По какому праву они на все это претендуют? – спросите вы, – на каком основании одни должны жить лучше других, чем, собственно, они это заслужили? – В том-то и дело, что ничем не заслужили, и нет у них вообще никаких особых заслуг, кроме одной: они евреи. Сию мифическую «заслугу» они не только приписывают себе сами, но нередко и не-еврейское общественное мнение в том их всячески поддерживает, не понимая, что, проявляя «филосемитизм», оно тем самым проявляет терпимость к расизму, правовой дискриминации и, в конце концов, само себе роет яму. Да, тот, кому безразлична его судьба и судьба его детей, может не обращать внимания на этот вопрос, ежели нет, мы приглашаем его и также всех заинтересованных поразмышлять о наших проблемах вместе.

Прежде всего, нам нужно сформулировать, наш главный тезис и предмет нашего исследования, дать ему общее определение, а потом, если общее окажется недостаточным, идти к определению частностей, когда же с частностями будет более-менее ясно, мы сможем обратно вернуться к общему уже с определенным заключением. – Таков в общих чертах план нашего исследования.

* * *

Итак, что такое еврейский вопрос? Мы думаем, что не вызовем особых возражений наших оппонентов, если скажем:

Еврейский вопрос – это конфликт между евреями и не-евреями (гоями). Однако из этого определения еще не понятно, в чем суть этого конфликта-вопроса, ибо конфликты бывают не только между евреями и гоями, но также и между самими евреями, и между самими гоями, более того, не всякий конфликт между евреем и гоем возникает на почве антисемитизма, а следовательно, не может быть отнесен к еврейскому вопросу. Наша задача определить тот конфликт, который является прямым следствием специфических особенностей евреев и не-евреев, типичных стереотипов их поведения, (парадигм), и найти, в чем эти особенности противоречат и противостоят друг другу. Но, чтобы уяснить принципиальные отличия еврейский вопроса от всех прочих конфликтов, необходимо также рассмотреть всевозможные виды общественных конфликтов, проблем, противоречий и классифицировать их по категориям, как то: национальный конфликт, религиозный, классовый, культурный и т. п., о чем мы поговорим ниже.

Но, прежде чем определить специфику этих противоречий, попробуем уяснить для себя, в чем суть общественных противоречий (антагонизмов) вообще, есть ли существенные отличия противоречий социумов от противоречий между отдельными индивидами? Вопрос этот здесь отнюдь не лишний, ибо многие пытаются свести все конфликты с евреями к конфликтам с отдельными антиобщественными элементами, противоестественно присутствующими в нееврейской среде, заклейменными как «антисемиты» – они, мол, некая патология, язвы общества, и если бы не они, то все в мире было бы «тип-топ».

Некоторые даже говорят: «никакого еврейского вопроса не существует, все это выдумки злобных антисемитов» – ой, не спешите, господа, не спешите, вы даже не подозреваете, какую свинью подкладываете таким утверждением самому еврейству, вы явно забываете, что еврейский вопрос – это единственное обоснование доктрины сионизма, ибо без него сионизм будет выглядеть попыткой решения несуществующей проблемы. Поэтому сионисты даже порой как бы умоляют гоев: «Гоюшки, ради бога, побудьте немного антисемитами, нет, даже расистами и нацистами, а то у нас не будет никаких причин поступать точно так же с вами в Израиле, и, не ровен час, без вашего антисемитизма мы и исключительное право на Израиль потеряем, да и многие другие привилегии, что мы пробили себе, основываясь на том, что мы-де такие везде гонимые и нас всюду ненавидят». Или основатель сионизма Теодор Герцль ничего не понимал, когда писал: «Все народы, у которых живут евреи, явные или замаскированные антисемиты»?^[6]

Тогда несколько странными выглядят такие, например, утверждения: «Антисемитизм есть комплекс двоечников», – пишет в одноименной статье известная диссидентка Валерия Новодворская. – Возможно, у некоторых двоечников и есть такой «комплекс», ибо люди простые и бесхитростные чаще всего становятся жертвами еврейского «ума», хотя, наверно, не все двоечники антисемиты, да и среди самих евреев встречается немало двоечников, также и антисемитизм – «комплекс» отнюдь не одних «двоечников», о чем забывает или умалчивает Валерия Ильинична. Впрочем, сие мнение можно оправдать определенным принципиальным максимализмом, который я всегда ценил в Новодворской, да и, сказав так, она была в какой-то степени права, но права только в том месте и в то время, когда это было сказано. В кругах доперестроечной советской интеллигенции антисемитами считались все те, кто так или иначе различал в евреях евреев. Настоящий интеллигент и к еврею и к не-еврею всегда относился одинаково – как к человеку. Но как применить такую позицию к среде евреев, которые не только очень даже различают евреев в самих себе, но также различают в гоях гоев, что и дают последним недвусмысленно понять? Это какой «комплекс», «отличников», что ли? А как назвать гоя, который не желает считать себя гоем и принимать еврейский дискурс? – Выходит, что тоже антисемитом.

