Большая, как аэродром, крыша небоскреба оказалась девственно пуста. Два, обозначенных кругами, посадочных места для флаеров и множество каких-то будок и антенн. В двух огромных решетчатых трубах выходов вентиляции мелькали лопасти. «Не думал же ты, что найдешь здесь мирно прогуливающегося резидента», – успокаивал он себя, спускаясь обратно в здание. Сев обратно в кресло, он связался с охраной.

– Скиньте мне запись сегодняшнего появления хозяина этого кабинета.

Оператор хотел что-то возразить, но передумал, решив, что связываться со всемогущим министерством из-за мелкой бюрократической формальности, себе дороже.

– Минуту, офицер.

Из остановившегося у монументальной лестницы такси бодро выпрыгнул молодой человек в сером деловом костюме и направился к раздвижным дверям. Охранники кивнули ему как старому знакомому. Съемка велась не только со стационарных камер, но и с «мух», поэтому Глемас видел полноценную голограмму. Удивил возраст резидента, но прикинув круг его обязанностей на этой забытой планете, гронец перестал удивляться. Просмотрев всю запись, от входа в здание до входа в офис, агент отключил изображение и откинулся на спинку кресла. Что-то он упустил, червячок тревоги так и грыз его подсознание. Вставив свой знак в прорезь коммуникатора с эмблемой министерства над экраном управления, он попытался разобраться, что здесь к чему. Через некоторое время начало получаться. Он активировал собственных невидимых «мух». На экране появились изображения с их камер; вход в здание, потом лифты и множество коридоров. «Мы шпионим за соседями». Что-то подобное Гронберг ожидал, поэтому его это не удивило. Среди множества значков он выбрал один, с изображением сейфа – так обычно обозначалось секретное помещение. «Посмотрим, что это такое?» – он коснулся значка. Сзади зашуршало, и Глемас крутанулся на кресле. Стена разошлась, за ней, как всегда, отъехала плита бронепластика. Взору разведчика открылась глухая, без окон, комната. Вся противоположная стена была заставлена полками с оружием. Но, в первую очередь, бросался в глаза стоявший посредине, обычный где-нибудь на армейском транспортнике, саркофаг для криосна. Светящийся индикатор показывал, что устройство в работе. Гронберг встал и, осторожно ступая, словно боясь разбудить того, кто находился там, подошел к модулю. Под прозрачным колпаком лежал тот самый молодой человек, который сегодня утром так бодро бежал на работу.

Ошарашенный Глемас вернулся в кресло. «Славно я встретился с родным министерством. Загадка за загадкой. Только успевай поворачиваться». Что же заставило только пришедшего на работу агента, даже не допив чарм, завалиться в анабиоз. «Может, постоянный недосып. Вот и решил наверстать упущенное», – пошутил сам с собой гронец. То, что здесь находился заготовленный заранее комплекс для криосна, говорило о многом. Надо идти от того, в каком случае прячутся в криосон и от чего он спасает? Самый первый, лежащий на поверхности ответ – чтобы переждать очень длительный промежуток времени – отпадает. Зачем парню консервировать себя? Чтобы сохраниться молодым до выхода на пенсию? Не смешно. Следующий вопрос – от чего спасает сон в морозильнике. От какой-то болезни, которая не может прогрессировать в замороженном теле? Тогда на терминале комплекса уже бы горела предупредительная надпись, что тело инфицировано. После известных случаев вскрытия найденных криоконтейнеров с погибших кораблей, когда неизвестная космическая зараза выкашивала целые станции, полная проверка тела на неизвестное заболевание перед заморозкой стала обязательной встроенной программой этих модулей. Глемас задумался. Надо искать принцессу и здешнее дело нельзя бросать. Хоть разорвись. «Во всех помещениях министерства все обязательно пишется. Надо просмотреть прошлые записи, – решил Гронберг. – Начнем с сегодняшней». Он коснулся нужного значка и, не увеличивая изображение, начал просматривать голограмму прямо на столе.

