Ты наказанье заслужил!

Сестер ты также погубил,

И как бы ты мне не был мил,

Не думай получить прощенье!

Проступок требует отмщенья!

И ничему не измениться!

Пусть наказание свершится!

И матери твоей не долго жить –

Беды не сможет пережить!

Твой сын получит корень зла,

В ответ на все твои дела.

Его в себе будет носить,

И зло по миру разносить,

Едва достигнет семи лет -

Вот моей матери завет!

Куда он только не придёт,

Там новый корень зацветёт.

Он будет до тех пор ходить,

И окружающим вредить,

Пока все мысли и дела

Не будут состоять из зла!

Я твой проступок не прощу!

Убитым сёстрам посвящу!

Тебя я превращу в скалу!

Ты будешь памятником злу!

Поставлю посреди реки,

Чтоб корабли и рыбаки

В туман и ночью ударялись

О твердь твою, и разбивались.

А днём ты будешь пропадать,

И все вокруг начнут гадать,

Не зная, по какой причине,

Они сдались речной пучине.

Ты не умрёшь! И не мечтай!

Всё будешь видеть! Так и знай!

Ты станешь лично наблюдать,

Как люди будут погибать.

Не будет рук! Ты будешь нем!

Ты не поможешь им ничем!

Ты сможешь только наблюдать

И будешь больше них страдать,

Ведь стоя ночью на стремнине,

Ты – гибели людей причина!

Теперь ты будешь вечно жить,

И вечно чашу горя пить!

У этой чаши нету дна,

Ибо с рождения она

Его исходно лишена.

Ну, что же, муженёк, прощай!

И обо мне не забывай! –

Жена губами пошептала,

И муж исчез, его не стало.

И тут она, исчадье зла,

Змеёю со скамьи сползла.

А свёкр сидел, открывши рот,

И по лицу тёк липкий пот.

Меж тем, гадюка – корень зла,

В открытый рот его вползла.

Лик старика остался светел.

Он будто это не заметил.

Старуха, замерев, сидела,

И с ужасом на всё смотрела.

Очнулась, со скамейки встала,

И тут же замертво упала.

За ней чуть не упал старик,

Но вдруг раздался детский крик.

Не крик, а настоящий гул.

Он разум в старика вернул:

– Что б ни случилось, надо жить,

Ребёнка чем-то накормить.

Искал недолго и нашёл.

Насытил внука и пошёл

В дворовую пристройку, чтоб

Построить для супруги гроб.

Домину быстро смастерил

И в нём жену похоронил.

Поплакал горько над женой,

Затем вернулся в дом пустой,

В пелёнки внука завернул

И за порог избы шагнул.

За ним собачка увязалась.

Так вместе с ними и скиталась.

Глава 7

Вот так собака, внук и дед

Скитаются семь долгих лет, -

Закончил он и замолчал,

А внук вскочил и закричал:

Признайся, дедушка, о нас

Твой удивительный рассказ?

– Увы, Ванюша, он о нас!

Пришёл тот самый грозный час.

Наступит розовый рассвет.

Тебе исполниться семь лет.

И эта злобная змея

Покинет, наконец, меня.

Она во мне, внучок, живёт,

И жизнь мою, как воду пьёт.

Томительно лишь ожиданье

Осуществленья предсказанья.

Могло бы это сном казаться,

Но нет причины сомневаться.

Я проверял. Всё, что сулилось,

На самом деле подтвердилось.

У дома, посреди реки,

Не ловят ночью рыбаки.

И запретили кораблям,

Там вовсе плавать по ночам.

А выжившие говорили,

Что ночью, как обычно, плыли,

И вдруг, откуда ни возьмись,

Скала возьми, да появись.

И нет возможности свернуть,

И остаётся лишь тонуть.

Все о глазах ещё твердят,

Что из скалы огнём горят.

Скажу тебе, внучок, не знаю,

Что нас с рассветом ожидает.

Сегодня, Ваня, поутру

Змея уйдёт, и я умру.

– Ну, нет! Так не пойдёт дедусь!

Змеи я вовсе не боюсь, -

Иван на корточки присел,

И свою песенку запел:

Тарам, тарам, тарам, тарам!

Себя я страху не отдам!

Тарам, тарам, тарам, тарам!

Я жизнь за дедушку отдам!

Он песню эту повторял,

Себя, как мог, приободрял.

Но утро всё же наступило.

Рассветом горизонт залило.

Дед на земле сырой лежал

И очень тяжело дышал.

