15

Клиника пластической хирургии «Мамонов-центр» располагалась в помещении на первом этаже элитного жилого комплекса.

– Поближе к потенциальным клиентам, – оценила соседство клиники Петелина, когда Марат остановил машину.

В красивое здание следователь входила в благодушном настроении. Пришло ощущение, что уголовное дело простое, убийство совершил дилетант, он обязательно проявит себя, и она добьется признания.

В уютной приемной клиники их встретила девушка в обтягивающем халате, с тонкой талией и пышным бюстом. На ее лице не появилось ни единой морщинки, даже когда пухлые губы продемонстрировали стандартную широкую улыбку.

– Товар лицом, – шепнула Елена Марату.

– И не только, – ответил он, окунув взгляд в тесную ложбинку по центру декольте тесного халатика.

Елена одернула его, но медсестра привыкла к подобному вниманию, она для этого здесь и находилась. Девушка оценила возрастные морщинки на лице вошедшей, скользнула взглядом по ее фигуре и протянула анкету:

– Вы на первичный осмотр? Заполните пока, вас вызовут.

Марат невольно улыбнулся: обычно к себе в кабинет вызывал следователь. Елена шлепнула поверх анкеты фотографию Рудаковой и щелкнула своим удостоверением перед носом девушки.

– Следственный комитет, – резко представилась она. – У вас лечилась… Вы оказывали услуги этой даме?

Лицо девушки охладело, она ответила заученной фразой:

– Мы не разглашаем информацию о клиентах.

– Придется. Мне нужно поговорить с господином Мамоновым.

– Геннадий Захарович сейчас занят. Если вы оставите телефон, он обязательно…

– Вместо телефона я оставлю повестки. Всему персоналу, – начала терять терпение следователь.

– Я к вашим услугам, – раздался голос из-за спины.

Петелина обернулась. Она узнала Геннадия Мамонова, фотографию которого видела на сайте клиники – гладкое лицо, восстановленные волосы, гордая осанка. Общее впечатление портил животик, который не был виден на фото.

– Я знал, что кто-нибудь из ваших придет, – признался владелец клиники, пригласив гостей в свой кабинет.

– Откуда?

– О смерти Милены Рудаковой сообщили по телевизору. Очень жаль ее. – Мамонов скорбно опустил взгляд.

– Вы чувствуете свою вину?

– В ее гибели моей вины нет, – открестился Мамонов. – Но Рудакова грозилась подать в суд на клинику, обещала разорить меня.

«Он не дурак, не скрывает то, что скрывать глупо», – оценила признание следователь.

– Без причины такой скандал не устраивают, Геннадий Захарович. Рудакова лишилась хороших ролей.

Мамонов промолчал, красноречиво качнув подбородком: сожалею. Петелина продолжила разговор обязательным вопросом:

– Когда вы видели Милену Рудакову в последний раз?

– Она приходила сюда утром в день гибели, – без раздумий ответил владелец клиники. – Тогда и заявила про суд.

– Откуда вы знаете, в какой день ее убили? – быстро спросила следователь.

– Кажется, сообщили по телевизору, – чуть растерялся Мамонов.

– Вы видели репортаж?

– Сам нет. Мне пересказали сотрудники, и я понял… – хирург замялся.

– Что вы поняли?

– Что стану подозреваемым.

– Тогда будем говорить откровенно. У вас маленькая клиника, если разразится скандал, вы потеряете клиентов и разоритесь. Я правильно излагаю перспективы?

– Успех в нашем бизнесе зависит от репутации, – уклончиво ответил Мамонов.

– А репутация – это отзывы клиентов. Нет пациентки – нет скандала. Ведь так?

Глаза хирурга вспыхнули, он перешел в атаку:

– Это я мог предъявить претензии Рудаковой. Она не оплатила последний счет.

– Вот этот? – Петелина продемонстрировала документ, найденный в сумочке актрисы.

– Да.

