Извлечение третье. Балхаш

В этот раз мы с главным инженером ГУССа решили посетить важный объект, находившийся в Казахстане на берегу озера Балхаш. Там строилось чудо техники того времени – станция РЛС с фазированной решеткой. Об этом говорить уже можно, поскольку во времена перестройки все эти объекты были заброшены и разграблены. Сегодня этот небольшой городок называется Балхаш-9, а в мое время он именовался Девятой площадкой.

Всего мне пришлось побывать на Девятой площадке три раза, и уже не помню, в которой из тех поездок я получил те или иные впечатления, поэтому объединю их вместе.

Этот рассказ будет отличаться от других.

Представьте, что я вернулся из увлекательного путешествия и выборочно делюсь с вами короткими воспоминаниями.

Генерал вылетел из Москвы без меня, и я вынужден был его догонять.

Прилетаю на военный аэродром «Камбала», что находится рядом с городом Приозерск. Это восточный Казахстан, Карагандинская область. Рядом известный военный полигон Сары-Шаган. Сам Приозерск расположен в пятнадцати километрах отсюда, на берегу озера Балхаш.

Военный аэродром имеет статус первого класса и используется в целях обеспечения выполнения задач, решаемых на соседнем полигоне, а также является одной из основных опорных баз военно-воздушных сил СССР в Средней Азии.

Лето, пустыня, жара. Ветер гонит по аэродромным плитам мелкий песок и местные колючки, называемые «перекати-поле». Рядом с проволочным ограждением пасутся верблюды, на проволоке сидят и высматривают еду голодные худые вороны.

Инфраструктура аэродрома сильно удивляет. Пара каких-то одно- и двухэтажных сараев с небольшой стеклянной будкой диспетчеров наверху. Если бы не мощные бетонные взлетно-посадочные полосы, решил бы, что попал на аэродром малой сельскохозяйственной авиации, где должны базироваться одни «кукурузники».

Слева – строительные вагончики и что-то похожее на барак. Мне надо ждать попутную машину до Приозерска. Иду налево, к бараку.

Припекает. Недалеко от барака, как автомобиль у дома, припаркован истребитель-бомбардировщик МИГ-27. К МИГу прислонена желтая лесенка, ведущая к кабине. В самолете никого нет.

Тогда на вооружение уже ставились самолеты МИГ-29, но и эти тоже летали.

Я плохо разбираюсь в авиатехнике, но отличить их могу. У МИГ-27 сзади одно сопло, а у МИГ-29 два. Но не суть… Становится интересно, я подхожу ближе и наблюдаю сцену, о которой и хочу вам рассказать. Мелочь, но запомнилось надолго.

Из барака выходит стройная молодая женщина, которая держит за руку маленькую девочку. Они останавливаются недалеко от выхода и кого-то ждут. Проходит минута, и на пороге появляется самый настоящий военный летчик. Это видно по его летному комбинезону и круглому белому шлему с черным сдвижным светофильтром.

Шлем под левой рукой, правой он коротко обнимает жену и дочку, затем подходит к самолету, вскарабкивается по лестнице в кабину и, что-то понажимав, опускает фонарь. В это время жена оттаскивает в сторону лестницу. От необычности происходящего я даже не успеваю сообразить, что женщине тяжело и ей надо бы помочь.

Родственники отходят, пилот прогревает двигатель, с кем-то переговаривается по внутренней связи и, помахав семье ручкой, выруливает на взлетную. Она совсем рядом. Жена с дочкой машут в ответ.

Вокруг больше ни единой души. Все выглядит настолько обыденно и просто, что кажется не совсем реальным. Вроде как в деревне – глава семьи заехал на жигулях домой пообедать и двинулся дальше, в сельмаг, дочке пряников купить.

В этот момент меня отвлек взлет самолета, на котором я прилетел. Проводив его взглядом, я повернул голову обратно к МИГу и обомлел. Его не было. Он исчез. Не сразу, но я нашел в небе удаляющуюся огненную точку. Извергаемое двигателем пламя таяло вдали. Звук самолета был еще здесь, а его самого уже не было.

Женщина с девочкой не успели повернуться, чтобы уйти, а их муж и папа уже исчезал за горизонтом. Только что был здесь и практически на моих глазах взял и исчез. Типа пошел на работу и пропал.

Такой классный фокус, скажу я вам, даже в цирке не увидишь. Вот он, Эйнштейн, вот она, теория относительности в действии.

Можно смотреть по телевизору репортажи или читать статьи о достижениях авиационной промышленности, можно даже сходить на авиашоу и насладиться фигурами высшего пилотажа самолетов последних поколений, но когда ты становишься очевидцем такого события, происходящего без показных презентационных оберток, в повседневной жизни, оно воспринимается совершенно по-другому.

