– Нормально. Хотите заказать похороны? Я знаю лучшего агента, вот его визитка! – оживился долговязый и протянул Алексу черную карточку с золотым тиснением.

– Я хочу взглянуть на нее, – выдавил из себя Алекс.

– Нормально. Организуем. Вам как подготовить: по первому разряду или по второму?

– Что?

– По первому дороже, но клиент будет выглядеть, как свежий персик. А по второму – ну, как морковка из грядки.

– Я хочу увидеть Катю сейчас! – с трудом сдерживался Алекс.

– Нормально, – пожал плечами санитар. Похоже, это слово соответствовало любому случаю из его жизни. – Проходи. Только без нашего макияжа клиенты не очень.

В холодном помещении с некогда белым кафелем во всю стену, сточными решетками в полу и тусклыми плафонами на крашеном потолке стоял удушливый запах формалина. Санитар натянул резиновые перчатки, подвел Алекса к металлической каталке, на которой покоилось тело, и откинул простыню с головы трупа. На матовом лице девушки выделялся вздувшийся глаз и засохшая кровь, вытекшая из перекошенного рта.

– Я предупреждал, – виновато произнес санитар, заметив первую реакцию посетителя.

Алекс почувствовал спазм в желудке, но справился с собой и сдернул простыню с трупа. Не обращая внимания на внутренние переломы и синюшные пятна кровоизлияний, он оценил стройную фигуру девушки. «Папаша, кобель, с молодыми кувыркается, а я толстозадую продавщицу вынужден уламывать».

– Переверни ее, – кивнул Алекс санитару.

– Нормально! На хрена?

– Переверни, я сказал! – недобро сверкнул глазами посетитель.

Санитар покряхтел, но выполнил просьбу. Алекс старался не смотреть на разбитую голову и неестественное положение ног относительно туловища. Его взгляд был прикован к татуировке на пояснице девушки. Он навел телефон и сфотографировал бабочку крупным планом.

Выйдя из холодильника, Алекс спросил:

– Где ее одежда?

– Ей не холодно, – огрызнулся долговязый санитар.

Грубый ответ послужил спусковым крючком для взвинченного Алекса. Он ударил санитара кулаком в живот. Тот, охнув, сложился пополам, и Алекс обрушил на затылок бедняги сцепленные кулаки. Санитар рухнул. Алекс принялся молотить упавшего ногами, требуя показать одежду девчонки.

На шум выбежал другой – небритый санитар. Ударом сзади он сбил Алекса с ног, вывернул ему руку и жестко придавил коленом спину.

– Будешь бузить, у нас местечко и для тебя найдется, – пригрозил небритый и спросил у поверженного коллеги: – Что ему надо?

Долговязый санитар поднялся и вытер кровь на губе.

– Нормально, да? – возмутился он и от души пнул обидчика. – Он псих. Требует показать шмотки девки, которую сегодня привезли.

– Псих, говоришь? – Небритый заглянул в глаза Алексу.

– Натуральный!

– Тогда лучше показать. – Прежде чем отпустить буйного посетителя, небритый санитар до предела заломил руку Алекса и предупредил: – Посмотришь – и проваливай!

Алексу швырнули большой черный пакет. Он проверил карманы куртки, перетряхнул остальную одежду и даже сунул руку в сапоги. Конверта не было. Алекс метнул взгляд на санитаров, стоявших у него над душой.

– Где ее сумочка?

– Ишь чего захотел! Это криминальный труп шлюхи. Сумочку ищи у следователя или у сутенера. А нам не мешай работать.

Силы были неравны. Алекс вышел на свежий воздух и отправил отцу сообщение с фотографией татуировки. Тот ответил практически сразу.

– Это она, я хорошо помню бабочку у нее на пояснице, – оживился отец. – Конверт был при ней?

– В одежде его нет. Но у нее должна была быть сумочка. Узнай через своего адвоката, какому следователю поручили это дело.

– Думаешь, сумку уже изъяли?

– Она либо у следака, либо у сутенера. Я попробую найти сутенера. Что ты о нем знаешь?