Двери закрылись, и бронеплита запечатала вход. То, что было до этого, Глемас видел на записи охраны. Молодой человек, не снимая куртки, быстро прошел в кабинет. Присев за стол, за которым сейчас сидел гронец, он вложил в прорезь свою карточку и быстро что-то набрал на коммуникаторе. Потом ткнул в экран и откинулся на спинку кресла. Глемас отмотал назад и увеличил изображение. Что за текст набирал резидент, видно не было. Он автоматически, как любой полевой агент министерства, страховался от видеонаблюдения. Но Гронберг и так уже догадался, что он делает – набирает адрес. Вот он ткнул в значок отправки и откинулся. Сообщение. Возможно, в центре уже знают или скоро узнают, что произошло. Вдруг резидент очень знакомо застыл, словно заснул. Глемас развернул и увеличил изображение. Да, глаза открыты, но ничего не видят – совсем как те кармадонцы в кафе. Через минуту или чуть больше агент очнулся, потряс головой и коснулся значка на экране. Какого – стало понятно сразу. Сзади распахнулись двери секретной комнаты. Агент прошел туда и, пока двери закрывались, было видно, как он наклонился над пультом модуля криосна. Потом стена схлопнулась, и на записи несколько мгновений был пустой кабинет. Запись кончилась. Правильно, чего снимать пустые стены.

С одним более-менее понятно. Здесь проводилась какая-то операция. И один из выходов из неё – через заморозку. Что ж, раз сообщение отправлено, значит, все идет по плану. Пора связываться с начальством и заниматься своим делом – похищенной родственницей. Жаль, сообщение туда и обратно придет только через пять дней. А помощь ждать вообще не стоит. Армию нельзя – зона влияния Кармадонского Союза. Хотя республика, формально, абсолютно независима – гарантом этого являются кармадонцы. Политика. Развернуть группу от министерства займет столько времени, что когда все заработает, она будет уже не нужна.

«Передаю сообщение и еду в порт, – решил Гронберг. – Надо своими глазами увидеть этих военных, если они еще здесь». Он начал набирать код личного канала, и тут его скрутило. Место за правым ухом, где когда-то был вживлен основной наночип, засвербело и как будто завибрировало. Боль, распространяясь из этого места, постепенно нарастала. Глемас схватился за столешницу и сжал челюсти. Невольный стон, больше похожий на мычание, вырвался из побелевших губ. Так продолжалось несколько секунд. Вдруг все исчезло. Разведчик судорожно вздохнул и расслабился. Медленно вытер с лица выступивший пот. Ментальная атака. Но не такая, как у хищников с планеты Драконов, или Рондо-4, как числилась она в лоции. Его, как и других курсантов, во время обучения приводили в лабораторию, где держали этих огромных рептилий для проверки степени устойчивости к этому виду воздействия. Тогда он перенес все намного легче. Та «магия» – как её называли курсанты – была живая. Нынешний удар был намного сильнее и какой-то искусственный, словно электрический разряд. Похоже, его воздействие было направлено на имплантат. То есть, получается, чип вовсе не инертен к любому виду внешних воздействий, как утверждалось до сих пор. Но это противоречит всей науке и практике по применению имплантатов. Уже не первое поколение, население всех планет цивилизованного мира, жило с различными имплантатами. Если бы нашелся способ как-то управлять ими – это означало бы конец мира. Управлять можно было бы всеми – от солдата до императора. «Модуль для криосна, – сообразил Глемас, – вот зачем он нужен. Если бедняга подвергался атакам постоянно, ясно, что он попытался найти защиту от этого». Все складывалось. Ему вспомнились отсутствующие лица кармадонцев, поведение резидента, рассказ бородатого торговца Бруно и странное заявление Лойзы сегодня утром. Везде Совершенный! Не надо было быть самым умным, чтобы понять – атака на него только пробный шар. С остальными этот божок разговаривает уже вполне мило, без всяких болевых ощущений.

Приоритеты кардинально менялись. Сейчас не до спасения принцессы.

