2

Я долго не решалась на встречу с сыном. Отнюдь не из-за опасения быть пойманной.

За многие годы я привыкла скрываться от правоохранительных органов. Ведь я – наемный киллер, известная под именем Светлый Демон. Все эти годы меня негласно опекал Заказчик – могущественная спецслужба в лице генерала Рысева. Но я не догадывалась о нем. Я общалась с безликим Посредником. Мы обменивались электронными сообщениями, в особых случаях он мне звонил. Всё необходимое я получала в тайниках. Это могла быть ячейка в камере хранения, автомобиль с ключами и оружием в багажнике или обычная квартира с незапертой дверью.

Посредником оказался Кирилл Коршунов, который в середине девяностых обучил меня стрелковому мастерству и спас от верной гибели после моего первого задания. За те недели, что мы провели вместе, я влюбилась в Кирилла по уши. А потом горько плакала, потому что считала его погибшим. Так было выгодно Конторе. Лучшие ликвидаторы получаются из сирот – полагали там. Нет близких – нет душевного волнения. Нет душевного волнения – тверже рука. У пули выпущенной твердой рукой больше шансов поразить цель.

Я им подходила идеально. Грешница без родни и близких, отчаявшаяся на убийство. Женщина с опустошенной душой и тренированным телом.

Это только на взгляд дилетанта мужчина лучше подходит на роль киллера. Рельефные мышцы востребованы режиссерами боевиков. Фактурная фигура – всего лишь более крупная мишень для противника. В реальном противостоянии побеждают не крепкие кулаки, а меткая пуля, своевременно выпущенная незаметным стрелком.

В грязной профессии киллера-снайпера главное – умение ждать и маскироваться. Любой учитель вам сразу ответит, кто непоседливее – девочки или мальчики? А у кого больше возможностей для перевоплощения? На стрельбище хорошие снайперы показывают плотные результаты. Но после пяти часов напряженного наблюдения через прицел, когда допустимо лишь изредка расслабить то одну, то другую мышцу, моя рука действует вернее любого спецназовца. Ожидание – это функция, заложенная в женщину природой.

Прошлым летом на Урале в родном для меня Валяпинске Кирилл Коршунов сбросил маску неведомого Посредника. Он появился из небытия в тот момент, когда я уходила под воду и не желала жить. Он раскрылся, потому что мое положение в корне изменилось. Заказчик решил прекратить существование проекта «Светлый Демон», что в переводе с канцелярского языка означало мою ликвидацию. И эту работу поручили Коршунову.

Однако начальство сбросило со счетов его чувство ко мне. Любовь перевесила служебный долг. Выполнив последнее задание в Калининграде, мы с Коршуновым сумели уйти от Чистильщиков Конторы^[3].

Выбраться из Калининградской области нам помогла Татьяна Коломиец, дочь Коршунова. Он скрывал ее от меня. Тайна породила мою ревность. Я посчитала красивую девушку женой Коршунова. Недоразумение разрешилось, когда нам потребовалось исчезнуть из поля зрения Конторы. Татьяна оказалась шустрой студенткой, обучающейся журналистике. Она изменила внешность под меня и купила по нашим документам билеты на автобусы, поезда и самолеты, отправляющиеся по разным направлениям. Ее, конечно, задержали, а мы тем временем ушли морем в Литву, а оттуда перебрались в Украину.

Первые три месяца мы опасались каждого шороха, но постепенно почувствовали себя в безопасности и решили, что Контора оставила нас в покое. Мы даже запланировали приобрести домик в Крыму с видом на море. Для этого потребовалась крупная сумма наличными. Деньги у меня имелись, но они хранились на зарубежных счетах, о которых знал Заказчик. Я рискнула сделать перевод и явилась за ним в Киевский банк.

Радушный клерк сразу напрягся, открыв информацию по моему счету. Он удалился для оформления документов, а я, споткнувшись, успела прикрепить к его костюму микрофон, из того арсенала технических средств, которые остались у Коршунова. Наушник, спрятанный под париком, прекрасно информировал меня.

