Август

1 августа. Открытие Всесоюзной сельскохозяйственной выставки после масштабной реконструкции. С 1959 года весь комплекс будет называться Выставкой достижений народного хозяйства СССР.

2 августа. Отдел науки и культуры ЦК КПСС сигнализирует в ЦК о «резком увеличении выпуска пластинок танцевальной музыки – за счет всех других записей». Особенно нетерпимо, что «<…> в 1954 г. выпуск западных перезаписей составлял больше половины всего выпуска легкой музыки».

Предложено

указать Министерству культуры СССР и Министерству торговли СССР на неправильную политику в выпуске грампластинок легкой музыки и предложить им пересмотреть план выпуска (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 290, 291).

3 августа. В «Литературной газете» (с. 3) статья И. Эренбурга «О статье К. Симонова» – защита «Оттепели» от неквалифицированных нападок на нее.

В этот же день А. Твардовский и А. Дементьев были вызваны к ответственному работнику ЦК КПСС П. А. Тарасову, который, как указывает А. Твардовский в дневнике, зачитал им

постановление ЦК о «Н<овом> мире» – постановление, ненужность которого мне объяснял Н. С., как и на Секретариате, где меня по случаю беды моей не было.

Тарасов: – Нет, то речь шла о постановлении типа «Звезды» и «Ленинграда» – для печати. А это – так, как бы внутреннее.

Остается: партгруппа Правления Союза, Президиум, «пожатие руки» в редакции. <…>

В газетах начинаются вычеркивания из «обоймы» и мелкие, глупые щипки по «Далям». Мелькнуло уже нечто и в письмах (А. Твардовский. Дневник. С. 145, 146).

10 августа. Состоялось, – как сказано в информации Отдела науки и культуры ЦК КПСС, – заседание партгруппы Правления ССП СССР, посвященное ознакомлению с решением ЦК КПСС от 23 июля 1954 г. «Об ошибках редакции журнала „Новый мир“». <…>

Признав, – информирует ЦК КПСС зам. зав. Отделом науки и культуры ЦК П. А. Тарасов, – справедливость решения ЦК в отношении журнала «Новый мир», т. Твардовский не дал политической оценки своей порочной поэмы «Теркин на том свете». Он заявил, что ему гораздо труднее осмыслить пункт решения ЦК о поэме. «Я не оспариваю решения ЦК. Раз об этом говорит ЦК, я обязан принять его оценку моей работы… Но вы должны понять меня по-человечески. Каждое новое произведение – этап в жизни писателя. Нужно время, чтобы все осмыслить, подумать… Мое авторское отношение к этой вещи остается отношением родителя к своему детищу. Хотя для общества оно кажется ублюдком, а у родителя к нему сохраняется еще и другое, родительское отношение».

Отвечая Твардовскому, – говорится далее в информации, —

тов. Лесючевский <…> говорил о том, что постановление ЦК КПСС, небольшое по объему, имеет не меньшее значение, чем постановление 1946 года «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“». В нем еще раз подтверждаются те идеи, которые были заложены в постановлении ЦК 1946 года. <…>

Осуждая выступление А. Твардовского и его заявление о том, что поэма «Теркин на том свете» – дорогое для него детище, он советует Твардовскому отнестись к этому детищу так, как у Гоголя Тарас Бульба отнесся к своему изменнику-сыну, т. е. убил его (цит. по: Р. Романова. Александр Твардовский. С. 425–427).

11 августа. На расширенном заседании президиума правления ССП обсужден вопрос об ошибках журнала «Новый мир», напечатавшего статьи В. Померанцева, Ф. Абрамова, М. Лифшица, М. Щеглова.

По мнению открывшего обсуждение А. Суркова,

позиция авторов этих статей вызывает такое резкое противодействие потому, что авторы эти под видом критики недостатков советской литературы на тридцать седьмом году нашего пути поставили в «Новом мире» под сомнение такие ценности, которые святы для нас, для наших читателей у нас в стране и во всем мире. Вот почему так отвратителен нездоровый, мещанский нигилизм авторов названных статей в «Новом мире»!

В своем выступлении А. Твардовский признал, что он, будучи главным редактором «Нового мира», в первую голову виноват в тех серьезных политических ошибках и той неправильной линии, которую занял журнал.

