Тихон открыл глаза, и увидел яркую полосу солнечного света, наискось прорезающую незнакомую комнату от небрежно зашторенного окна к платяному зеркальному шкафу. Солнечный луч отражался от зеркала, падал на мятое одеяло, тянулся к лицу и щекотал в носу. Тихон сморщился, чтобы не чихнуть. Во рту было сухо, а руку что-то сдавливало.
Он повернулся и уткнулся носом в рыжие благоухающие кудряшки. В груди мгновенно распустился нежный цветок радости. Он вспомнил вчерашнюю встречу в кинотеатре с Ларисой Трушиной, искру, вновь вспыхнувшую между ними, и бурную ночь любви. Обнаженная Лариса лежала на его плече. Рука Тихона затекла, но было чертовски приятно чувствовать касание ее щеки, прижавшейся груди, закинутого на бедро колена. Девушка еще спала, теплые волнующие запахи ее раскованного тела, казалось, не хотели покидать кровать и властно концентрировались на нем.
Он обхватил свободной рукой девушку, рыжие кудряшки уткнулись в его нос, защекотали – и Тихон все-таки чихнул. Лариса проснулась, приподнялась на локте и озабоченно осмотрелась. Ее взгляд изучил парня, словно вспоминая, кто он такой и как здесь оказался? Затем губы подернулись блудливой улыбкой – она вспомнила, – но тут же ее лицо стало жутко серьезным.
– Принеси воды, – попросила Лариса, стряхнув осмелевшие мужские руки со своей талии.
Ему тоже хотелось пить, и он поплелся на кухню. По пути то и дело попадались разбросанные элементы одежды, которых они лишали себя вчера по пути к постели. Заколов нашел в холодильнике бутылку «Боржоми», отчпокнул крышку, подвернувшимся под руку ножом, и вернулся в спальню.
Они сидели в кровати, прикрывшись одеялом, и пили минеральную воду из горлышка, передавая бутылку друг другу. В глазах Ларисы уже не было вчерашней бесшабашности, и Тихон спросил:
– Что дальше?
– Я не знаю, – пожала плечами девушка.
– Было хорошо?
– Не то, что с пузатым помрежем, – согласилась Лариса.
– Не напоминая мне про него, – выразил недовольство Заколов.
– Ревнивец! Сколько мы с тобой не виделись? Три года?
– Это не значит, что ты должна с каждым…
– Эх, Тиша, я не из тех принцесс, кто живет в замке и ждет, когда рыцарь на белой «Волге» заглянет в их пыльное окно, – спокойно призналась Лариса.
– У меня нет «Волги», – продолжал дуться Заколов.
– Но ты ближе к рыцарю, чем наши киношники. Хотя… за ночь с тобой меня на роль не пригласят.
– Это еще посмотрим! – упрямо возразил Заколов.
– Какой самонадеянный. Кстати, чем ты сейчас занимаешься? В прошлый период нашего головокружения мы оба были студентами. Одинокими и безрассудными.
– Жены и детей нет, если тебя это интересует.
– Не только. Социальный статус, доходы, связи. Про отсутствие «Волги» я уже слышала.
– Ты меркантильная девушка.
– Не меркантильная, а современная. Надо же знать, с кем в постель ложишься.
– Не поздновато? – Заколов широким жестом показал на смятую постель, разбросанную одежду и будильник на тумбочке.
– Не так важно с кем упала в постель, а вот с кем проснулась… – пальчики девушки пробежались по мужскому плечу, игриво царапая.
– Работаю в НИИ кибернетики, научный сотрудник, – признался Тихон, постеснявшись добавить к должности «младший». – А ты?
– Актриса театра «куда позовут». На Новый год Снегурочкой халтурила. Столько денег срубила.
– Это квартира на зарплату Снегурочки? – Заколов обвел взглядом хорошо обставленную комнату.
– Отец отселил. Он «жаворонок», а я «сова», в одном гнезде нам не ужиться.
Заколов вспомнил, что Лариса дочь академика Трушина – Героя Соцтруда, генерального конструктора ракетной техники, лауреата всевозможных премий и прочая, прочая, прочая.
Тихон взглянул на будильник и убедился, что безнадежно опаздывает на работу.
– Мне надо идти, – уныло сообщил он. – Когда встретимся?
Лариса отпила минералку и посмотрела сквозь бутылку на парня, словно через лупу:
– А зачем?
– Как зачем? – чуть не задохнулся от возмущения Тихон.
– Что в тебе такого особенного? – Лариса смещала бутылку сверху вниз, продолжая разглядывать сквозь нее Заколова. – Фу, волосы на груди!
– Лариса, я хочу серьезных отношений.
