Глава 4. Книга

Из машины Ивана выволокли, особо не церемонясь.

Двое под руки, один подталкивал сзади и, судя по звуку, еще один шел впереди.

Эхо шагов по бетонному полу. Значит, подземная стоянка.

Лифт. Видимо, «Отис». К лифтам фирмы «Отис» у Ивана было стойкое отвращение. Они начинали подъем и останавливались с такой скоростью, что к горлу подкатывал комок. Тошниловка, а не лифт.

Двери разъехались. Зашуршал под ногами ковер. Сразу из лифта – и ковер. Кто-то сильно любил восточные традиции.

Коридор, поворот, дверь, снова дверь.

Мешок сорвали с головы, и в глаза ударил свет от большой сияющей люстры.

Помещение напоминало антикварный магазин. Оно было заставлено старой мебелью на гнутых ножках, бронзовыми и мраморными статуями, витринами с разложенной под стеклом мелочевкой. По стенам были развешаны картины старых мастеров вперемежку с рыцарскими мечами и мушкетами. В дальнем углу высился вычурный книжный шкаф, заполненный потемневшими фолиантами.

Впереди был массивный стол из красного дерева с покрытой зеленым сукном столешницей. Дополняли картину гигантский письменный прибор из темного мрамора и лампа с зеленым плафоном, будто спертая из музея В.И. Ленина.

Иван не выдержал и рассмеялся.

Хозяин стола, помещения и стоящих рядом амбалов удивленно поднял брови.

– Рад, что вы в хорошем настроении, Иван Петрович, – вежливо сказал он.

– Извините. Просто не ожидал увидеть эту… выставку.

– А что ожидали? Заброшенный сарай? Склад? Гараж?

– Что еще ожидать, когда тебя хватают на улице и засовывают в машину с мешком на голове? У вас странный метод приглашать к себе в гости, господин Воронцов.

Сложно было не узнать эту вальяжную физиономию, которая часто светилась на местных телеэкранах лет пятнадцать назад. Местечковый олигарх был одет в бордовый домашний халат с золотыми вензелями. Глаза отпетого сидельца сильно контрастировали с антикварным окружением.

Воронцов махнул рукой, и притащившие Ивана амбалы исчезли.

– Метод может и странный. Зато очень быстрый и надежный. Если бы я вам прислал официальное приглашение, вы бы приехали?

Иван подумал.

– Возможно. Дня через два.

– Вот видите. А у меня дело срочное. Безотлагательное. Да вы не стойте, Иван Петрович, присаживайтесь, – Воронцов указал на кресло у стола. – Может хотите выпить? Коньяк, скотч, бурбон? Что предпочитаете?

– Самогон.

– Увы, не держим. Налейте себе скотча. Тот же самогон, только лет на двадцать постарше.

Иван подошел к столику с десятком бутылок, плеснул в стакан что-то темное, из самой простой бутылки, и сел в кресло.

– Так чем могу быть полезен?

– Вопрос не в том, чем вы можете быть полезны, а как будете долг отдавать?

Иван с удивлением посмотрел на него.

– Долг? И когда я вам успел задолжать? Мы с вами даже ни разу не встречались.

– Со мной не обязательно встречаться, чтобы задолжать. Но вчера вы не встретились с моим человеком. И человек пропал. И теперь то, что должен был сделать он, должны сделать вы, – Воронцов наклонился через стол и зло прищурился. – Понимаете?

– А, – протянул Иван. – Значит, Бергер работал на вас.

– Скажем так, я дал ему задание, которое он не выполнил.

– Я не был обязан с ним встречаться. Какой же это долг?

– Неважно, что считаете вы. Главное, что считаю я. Бергер помогал вам в дрязгах с сектантами. Вполне логично, что он рассчитывал на вашу помощь. И я тоже на нее рассчитывал.

– Первый раз слышу о том, что вы на меня рассчитывали.

Воронцов всплеснул руками.

– Ну что вы как маленький. Любые услуги должны быть оплачены. Даже если они не оформлялись договорами и актами выполненных работ.

Иван рассмеялся.

– Вы сейчас напоминаете носильщика на индийском вокзале, который хватает без спроса чемодан, а потом за это требует деньги.

– Каждый по-своему зарабатывает.

Воронцов достал из ящика папку с бумагами и двинул ее через стол.

Это были распечатки старых сканированных фотографий. Несколько плотных листов с изображением какой-то древней книги в разных ракурсах.

– Что это? – спросил Иван.

– То, что искал Бергер и то, что должны будете найти вы. Старая книга. Рукописная. Называется «Целебник, или Тайные писания». Создана в семнадцатом веке в одном экземпляре, хранилась у старообрядцев в керженских скитах. Примерно сто лет назад исчезла, осталось только несколько фотографий, сделанных в начале 20 века. Вы видите их копии.

– Я слабо знаком с этой темой. Поищите другого специалиста.

– И вам не хочется узнать, что связывает эту книгу и то… что вы ищете?

Иван напрягся.

– Откуда вам знать, что я ищу?

– Ну, Иван Петрович, дорогой. Вы же журналист, хоть и бывший. Не надо считать собеседника идиотом. Если вы здесь, значит что-то я про вас знаю. Бергер опять же не просто так вам письмо написал. У меня, – Воронцов неопределенно махнул ладонью, – целое досье на вас имеется. Весь трудовой путь, можно сказать. И вся ваша семейная трагедия тоже.

– Польщен вниманием, – сухо сказал Иван, – но лучше не трогайте мою семейную трагедию.

Воронцов примирительно поднял руки.

– Хорошо. Не буду. Я просто хочу, чтобы вы поняли. У нас с вами общие интересы.