Однако некоторыми людьми не столь честными и принципиальными «комплекс двоечников» огульно приписывается всем антисемитам без исключения, даже если таковыми являются лауреаты Нобелевской премии. Так, например, один из наиболее мною почитаемых писателей Владимир Войнович в одном из своих далеко не самых удачных сочинений «Портрет на фоне мифа» высказал следующий «перл»: «… От антисемитов в буквальном смысле воняет». Сказано это было сперва в самом абстрактном смысле, наподобие «двоечников» Новодворской, но тут же выяснилось, кто конкретно подразумевается под «вонючим двоечником», им оказался не кто иной, как Александр Исаевич Солженицын, стало быть, по логике Войновича, от него тоже «воняет», причем, в первую очередь. А какие же есть основания у Войновича причислять Солженицына к «антисемитам»?

Смеяться будете, ибо то, что он дальше пишет, нарочно не придумаешь: «Когда одни люди упрекают Солженицына в антисемитизме, другие начинают кричать: „Где? Где? Укажите!“ Укажу. Например, в „ГУЛАГе“. На берегах Беломорканала он бы выложил дюжину еврейских фамилий начальников строительства». – Вот так-то вот, назвал еврейскую фамилию, и от тебя уже воняет «антисемитом». Также не менее уважаемый мною историк Геннадий Костырченко, не побоявшийся разоблачить еврейский «миф о депортации» в книге «Депортация-мистификация», в другой своей тенденциозной статье «Из-под глыб века» сам обвиняет Солженицына – своего коллегу по разоблачению еврейских мифов в «антисемитизме». В чем же он состоит, сей «антисемитизм»? Цитируем (комментарии, выделенные курсивом, мои):

«…Соответствующим (антисемитским) духом пронизан сформулированный им в то время (60-е годы, хотя, в общем-то, критикуется книга, написанная уже в третьем тысячелетии, но неважно) проект решения „еврейского вопроса“ в посткоммунистической России, состоящий из следующих основных моментов: (каких же) – „свободный выезд в Израиль всем желающим“ (а, вот в чем „антисемитизм“! нет? пойдем дальше); – для всех остающихся и заявляющих себя русскими евреями – полная религиозная свобода, культурная автономия (школы, газеты, журналы, театры). Ни в чем не мешать им ощущать себя нацией! (О, это уже антисемитизм махровый!) Но в занятии высших государственных должностей – примерно те же ограничения, что и сегодня (ну здесь, слава богу, Солженицын в своем антисемитизме не идет дальше принятого советского законодательства, обеспечивавшего евреям наиболее престижные рабочие места) – кто полностью откажется от еврейства, заявит себя „по душе – русским“ и „практической работой“ в течение нескольких лет, „может быть“, „и в северной глуши“, докажет это (смысл слов о „северной глуши“ несколько извращен, никого на „перевоспитание“ на Север Солженицын отправлять не предлагал) тот – „полный гражданин новой России“ (это самое страшное! Он хочет сделать евреев полноправными гражданами, а стало быть, ассимилировать и превратить их в гоев, на это даже Гитлер не посягал!). …„Кроме того, писатель советовал евреям ради собственной пользы перевоспитаться – отказаться в отношениях друг с другом от „взаимного благоприятствования“, „ввести для себя правила самоограничения“, не выражать „не только внешне, но и внутренне“ „пренебрежительного мнения о народе-хозяине“ (Солженицын А. И. Евреи в СССР и в будущей России. С. 68–72)“»^[7].