– Девчонка упоминала какого-то Борьку Беспалого. Но я никогда его не видел.

– Где ты ее подцепил?

– Я вышел на эту чертову воровку через агентство «Нежная лилия». То ли модельное, то ли эскорт-услуги, в общем, работают с первоклассными шлюхами. Я нашел его в Интернете.

– Тогда и я найду, – заверил отца Алекс.

7

В баре на тридцать первом этаже гостиницы «Украина», получившей новое название – отель «Рэдиссон Ройал», за стеклянным столиком у панорамного окна сидел шестидесятилетний господин. Его редкие явно крашеные волосы были зализаны назад. Удлиненные бакенбарды, тоненькие усики, твидовый пиджак, атласный шейный платок и изящная белая трость, прислоненная к креслу, придавали ему старомодный, но элегантный вид. У господина был эстонский паспорт, и звали его Тармо Кильп.

Он нервничал. Эстонцу изрядно надоело любоваться стальной поверхностью Москвы-реки, Белым домом российского правительства и гигантской рекламой «Газпрома» на соседнем здании. Кресло напротив него пустовало. Он ждал проститутку Катю. Как обычно, они не сразу пойдут в номер, выпьют по коктейлю, Кильп примет таблетку «виагры» и подождет, когда стимулятор начнет действовать. В его возрасте лучше не экспериментировать, а иметь дело с одной и той же девушкой, которая знает, как обеспечить результат.

Кильп выбрал этот бар не из-за панорамного вида на российскую столицу. В барном меню значится «Зеленая фея» – это настоящий семидесятидвухградусный абсент, который подают по всем правилам. На края пустого стакана кладут специальную дырявую ложечку с кубиком сахара. Через сахар медленно, капля за каплей, наливают абсент. Затем сахар поджигают. Он превращается в карамель, стекающую в крепкий напиток.

Тармо Кильп заранее убедился: если налить слишком много, можно случайно воспламенить абсент в стакане. На этом и строился его сегодняшний расчет. В зеленом пламени как бы невзначай должен вспыхнуть ценный конвертик, который принесет с собой девушка.

Эстонец посмотрел на часы. Где она, черт возьми?! Он достал смартфон. Недоступна? И так уже час прошел. Что происходит? Где конверт, который девчонка должна ему принести? Они ведь обо всем договорились!

Эстонец поелозил пальцами по дисплею, зашел на сайт модельного агентства «Нежная лилия» и набрал телефон, указанный для контактов. Кильпа выслушали и соединили с менеджером Борисом.

– Я постоянный клиент, жду Катю, а она опаздывает и не отвечает. Что это значит? Когда она приедет ко мне? – повторил вопрос Кильп.

– Катька, дура, бросилась с крыши, – отрезал собеседник.

– Что? – опешил эстонец. – Как?

– С шестнадцатого этажа. Насмерть.

– Где это произошло? Я должен ее увидеть.

– А тебе не все ли равно, старый пень? Зайди на сайт, выбери другую телку.

– Но я хочу…

– Да пошел ты!

Борис Мануйлов, он же Беспалый, бросил трубку. Достали эти тупые клиенты! Ему бы их проблемы. Нет одной – бери другую! Шлюхи для того и существуют, чтобы дарить разнообразие!

Борис с ожесточением вдавил в переполненную пепельницу очередной окурок, взъерошил длинные волосы и вскочил с дивана. Когда-то на этом диване он классно отодрал провинциалку Катьку, приехавшую в Москву в надежде стать моделью. Пришлось долго втолковывать наивной дуре, каким местом лучше зарабатывать деньги в столице. Уломал, создал для нее райские условия, посылал к денежным клиентам, а сегодня неблагодарная стерва вон что отчебучила!

И это уже не первый случай. Дурной пример заразителен. Тогда обошлось, но теперь менты просто так не отвяжутся. На трубку уже звонили, он ее отключил. Но не сегодня-завтра ушлые сыскари выйдут на него. И тогда начнутся неприятные вопросы.

Беспалый вздрогнул – издав противный электрический писк, включился домофон главного входа в агентство. Борис посмотрел на монитор. Легки на помине!