– Тогда вы наверняка мне прямо сейчас расскажете, что общего между вашей книгой и моей семейной трагедией.

– Увы. Не могу. И не потому что не хочу. А потому что не знаю. Вся информация была у Бергера. А он пропал. Найдите Бергера, найдите книгу, и все узнаете.

У Воронцова были мертвые глаза человека, привыкшего ходить по трупам. Иван знал о нем не очень много. Начинал в 90е сборщиком дани. Быстро поднялся, наложил лапу на десяток предприятий и стал одним из богатейших людей области. По слухам, причастен к устранению нескольких конкурентов и поджогам частных домов для расчистки земли под свои девелоперские проекты. Когда в конце 2000х из Москвы прислали на губернаторство «варяга», быстро понял куда ветер дует и скинул проблемные активы. С тех пор не светился.

Иван вздохнул и посмотрел на распечатки.

Их было штук десять. Книга сверху, книга сбоку. Снимок с торца. Крупно – одна из металлических застежек, покореженная, словно ее пытались взломать. Обложка, на которой нет ничего, кроме почерневшей потрескавшейся кожи. И три разворота, заполненных размашистым рукописным текстом с рисунками трав и какими-то непонятными узорами по краям. Нет даже титульного листа.

– Зачем она вам? – спросил он.

– Это неважно. Считайте, что на нее есть заказ от одного из московских коллекционеров. Антиквариат. Очень ценный.

Иван пожал плечами.

– На мой взгляд, стандартный допетровский сборник рецептов и описаний лечебных растений. Таких пара сотен сохранилась. В чем его ценность?

– Рассказывают, что именно эта книга помогла местным старообрядцам пережить эпидемию гриппа сто лет назад. Сами понимаете, сейчас это актуально.

Иван хмыкнул.

– Только не говорите, что верите в эту собачью чушь.

– Неважно, во что верю я. Главное, чтобы клиент верил. А клиенты иногда в такое верят, что начинаешь волноваться за их душевное здоровье. Вот был у меня случай с год назад. Покупали зеркало начала 19 века…

Иван его уже не слушал.

Он смотрел на один из разворотов.

Два ряда символов шли сверху вниз и были намертво вплетены в цветочный орнамент, поэтому он их не сразу заметил. Похожая на извивающихся червяков тайнопись, в точности такая же, как на столбе с головой бомжа Саши Белого.

Иван машинально разгладил лист ладонью.

– Вы что-то там увидели? – спросил Воронцов, приподнимаясь.

– А? – Иван вздрогнул. – Нет. Просто задумался. Вот вы говорите о наших общих интересах. А между тем меня привезли сюда с мешком на голове. Я даже не знаю, где нахожусь. Да и ваши разговоры о долгах…

Воронцов отмахнулся.

– Не берите в голову. Старая привычка. Начинать переговоры с требований. Разумеется, никаких долгов. Стандартная работа частного детектива с контрактом, авансом и вознаграждением. Щедрым вознаграждением. А насчет, где вы находитесь… Идемте, покажу.

Он встал и откинул тяжелую штору.

Это был даже не балкон, а целая терраса, обнесенная кованой позолоченной оградой.

Занимался рассвет, Волга блестела далеко внизу розовым зеркалом, и заволжские дали были видны до самого горизонта.

– Всегда считал это место лучшим в городе, – сказал Воронцов. – Поэтому, как только смог, купил здесь квартиру. Живу за городом, но сюда частенько заезжаю, и не только для переговоров.

Иван огляделся и быстро узнал дом. Элитная пятиэтажка девяностых годов, одна из немногих в ряду купеческих особняков и сталинок на Верхне-Волжской набережной. Слева виднелся памятник Чкалову и кусок кремлевской стены с Георгиевской башней.

– Один минус, – продолжил Воронцов. – Очень шумно, когда народ гуляет.

– Не любите народ?

Воронцов задумался.

– Сложный вопрос. Я сам из народа. Отец мастер на машиностроительном. Мать продавщица. Но когда лезешь вверх, а народ остается внизу, начинаешь по-другому к нему относиться. А народ начинает по-другому относиться к тебе. Как вот к ним.

Он ткнул большим пальцем себе за спину.

На террасе вдоль стены стояло в ряд с дюжину мраморных бюстов. Изображали они почти одинаково выглядящих мужиков с суровыми костистыми лицами и большими окладистыми бородами. На красноватых гранитных постаментах не было никаких надписей.

– Кто это?

– Купцы нижегородские. Бугров, Рукавишников, Башкиров, Олисов, Сироткин. Воротилы и меценаты. От начала 19 века до начала 20го. Когда начинал, думал, что буду таким же, как они. В одном ряду буду стоять, – Воронцов усмехнулся. – Но время не то. И народ не тот.

Воронцов шагнул обратно в комнату.

– Всю информацию по делу получите у секретаря, – сказал он через плечо. – Ее немного, но хотя бы поймете с чего начать. Контракт и аванс там же. Удачи, Иван Петрович. И да, чуть не забыл. Книгу нужно найти до конца недели. Таково условие заказчика. У вас четыре дня. Не теряйте время.

Он достал из ящика толстенную кипу бумаг, бухнул ее на стол и погрузился в чтение.

Иван хотел было что-то сказать, но понял, что это бесполезно. Он поставил стакан с недопитым скотчем на столик и направился к дверям, стараясь топать как можно громче.

– И все-таки, – послышалось сзади, – я не пойму. Ваша дочка. Сколько ей было? Десять? Двенадцать?

Иван обернулся и посмотрел на Воронцова, не отвечая.

– Я видел ее фотографию, – продолжил тот. – Красивая девочка. Скажите, Политов. Как вы могли?

Иван молча вышел вон и с треском захлопнул дверь.