Можно ли сказать, что Новодворская, Войнович и Костырченко заблуждаются? Можно, но только в том случае, если мы будем иметь четкое определение «антисемитизма», по которому мы могли бы судить, насколько присущ «антисемитизм» Солженицыну, или какому-либо иному критику еврейства, но такого определения у нас пока нет, наоборот, фактически сложившееся в последнее время толкование этого понятия говорит о том, что наши критики Солженицына правы, да и он сам не особо отрицает это. Правда, ни сам Солженицын, ни его критики не дают четкого разъяснения термину «антисемитизм», но это вовсе не значит, что его нельзя вывести из анализа их дискурса^[8], т. е., какие конкретно действия или высказывания расцениваются как «антисемитские», например: упоминание еврейских фамилий (по Войновичу). Солженицын евреев упоминал – да, и не раз. – Следовательно, Солженицын антисемит, какие тут могут быть возражения?

Итак, что же имеют в виду наши «хозяева дискурса», когда называют разных людей от двоечников до лауреатов Нобелевской премии «антисемитами»? Думаю, не ошибемся, если скажем: все эти люди, причисляемые к т. н. «антисемитам», стоят в той или иной конфронтации по отношению к еврейству, в той или иной степени ведут с ним борьбу, короче, у тебя есть с евреями конфликт – это и называется антисемитизмом (непонятно только, почему многие критики еврейства всячески стараются отрицать свой «антисемитизм»?). Таким образом, можно сформулировать такое определение: антисемитизм – это любое противостояние организованному еврейству или отдельным его представителям.

Как видите, никакой особой «революции» в языке не произошло, мы пока не сказали об антисемитизме ничего принципиально нового. Примерно то же самое определение дается на сайте «Холокост» (http://holocaust.ioso.ru/history/02.htm): «Антисемитизм – вид национальной нетерпимости, враждебное отношение к евреям как народу». В чем отличие этого определения от нашего? – В нюансах, т. е. в дискурсе. Мы говорим: «противостояние», они: «национальная нетерпимость» (хотя в России, например, антисемитизм никогда никакой «национальной нетерпимости» не знал, русский народ вообще национально не гордый и испокон веков отличался особым страннолюбием, утверждающим неписаный императив: то, что может быть позволено инородцу, не всегда может быть позволено своему, поэтому сам факт, что евреи относятся к другой национальности, мог только смягчить остроту конфликта. Достоевский в «Дневнике писателя» свидетельствует:

«Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно-то я уже знаю наверно и буду спорить со всеми, именно: что нет в нашем простонародье предвзятой, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею, вроде: „Иуда, дескать, Христа продал“. Если и услышишь это от ребятишек или от пьяных, то весь народ наш смотрит на еврея, повторяю это, без всякой предвзятой ненависти…Когда они молились (а евреи молятся с криком, надевая особое платье), то никто не находил этого странным, не мешал им и не смеялся над ними, чего, впрочем, именно надо бы было ждать от такого грубого, по вашим понятиям, народа, как русские; напротив, смотря на них, говорили: „Это у них такая вера, это они так молятся“, – и проходили мимо со спокойствием и почти с одобрением. ‹…›…Уверяю вас, что и в казармах, и везде русский простолюдин слишком видит и понимает (да и не скрывают того сами евреи), что еврей с ним есть не захочет, брезгает им, сторонится и ограждается от него сколько может, и что же, – вместо того, чтоб обижаться на это, русский простолюдин спокойно и ясно говорит: „Это у него вера такая, это он по вере своей не ест и сторонится“ (то есть не потому, что зол), и, сознав эту высшую причину, от всей души извиняет еврея».

Далее, мы говорим: «к организованному еврейству», они: «евреям как народу», что, если вдуматься, то получается, что антисемиты проявляют нетерпимость к евреям за то, что они являются народом (как будто только одни евреи «народ»), однако реальные антисемиты считают евреев не «народом», а преступной организацией, к чему, собственно, и проявляют «нетерпимость». Конечно, можно было бы не придираться к таким несущественным мелочам, если бы они не были существенны для дискурса, имеющего определенную пропагандистскую силу. «Народ» ведь тоже можно рассмотреть как своего рода организацию (общность) людей, но сравните, как звучат такие обороты речи, скажи: «противник организации» – в подсознании возникает образ некоей мафии, скажи «народа» – тут же на память придет знаменитый ярлык «враг народа». Все помнят, что такое «Пятьдесят восьмая статья»? В «Архипелаге» Солженицын писал: «В похвалу этой статье можно найти еще больше эпитетов, чем когда-то Тургенев подобрал для русского языка или Некрасов для Матушки-Руси: великая, могучая, обильная, разветвленная, разнообразная, всеподметающая Пятьдесят Восьмая, исчерпывающая мир не так даже в формулировках своих пунктов, сколько в их диалектическом и широчайшем истолковании». Нет, все-таки клеймо «антисемита» несравненно шире и «всеподметающе», чем пресловутое клеймо «врага народа». Под первое подметается всякий гой или еврей, говорящий что-либо в защиту гоя (ведь это же косвенно против «еврейского народа»).