Перед дверью стояли двое мужчин. Сомнений не было – это оперативники. Сутенера часто дергали правоохранительные органы, и он научился узнавать их представителей по недоверчивым взглядам, оттопыренным рукам со «стволами» под мышкой и «позам охотника». Что ни говори, а оружие в наплечной кобуре меняет человека.

– Капитан Валеев, – представился один из посетителей. – Откройте, нам надо поговорить с Борисом Мануйловым.

Быстро вычислили!

Беспалый торопливо натянул кожаную куртку, проверил внутренний карман – конверт был на месте. В нем сейчас его спасение! Борис затянул на шее пестрый шарф, свернув его петлей, схватил ключи от машины и выскочил в коридор.

По пути к черному ходу сутенер столкнулся с девушками и прошипел:

– Меня здесь не было! Не проболтайтесь, сучки!

8

Девушка в голубой дутой куртке и надвинутой на лоб сиреневой шапочке, пугливо озираясь, вышла из метро у Казанского вокзала. На площади было многолюдно. Это вселяло тревогу и одновременно успокаивало. Тот страшный человек может за ней следить. Но здесь он не осмелится сделать то, что совершил возле ее дома. Тогда он обхватил ее сзади, сжал шею и наглядно продемонстрировал, что ее хрупкая жизнь находится в его власти.

Он зашипел ей в ухо и потребовал сдать сутенера. Она догадалась, кто на нее напал, и охотно выложила все, что знает о Борьке Беспалом. И об агентстве «Нежная лилия», и номер его сотового, и о стрип-клубе «Дикие кошечки», где любит зависать этот ублюдок, и о белой «хонде», на которой он ездит. Получив информацию, мужчина скрылся. Лиза ощупала горло. Уцелела. Она надеялась, что этот жестокий человек переключит гнев на Беспалого, а ее оставит в покое.

Скоро она уедет далеко, станет богатой и начнет совсем другую жизнь!

Девушка вошла в здание вокзала и направилась к кассам. Отсюда отправляются поезда, которые идут в Сочи. Там настоящая весна, ласковое море и красивые горы. В курортном городе можно прекрасно провести лето. Ей надоели озабоченные клиенты, сволочь сутенер и жадные московские менты.

«К черту прошлое! Хочу, чтобы меня обслуживали!»

По пути к кассам девушка достала из сумочки паспорт. Развернула его и прочла – Елизавета Малышко. Уф! После всех этих передряг легко забыть даже собственное имя.

Отстояв небольшую очередь, Лиза спросила кассиршу:

– Сколько стоит билет до Сочи?

– Вам плацкарт, купе или спальный вагон? Есть также разные классы поездов.

– А какой из них лучший?

– Фирменный, «Сочи Премиум». Отходит завтра утром. Билет в спальный вагон стоит…

Лиза удивилась, услышав сумму. Это почти все ее деньги! Она сунула руку в сумочку, ее наманикюренные пальчики наткнулись на плотный конверт. Вот оно, ее новое состояние!

– Будете брать?

– Я подойду попозже, – пообещала девушка. – А где на вокзале компьютеры с выходом в Интернет?

– Справок не даем, – процедила кассирша. – Следующий!

Лиза побродила по вокзалу и нашла компьютеры с платным доступом в Интернет. Девушке понравилось, что каждый из них отделен перегородкой. Она придвинулась поближе к монитору, проследила, чтобы никто не стоял у нее за спиной, и осторожно приоткрыла конверт.

Первые запросы в Яндексе оказались неудачными. Не то! Не то! Неужели все впустую? Спустя несколько минут Лиза приноровилась и нашла нужную ссылку. Глаза девушки впились в экран. Вот это да!

Лиза подробно изучила несколько специализированных сайтов, спрятала конверт в сумку и прижала ее к груди. Предстояло подумать, как поступить со свалившимся на нее богатством. Вскоре решение было принято.

Она не будет экономить на комфорте и отправится к морю в наилучшем вагоне! Она заслужила новую жизнь! Если ловко провернуть дельце, денег хватит на любую прихоть. Но вначале надо подстраховаться. Она не дура, чтобы мотаться по Москве с бесценной сумочкой.