Я услышала доклад клерка руководителю и звонок местным «чекистам». Следовало срочно уходить из банка и уезжать из города. Однако в бега подаваться лучше с деньгами. Эта ноша не тянет. Я предупредила Коршунова и прикинулась строгой нетерпеливой дамочкой.

После некоторой волокиты, деньги мне выдали. По прямому указанию «чекистов», которые как раз подъезжали к банку и считали, что лозунг «грабь награбленное» актуален и в двадцать первом веке.

На выходе меня поджидали три самодовольные физиономии. Их глаза косили на увесистую сумку в моих руках. В этот момент в урне взорвалась связка петард. Секундное замешательство противника позволило мне прыгнуть за руль заведенной машины, сорваться с места и свернуть на заранее продуманный маршрут. Фигура Коршунова мелькнула в зеркале заднего вида. Он пересек улицу, рассыпав на дороге «ежи», сделанные из гвоздей. У преследователей не осталось шансов догнать меня.

Иногда простейшие приспособления эффективнее заумных устройств.

В тот день я убедилась, что Заказчик и не думал прекращать охоту за мной. Я по-прежнему не свободна и вынуждена считаться с ним. Бывший Заказчик гораздо опаснее, чем все отделения полиции со старыми ориентировками на меня. Полиция питалась слухами и разрозненными показаниями. У Рысева хранилось мое досье. Документы лишь тогда приобретают смертельную силу, когда собраны и систематизированы умелой рукой. Генерал знал мои фальшивые имена, некоторые банковские счета и конспиративные квартиры. У него имелись мои отпечатки пальцев и образцы ДНК. Он знал мои привычки и способы перевоплощения. Он знал всё или почти всё. И расставил ловушки там, где я могла появиться.

Коршунов уверял, что уничтожил сведения о квартире в Коломне, куда отправил Николая Субботина. Так звали бывшего солдата, которому я спасла жизнь в Валяпинске. Перед прощанием я подарила ему ночь любви. Парень впервые познал женщину.

В тот момент я и предположить не могла, что Николай Субботин – мой сын!

Я не знала, что он жив! Я совершила страшный грех, бросившись с обрыва в реку с годовалым сынишкой.

Не хочу вспоминать тот ужас. Я виновата перед Богом и сыном. Те жуткие события послужили толчком, превратившим меня из обычной девушки Светланы Демьяновой в хладнокровного киллера Светлый Демон.

Николай, воспитанный в детдоме, тоже не догадывался, что я его мать. После грешной связи мы не виделись. Но Кирилл настоял, что я должна признаться. Сын имеет право знать о своей маме, какая бы она не была.

И я решилась.

Коля может не простить меня. Но я должна очистить душу признанием, а также рассказать ему о погибшем отце.

Соблюдая меры предосторожности, мы с Коршуновым в середине января приехали в Коломну. Четыре дня назад Кирилл посетил Колю, и открыл ему правду обо мне. Прошедших дней достаточно, чтобы парень пережил шок и мог посмотреть на меня другими глазами. Я очень на это рассчитываю. И боюсь встречи.

Как всё сложится, я не знаю. Осталось переступить порог его квартиры.

3

– Пришли. Оба. – Гном невольно стал говорить тише, словно его могли услышать те, за кем они следили. – Светлый Демон клюнула!

Лесник прижал наушник, Гном наклонился к приемнику. Создавалось впечатление, что агенты спецслужбы хотят протиснуться сквозь потайные микрофоны в прослушиваемую квартиру.

«Привет, Николай. Это мы», – звучал голос Коршунова.

«Коленька. Можешь ничего не говорить, родной. Слова потом», – сказала Светлый Демон, и микрофон зафиксировал невнятные звуки.

– Обнимаются, – догадался Гном.

«Ты не смотри, что я плачу. Это от счастья. Я обычная женщина».

– Будешь плохо вести – пристрелю! – добавил Гном. Ему доставляло удовольствие вставлять комментарии.