Схватился было за живот,

Потом открыл беззубый рот,

И извиваясь, и скользя,

Полезла из него змея.

Старик перетерпеть старался,

Но он всё больше задыхался.

И тут Ванюша осмелел.

Он снова песенку запел:

Тарам, тарам, тарам, тарам!

Себя я страху не отдам!

Тарам, тарам, тарам, тарам!

Я жизнь за дедушку отдам!

За голову змею схватил,

И на свободу потащил.

Змея шипела, извивалась,

И выскользнуть из рук старалась,

Но мальчик всё сильней сжимал,

И голову не отпускал.

Ну, а Дружок, не будь так прост,

Гадюку ухватил за хвост.

Она же, извиваясь телом,

Вдруг очень громко зашипела;

– Постой, Ванюшенька, не смей!

Ни средь лесов, ни средь полей

Нет большего на свете зла,

Чтоб чья-то мама умерла,

И чтоб безвременной кончины

Был сын её тому причиной.

От слов таких Иван застыл

И будто бы лишился сил,

Но всё ж змею не отпустил.

Только чуть-чуть ослабил хватку:

– Мне ни к чему твои загадки!

Сказать что хочешь, так давай,

А, коль хитришь, тогда прощай! –

Иван рассержено сказал,

Змее пленённой приказал.

– Когда-то, – начала змея, -

Младой, как ты была и я.

С подругами всегда играли

И в лес надолго убегали,

Так, что моя родная мать

Должна была меня искать.

Я ж ничего не понимала!

Как будто в прятки с ней играла.

Не раз, должна тебе признаться,

Ей приходилось волноваться!

Немало ей пришлось пройти,

Чтобы меня в лесу найти.

Но я совсем не понимала,

Что мама очень уставала,

И в дождь, и в слякоть, и в жару

Вела жестокую игру.

И вот в лесу дремучем том

Однажды, прячась, под кустом

Услышала змеи шипенье,

И впала враз в оцепененье.

– Ну, что застыла егоза? –

Сказала, глядя мне в глаза. -

Что молвить слово не решаешься?

Над своей мамой потешаешься?

За это стоит проучить!

С тобою вместе буду жить!

А ты мне будешь помогать

Моих обидчиков искать!

И, как найдёшь, родится сын.

Не два, не десять, а один.

В змею ты тоже превратишься.

Внутри у деда поселишься.

И этот сын тебя убьёт,

Когда покинешь деда рот.

Но чтобы кончилось проклятье,

Послушай-ка моё заклятье:

Коль сможет он простить змею.

Не мать, а именно змею,

Ведь твой сынок не будет знать,

Что ты его родная мать,

Тот тут же волшебству конец

И ты получишь свой венец.

А нет, всё будет продолжаться,

Из рода в род передаваться!

Послушайся меня, сынок!

Ты можешь выполнить зарок!

Ведь если маму пожалеешь,

Заклятье это одолеешь.

И чтоб мои слова проверить,

Ты должен просто мне поверить!

Ванюшу сказка проняла!

Он верил в добрые дела!

Змею на землю опустил.

Всем сердцем он её простил!

И тут же чудо совершилось!

Змея сей час преобразилась.

Пред ним, да что уж тут гадать,

Предстала собственная мать!

К себе Ванюшу привлекла

И крепко-крепко обняла.

Они поплакали немножко,

А после Ваня топнул ножкой

Победно руки вверх воздел,

И песнь весёлую запел:

Тарам, тарам, тарам, тарам!

Змея гадюка умерла!

Тарам, тарам, тарам, тарам!

И мама снова ожила!

Ванюша взял собачку-друга,

И вдруг заплакал от испуга!

– Как мне, Ванюша, повезло!

Ты победил земное зло! –

Услышал Ваня голос деда. –

Ты, Ваня, одержал победу!

Ты зло земное одолел,

И мать родную пожалел!

Я верю, Ваня, сей урок

Послужит твоим детям впрок!

Теперь нам нечего бояться!

Домой мы можем возвращаться! –

Сказал с улыбкой внуку дед –

Моложе стал на тридцать лет.

Обнял сноху, героя-внука,

Взял его маленькую руку.

Сияли радостью глаза

И он родным своим сказал:

– Семь лет мы по свету скитались!

Пошли домой! Нас там заждались!

Неслухи на острове сказок

Любимой внучке Валерии в День Рождения посвящается

Глава 1

Ну, что же, друзья, располагайтесь!

Скучаете, как погляжу!

Садитесь рядом, не стесняйтесь,

Я вам былину расскажу.