– Немаленькая сумма за испорченное лицо.

– Послушайте, Рудакова делала у нас грудь, липосакцию на бедрах, ягодицах. Ее фигура улучшилась, она была довольна, поэтому обращалась к нам снова и снова.

– Что же случилось в последний раз?

– Перед съемкой фильма Рудакова заказала контурную пластику.

– Что это такое? – заинтересовалась Елена: служебное положение позволяло узнать секреты искусственной молодости из первых рук.

– При контурной пластике используются внутрикожные инъекции. Это щадящий способ коррекции возрастных изменений. Так улучшают овал лица, избавляются от складок и морщинок, корректируют форму и объем губ. – Оседлав привычную тему, Мамонов заговорил уверенно и стал смотреть на следователя как хирург на пациентку. – Сейчас эта процедура весьма популярна. Никаких разрезов и швов, безболезненно можно корректировать отдельные участки лица. Гладкое лицо перестало быть привилегией молодости. Например, вам бы я посоветовал округлить щечки и скулы. Личико станет более миловидным.

– Миловидным, – усомнилась Петелина и показала фотографию Рудаковой с последних кинопроб. – Как у нее?

– Это исключение, – махнул рукой Мамонов. – Досадное исключение.

– Что пошло не так?

Хирург сел за рабочий стол, вздохнул:

– Гель, введенный в носогубные складки расплылся по всему лицу, что привело к неблагоприятным последствиям. Однако с нашей стороны нарушений не было, пациентка сама виновата.

– В чем?

– Контурная пластика имеет свои противопоказания. Например, наличие заболеваний на стадии обострения. А Рудакова не предупредила нас, что принимает внутрь антикоагулянты.

– То есть, она пострадала из-за приема лекарств?

– Да! Но даже в этом случае нет трагедии. Я ей говорил: надо подождать пару месяцев, и я все исправлю. А там съемки, она ничего не хотела слышать.

Петелиной не понравился тон хирурга. От оправданий он перешел к обвинениям. Надлежало поставить его на место.

– Гражданин Мамонов, где вы были вечером в день убийства Рудаковой?

– Послушайте, неужели вы думаете, что я…

– Отвечайте на вопрос.

Глазки Мамонова забегали, он то скрещивал пальцы, то хватался за салфетку, которая мгновенно стала влажной.

– Понимаете, моими услугами пользуются очень известные люди. Знаете, у адвокатов и нотариусов принято вывешивать фотографии звездных клиентов, а я не могу – конфиденциальность. Даже рассказывать о них не имею права.

«Да он тщеславен. Отсюда и название клиники с собственным именем, и желание похвастаться знакомствами».

– Вопрос не о ваших клиентах. Вопрос о том, что вы делали в момент убийства Рудаковой?

– Я свободный мужчина и иногда продолжаю общение с клиентами вне клиники.

– В тот вечер вы тоже общались?

– Да.

– Сказали «а», говорите «б». С кем? Где?

– Я заезжал к одной из звездных пациенток. Но она ни за что не подтвердит это, потому что…

Мамонов умолк, вытирая лоб.

– Ты переспал с ней? – вмешался в разговор Валеев.

– У нас была близость, – выдохнул хирург.

– А может у тебя была близость с Рудаковой? – Валеев нагло взял салфетку, которой Мамонов вытирал пот, и демонстративно упаковал в конверт. – Мы это проверим.

– Вы хотите сказать, что если обнаружите на теле Рудаковой мою ДНК… Мы общались в тот день, она распускала руки, я ее сдерживал.

– А что вы так разнервничались, Геннадий Захарович? Если вы невиновны, вам нечего бояться, – сказала Петелина.

– Я спокоен, спокоен, – стал уговаривать себя врач.

– Фамилия и телефон звездной пациентки, – настаивала следователь. – Иначе вы становитесь главным подозреваемым, и я вас задержу на сорок восемь часов. Для начала.

