8

Любимая женщина лишь слегка подняла тонкую бровь, когда он вошел в кабинет. И тут же ее опустила, словно отгородившись ширмой. Левой рукой она подпирала голову, а правой водила карандашом по листу бумаги. Такой мрачной Елену Петелину Марат Валеев, кажется, еще никогда не видел, хотя и знал ее еще со школы.

– Лена, твоя слава спасла мне жизнь. Представляешь, нас окружили патрульные, взяли на мушку. Всё по-взрослому! Их пятеро, нас двое. У них «калаши», у нас «макаровы». Я пытаюсь им втолковать: вы что, мужики, я свой! Не верят, уроды! И только твое имя…

Валеев попытался поднять Елене настроение рассказом о недоразумении, возникшем между сотрудниками полиции, но она прервала его:

– Марат, сейчас не до шуток. Давай по делу.

Следователь скомкала страницу с рисунком, напоминающим взрыв, и швырнула ее в корзину для мусора.

Нахмурившийся Валеев опустился в кресло перед следователем.

– По делу так по делу. Ситуация следующая. Трубы из здания фабрики идут в коллектор. По нему можно выйти за периметр оцепления. Мы обыскали все колодцы в том районе, где преступник мог подсунуть маячок полицейским, и нашли рюкзак, в котором был выкуп. Пустой, конечно. Там же мы обнаружили брошенную куртку и брюки. В них преступник спустился по трубам, пробрался по коллектору, а перед выходом переоделся.

– В куртку синего цвета? – уточнила Петелина, вспомнив о найденном на месте трагедии клочке ткани.

– Да. Вещи уже в лаборатории.

– Значит, на месте преступления был кто-то еще.

Елена опустила взгляд. Из-под ее руки на чистом листе начал появляться новый рисунок.

– К гадалке не ходи! Не пацан же замутил такое дело. Главарь ушел с деньгами и посмеялся над нами. Наглец подсунул нам натуральную фигу.

– И поделом! – Карандаш хрустнул под рукой следователя. Она резко встала, оттолкнув кресло к окну за спиной, и вдруг перешла на повышенный тон: – Почему вы не подготовились? Почему такой результат? Не можете думать, действуйте по инструкции. Нужно было перекрыть все возможные пути отхода! Все!

– Когда? Преступник не оставил нам времени. В одиннадцать утра он продиктовал условия, а через три часа уже был штурм!

– Три часа – это сто восемьдесят минут! – воскликнула Елена.

– Спасибо, что напомнила. Ты забываешь о расстояниях и об организационных хлопотах. Нужно было договориться со спецназом, помочь Богданову собрать выкуп, получить спецсредства, технику… Операция проходила с колес! Когда мы прибыли на чертову фабрику, преступник был уже там. Мы заблокировали территорию вокруг здания, а он постоянно угрожал заложнице и торопил нас. Что прикажешь делать? В этой ситуации выход один – согласиться на выкуп ради сохранения жизни. Ты сама это прекрасно знаешь.

– Нужно было действовать по обстоятельствам.

– Мы так и поступили. Мы были уверены, что, получив деньги, мразь попытается сбежать. Тут бы мы его и взяли!

– Вы передали вымогателю восемьсот тысяч вместо миллиона.

– Сколько успел собрать Богданов. Но это не важно. Взрыв произошел почти сразу. Пересчитать за это время деньги невозможно.

– Что же пошло не так?

Валеев сжал губы и постучал кулаком правой руки о раскрытую ладонь левой.

– Понимаешь, он вдруг засмеялся… нагло, самонадеянно, противно… Потом крикнул, что убьет заложницу, и сразу начал стрелять. Что нам было делать? Спецназ и пошел на штурм.

– Не было никаких выстрелов! – хлопнула рукой по столу Петелина.

– Как не было? – опешил оперативник. – Лена, я сам слышал.

– Нет ни пуль, ни гильз, ни пистолета. Ни-че-го!

– Подожди. – Валеев схватил ладонью воздух, словно пытался поймать нечто невидимое, но очень нужное. Он разжал пустой кулак и расстроился: – Ты хочешь сказать…

– Не хочу, но вынуждена об этом говорить! Не знаю, что вы слышали, но заложница погибла от взрыва. Если бы спецназ не пошел на штурм, взрыва бы не последовало и Валерия Богданова, возможно, была бы жива!

– Черт! Это точно?

– Кто отдал приказ идти на штурм?

– У нас была четкая договоренность с командиром спецназа. Если бандит сорвется… А он сорвался! Он крикнул, что убьет заложницу, и начал стрелять. Это подтвердит каждый!

– Что ваши слова против экспертизы? Судмедэксперт не нашел пулевых отверстий в теле девушки.

– Но как же…

– Очень просто. Над дверью был прикреплен датчик на размыкание. Когда ее выбили, сработало взрывное устройство. Ты понимаешь, что это значит?

Елена и Марат впились друг в друга взглядом. Короткие мгновения, казалось, тянулись вечно. Оперативник первым опустил глаза и помотал головой, словно пытался избавиться от боли. Елене стало стыдно, что она, воспользовавшись своим отсутствием во время штурма, пытается переложить вину на другого, лишь бы выгородить себя. Это несправедливо, она – руководитель следственной группы и несет полную ответственность за то, что случилось.

Следователь умерила свой гнев:

– Из-за наших поспешных действий погибла невинная девушка, а также мальчишка, который был рядом с ней.

– Он не мальчишка, он – преступник.

– Он сообщник. Настоящий преступник ушел с деньгами и показал нам фигу.

