Цитаты из книги «Компромисс»

человеческое безумие – это еще не самое ужасное. С годами оно для меня все более приближается к норме. А норма становится чем-то противоестественным

С Мариной он расстался потому, что задумал жениться. Марина в жены не годилась. Было ей, повторяю, около тридцати, курящая и много знает. Мишу интересовал традиционный еврейский брачный вариант. Чистая девушка с хозяйственными наклонностями.

О журналистах замечательно высказался Форд: «Честный газетчик продается один раз».

неловко, прямо дохлый кит в бассейне. Лошадь в собачьей конуре.

Редактор «Советской Эстонии» был человеком добродушным. Разумеется, до той минуты, пока не становился жестоким и злым.

Кроме того, человеческое безумие – это еще не самое ужасное. С годами оно для меня все более приближается к норме. А норма становится чем-то противоестественным. Нормальный человек бросил меня в полном одиночестве. А ненормальный предлагает кофе, дружбу и чулан…

– не думай. Не думай, и все. Я уже лет пятнадцать не думаю. А будешь думать – жить не захочется. Все, кто думает, несчастные…

не думай. Не думай, и все. Я уже лет пятнадцать не думаю. А будешь думать – жить не захочется. Все, кто думает, несчастные… – А ты счастливый? – Я-то? Да я хоть сейчас в петлю! Я боли страшусь в последнюю минуту. Вот если бы заснуть и не проснуться… – Что же делать? – Вдруг это такая боль, что и перенести нельзя… – Что же делать? – Не думать. Водку пить.

возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала… А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?.. Итак, я в чужом пиджаке. – В чем дело? – говорит Марина, усмотрев в этом переодевании какое-то сексуальное надругательство. Какую-то оскорбительную взаимозаменяемость чувств… – Это Мишкин пиджак, – говорю, – на время, для солидности.

Значит, вы одобряете культ личности? – тихо спросила Агапова. – Культ, культ… Культ есть и будет… Личность нужна, понимаете, личность!