Лиза отыскала на вокзале почтовое отделение и приобрела обычный конверт для писем. Девушка тайком переложила в него почти все содержимое конверта из сумочки, тщательно запечатала и задумалась над адресом.

Ее блуждающий взгляд наткнулся на номер почтового отделения, где она находилась. Лиза переписала его на конверт, дополнила своим именем и словами «До востребования».

Потяжелевшее письмо скользнуло в щель и упало на дно синего почтового ящика, прикрепленного к колонне.

9

К воротам больницы подъехал седан бизнес-класса. Сидевший за рулем Тармо Кильп опустил стекло и помахал охраннику, сидевшему в будке, купюрой. Тот стряхнул крошки с усов и потрусил к посетителю. Купюра сменила владельца, шлагбаум поднялся, и дорогой автомобиль двинулся по направлению к моргу.

Шестидесятилетнего господина охватил озноб нешуточного раздражения. От менеджера-сутенера Бориса он узнал об ужасном событии – Катя погибла. Лучше всего было бы забыть, выкинуть эту девчонку из головы и заменить ее на другую молоденькую шлюху. Но если бы все в жизни было так просто…

Катя нравилась Тармо. Она с выдумкой обслуживала его в постели, не забывала хвалить, когда все шло как надо, и не замечала мужских осечек. Однако не платный секс был главным в их отношениях. Кильп приблизил проститутку к себе, чтобы доверить ей крайне важное поручение. И этот момент настал. Сегодня Катя должна была принести ему особый конверт и получить щедрое вознаграждение. Необразованной девушке содержимое конверта мало о чем говорило, а вот для него представляло огромную ценность.

Тармо Кильп припарковал автомобиль рядом с фургоном для перевозки тел и направился к двухэтажному невзрачному зданию. В коридоре дурно пахнущего помещения эстонец поманил пальцем долговязого санитара с разбитой губой.

– Скажите, любезный. – Кильп раскрыл бумажник, демонстрируя готовность поделиться с собеседником его содержимым. – К вам сегодня поступила девушка после суицида. Моя любимая племянница.

– Ну, – нехотя подтвердил санитар.

После встречи с буйным Алексом он придирчиво оценивал нового посетителя.

– Мне бы с ней попрощаться. – Кильп крутил между пальцев пару тысячных купюр. – К сожалению, я улетаю и не смогу присутствовать на официальных похоронах.

– Нормально, – согласился санитар.

Он приподнял клеенчатый фартук и указал на карман. Деньги легли в предложенное место.

Вскоре Кильп стоял над телом девушки, которая в эти минуты должна была ублажать его в постели. Ее лицо было разбито, прекрасные губы, которыми проститутка так умело поднимала его плоть и настроение, превратились в засохший кровавый оскал. И только густые черные волосы сохраняли былую привлекательность.

Прикрывая нос платком, Кильп придирчиво осмотрел тело. Особо его заинтересовали бедра девушки. Посетитель хмурился, то ли от недовольства, то ли от тяжелой обстановки.

Выпрямившись, Кильп попросил санитара перевернуть тело погибшей. Работник морга красноречивым жестом приподнял фартук и указал на карман. Кильп кивнул в знак согласия и взмахами руки поторопил долговязого.

Татуировку в виде бабочке Кильп узнал легко. Во времена его молодости наколки свидетельствовали о принадлежности к уголовному миру, а сейчас превратились в украшения для раскрепощенной молодежи. Эстонец во многом был консерватором, однако тату на молодых гибких телах ему нравились, поэтому он и запомнил легкокрылую бабочку Кати.

В коридоре Кильп вспомнил о главном и полез в карман за бумажником.

– Мне надо осмотреть вещи племянницы.

– Нормально. – После стычки с психом санитару было приятно иметь дело с понимающим человеком.

Осмотр одежды погибшей девушки ничего не дал. Кильп приуныл.

– А сумочка? Была при ней сумочка? Понимаете, у Кати хранилось мое личное письмо. Я хорошо заплачу, если удастся его вернуть.