Проводив взглядом хрупкую фигуру женщины с девочкой и ожидая машину в Приозерск, я еще долго переваривал увиденное. Какие чувства должна испытывать жена этого летчика в такие моменты? Можно ли к этому вообще привыкнуть?

Первым впечатлением от поездки поделился, идем дальше.

Добравшись до Приозерска и решив там свои дела, я направился на Девятую площадку. Думаю, до нее было порядка ста семидесяти километров по пустыне на север.

Главное, добраться до магистральной трассы на Астану (тогда Целиноград), а оттуда тебя до места с радостью бесплатно подвезет любая машина. Только подними руку. Водители-дальнобойщики страшно устают в пути от одиночества и рады любому попутчику. Условие одно – общаться, пока едешь.

Добрался удачно. Всю дорогу мы с водителем обсуждали, какие красивые девушки живут в Приозерске. Я, честно говоря, заехал туда всего на час и никаких девушек увидеть не успел, но до самого поворота на Балхаш-9 усердно кивал и поддакивал.

Успел вовремя. Венедиктов был у командира части, а приехавшие с ним люди еще расселялись.

Старлей, исполнявший обязанности завхоза, вручил мне ключ от моего временного жилья, дал солдата для сопровождения и, напоследок поцокав языком, сказал:

– Прямо санаторий у тебя там будет. Комната с кухней у самого берега Балхаша, окно с видом на море…

Если ему верить, то можно было подумать, что он чуть не плакал от зависти.

Солдат привел меня к длинному обшарпанному бараку казарменного типа, зашел со мной внутрь, показал мне на ободранную щелеватую дверь и тут же ретировался.

Я был страшно голоден и поэтому первое, что сделал, – это разобрал рюкзак, достал хлеб, банку тушенки, одесскую колбасу и пошел на кухню разогревать еду.

Электрическая плита быстро нагрела чугунную сковородку, и по бараку пополз манящий запах говяжьей тушенки. Уже через несколько минут за моей спиной послышался легкий шум. Оглянувшись, я увидел целую ватагу детей разного возраста. Их голодные взгляды были устремлены на плиту, носы интенсивно втягивали воздух с запахами от сковороды, а рты энергично сглатывали слюну.

В общем, я остался без ужина. Тушенка и колбаса вместе с хлебом исчезли за несколько минут, а за ними последовали и все продукты из рюкзака, оставленного мною в комнате.

До времени общего сбора, обозначенного генералом, оставалось порядка четырех часов. Разобрав вещи, я решил сходить в местный магазин, чтобы пополнить припасы еды.

Вот тут и начались интересные события.

У входа в барак находилась курилка. На торчащие из земли столбы буквой «П» были набиты строганные доски, а в центре сооружен небольшой квадратный столик. Рядом с деревянными лавками стояло несколько урн, сделанных из заваренных труб большого диаметра.

Выходя из барака, я сразу же наткнулся на четырех мужчин, играющих в домино и одновременно отравляющих свои легкие.

Я поздоровался со всеми за руку, представился и устроился рядом, чтобы понаблюдать за игрой. Постепенно завязалась беседа за жизнь. Выбрав паузу между партиями, я заметил:

– Красиво вы рассказываете про свою службу… А чего у вас дети-то не кормленные, голодными глазами на еду смотрят?

Разъяснения убили меня наповал. Оказалось, что все давно привыкли питаться в солдатской столовой. А тут недавно приехала какая-то нехорошая комиссия и всех сильно отругала. Теперь туда так просто не пойдешь, если только во время своего дежурства по части.

– Ну и что? – не поняв до конца суть проблемы, настаивал я. – А магазин, а столовая?

– Ты че, с дуба рухнул? Там же деньги платить надо! – ответил один из игроков.

– Да там и купить-то особо нечего, кроме хлеба, печенья и тушенки, – добавил второй.

– Классный у вас подход, – изумился я. – Хорошо, магазин плохой, но у вас же огромное озеро под боком, целое море, чего вы, например, рыбы-то не наловите?

– Мы тебе че, рыбаки, чтобы рыбу ловить? Каждый должен заниматься своим делом, – возмутился сидевший передо мной мужчина.

– Ладно, я вас понял, забивайте козла дальше, – махнул я рукой, направляясь в сторону магазина. Через полчаса я уже был в своей комнате и раскладывал на подоконнике купленные продукты: хлеб, лук, картошку, подсолнечное масло, перец, лавровый лист….

Затем я достал из рюкзака моток тонкого шпагата, привязал к нему вместо грузила металлическую гайку и занялся изготовлением крючка из куска ржавой стальной проволоки, один конец которой я согнул в кольцо, а другой наточил и загнул соответствующим образом.