«Сердце разрывается. Дай мне прийти в себя, сынок. Потом поговорим. Где Пифик?»

«Я покажу черепаху, – вызвался Коршунов. – Свет включать не будем».

– Иди к безмозглой животинке, – обрадовался Гном и похвалил Лесника. – Ты оказался прав, бабы сентиментальны.

«Кирилл, у меня кружится голова».

«Присядь, Светлая. Нам некуда спешить».

«Ну почему я не могу жить обычной жизнью! Почему Рысев хочет убить меня?»

«Теперь уже нас».

«Твои проблемы из-за меня. Где я ему перешла дорогу? Ведь я выполняла его приказы».

Лесник напрягся. Его тоже интересовало, почему генерал открыл непримиримую тайную охоту на верного исполнителя. Подобная судьба могла ждать и его. Лучше учиться на чужих ошибках.

«Ты слишком хорошо работала. Рысев боялся, что тебя перекупят и направят против него».

«Это бред».

«Ну, почему. Наемный киллер тем и хорош, что его интересуют только деньги».

Лесник согласился, что идея бредовая. Только тупой самоубийца решится поднять руку на Рысева.

«Ты же знаешь, что это не так!»

«Совсем забыл, Светлая, что из мужского рода больше всего тебя интересует Пифик».

– Он еще шутит, – покачал головой Гном. – Теряет Коршун квалификацию.

– Поэтому мы здесь, а он там. Мы охотники, а он добыча, – подчеркнул Лесник, напоминая напарнику, что план устранения разработан им.

«Пифик! Где он? – спохватилась Светлый Демон. – Вот уж кто никогда не предаст».

«Иди сюда. Черепаха здесь».

Голоса переместились к другому скрытому микрофону.

«Какая прелесть. Втянул голову и спит. Ты знаешь, Кирилл, я жутко завидую ему. У черепах всегда с собой домик, где можно переночевать, не опасаясь, что откусят голову».

– Я думал, что будет сложнее. – Гном потянулся к рации, приводящей в действие детонатор. В группе за взрывные устройства отвечал он.

Лесник жестом остановил напарника. Он продолжал надеяться, что жертвы в последний момент невольно откроют какой-нибудь секрет. Интересно, человек чувствует, что пришел его конец? Говорят, ангел-хранитель может шепнуть о смертельной опасности.

«Помимо природного домика Пифик обеспечен современным террариумом. Лампы подогрева и освещения включаются автоматически. Комфортабельная однокомнатная квартирка со всеми удобствами».

«Да, Коля позаботился. Из него вырастет хороший человек».

«Уже вырос, Светлая. Парню больше двадцати».

«Страшно подумать. Из-за меня он мог не дожить и до годика».

Ни хрена человек не чувствует перед смертью, убедился Лесник. Да и какой ангел может быть у Демона?

Лесник показал напарнику на пульт. Пока Коршунов и Светлый Демон не отошли от террариума, надо действовать. Одним зарядом обоих, как он и спланировал! Однако последний «удар палача» пусть выполнит подчиненный. Основное преимущество начальника в том, что грязную работу можно поручить другим, а успех присвоить себе.

Гном схватил рацию, поднял руку, увеличивая радиус действия антенны, и нажал кнопку. Лесник сдернул наушники. В окне третьего этажа вспыхнул яркий взрыв, и вылетели стекла. Направленный заряд не повредил здание, пожара не последовало. В соседних окнах зажегся свет, засуетились жильцы. Погибли только те, кому заряд был предназначен.

– Чисто сработано, – после минутной паузы, констатировал довольный Гном.

– Если не считать черепахи.

– Говорят, СД никогда не допускала лишних жертв. Работала только по «клиенту».

– Нас с тобой она пощадила, – припомнил Лесник провальное задание в Калининграде.

– У нее не было заказа. А у нас был. Пора докладывать?

Лесник набрал номер Рысева, по привычке включая разговор на запись.

– Товарищ генерал-лейтенант, проект «СД» закрыт. Посредник разделил участь проекта… Так точно. Только что. Никаких эксцессов.

