– Ну, что там? – Льен перегнулась через балконную перегородку. Ее восточные глаза были вытаращены так, что напоминали глаза персонажей японских мультиков. – Наоми правда убили?
Валенсия бухнулась в кресло.
– Ей перерезали горло. Принесли на кухню. Выпотрошили. И повесили над огнем коптиться.
– Ж-жесть, – прошептала Селена.
– Зачем?!
– Что зачем? – спокойно переспросила Валенсия. – Зачем коптиться или зачем выпотрошили? Коптиться, очевидно, чтобы затем сожрать. А выпотрошили, чтобы кишки вкус мяса не испортили. Мы же свиней с коровами тоже потрошим, прежде чем из них стейки делать. Я вам больше скажу. Там одна сука была, всем нам известная. Банкирша с седым ежиком, которая нам лекцию днем читала. Так вот она считает, что мы следующие. Нас всех зарежут, выпотрошат и подвесят. Так прямо мне и сказала: скоро, говорит, твои ляжки пойдут кому-то на обед.
Теперь глаза вытаращила даже Селена.
– Чё, правда?!
Валенсия усмехнулась.
– Расслабьтесь. Шучу. По крайней мере насчет обеда. Если б хотели сожрать, подвесили бы по-другому. Так мясо не закоптишь. Надо было на части рубить и в коптильню засовывать. А там… Вот я, кстати, фотку сделала, пока никто не видел.
Она достала смартфон перелистнула пару страниц и показала девчонкам.
Льен отшатнулась и зажала рот руками. Из глаз брызнули слезы.
– Ой, мамочки…
– Короче, рядом с нами появилась какая-то секта. Ритуалы, жертвоприношения и все такое. Сожрать не сожрут, но выпотрошить могут. Так что, девки, ходите, оглядываясь. И лучше в одиночестве не оставаться.
– Это будет сложно устроить, – сказала Селена. – Мы даже учиться обязаны у своих экранов. Кстати, пентаграмма вокруг нее, – она кивнула на смартфон, – в точности как на лекциях.
– Ага, – кивнула Валенсия. – Я вообще считаю, что все это дело рук суки с ежиком. Надоело заниматься теорией, перешла к практике.
– Только язык надписей тут какой-то другой, – Селена всмотрелась в экран. – Можем попробовать перевести.
Она достала планшет.
– Не-е, – замотала головой Валенсия, – только не извращенец из даркнета!
– Расслабься. Ему так понравилось, что он обещал всякую мелочь пару раз сделать бесплатно. Лучше скинь фотку.
– Если что, сами в секс-кабину полезете.
Планшет пикнул, принимая файл.
Селена отстучала запрос в чате.
– Пишет, что потребуется некоторое время, – сообщила она через минуту. – Примерно, к вечеру обещает. Значит, после экзамена.
– Думаешь учебу с экзаменом сегодня не отменят? – спросила Льен.
– А с чего? Когда другие пропадали, никто ничего не отменял.
– Других не убивали.
– Уверена?
– Меня только вчера привезли, – сказала Валенсия. – Какой мне экзамен?
– Индивидуальный. Будешь отвечать, что вчера и сегодня слышала. Карточки с ответами глянь, там все написано.
– Не, я лучше кое-что проверю насчет убийства, пока лекция не началась.
– А, понятно, – рассмеялась Селена. – В красавчика инспектора втюрилась? Хочешь за него работу сделать?
– Чего?! – рассвирепела Валенсия. – Втюрилась? В это грубое неотесанное животное? Какой он красавчик? Урод. Я его ненавижу.
– Ага, сказки рассказывай. Я вчера шла мимо твоей комнаты и слышала, как ты его всеми своими дырочками ненавидишь.
– Это была ошибка молодости. Больше не повторится.
– Да ладно. Не стесняйся. Все-таки специалист по мультиоргазмам. Не хрен собачий.
– Ого. Откуда сведения про мультиоргазмы? Он что, вас всех отодрать успел?
– Не всех. Меня точно нет. Не в моем вкусе, слишком бледный. Но рассказов хватило.
– Курица-гриль нас неделю мучала баснями, как она от анала в один заход пять раз кончила, – добавила Льен.
Валенсия помрачнела. Вот сволочь, этот Крейн. А еще собственника из себя корчит.
– Курица-гриль, говоришь, – ее вдруг как током ударило. – А что ты делала в коридоре у моей комнаты в час ночи?
Селена пожала плечами.
– Шла в свою. От бассейна. Люблю ночью плавать. Так красиво. А что?
– Как раз в это время рядом убивали Наоми.
Селена прищурилась.