Таким макаром за десять-пятнадцать минут я изготовил примитивное орудие для рыбной ловли и мог выдвигаться к озеру. Я вырос на Волге, и это была моя стихия. Захватив с собой батон белого хлеба и старое жестяное ведро, уже через несколько минут я был на берегу.

Немного отвлекусь, чтобы описать само озеро. Его длина шестьсот километров, ширина до семидесяти километров, глубина до двадцати шести метров. Сорок три острова, длина береговой линии – две тысячи триста километров. Часть озера соленая, часть пресная. В общем, вы поняли – это было практически море.

Я уселся на найденный на берегу старый деревянный ящик, пододвинул к себе ведро, насадил на крючок размятый во рту мякиш белого хлеба и, размотав шпагат, забросил снасть в воду.

Если вы смотрели фильм «Бриллиантовая рука», то знаете, что такое рыбалка на Черных камнях. Клев был примерно такой же. Рыбу в этом озере до меня никто не кормил. Через тридцать минут ведро было уже доверху заполнено отборными сазанами, и мне пришлось искать кусты с крепкими ветками, чтобы сделать несколько куканов для остальной рыбы.

Через час с небольшим я закончил. Пришлось сделать две ходки, чтобы перенести всю пойманную рыбу на кухню общежития. Всего было, наверное, килограммов двадцать. Поймал бы больше, но рыба часто срывалась с самодельного крючка без концевого заусенца.

Доминошников уже не было. Пройдя по коридору барака, я постучался во все двери, громким голосом скомандовал общий сбор в районе курилки, а сам пошел в свою комнату собирать продукты, необходимые для готовки рыбы. С детства хорошо готовлю, в том числе и рыбные блюда.

Через пять минут у входа в барак столпился народ. Все уже по дороге заглянули на кухню и теперь оживленно переговаривались, не веря в происходящее. Время летит быстро, и на мою рыбалку субъективно ушло не больше времени, чем на поход в магазин.

Я посмотрел на часы. До рабочего сбора, назначенного Венедиктовым, оставалось чуть больше полутора часов. Надо было спешить.

Отобрав семь человек в поварскую ресторанную группу, я распределил между всеми производственные обязанности, и работа закипела.

Не буду дальше утомлять вас описанием самого процесса. Опишу его заключительный этап.

Через час перед бараком стояли импровизированные столы, за которыми пировали почти все жильцы общежития. На столах было расставлено множество тарелок и кастрюль с ухой, а также жареной и вареной рыбой. Не обошлось без самогона. Понятно, что основные тосты поднимались за «спасителя».

Эта командировка была короткой, я пробыл на объекте порядка двух недель, но, несмотря на это, еще несколько раз повторял уже описанную операцию. Самое интересное, что последователи у меня так и не появились.

Особняком в моей памяти стоит то, как я вернулся на Девятую площадку через несколько месяцев. Я тогда только что получил звание майора, а это уже переход в касту старших офицеров, и меня должны были поселить в более комфортное место. Понятно, что я попросился в свой знакомый барак. Я приехал не с пустыми руками – в рюкзак были упакованы несколько комплектов профессиональных закидушек с набором рыболовных аксессуаров.

Меня заметили еще задолго до подхода к общежитию. Местные мальчишки понеслись вперед, передавая своим близким долгожданную благую весть.

– Он приехал!.. Приехал!.. – услышал я еще издалека их взволнованные крики. У входа в барак меня встречали как родственника или даже как отца большой многодетной семьи.

– Наконец-то вернулся, кормилец наш! – приветствовала меня большая часть общежитского люда.

– Что-то долго не приезжал! – осуждала вторая. Равнодушных не было.

Я много думал об этом и пришел к следующему выводу. Получается, что в ряде случаев принадлежность человека к Системе порождает иждивенчество. Тебя по жизни ведут, кормят, поят, одевают, обувают и говорят, что и как делать. И так каждый день из года в год. В результате многие, теряя инициативу и собственную активность, просто плывут по течению, не пытаясь как-то разнообразить и изменить свою жизнь.

Еще одно небольшое впечатление от поездок на озеро Балхаш.

В нашей семье очень любят животных, особенно собак и кошек. Жена давно мечтала о коте британской короткошерстной породы. Такой кот в Москве стоил очень дорого, и мы никак не могли выделить свободные деньги, чтобы стать его счастливыми обладателями.

Представьте себе мое изумление, когда на Девятой площадке я обнаружил целые стаи таких котов. Оказалось, что в Казахстане это довольно распространенное явление. Даже сегодня в Москве кошки этой породы стоят от восьми до двадцати тысяч рублей. Кто хочет заняться бизнесом?