Нельзя не заметить, – говорится в отчете «Литературной газеты», – что, взявши вину на себя, А. Твардовский ни словом не обмолвился о том весе и влиянии, которыми пользовались в редакции бывший заведующий отделом критики И. Сац и даже внештатный, но постоянный консультант отдела М. Лифшиц. Зато выступавшие в прениях назвали их имена и правильно оценили их деятельность (За высокую идейность нашей литературы! // Литературная газета, 17 августа. С. 3).

В обсуждении приняли участие С. Антонов, В. Ермилов, А. Караваева, С. Сутоцкий, В. Кожевников, М. Бажан, А. Софронов. Было зачитано письмо критика И. Лежнева, показавшего, что

М. Лифшиц возвращается к некоторым из тех нигилистических, антипатриотических «концепций», которые принесли в свое время печальную известность журналу «Литературный критик».

Президиум правления Союза советских писателей постановляет:

1. Осудить неправильную линию журнала «Новый мир» в вопросах литературы.

2. Освободить тов. Твардовского А. Т. от обязанностей главного редактора журнала.

3. Назначить главным редактором журнала «Новый мир» тов. Симонова К. М. (Об ошибках журнала «Новый мир»: Резолюция президиума правления Союза советских писателей // Там же).

Не позднее 28 августа. На партсобрании московских писателей Александр Дементьев и Сергей С. Смирнов выступили с признанием серьезных ошибок, допущенных ими как членами редколлегии журнала «Новый мир».

28 августа. Выступая на пленуме Ленинградского обкома КПСС, его первый секретарь Ф. Р. Козлов, среди прочего, обрушился с резкой критикой на статью Федора Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной литературе».

После перерыва в заседании Абрамов был вынужден признать свои ошибки, а 31 августа записал в дневник:

Я думал об одном: помочь партии – если надо, ценой собственного унижения, да что унижения, ценой отказа от истины – не дать торжествовать нашим врагам. Раз ЦК осудил мою статью, я как солдат партии должен выполнять решение (цит. по.: А. Пинский. С. 608).

Тем не менее в заключительной речи на пленуме Козлов, – как пишет Абрамов, —

глумился, издевался надо мной, назвал мое выступление «покаянной речью». Это признание-то самоотверженное! Потом он сказал, что я будто бы был не до конца откровенен, не назвал тех, кто меня направлял. Наконец, потрясая кулаками, он разразился дикими угрозами: я, мол, подрываю советский строй, выступаю против колхозного строя. И все это с высокой трибуны Пленума. Каково мое состояние! У меня было впечатление, что он кричит, обращаясь к разведке: берите его, чего смотрите (Там же. С. 608–609).

И в той же дневниковой записи:

Да, напрасно я выступал, напрасно сознавался в том, в чем не виноват. В резолюции сказано, что я огульно охаиваю советскую литературу, выступаю против всего передового и защищаю все старое, что я не понял постановлений ЦК по вопросам сельского хозяйства и т. д.

Неправда все это! Где, когда я выступал против передового, в защиту старого? Я выступал против плохого изображения передового.

Какой позорище! И кому нужно было мое выступление? <…>

Нет, не надо было выступать с покаянием. Теперь все будут плевать мне в лицо. Да и сам я первый плюну (Там же. С. 611).

31 августа. В «Литературной газете» (с. 2) фельетон Александра Лациса «Рифмы ради…» о «спившемся» и «разложившемся» поэте Николае Глазкове.

Сентябрь

1 сентября. Андрей Тарковский и Василий Шукшин становятся студентами режиссерского факультета ВГИКа (мастерская Михаила Ромма).

До 2 сентября. На расширенном заседании правления Ленинградской писательской организации единодушно одобрено решение президиума правления ССП СССР об ошибках журнала «Новый мир».

Даниил Гранин особо отметил, что такие выступления, как статья В. Померанцева, отвлекли внимание от важнейших вопросов развития литературы. Возражения участников обсуждения встретило заявление драматурга Г. Матвеева о том, что статьи В. Померанцева, М. Лифшица и других имели якобы и положительное значение, поскольку они «всколыхнули» писательскую общественность.

4 сентября. Дмитрию Шостаковичу присуждена Международная премия Мира.