Мамонов нервно постучал пальцами по столу, написал на листке имя и телефон и протянул следователю:

– Вот. Надеюсь, мы будем встречаться по другому поводу. Готов предложить вам свои услуги.

– У меня что-то не так? – с вызовом спросила Елена.

– Нет предела совершенству.

– Тогда займитесь своим животиком.

Мамонов смутился, стал перекладывать бумаги, наткнулся на рекламный буклет и протянул его следователю:

– Здесь описание наших процедур. Вам и вашим коллегам. Начните читать с пятой страницы – контурная пластика.

– А это для вас и ваших коллег. – из сумочки на стол переместилась брошюра Уголовного кодекса. – Начните читать со сто пятой статьи – умышленное убийство. И никуда не уезжайте, я вас вызову.

Петелина и Валеев покинули кабинет. Марат направился к медсестре, притягивая ее внимание наглым обезоруживающим взглядом. Он умел нравиться женщинам. Облокотился о стойку, прошелся взглядом снизу-вверх по женской фигуре, заглянул в глаза, выдержал паузу и спросил:

– Девушка, вы верите в любовь с первого взгляда или мне прийти снова?

Медсестра смутилась, а Валеев заворковал бархатным баритоном:

– Мне для спецоперации нужен халат медсестры. Такой, как у вас, неотразимая. Вы не откажете? Ваш начальник не возражает.

Девушка нервно затеребила пуговку на груди. Марат умоляюще закатил глаза:

– Только не сейчас, не снимайте, я растаю. Лучше подарите новый.

Смущенная медсестра достала из шкафа комплект: халат и шапочку. Валеев картинно приложил руку к сердцу:

– Я ваш должник. Какие колготки к нему посоветуете?

Медсестра вспыхнула и выставила ножку. Марат одобрительно кивнул:

– Черные, сногшибательный выбор.

Елена ревниво взирала на сеанс обольщения фигуристой пышечки, продемонстрированный ее мужчиной.

16

В квартире режиссера Чантурия домработница Юлия Чебану трудилась каждый четверг. В ее обязанности входила полная уборка, мытье посуды, стирка и глажка белья. Приходила она утром, сонный Гоша впускал ее, а когда заканчивала работу, хозяина, как правило, уже не было дома. Домработница забирала оставленные для нее деньги и захлопывала дверь на замок.

Иногда из спальни режиссера появлялась неодетая девица, которая смотрела на Юлю, как на мебель, и совершенно ее не стеснялась.

На этот раз хозяин был один, явно с похмелья и в дурном настроении. Он разбил чашку, когда пил кофе, пнул осколки, выругался и ушел, бросив деньги на комод. И слава богу, вздохнула женщина: без хозяина работать было удобнее. Можно включить музыку и побаловать себя настоящим кофе из шикарной кофе-машины.

К трем часам дня расторопная Юля, как обычно, закончила уборку. Осталось вынести мусор и переодеться. Она достала пакет из-под мойки, вышла из квартиры и направилась на лестничную клетку к мусоропроводу. Дверь оставила распахнутой, чтобы не захлопнулась.

На площадке в приборном щитке копошился мастер в форменной куртке с английскими словами на спине. Вид работающего человека не вызвал беспокойства: каждый делает свое дело, зарабатывает трудовую копеечку. Если это мужчина лет сорока, можно попробовать с ним познакомиться. А что, ей всего тридцать пять, есть сын-школьник и дочурка, а вот с мужем не повезло – был, да сплыл, урод.

Но лица работника разглядеть не удалось, он стоял спиной, а самой затевать разговор с мусорным пакетом было неудобно. Разве что на обратном пути попытаться познакомиться? Однако и возвращаясь в квартиру, заговорить Юля не решилась. На ней старые штаны и футболка, а он в фирменном комбинезоне. Инженер, наверное, и при жене – работящие мужчины нарасхват. Вон как увлечен работой, с головой залез в щиток. Не про нее такое счастье.