Откинувшись в кресле, Глемас расслабился. Сделав несколько упражнений дыхательной гимнастики, он попытался отрешиться от окружающего. Добившись нужного состояния, агент мысленно покинул свое тело. Его бесплотное я, поднявшись под потолок, сверху оглядело помещения. Методика интуитивного поиска (чему только не учат в академии министерства) уже не раз помогала ему. Где-то тут спрятан носитель, дублирующий информацию, переданную резидентом. Дублирование важных данных было обязательной процедурой. Несколько минут Гронберг провел в трансе. Наконец взгляд его вновь стал осмысленным. Поднявшись, он решительно направился к модулю заморозки. Мысленный поиск не обнаружил тайник, но обнаружил носитель. Это был сам резидент.

Надо торопиться. Эту планету необходимо срочно покинуть. Ментальная атака могла повториться в любое время, и может быть, что в этот раз местный божок или демон – кто он там у них – справится со своей задачей лучше. «И начну я разговаривать с потусторонней силой», – вздохнул разведчик. Времени на то, чтобы организовать эвакуацию резидента прямо в устройстве, у него не было. Пальцы заиграли по экранчику модуля, набирая команду на разморозку.

Легко уйдя от удара, Глемас перехватил руку нападавшего и, используя инерцию еще вялого после заморозки тела, продернул его в направлении удара. Подсечка завершила дело. Завернув лежавшему вниз лицом противнику руку за спину, он предупредил:

– Еще будешь дергаться, одену наручники.

Покрутившись, резидент понял, что из захвата ему не вырваться, и затих. Рывком подняв на ноги, Гронберг повел его к креслу.

– Садись. Я тебя предупредил. И успокойся, в конце концов – я работник министерства.

– Откуда ты взялся? – прохрипел молодой человек.

Гронец выразительно ткнул пальцем в потолок:

– Как всегда, из космоса.

– Покажи знак.

Резидент понемногу приходил в себя.

– Неужели ты думаешь, что я бы смог войти сюда, будь я человеком с улицы? – сказал Глемас, доставая жетон. Уже не опасаясь, он подошел к столу и налил из машинки чашку горячего чарма.

– Выпей маленькими глотками, полегчает. Знаю по опыту.

Последовав совету, сидевший в кресле полуголый человек медленно опустошил чашку.

– Теперь рассказывай, что за чертовщина здесь творится.

– Сначала ты.

– У меня для тебя информации нет. Я на этой планете случайно, у меня своя операция.

Еще некоторое время помолчав, наверное, обдумывая, что можно сказать, резидент заговорил:

– Я здесь уже два года. Первый – это была просто синекура. Серьезной работы по нашему ведомству почти не было. Около года назад что-то произошло. Здесь была одна обычная секта: «Общество Верных», верующие в приход Совершенного. Что это такое, я думаю, тогда они и сами не знали. Так вот, как я сказал, около года назад он пришел, этот их мессия.

– Что, прямо таки явился в громах и молниях?

– Нет, конечно. Но то, что он здесь, это бесспорно. Множество людей слышат его, разговаривают с ним.

– Ты тоже?

Резидент затравленно взглянул на Гронберга и обреченно кивнул. Гронец не стал говорить, что небожитель стучался и в его голову.

– Сначала никто не обратил на это внимание, прибавилось поклонников у какой-то секты, ну и ладно. Неприятностей они никогда не доставляли. Общество Верных – в основном граждане добропорядочные – торговцы, служащие. Но количество верующих росло прямо по часам. Дошло до того, что даже спаянные кровью мафиозные кланы попали под влияние Верных. Я уж не говорю про местные власти. Почуяв, какая масса народа уверовала в Совершенного, они тут же принялись заигрывать с верхушкой секты. А потом и многие из власть предержащих попали под прямое влияние культа. Теперь это организованная, со строгой иерархией, организация. Я уже не мог игнорировать такое необычное явление и провел свое расследование. Верные не скрывали историю прихода своего бога.

По их словам, дело происходило так: произошла авария на торговом корабле, принадлежащем одному из верующих. Им пришлось сесть на Тарне – второй необитаемой планете системы. Там, дожидаясь прилета спасательной экспедиции, они и встретили Совершенного. Звучит как бред, но это полная правда. Я проверил всю хронологию и убедился в этом.