Алчный мозг долговязого санитара озарила коммерческая идея – не принести ли старому хрычу какую-нибудь другую женскую сумочку, а вдруг прокатит? Но, вспомнив, что посетитель упомянул о письме, санитар с сожалением признался:

– Это все, что было при ней. Точнее на ней.

Вернувшись в автомобиль, Кильп задумался. Его терзали обоснованные сомнения. Его богатый рискованными приключениями жизненный опыт не оставлял сомнений: неожиданная смерть в самый ответственный момент не может быть случайной! Всегда есть тот, кто в этом заинтересован. А если так, то жди продолжения. Самого неприятного.

Эстонец достал сотовый телефон и позвонил:

– Вениамин, привет! Это Тармо. У меня к тебе большая просьба. Если в ближайшие дни тебе принесут нечто необычное, позвони мне. И сделай так, чтобы я пересекся с этим человеком… Что конкретно должны принести? Вениамин, у тебя глаз наметан. Поверь, когда ты увидишь это, ты сразу все поймешь. И учти, моя благодарность будет выражена не только словами.

10

Рабочее время уже закончилось, но в кабинете следователя Петелиной горели все осветительные приборы. Елена Павловна сидела за рабочим столом спиной к темному окну. Настенные часы, много лет назад подаренные ей недовольным мужем, хранились в коробке на нижней полке стеллажа. Так создавалась иллюзия, что день продолжается и можно спокойно работать.

Петелина просматривала на мониторе ноутбука фотографии, сделанные экспертом Михаилом Устиновым на месте происшествия. Или все-таки преступления? Девушка сама упала с крыши или ей помогли? Кому выгодна ее смерть? Елена неизменно испытывала особую профессиональную злость, когда лишали жизни молоденьких девушек.

Она раскрыла паспорт Екатерины Игоревны Гребенкиной. Выдан в районном центре Грайворон Белгородской области. На фотографии девочке всего четырнадцать, на год больше, чем сейчас ее дочери Насте. В настороженном подростке трудно узнать сформировавшуюся двадцатиоднолетнюю девушку, нашедшую ужасную смерть на капоте автомобиля. Несмотря на разбитое лицо, заметно, что она была симпатичной. Жаль, что профессию такую избрала, но ведь это из-за недосмотра родителей. Папаша только в пятьдесят лет о дочке вспомнил, а мать отправилась искать женское счастье за границей.

Приоткрыв дверь, в кабинет юркнул худой и как всегда взъерошенный эксперт Устинов. Они договорились, что Петелина будет допоздна ждать его с первыми результатами.

– Что думаешь, Миша? – спросила Елена Павловна и тут же поделилась накопившимися сомнениями: – Для суицида девушка действовала очень быстро и решительно. Встретилась с отцом, пообещала непонятный сюрприз, поднялась на крышу и… Если бы она хотела причинить отцу боль, то крикнула бы что-нибудь с крыши, заставила бы его терзаться чувством вины, отговаривать ее. Девушки, как правило, долго не решаются сделать последний шаг. Им важен не только результат, но и то, как они будут выглядеть до и после… А здесь такой ужас.

Петелина указала на монитор ноутбука, а затем захлопнула крышку.

– Склоняетесь к версии убийства? – вступил в беседу Головастик, присаживаясь напротив следователя.

– Возможен несчастный случай. Наклонилась, чтобы крикнуть отцу, поскользнулась и…

– А вот с этим я не согласен, – решительно заявил Михаил.

Петелина сцепила пальцы и с любопытством посмотрела в глаза молодому самоуверенному эксперту. У Головастика была одна особенность – он любил говорить намеками, ожидая, пока собеседник сам обо всем догадается.

– Аргументируй, – не выдержала испытания следователь.

– Объясняю, – изрек любимое словечко эксперт. – Явных следов борьбы, вроде испорченной одежды или оторванных пуговиц, ни на теле погибшей, ни на крыше я не обнаружил.

– Значит, несчастный случай. Девушка наклонилась и потеряла равновесие.

– Я не закончил.