Кому же выгодно преднамеренно искажать действительность, сочиняя заведомо ложные определения? Ведь это палка о двух концах, ибо ложные определения подразумевают и ложные несуществующие объекты, и тогда получится, что реальных «антисемитов», подходящих под это «определение», просто не существует в природе. Можно, конечно, придумать себе образ неких «виртуальных антисемитов», проявляющих «нетерпимость» всякий раз, когда услышат слово «народ», но, насколько нам известно, ни один антисемит еще никогда не говорил, что-де враждует с народом, наоборот, большинство авторов антиеврейских памфлетов и исследований, подчеркивают, что претензий к народу и рядовым евреям у них никогда не было и нет. Так, например, «махровый антисемит» Достоевский в своем «Дневнике писателя» недоумевает: «…Когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда, с тем, чтобы уж потом об этом и не упоминать особенно».

Также и американский «антисемит» Генри Форд в своей книге «Международное Еврейство» пишет: «Тысячи мелких еврейских дельцов пользуются полным уважением, точно так же, как и десятки тысяч еврейских семейств уважаются с нами, как добрые соседи. Критика, поскольку она направлена против выдающихся финансовых воротил вообще, чужда расового оттенка. К сожалению, к рассматриваемой нами проблеме часто примешивается расовый предрассудок, легко ведущий к недоразумениям, благодаря тому простому факту, что в длинной цепи международных финансов, сковывающей весь мир, на каждом кольце ее мы встречаемся с еврейским капиталистом, с еврейским семейством финансистов или с определенной еврейской банковой системой».

Уже этих двух цитат вполне достаточно, чтобы поставить под сомнение универсальность утверждения, что антисемит – это расист, ненавидящий еврейский народ за некие «антропологические особенности». Потом, в конце концов, можно назвать «антинародным» Достоевского, Форда, меня, грешного, но сам антисемитизм, как известно, в большинстве своих проявлений есть именно народное движение, даже, можно сказать, национально-освободительное – за эмансипацию от еврейства, причем, именно тех народов, что никогда не выступали против других народов, если только те не являются его врагами и угнетателями. Могут, конечно, сказать, что «антисемиты» страдают «комплексом неполноценности» или паранойей, поэтому считают себя угнетенными, в то время как на самом деле их никто никогда не угнетал. Но тем же «комплексом» тогда, видимо, страдает и сама Тора, где первый антисемитский инцидент описывается еще во чреве праматери Ривки: «Сыновья в утробе ее стали биться, и она сказала: если так будет, то для чего мне это? И пошла вопросить Господа. Господь сказал ей: два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему» (Быт. 22:23). – Больший (гойство) служит меньшему (еврейству), как точно сказано!

* * *

Теперь мы можем несколько конкретизировать наше определение: антисемитизм – это освободительная борьба гойского большинства против угнетения еврейским меньшинством. Однако и это определение антисемитизма еще довольно-таки аморфно, ибо из него пока не ясно, в чем суть еврейского угнетения (засилья), чем оно отличается от любого другого классового или национального угнетения, каковы особенности еврейства как организации и как идеологии – эти составляющие еврейского вопроса мы разберем ниже. Но прежде следует еще раз напомнить, что определения даются терминам, абстрактным понятиям, но никак не конкретным реальным объектам. Имея определения понятий, мы можем судить, подходят ли под них те или иные реальности или нет. Например, мы можем определить: «если нечто крякает, как утка, значит, это утка», далее мы встречаемся с неким крякающим объектом, и на основании признака крякания заключаем: это утка. Так же и все прочие наши термины, что следует особо подчеркнуть, обозначают исключительно абстрактные понятия, но никак не конкретных живых людей из плоти и крови. Однако они фиксируют отдельные качества, характеристики, особенности людей, отнюдь не взятые нами «с потолка» или из тех или иных фантастических романов, наподобие «антисемитов – врагов народа», но выведенные из непосредственно наблюдаемых нами явлений, актуально проявляющихся в конкретных людях и вещах.