Итак! Есть остров в океане.

Никто не знает точно где.

Он, как корабль, в ночном тумане,

Плывёт ослепший по воде.

Там дождь с небес сухою дробью

По листьям яростно стучит.

Там туча мрачно исподлобья

На землю с укоризной зрит.

Там ветер непрерывно свищет,

Сердит и чем-то возмущён.

Обидчика повсюду ищет,

Своею силой опьянён.

Там зверь в лесной дремучей чаще,

Как гром, раскатисто урчит,

Пред ним земля, как древний пращур,

От страха стонет и дрожит.

Там белопенные туманы

На неизведанной реке

Так беспросветны и обманны,

Что хоть купайся в молоке.

Там первозданная природа

Сил нескончаемых полна.

И своенравная погода

Ей полностью подчинена.

В горах там прячется пещера,

И хочешь верь или не верь,

Но в той таинственной пещере

Всегда открыта в сказку дверь.

В неё заходят постоянно,

Все, кто желает, без труда,

Но вот обратно, как ни странно,

Уж не выходят никогда.

Об этом острове мне ночью

Пред сном рассказывала мать.

Увидеть я его воочью

Мечтал, чтоб всё о нём узнать.

На месте время не стояло.

Я повзрослел, мужчиной стал,

И остров, сказок всех начало,

Всё также отыскать мечтал.

Но, чтобы даже попытаться

Свою мечту осуществить,

Мне надо было постараться

Дедов своих уговорить.

По важной будто бы причине

Однажды вместе их собрал,

И, не скрывая, о кручине

Своей им честно рассказал.

Те неожиданно смутились:

– Ну, да! Мы сами не видали.

И тут же дружно возмутились:

– Но наши деды там бывали!

И нет причины им не верить!

Конечно, их уже не спросишь,

И нет возможности проверить,

Но, что же ты от нас-то хочешь?

– Хочу, чтоб вы благословили

Найти тот самый остров славный.

Чтобы лодку вместе снарядили,

И я там был бы кормчим главным.

Какой тут вдруг раздался ор!

Собранье дружно загалдело:

– Не верить нам? Какой позор! -

И соглашаться не хотело.

Но в результате бурных споров,

Что между нами завелись,

И после долгих уговоров,

Махнув рукой, деды сдались.

Совместно лодку снарядили.

Сложили воду и припас.

Старинной картой наделили.

Вручили вёсла и компас.

На проводы мои собрались

Почти все жители села.

Навечно будто бы прощались,

И лодка в море поплыла.

Случилось всё, как мне желалось,

В той лодке я поплыл один.

Случилось, как и не мечталось,

Себе слуга и господин.

Я плыл и плыл, мечтой влекомый,

И ветер лодку подгонял,

И сердце радостной истомой

Надежды детства наполнял.

В один из дней моих скитаний

На море вдруг туман упал.

Наполз, крадучись, утром ранним,

И мир как будто бы пропал.

Я поначалу растерялся.

Потом решил, что он пройдёт,

Но время шло, он оставался

Со мною сутки напролёт.

Не знаю, сколько дней минуло

С тех пор, когда накрыл туман,

Но вдруг со всех сторон подуло,

И разразился ураган.

Борясь с огромными волнами,

Весь день, не покладая рук,

Я всё ж признаюсь, между нами,

Сильнейший чувствовал испуг.

Меня, как щепку в океане,

Бросала злобная волна.

Вот-вот и смертный миг настанет -

Ладья воды была полна.

Шло время. Шторм не прекращался.

Я выбился совсем из сил.

Со светом белым попрощался,

Лишь Бога пощадить молил.

И в крайней степени отчаянья,

Надежды радужной лишён,

Я обессилившим сознаньем

В беспамятство был погружён.

Не знаю, что потом случилось,

Но я очнулся в тишине.

Волна о берег с шумом билась.

Ладью качало на волне.

Земля! Какое это счастье!

Своим глазам не верил я.

Неужто кончились напасти,

И Бог помиловал меня?

Но, что гадать! Скорей на сушу!

Я спрыгнул в воду и пошёл.

Схватил канат свой самый лучший

И лодку к берегу повёл.

Её достаточно свободно

Подольше в сушу оттащил,

Чтоб вал большой стихии водной

Её назад волной не смыл.

Я, от усталости качаясь,

Не чуя под собою ног,

Поменьше двигаться стараясь,

Улёгся прямо на песок.

Глава 2

Проснулся я довольно рано

От ливня, как от палача,

Который дробью барабанной

По мне водою застучал.