокруг медвежье, куда ни глянь. Что мы еще имеем? Крапива жгучая, но также лечебная, полынь, тоже неплохо…

– Купальский сбор все это называется, – равнодушно отметил Игорь, поймал удивленный взгляд товарища и так же равнодушно пожал плечами. – Да, извини, не такой я необразованный по части растений, как ты думал. Помню, бабушка много чего о травах на Ивана Купала рассказывала.

– Да, Игорек, не ожидал! И да ты прав, так оно и есть, стоит выйти утром, на Иванов день, до рассвета, пока еще солнце росы не испило, да нарвать трав, это целебный сбор на весь год! – Саша даже руки потер в предвкушении. – Вы как хотите, я же сразу после всего на рассвете сюда!

– Лично я ничуть не возражаю. Вот только если сам пойдешь, – серьезно заметил Анатолий Константинович, – будь так любезен, не лезь в терновник! Одному из этих зарослей не выбраться. И опять-таки не понимаю, ты ведь стоял с той стороны, улыбался, целый, невредимый, ни царапинки на тебе, ни ссадины! Как такое возможно…

– Это всего лишь чудо, – ответил на риторический вопрос Игорь. – Просто чудо. А пока оно не развеялось, да не приелось, превратившись в обыденность, предлагаю выдвигаться дальше. Какие, Наталья, вы говорили, еще красоты таит ваш благословенный край?

– Все перед вами, оглянитесь!

– Видим, а Медвежий овраг, он в какой стороне? – подключился Анатолий Константинович.

– Левее, да, вон вдалеке, темное продолговатое пятно, это и есть трещина в земной коре, освоенная деревьями. Собственно, это даже и не овраг, точнее не просто овраг, это лес, только в овраге. Наверное, правильнее будет сказать урочище, очень уж он выделяется средь окрестного ландшафта… – Наташа показала рукой в сторону вытянутого в длину темно-зеленого лоскута, дальний край которого подбирался к туманному горизонту. – Сейчас спустимся с холма, вернемся немного назад, свернем левее. Правда, дорога там не очень… заросло все наверняка…

– Ничего, ради достижения цели мы и пешком пройдемся. Надо будет сквозь заросли пробираться, проберемся, – Игорь потер руки и нетерпеливо ударил каблуком о землю.

– Нет, я не думаю, что все так плохо, во всяком случае, настолько близко, насколько это возможно, мы подъедем. Разве что последние метры придется прогуляться…

– Наташа надо ехать, – вмешался Саша, – причем уже сейчас. Смотрите, как Игорь нервничает, боюсь, он нам всю поляну вытопчет. Вон как копытом бьет, что конь боевой!

Спустившись с горки, автомобильчик весело подкатил к ближайшей грунтовой «развязке». Свернул левее и, весело покачиваясь на частых неровностях утрамбованной почвы, направился к конечной цели ученых-путешественников.

Скоро грунтовая дорога превратилась в еле различимую колею, следы, судя по протектору, оставленные трактором, еще немного и они слились в одну узкую виляющую из стороны в сторону тропинку. Впереди примерно в километре от автомобиля Натальи отчетливый показался край оврага и выглядывающие из его глубин верхушки деревьев.

Пожалуй, можно было доехать и самого склона, но Анатолий Константинович скомандовал:

– Остановитесь Наташа. Для начала достаточно! Дальше пешим ходом.

Впереди, выбравшаяся из-под капота машины, весело бежала тропинка. Сворачивала она, то правее, то левее, то устремлялась в сторону оврага, то, наоборот, удалялась от него. Наверняка тот, кто первым здесь прошел меньше всего заботился о туристах, которые каким-то чудом забрели в столь дикие земли. Наверняка у него были свои канувшие в Лету вместе с именем его планы…

– Думаю, будет правильно, если вы нас в машине подождете, – выйдя из машины, сказал Саша.

– Да Наталья, действительно так будет лучше, – кивнул Анатолий Константинович. – Дорожка после дождя скользкая, да и ваши не очень туристические туфельки не лучшая обувь для прогулок средь лесной чащи. Подождите нас, мы недолго, только вниз спустимся, осмотримся и тут-таки обратно. Ничего предпринимать не будем, честное слово!

Он стойко выдержал ее взгляд и добавил:

– Честно-честно!

– Ладно, вынуждена согласиться, одета я не для лесной прогулки, – слегка натянуто рассмеялась девушка. – Уговорили, повинуюсь, буду ждать, только вы не задерживайтесь…

Трудноразличимая тропка нехотя приближала путешественников к оврагу. Несколько раз и без того практически невидимая она терялась в густой траве. Пропадала на десятки метров, затем снова находилась. Сама собой, будто играла в прятки с нечаянными гостями.

Да играла она, да шутила, но с каждым шагом склон оврага был ближе, его окаймленная кустарником граница виднелась яснее, отчетливее. Верхушки деревьев приближались, покачивались они, склонялись, поддаваясь легкому летнему ветерку, будто кланялись, а то и вовсе здоровались, радовались, приглашали путешественников в гости, заманивали вглубь своего чудесного и волшебного мирка.

Очередной вираж своенравной тропинки привел путников к краю оврага. Самого склона не было видно, его скрывала плотная стена терновника, но было чувство, отчетливое чувство пустоты, там, впереди, всего в шаге…

– Невероятно! Да он же просто огромный! Нет, еще раньше с верхушки холма я это видел, понимал, но как-то издалека он выглядел игрушечным, ненастоящим, – с каждым мгновением приближающим цель похода настроение Саши скачкообразно росло. С ним росла и степень восхищения. Он уже не говорил, он буквально захлебывался…

Очень скоро он позабыл обо всем на свете. Обогнал коллег, пошел впереди, задавая темп всей компании. Не лучшим проводником оказался биолог, то срывался он с места, то резко останавливался, заметив какое-то особо интересующее его растение.