Самого Совершенного никто не видел. Кроме, ставшего сейчас главой культа, некоего Маттиаса. Он был суперкарго на том аварийном корабле. Я прошелся по его биографии: абсолютно обычная жизнь обычного маленького человека. Но после прибытия с Тарна он стал творить самые настоящие чудеса. Например, для того, чтобы обратить человека в свою веру, ему не надо даже разговаривать с претендентом, достаточно просто взглянуть ему в глаза. Понятно, что он теперь глава общества, а бывшие патриархи у него на побегушках.

Про Тарн тут вообще разговор особый. Верные основали там базу, и вот про это они не распространяются. С большим трудом я выудил кое-какие сведения. База находится на ледяном плато в горах. Пробраться туда, если ты не приглашен, нет никакой возможности. По тому, как её охраняют, это больше похоже на военный объект. По непроверенным данным, там настоящие войска, вплоть до боевого космического транспортника с полной упаковкой.

«Вот, оно! – Глемас ничем не проявил своего волнения. – Скорее всего, и Алгала там». Хотя многое он уже знал, некоторые факты стали для него новостью.

– Как ты начал общаться с божком?

– Сейчас дойду до этого. Собирая сведения, я уже не мог положиться на своих информаторов. Каждый из них мог оказаться вновь обращенным. Поэтому пришлось действовать самому. Я попытался попасть в главное святилище секты. Это не возбраняется и легко удалось. Ничего особенного там нет. Но там меня первый раз прихватило. Это была просто страшная боль. Я чуть не обделался. Потом я узнал – так начинается знакомство у многих, но не у всех. Позже, анализируя собранный материал, я пришел к такому выводу: чем выше статус человека, чем больше у него денег или выше его ступенька в иерархии власти, тем тяжелее идет его обращение. Рядовые граждане почти не испытывают боли. А «белую кость» ломает по многу дней, пока голос Совершенного зазвучит в мозгах. С чем это связанно, я выяснить не успел.

– А ты не думал про имплантаты? – перебил Глемас. – Чем выше человек в обществе, тем совершеннее его наночипы. И количество их больше.

– Мне это приходило в голову. Но ты прекрасно знаешь, что воздействовать на имплантат невозможно.

Гронберг задумчиво кивнул. Многое когда-то было невозможным.

– Продолжай.

– Подняв архивы, я нашел кое-что в нашей базе данных. Под городом разветвленная система тоннелей – наследие прошлого. У общества есть собственное подземелье. По слухам, там находится или сам Совершенный, или его часть, или его невеста. В этой галиматье я разобраться не успел. У нас есть видеозапись большинства подземных проходов. Когда-то, на всякий случай, в тоннели запустили «мух», они и сняли. Ты же знаешь, в министерстве никакую информацию не считают лишней. Вот я и хотел организовать экскурсию туда.

Резидент вздрогнул всем телом и, повесив голову, затих.

– Эй, ты что? – гронец потряс заснувшего за плечо. Тот вскинул голову, в глазах горел безумный огонек. Глемас среагировал мгновенно. Встретил кинувшееся на него тело коротким ударом в корпус, в болевую точку, связанную с дыханием. Резидент, хотя и захрипел, никак не среагировал на удар. Боевая фаза, болевые ощущения отключены, понял Гронберг. Не желая покалечить невменяемого коллегу, Глемас отступал под неистовым напором противника. Принимая удары на блоки, он терпеливо выжидал момент. Находясь под внешним воздействием, резидент не очень заботился о защите.

Когда он попытался нанести длинный удар правой в голову, гронец поймал его кулак в замок двух сцепленных рук. Используя руку как опору, он подпрыгнул и оседлал шею противника. Закручивая тело и ломая руку, завалил резидента на пол. Сжимая ногами горло, полностью перекрыл доступ воздуха. Зафиксировав руки, Глемас ждал, когда полузадушенный противник успокоится. Неожиданно тело резидента обмякло. Бросив руку, Гронберг прижал пальцы к горлу коллеги.