Лесник отключил связь. По его лицу было ясно, что начальство снизошло до похвалы. Гном понял настроение напарника, приоткрыл бардачок и потянулся за фляжкой коньяка.

– Теперь можно, – одобрил Лесник.

4

Я не вижу лиц, сидящих в БМВ. Это не беда. Сейчас в моих руках не винтовка с оптикой, а оружие городской шпаны. На пару с Кириллом Коршуновым мы стремительно подходим к машине. Он слева, я справа. Меткость снайпера нам не требуется. Наш козырь – решительный натиск! Мы замахиваемся, и бейсбольные биты синхронно лупят по передним стеклам автомобиля.

Психическая атака безупречна. Какие бы профи не находились внутри, оглушающий двойной удар и брызги стекол на пару секунд нейтрализуют любых пассажиров. Этого нам достаточно. Пока оперативники Конторы в шоке мы разоружаем их, забираем телефоны и садимся сзади. Изъятые табельные стволы направлены в спинки кресел на уровне их сердец. Еще один компактный «глок» я сняла с лодыжки Лесника.

– Привет, коллеги! Давно не виделись, – говорит Кирилл.

– К-как? – заикается обескураженный Лесник, узнав гостей с того света.

– Дьявол всегда поможет Демону, – философски заявляю я.

Гном пытается вывернуть шею, чтобы увидеть исчадие ада – неуловимую киллершу по имени Светлый Демон. Как говорят знающие люди, пол жизни ты работаешь на имя, затем имя работает на тебя. Мне не требуется угрожать, брызгая слюной, достаточно приподнять ствол пистолета и заглянуть в глаза противнику пустым немигающим взглядом.

– Не ерзать, – предупреждаю я. – Руки на торпеду, а ты на руль. Как вы понимаете, мы не промахнемся.

– Тем более, моральное право имеем, – подтверждает мои слова Коршунов.

В зеркале заднего вида мечутся испуганные глаза Лесника. Он пытается оправдаться:

– Мы получили приказ. Ты же знаешь, что такое приказ, Коршун.

– Забыл. С некоторых пор я сам себе отдаю приказы.

Лесник облизывает пересохшие губы.

– И что теперь? Что вы сделаете с нами?

– Сам знаешь. Если задержанный сотрудничает со следствием, ему снисхождение. А если артачится…

– Что вам нужно?

– Что ты разнюхал обо мне помимо этой квартиры? – спрашиваю я.

До Лесника доходит, раз его сразу не шлепнули, всё не так и плохо. Он успокаивается.

– Знаем кое-какие банковские счета.

– Кроме банков.

– Твои старые связи в Валяпинске.

– Там бы меня и ждали.

– А ты разве туда поедешь?

– Сообразительный. Но ты допустил ошибку.

– Какую?

– Ты, гад, не пожалел мою черепаху.

Мой взгляд леденеет и фокусируется на правом виске оперативника. Туда же рука в перчатке направляет ствол пистолета. Этого достаточно, чтобы мандраж вновь вернулся к Леснику.

– Рыси об исполнении доложили? – спрашивает Коршунов.

– Угу, – кивает Лесник.

– Звони снова.

Коршунов возвращает ему отобранную трубку. Испуганный Лесник ерзает, под его ногами и на кресле хрустят осколки стекол.

– Что я скажу генералу?

– Доложишь, что заглянул в квартиру и заметил на теле Светлого Демона флешку в виде медальона.

– Какую, на хрен, флешку?

– Наверное, очень ценную, раз на себе носила. Скажешь, что снял ее и собираешься проверить.

– Генерал не любит электронные штучки.

– Поэтому заинтересуется.

– А дальше?

– По ходу сообразим. Повернись ко мне ухом и держи трубку так, чтобы я слышал, о чем речь.

– И без дураков, Лесник. Я жутко расстроена из-за Пифика, – предупреждаю я.

Лесник набирает номер.

– Что еще? – быстро отвечает Рысев.