18 сентября. В отчете «Литературной газеты» о третьем съезде писателей Казахстана изложено выступление Михаила Шолохова, который, в частности, подчеркнул:

Когда писатель сознательно создает идейно порочное произведение и под тем или иным предлогом пытается как-то протащить политически вредные народу и партии «идейки», я за то, что здесь надо критиковать «на уничтожение». Тут можно не стесняться в выражениях и орудовать пером как разящим мечом (с. 2).

М. Шолохов критикует статью К. Симонова о повести И. Эренбурга «Оттепель», считая, что автор ее затушевывает недостатки повести вместо того, чтобы сказать о них прямо и резко (Там же).

23 сентября. В «Литературной газете» письмо в редакцию К. Симонова – ответ на статью И. Эренбурга «О статье К. Симонова» и на выступление М. Шолохова на съезде писателей Казахстана. Возражая Шолохову, Симонов пишет:

считаю необходимым заявить, что я не сторонник того взгляда, что повесть И. Эренбурга надо критиковать «на уничтожение» и «не стесняясь в выражениях», хотя я расцениваю «Оттепель» как досадную неудачу талантливого советского писателя (с. 3).

23–29 сентября. В Москве, Ташкенте и других городах первый в СССР фестиваль индийских кинофильмов.

Журналы в сентябре

В «Знамени» (№ 9) «Повесть о директоре МТС и главном агрономе» Галины Николаевой. В «Звезде» (№ 9) роман Всеволода Кочетова «Молодость с нами» (окончание – № 11).

Октябрь

5 октября. В «Литературной газете» (с. 3–4) обзор читательских писем «О повести „Оттепель“ И. Эренбурга». В редакционном комментарии отмечается, что «авторский замысел не был с достаточной ясностью и убедительностью воплощен в самой художественной ткани „Оттепели“.

<…> „Оттепели“ не хватает идейной ясности, определенности отношения к изображаемым явлениям», и это «привело к тому, что пассивная замкнутость художника, стоящего в стороне от жизни народа и его борьбы, выглядит как нечто положительное, как противоядие против халтурщиков» (с. 4).

14 октября. В «Литературной газете» (с. 2) фельетон А. Половникова и Н. Селиверстова «Хамелеоны».

Этими хамелеонами, – 2 декабря рассказывает в дневнике Любовь Шапорина, – оказались работающий в Эрмитаже знаменитый востоковед Добрынин и доктор Богданов-Березовский. Первый служил по вечерам диаконом в какой-то церкви и даже – о ужас! – переводил на русский язык восточных отцов церкви.

Доктор Богданов-Березовский отказался вести антирелигиозную пропаганду, сказав, что сам он верующий. В статье обрушились на отделы кадров, которые принимают сотрудников только на основании анкеты (очевидно, надо под микроскопом рассматривать души) (Л. Шапорина. С. 276).

19 октября. В выставочном зале московского Дома художников выставка Сергея Коненкова.

В «Литературной газете» (с. 3) статья Ильи Сельвинского «Наболевший вопрос», где говорится о монопольном положении «трио аккордеон, баян, гармонь» (Твардовский, Исаковский и Сурков) в советской поэзии.

23 октября

Из очерка Б. Агапова «В Ньюкасле», помещенного в сегодняшнем номере «Литературной газеты», – записывает в дневник Сергей Дмитриев, – узнали, что русский писатель Алексей Ремизов, видимо, еще жив и недавно опубликовал какое-то новое произведение. Агапов, понятно, не преминул Ремизова лягнуть. Агапов хорошо усвоил, как должно себя вести то животное, которому принадлежит известное изречение: «И я его лягнул». <…>

Позднейшая приписка: точно так же позднее, в конце декабря, из заключительного слова Суркова на Втором съезде писателей узнали, что за границей еще жив писатель Борис Зайцев (Отечественная история. 1999. № 6. С. 127).

26 октября. В «Литературной газете» открытое письмо группы писателей (В. Каверин, Эм. Казакевич, Мих. Луконин, С. Маршак, К. Паустовский, Н. Погодин, Ст. Щипачев) «Товарищам по работе» – предложения о перестройке Союза писателей, «превратившегося из творческой организации в некий департамент по литературным делам».

Подлинное творческое общение писателей разных поколений, – говорится в письме, – может и должно происходить не в канцеляриях ССП, не в залах заседаний, не на собраниях разобщенных между собой, творческих лишь по названию, секций, а только в редакциях, в живой практической работе над рукописью.