– Что за дела?!

Резидент не дышал.

Приложив голову к груди и еще раз убедившись в смерти, Глемас заторопился. Сняв с руки мертвеца коммуникатор, он подбежал к столу, оторвав белесые нити биосвязи от стола, схватил мощный служебный коммуникатор. Оглянулся в поиске чего-нибудь, куда можно его засунуть – ничего подходящего. Завернул в куртку мертвого резидента. Утащив тело в секретную комнату, быстро навел относительный порядок. Зашел в туалет, оглядел себя в зеркале. Поправил волосы. Глубоко вздохнул, успокаиваясь. Можно уходить.

Охранник подозрительно посмотрел на сверток под мышкой, но ничего не сказал. Сев в такси, Глемас приказал отвезти себя на космодром. Ужасно хотелось заехать к Лойзе, но это было исключено. «После завершения операции», – пообещал себе Глемас.

На перекрестке машина остановилась, чтобы перестроиться. Гронберг выглянул в окно: по тротуару шла группа возбужденно болтавших и жестикулирующих, словно вентиляторы, синелицых сампоро с неизменными мачете на поясе.

– Только вас здесь не хватало, – проворчал гронец и, захрипев, упал между сиденьями. Боль свела все мышцы. Кто-то невероятно огромный пытался влезть в его голову, разрывая мозг и раздвигая кости черепа. Глемас потерял сознание.

– Ничего, ничего. Все нормально. Сейчас посидите, отдохнете, и все пройдет, – голос таксиста выплыл из вязкой тишины небытия. Глемас потряс головой, пытаясь выгнать назойливый звон из ушей.

– У меня сосед – большая шишка у бандитов, – таксист понизил голос. – Так его больше недели ломало, пока услышал Совершенного. Охранники чуть не на руках его носили. А вы зря бегаете по городу. Раз уж началось, лучше дома лежать.

– Быстро на космодром! – прервал Гронберг участливый монолог таксиста.

– Как скажете, – обиженно проворчал тот и всю оставшуюся дорогу бурчал себе под нос про людей, не понимающих, какое счастье на них свалилось.

По – быстрому завершив формальности, необходимые при отлете с планеты, Глемас забрался в кресло пилота.

Лишь выйдя на орбиту и задав новый курс, он немного успокоился.

* * *

Он долго был в небытии. Просыпаясь, он жадно ловил энергию, которая появилась вокруг. Оживали, настраивались внутренние связи. Поврежденные линии отсекались, налаживались обходные пути. Энергии было еще слишком мало, но главное произошло: кто-то живой оказался рядом, и это разбудило его. Он еще не осознавал, кто он, однако заложенная в нем программа уже начала работать.

* * *

Общество Верных было самой обычной сектой, не очень многочисленной и не очень догматической. На Зорне таких было пруд пруди. Если бы не вольный торговец Сланди, лишь по семейной традиции верующий в приход Совершенного, она так и осталась бы рядовой.

Однажды Сланди крупно не повезло. Основной маршевый космической баржи барахлил. Притом давно. Каждый раз, находясь в космосе, купец с тревогой следил за телеметрией двигателя и давал слово по возвращении плюнуть на расходы и поменять основной. Однако, прибыв на Зорн и подбив итоги торговых операций, он вызывал к себе механика, старого, опытного, но много пьющего человека, и спрашивал:

– Ну, как он? – Обоим было понятно, что речь идет о многострадальном двигателе. – Может, сможем еще рейс?

Механик морщился, неопределенно качал головой и бурчал, пытаясь не дышать на хозяина:

– Попробую, пошаманю… – потом набирался смелости, – но в последний раз! Иначе не вернемся однажды.

В конце концов, это произошло. Почти на пороге дома. На границе звездной системы они остались без тяги. Через два часа пришел механик. Даже не сняв скафандр, в котором он лазил в рабочей зоне реактора, откинув только маску, он подошел к капитану:

– Все! Остались только посадочные. Надо где-то садиться и глушить реактор полностью. Иначе… – Он обреченно махнул рукой, развернулся и побрел обратно в машинное отделение.