– Ты, как мой папа. Онец хочет выдать меня замуж за перспективного доктора наук. Молодого – всего тридцать девять. – Последние слова девушка произнесла с плохо скрываемым сарказмом.
– Я тоже перспективный, – нахмурился Тихон.
– Станешь доктором наук – мы с папой рассмотрим твою кандидатуру.
– А как же помощник режиссера? – сам разбередил рану ревности Тихон.
– Чем претендентов больше, тем лучше. Третьим будешь?
Заколов выхватил из-под спины подушку и шлепнул ею Ларису. Девушка плеснула в него остатками воды, засмеялась и пихнула пяткой. Завязалась шутливая борьба. В какой-то момент Тихон понял, что еще мгновение, он не сможет себя контролировать и останется в ее объятиях на полдня. Однако на глаза вновь попались неумолимые стрелки будильника.
Он отстранился от девушки, спустил ноги с кровати и пошлепал босиком в поисках своей одежды, пытаясь ее собрать в обратном порядке.
– Ты куда так рано? – удивилась Лариса.
– Если ученые будут спать столько, сколько артисты, прогресс остановится, – застегивая брюки ответил Тихон. – Телефончик дашь?
– И не подумаю!
– Тогда сама позвони.
– Размечтался!
– Я буду ждать. – Тихон заметил на комоде выставку женской косметики, выбрал тюбик алой помады и написал ею на зеркальной дверце шкафа свой домашний телефон.
– Эй, не порти зеркало!
– В рабочее время прошу не отвлекать, а вот вечером я целиком и полностью к вашим услугам, прекрасная хромоножка.
– Проваливай, ученый! Тебя прогресс заждался!
Надев рубашку, Тихон вернулся к постели и поцеловал нарочито надувшуюся Ларису в щеку.
– Ты мне все больше напоминаешь прежнюю, бесшабашную и очаровательную Ларису Трушину. Я твой верный поклонник, королева эпизодов.
– Что? Как ты меня назвал? У меня будут главные роли!
В Тихона полетели обе подушки. Он выскочил в коридор, подхватил свою сумку и поспешил на работу, придумывая отговорку, оправдывающую опоздание. Конференция в Институте истории вполне подходила для этого. Он мог провести первую половину дня там.
Кардинал Джорджо Морино коснулся пальцами тяжелого нагрудного креста, склонил в почтении голову, прошептал молитву и в нетерпении подошел к окну. Он ждал своего посланника из Мадрида. Из высокого стрельчатого окна был виден внутренний дворик и часть окружающей галереи. Вот за колонами, пересекая полосы света и тени, проследовала фигура. Прямая осанка и размеренный шаг выдавали в стройном мужчине бывшего военного. Кардинал узнал посланника и вспомнил их первую встречу.
Четырнадцать лет назад Джорджо Морино, тогда еще в сане архиепископа совершал миссионерскую поездку по Западной Африке. Там было неспокойно, местами шли бои, в которых участвовали «солдаты удачи» из Европы. На одной из проселочных дорог автомобиль архиепископа натолкнулся на раненого бойца. Молодой испанский офицер попал в плен, сумел бежать, но его догнали, прострелили ногу и, куражась, переехали джипом обе руки. Бандиты оставили умирать беглеца в джунглях, рассчитывая, что дикие звери его растерзают. Так бы и случилось, если бы не провидение в лице Джорджо Морино. Раненный боец находился в полубессознательном состоянии, но успел предупредить, что мост впереди заминирован. Так они спасли жизнь друг другу.
Архиепископ посчитал встречу знаком судьбы и вывез раненого испанца в город, а затем и в Европу. Правую руку бедняге собрал по частям лучший хирург. Сейчас только жуткий шрам на запястье напоминает о том, что брошенный в джунглях пленник мог лишиться жизни. Теперь спасенный верит Богу и кардиналу Морино. Впрочем, кардиналу он предан больше, чем Всевышнему.
Тогда офицера звали Луис Гарсия, теперь – Мигель Санчес или Луис Гомес. Сейчас ему тридцать шесть. С тех пор у него было много имен, в зависимости от обстоятельств. Кардинал его звал с доверительной нежностью: сын мой. Луис Гарсия выполнял особые поручения влиятельного кардинала. Во все времена требуются решительные смелые рыцари, способные пойти на риск ради Церкви и Веры.
Кардинал Джорджо Морино встретил посланника, стоя в центре кабинета. Повелительным жестом он протянул гостю руку с перстнем. Луис Гарсия, опустившись на одно колено, прикоснулся губами к алому рубину.
Кардинал той же рукой осенил его крестным знамением и лишь после этого ритуала позволил вырваться ноткам нетерпения:
– Передай мне находку, – поманил он пальцами, садясь за стол.
