Читать книгу «Правильный пацан» онлайн полностью📖 — Сергея Донского — MyBook.
image

3

Глаза у Кабира Хакима были как две мокрицы, влажно блестящие на солнце. Этими непроницаемо-черными глазами он провожал взглядом приметную девичью попку, едва умещающуюся в шортах, и размышлял, что, как и куда конкретно он запихнул бы этой сучке между ног, попадись она ему в горах.

Автоматный ствол, собственный член, а под конец – гранату «Ф-1» с вытащенной чекой.

Именно эти предметы и именно в такой последовательности, никак иначе. Удовольствие должно возрастать постепенно, только тогда им наслаждаешься в полной мере. Тем более что удачные взрывы порождали в Кабире состояние, превосходящее по остроте любой оргазм. Разложи перед ним самую пышную блондинку, но лиши его при этом гранаты, и ощущение восторга оказалось бы не полным. Собственно говоря, восторга могло не возникнуть и вовсе. Устоявшиеся привычки, они порой играют с мужчинами скверные шутки.

Одна из дюжины подпольных кличек Кабира переводилась с арабского языка примерно как «Воспламеняющий». А чеченские боевики звали его за глаза Бешеным, что было даже немного ближе к истине. Его любимое развлечение представляло собой азиатский вариант «русской рулетки». Всякий раз, когда у Кабира выдавалась свободная минутка, он принимался жонглировать двумя гранатами с разогнутыми и наполовину вытащенными чеками. В тот момент, когда чека одной из «лимонок» выскакивала окончательно, Кабир успевал поймать обе гранаты, на ощупь определить взведенную и зашвырнуть ее подальше: Аллах акбар!

Поразительная реакция, учитывая то, что замедлитель горел не дольше четырех секунд. Но представления Кабира не пользовались популярностью у соратников по джихаду, особенно после того как одного из них контузило взрывом. Хаттаб тогда во всеуслышание назвал соплеменника «зубб-эль-хамиром» – «ослиным членом» – и запретил ему жонглировать гранатами в расположении отряда.

С тех пор единственными зрительницами Кабира сделались женщины, изловленные близ своих селений, а правила его игры в корне изменились. Отныне главным было не забросить гранату подальше, а запихнуть ее поглубже. Сам же Кабир должен был успеть отпрыгнуть от оглушенной жертвы подальше и вовремя скатиться под откос или упасть ничком за каменную гряду. Так он и делал, чтобы потом вновь и вновь с упоением слушать, как шуршат вокруг раскаленные осколки металла да шлепаются ошметки живой плоти. «Никуммак, – восхищенно орал в такие моменты Кабир, – ай, никуммак, акзывы сыким!»

И сейчас, пожирая глазами удаляющуюся задницу бесстыжей московской сучки, он пробормотал вполголоса приблизительно то же самое, но по-русски:

– Твою мать…

Никто этого не услышал, никто не обратил внимания на смуглого, жилистого мужчину с внешностью осетина, дагестанца или афганца – кто их разберет? Таких в столице за последние годы развелось как воронья, все сплошь чернявые, прожорливые, вездесущие, неистребимые. То гортанно гыркают по-своему, то зыркают исподлобья, как будто загодя прикидывают, что сотворят с тобой, когда Москва окажется захваченной ими полностью. Ходоки да беженцы, которым почему-то на Руси жить вольготнее, чем законным гражданам. Россияне их сторонятся. Ну их к лешему, абреков с чучмеками! И бочком, бочком – от греха подальше. Авось сами куда-нибудь денутся.

В жилах Кабира не текло ни единой капли кавказской крови, но славян он ненавидел еще более лютой ненавистью, чем самый заправский горец. А опаска, с которой москвичи и приезжие обходили его, стоящего прямо посреди Старого Арбата, наполняла Кабира чувством презрительного превосходства. Протянув руку, он поймал за локоть прохожего – парнишку в джинсовке и бесцеремонно осведомился:

– Сыколькы вырэмены, э?

– Что-что?

Застигнутый врасплох парнишка попытался улыбнуться, отчего лицо его приобрело плаксивое выражение. Он спешил в расположенный рядом магазин «Meet the Records», где намеревался приобрести парочку раритетных дисков Джона Леннона. Он знал все сольные записи битла наперечет, а вот как вести себя с вконец обнаглевшими чужаками, не имел ни малейшего представления. На картинках в букваре, с которых для него начиналась родина, не было ни чеченцев, ни арабов, ни одного.

– Я сыпрашиваю тэбя, сыколькы вырэмены, – повторил Кабир, после чего сплюнул чуть левее кроссовки собеседника и глумливо поинтересовался: – Русскы аны знаыш савысэм?

– А, понял, – обрадовался юный битломан, – вас время интересует? Сейчас двадцать минут шестого.

– Коран читал? – поинтересовался Кабир, вместо того чтобы поблагодарить парнишку и отпустить его с богом.

Тот покосился на пергаментную руку, продолжавшую держать его за локоть, и сделал новую попытку улыбнуться, на этот раз более удачную:

– Немножко. Но я знаю, например, что ваш Иса и наш Иисус – это одно и то же.

– Ничего ты не знаешь, безмозглый гяур. – Кабир все же плюнул на кроссовку парнишки и попал. – Третья сура гласит: «Неверных надо убивать, а все их достояние, жилище и земля переходят к убийцам, даже если нога последних никогда не ступала на эту землю». Понял, ослиная твоя башка?

Все это было произнесено с чудовищным акцентом, плохо поддающимся осмыслению, так что перепуганному парнишке осталось лишь кивнуть наугад:

– Понял. Я пойду, ладно? Меня ждут.

Для убедительности он показал пальцем на вход в музыкальный магазин с фанерным Ленноном у порога.

– Цх! – Отпустив юнца, трясущегося, как овечий курдюк, Кабир зашагал прочь.

До отхода поезда оставалось почти два часа, но без толку шляться по городу он не собирался, нечего ему было тут больше делать. Бензиновая гарь, толпы людей, бесстыдно оголившиеся шлюхи, которых на виду у всех пальцем не тронь. Нет, Москва Кабиру не нравилась, ему здесь было, как волку в клетке. Он спешил туда, где жизнь имела специфический запах крови, оружейной смазки и пороха, а не духов с лосьонами.

Поручение Хаттаба оказалось проще простого. Прапорщик с дурацкой фамилией Бородуля документы Кабиру отдал, деньги от него получил, а в придачу к ним – бутылку отравленного коньяка, который уже, наверное, успел вылакать. Подвигом это, конечно, не являлось, но все же Кабир сделал полезное дело, которое ему на том свете обязательно зачтется. Не зря ведь пророк сказал: «Всех, кто не идет путем Аллаха, надо убивать, как собак, пока не останется никакой другой религии, кроме ислама». Насчет способов убийства неверных Магомет ничего определенного не говорил, и это оставляло для его фанатичных приверженцев самый богатый простор для фантазии.

Кабир, не имевший возможности использовать посреди Москвы гранату, избрал яд и надеялся, что продажный прапорщик не в одиночку отравился, а угостил дармовым коньяком еще хотя бы парочку русаков, что увеличивало заслуги Кабира перед Аллахом.

Русские собаки все одинаковы, привычно размышлял он, приближаясь к подземному переходу, за которым находилась нужная ему станция метро. Им лишь бы водкой по самые глаза залиться, а там хоть трава не расти. Что касается Кабира, то он суток не мог прожить без травы, поскольку, подобно своим предкам-хашишинам,