– Еще скажи, что на меня думаешь. Мы с ней не дружили, но убивать…
– Это точно не мы, – сказала Льен. – Даже курица-гриль на это вряд ли способна. А Грета вообще от вида крови в обморок падает. Я бы скорее на наших преподов подумала. Им с верхних этажей спуститься и человека прибить, как таракана тапком.
– Ага, – кивнула Селена. – Особенно мафиозо из вчерашних «Стратегий поглощения». Или кадровик из «Рабовладения». Но самый, сука, опасный – это фармацевт.
– О да, – сказала Льен. – Фармацевт – на всю голову отмороженный маньяк. Я бы с ним днем в толпе побоялась встретиться.
– Рабовладение? – недоуменно повторила Валенсия. – Фармацевт? Вы о чем?
– О преподах. Рабовладение, говорят, называлось раньше «Кадровой магией». Потом пришел главный кадровик «Амазона» и переименовал. Для него весь персонал – это рабы. От дворника до топ-менеджера. А умение ими управлять – рабовладение. Чтобы работали больше, а получали меньше. А лучше – вообще ничего не получали, а работали за идею. Это высший пилотаж кадровой магии.
– Еще он считает, что уволенный раб должен как можно быстрее умереть, чтобы не портить своими отзывами и рассказами имидж компании.
– А фармацевт – это бывший совладелец одного фармацевтического гиганта. Ведет курс «Эффективной психологии». Как добиться успеха за счет других. Хождение по трупам, методы выжимать все соки и все такое. Как довести конкурента до самоубийства. Как сделать зависимым целый рынок и драть с покупателей три шкуры. Говорят, это он «ковид» изобрел. Ну не сам конечно. Деньги выделил. Сперва на вирусе и панике заработал, а потом на вакцинах с масками. Короче, триллион на трупах поднял и в карман положил. Он на миллионах людей опыты устраивал, что ему каких-то девчонок зарезать?
– И рожа у него – бррр! – добавила Льен. – Сегодня увидишь.
– Ага, – сказала Селена. – Сегодня лекции и у фармацевта, и у кадровика.
– Если у него в кармане триллион, что он здесь делает? – спросила Валенсия. – Обучает бизнесу обычно тот, кто не сумел на этом бизнесе заработать.
– Наверное, хозяин всех этих коучей за яйца держит, – пожала плечами Селена.
– Узнать бы, чем?
– А как ты узнаешь? Сюда они спускаются редко. А к ним на верхний этаж забраться…
Селена замолкла, словно сболтнула лишнего.
– А что? К ним можно забраться? Я слышала, наверх только один путь – по лестнице мимо охранников.
– Врут, – прошептала Льен. – Есть еще один.
***
Перелезать через балконные перегородки было утомительно. Мимо за окнами тянулась уже десятая покинутая комната.
– Далеко еще? – спросила Валенсия.
– Всё. Уже пришли, – Селена подошла к стене и дернула едва заметный рычаг.
Сверху открылся люк, и по стене сползла пожарная лестница.
– А там точно никого нет? – прошептала Льен. – Помнишь, в прошлый раз мы еле ноги унесли.
– Если б кто был, лестница уже была бы спущена. Валенсия! Лезь быстрее, а то и впрямь кто-нибудь появится.
Валенсия взялась за перекладину.
– А вы не полезете?
– Нечего там втроем делать. Сама все увидишь.
Где-то на полпути она глянула вниз и увидела, что Льен стоит задрав голову и приоткрыв рот и смотрит ей под юбку. Глаза у нее опять были по полтиннику, как у персонажа японских мультиков.
– Льен! Ну что ты там увидела? Мне от твоего взгляда между ног жарко.
– Прости, – пискнула Льен и отвернулась.
Селена заржала и отвесила ей подзатыльник.
Валенсия просунула голову в люк и осмотрелась.
Это был тесный тамбур с голыми бетонными стенами.
В одной из стен была массивная железная дверь. Без ручек, замков и глазков. Только рядом виднелась панель доступа и горел красным сканер.
Валенсия подошла ближе, поковыряла ногтем панель, сфоткала на всякий случай, приблизила глаз к сканеру. Загудел зуммер, и на панели появилась красная надпись «Доступ запрещен».
Она обошла тамбур, щупая стены. Спустилась обратно.
– Тут не пройти. Там сканер сетчатки.
– Нам не пройти, – сказала Селена. – А вот наши коучи и хозяин с его гостями могут шастать туда-сюда когда захотят.
– Полиция об этом ходе знает?
– Ты о своем любовничке? Вряд ли. Он хоть и охранником подрабатывал. Но доступ получил ограниченный.
– Получается, что ни у наших коучей, ни у толпы с хозяйской вечеринки нет никакого алиби. Любой из них мог спуститься, зарезать Наоми и вернуться обратно незамеченным. И в любой момент может это повторить.
О проекте
О подписке