Цитаты из книги «Наши»

верхушке монтажным ремнем – и отпустили. А зек в полете расстегнулся – и с концами. Улетел чуть не за переезд. Однако малость не рассчитал. Надеялся в снег приземлиться у лесобиржи. А получилось, что угодил во двор райвоенкомата… И еще – такая чисто литературная деталь. Когда его брали, он военкома за нос укусил…

У меня с отдельной точки зек катапультировался. Вывел я бригаду сантехников на отдельную точку. Поставил конвоира. Отлучился за маленькой. Возвращаюсь – нет одного зека. Улетел… Нагнули, понимаешь, сосну. Пристегнули зека к вер

Жили мы на пятом этаже без лифта. В окне напротив постоянно торчал Гена Сахно. Это был спившийся журналист и, как многие алкаши, человек ослепительного благородства. Целыми днями глушил портвейн у окна. Если к нашему подъезду шла милиция, Гена снимал трубку. – Бляди идут, – лаконично сообщал он.

На табурете у его изголовья стояли бесчисленные флаконы. Там же интимно розовела вставная челюсть.

Жизнь пройдена до середины, А я все думаю, что горы сдвину, Поля засею, орошу долины, А жизнь давно уже за половину…

– Твой отец романтик. В детстве он много читал. А я – наоборот – рос совершенно здоровым…

До этого мне не приходилось ее воспитывать. Она воспринималась как ценный неодушевленный предмет. И вот – я должен что-то говорить, объяснять…

Он просто не может иначе… Соловей поет, официантка ворует… Просто иначе не может… Природа такая, инстинкт…

Я вам не домохозяйка! Ваша пошлая жизнь меня совершенно не интересует!..

Даже на Кавказе его считали вспыльчивым человеком. Жена и дети трепет