Домработница зашла в квартиру, мастер у щитка перевел дух. Ему не пришлось оборачиваться, хотя на этот случай Роман Щукин под руководством Алены отрепетировал чихание в платок. Но обошлось – для этой женщины он остался безликим электриком. План мести гнусному режиссеру перешел в решающую стадию.

Как только открылась дверь квартиры, Щукин послал сигнал напарнику, притаившемуся в заблокированном лифте. Когда загремел мусоропровод, Игорь Рыков быстро покинул лифт и юркнул в пустую квартиру. Расположение комнат он изучил по схеме, нарисованной Аленой. На его обуви были чистые бахилы, чтобы не оставлять следов, которые могла бы заметить домработница, а на руках резиновые перчатки. Рыков быстро прошел в спальню режиссера и забрался под кровать.

Юля Чебану вернулась в квартиру, ничего не заподозрив. Переоделась, прыснула на волосы духами хозяйки, забрала честно заработанные деньги и ушла. К ее разочарованию, у щитка интересного незнакомца уже не было.

После закрытия двери Рыков выждал пять минут – а вдруг что-то забыла и вернется – и выбрался из-под кровати. Его взгляд невольно сфокусировался на широкой постели, глаза помутнели, фантазия нарисовала неприличные образы. Здесь Чантурия раздевал ее, Алка отдавалась мерзавцу, а тот, как хотел, пользовался ее прекрасным телом. Убить его мало!

Из злого оцепенения Игоря вывела бесшумная вибрация телефона.

«Пора действовать», – написал Щукин, словно зная, что напарник может отвлечься.

Игорь обернулся и открыл трехстворчатый шкаф. Внутри, по заверениям подруги, имеется вмонтированный бытовой сейф. Так и есть, точно в указанном месте. Она видела, как его открывал хозяин, и запомнила код, назвав его уголком. То есть она заметила не комбинацию цифр, а движение пальцев. Сначала слева направо по верхней строке, а потом вертикально вниз. Получается угол.

Рыков посмотрел на кнопочную панель, цифры располагались, как на калькуляторе. Он нажал последовательно 7-8-9 по горизонтали и 6–3 по вертикали – словно прочертил прямой угол. Попробовал повернуть ручку замка – никакого эффекта. Он воспроизвел уголок, в чем дело?

«Угловую девятку надо нажать дважды», – осенило его. Ввел исправленную комбинацию – опять мимо. Да что ж такое? Он повторил код, на этот раз аккуратно прикасаясь к каждой клавише. Они пищали, но замок не хотел открываться. Рыков разозлился, его мышцы напряглись, готовые действовать. А может, выломать этот сейф к чертям собачьим, утащить с собой и расколотить кувалдой?

Он пошатал сейф, проверил – привинчен снизу и сзади, возможно, к стене, но ему по силам разнести платяной шкаф и выдернуть железный ящик. Не такой уж он большой, поместится в сумку с инструментами, которую приготовил Щукин.

Игорь позвонил напарнику:

– У нас проблема. Сейф не открывается, код не подходит.

– Козел мог сменить код, – расстроился Щукин.

– А я могу выломать сейф и забрать с собой.

– Подожди. Открой мне дверь.

Рыков впустил напарника в квартиру. Щукин прошел в спальню, осмотрелся. Лег на кровать, уставился в раскрытый шкаф. Игорь решил, что его гложет та же ревность.

– Представляешь, Алла здесь с ним… Сколько же раз гнусный козел ее…

– Не мешай, – прервал сосредоточившийся Щукин.

– Я бы его покалечил, отбил причиндалы.

– Вряд ли он показывал ей код…

– Алка хитрая, подсмотрела.

– Она лежала в постели, а он подошел к шкафу. Она видела код через зеркало! Ну, конечно! – Щукин хлопнул себя по лбу. – Как я сразу не допер! Уголок надо делать не слева направо, а наоборот. Зеркальное отражение.