Луис Гарсия извлек из сумки кожаную тубу и бережно положил перед кардиналом. Морино откинул кожаный клапан и вытащил черно-светлый цилиндр. Блестящими от возбуждения глазами он рассмотрел три кольца, скрепляющие темную и светлую половинки цилиндра. Железное кольцо было с буквами, золотое с единственного знаком навесного замка, а стальное с римскими цифрами.
– Это наборный замок. Ты пробовал ее открыть? – спросил кардинал.
– Нет. Я не получал такого приказа.
– Ты поступил правильно, сын мой. Посмотри: черная и блестящая половинки – они олицетворяют кремень и огниво, изображенные на Ордене Золотого Руна. И это неспроста. Внутри футляра манускрипт и легко воспламеняющийся порошок. Если применить силу, порошок вспыхнет, и бесценный манускрипт сгорит. Чтобы открыть футляр и не допустить искры, нужно правильно подобрать код.
– Код мог знать Сесар Перес. Но вы велели…
– Старый упрямец все равно бы ничего не сказал. Он слишком трепетно относился к своему званию – Хранитель Ордена. И считал, что обязан передать тайну Ордена Золотого Руна будущим поколениям. Но я лучше других знаю истинное положение дел. Иноверцев и безбожников в мире становится все больше, они действую открыто и наголо. Смирение и покорность, призывы к добродетели и пастырские поездки, которыми так увлекся новый Папа, – не те методы, которыми можно возродить былое влияние Церкви.
– Его Святейшество Папа не в курсе моего задания? – вежливо приподнял бровь Гарсия.
Колючий испытывающий взгляд кардинала уперся в лицо посланника.
– Для истинно верующего первостепенна воля Господа нашего. Если мы сейчас не предпримем решительных шагов, роль католической церкви будет угасать. Господь не простит нас за это! – возвысил голос кардинал.
– Моя мадридская находка поможет Церкви?
– Я скажу больше – на нее сейчас вся надежда. Внутри – путь к процветанию Ватикана.
Кардинал, соблюдая осторожность, любовался добытым артефактом.
– Вы знаете код? – спросил Гарсия.
– Не совсем. Орден Золотого Руна был организован под покровительством Папы ради нашей Церкви. Поэтому в библиотеке Ватикана сохранились документы, в которых есть подсказки. Я изучал их последние пятнадцать лет. – Кардинал небрежно качнул рукой в сторону шкафов с книгами и документами и положил ладонь на стопку папок на столе.
Джорджо Морино включил настольную лампу, склонился над футляром и пересчитал буквы на черном кольце.
– Тут всего десять букв. Из них надо составить некое слово или фразу. А цифры…
Кардинал погрузился в раздумья. Спустя несколько минут Луис Гарсия вежливо кашлянул и спросил:
– Чем я еще могу помочь, Ваше Высокопреосвященство?
Джорджо Морино вернул цилиндр в кожаную тубу и вышел из-за стола. Строгие черты его лица разгладило внутреннее великодушие.
Кардинал взял посланника под локоть и заворковал:
– Я тебя уже знакомил с историй Ордена Золотого Руна, сын мой. Это самый великий рыцарский союз. Ты можешь стать его кавалером.
– Мой долг – служить вам и Господу.
Кардинал одобряюще опустил веки. Это был тот ответ, который он хотел услышать. Слова были расставлены в правильном порядке.
– Сначала я тебе поведаю исторические факты, сын мой. Первоначально канцелярия Ордена хранилась в Мадриде. Однако в 1712 году в ходе войны император Карл VI из династии Габсбургов захватил Мадрид. Отступая, он увез с собой часть архивов Ордена. Документы хранились сначала в бельгийском Брюгге, затем, опасаясь наступления Наполеона, в 1794 году они были перевезены в Вену. С тех пор Орден Золотого Руна оказался разделенным на две ветви – Испанскую и Австрийскую. Для сохранения великой тайны Ордена, это было не так уж и плохо.
– Тайны Ордена?
– Речь идет о золоте Древнего мира, которое должно достаться Ватикану в момент самого острого кризиса. Такой кризис, к сожалению, наступил.
– Про кризис я понимаю, но золото…
– Золото спрятано древними греками. Путь к нему укажет тайный манускрипт, состоящий из двух частей. Первую часть ты привез из Мадрида, за что Бог воздаст тебе по заслугам. – Вытянутая ладонь кардинала указала на футляр и возвысилась к небу. – Вторая часть манускрипта хранится в подобном футляре.
– Я должен привезти его из Вены? – сделал вывод посланник.
О проекте
О подписке