Валеев вспомнил обиду, взмахнул кулаком, собираясь выразить возмущение, но взгляд его быстро потух. Марат покачал головой и опустил руки на колени.

– Я слышал его смех. Он засмеялся так подло и нагло… А потом раздались выстрелы или что-то похожее на них. И мы сорвались.

– Он просчитал ваши действия. Умело сыграл на нервах.

– У нас не было времени на раздумья. Всё решали секунды!

– Зато сейчас времени – хоть подавись. А когда нас уволят, времени будет море – утонуть можно.

Оперативник и следователь опустили взгляды. Каждый из них хотел отмотать время назад, чтобы исправить чудовищную ошибку и не допустить трагедии.

9

Каждый раз, оказываясь в криминалистической лаборатории, Ваня Майоров испытывал трепетное уважение при виде сложных приборов, по-шмелиному жужжащих компьютеров, хитрых инструментов и таинственных склянок с химикатами. Но сегодня огорченный неудачами оперативник был похож на грозовую тучу. Он ворвался в лабораторию, чуть не столкнув по пути к Головастику подставку для пробирок, некоторые из которых были заполнены голубой жидкостью.

– Осторожнее! – Михаил Устинов схватился за пробирки, успокаивая их недовольный звон.

– Вот, полюбуйся! – Иван Майоров расправил на лабораторном столе страницу с красочным кукишем.

– Ох, ни фига себе! – возмутился Миша Устинов. – Что это за художество?

– В этот рисунок был завернут наш маячок.

– Спрятанный в долларах?

– И подсунут под номерной знак патрульного автомобиля полиции! Каково?

Изумленный эксперт покачал головой, словно отдавая должное смелым действиям преступника.

– Мы имеем дело с исключительным наглецом.

– Еще бы знать, с кем именно. Сейчас, наверное, ржет, сволочь! И денежки считает.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – попытался вернуть оптимизм оперативнику Устинов.

– Я как раз по этому поводу. Миша, выручай. На маячке могли остаться отпечатки этого урода. Он же брал его в руки!

– А что, все наглецы самоуверенны. Это их и губит. Иногда они совершают детские ошибки.

– Проверь прямо сейчас. – Оперативник вручил эксперту пакет с передающим датчиком.

– Без проблем.

Эксперт-криминалист вооружился приборами и склонился над крохотной уликой, похожей на плоскую батарейку. Ваня Майоров с минуту наблюдал за кропотливыми действиями Головастика, однако его большой организм урчанием живота напомнил ему о том, что обед сегодня просвистел мимо.

Оперативник потянул носом воздух и направился к тумбочке, на которой стояло всё необходимое для чаепития. Там его поджидал обаятельный скелет Василич с отвисшей челюстью. Прижившийся в лаборатории искусственный скелет с настоящим черепом по-хозяйски развалился в кресле. Его костлявая рука покоилась рядом с кофейной чашкой и шоколадными конфетами. Ваня развернул одну из них, сунул в рот и тут обратил внимание на предупреждающую надпись на груди скелета: «Приноси свою еду, а то нарвешься на беду!» Ваня посмотрел в пустые глазницы черепа и на остатки желтых зубов. Привычный оскал Василича показался ему наглой ухмылкой. Аппетит внезапно улетучился.

– Пальчики сосканировал! – доложил эксперт. – Отпечатки сохранились частично, но я попробую их идентифицировать.

Иван Майоров поспешил сменить компанию лысого мертвеца на место за спиной вихрастого, а главное живого, эксперта.

– Что ты обнаружил?

– Фрагменты капиллярных узоров большого и указательного пальцев. Сейчас прогоню их через нашу базу данных. И если повезет…

На широком мониторе компьютера замелькали ряды цифр и картинки с отпечатками пальцев.

– Идет сравнение, – прокомментировал эксперт и тут же воскликнул: – Ух ты!

– Нашел? – Оперативник смотрел на остановившиеся цифры, толком не понимая, что произошло.

– Есть совпадение! Обнаружили мгновенно, а это значит…

– Что? – не терпелось узнать Ване.

– Не иначе как наследил кто-то из очень известных преступников. Из тех, кто в первых рядах списка, как говорится. Сейчас раскрою дактилоскопическую карту – и он наш!

Ловкие пальцы эксперта пробежались по клавишам, и на мониторе появилась фотография и анкетные данные хорошо известной обоим личности. Устинов выругался:

– Черт подери!

Иван Майоров с недоумением смотрел на фото своего напарника капитана Валеева.

– Какого хрена? – спросил он.

– Валеев дотрагивался до маячка? – задал вопрос Миша.

– Ну да. Он же сам его закладывал.

– И наследил… Надо было меня сразу предупредить.

– А почему его отпечатки в нашей базе? – удивился Ваня.

– Не волнуйся, твои тут тоже имеются.

– Для чего?

– Все, кто участвует в осмотре мест происшествия, занесены в мою картотеку. Вы же хватаете всё подряд, а мне потом разбирайся!

Ваня поскреб подбородок с проступившей щетиной. Из-за срочного дела с заложницей он не успел утром побриться.

– Наш наглец не такой дурак, как хотелось бы.

– Или же мы наделали глупостей.

В лабораторию вошел Марат Валеев. Увидев свой официальный лик на мониторе, он удивился:

– Ты чем занимаешься, Головастик?

– Мы с Ваней поспорили, когда у тебя день рождения. Чтобы о подарке не забыть. – Устинов торопливо щелкнул по клавиатуре, и на экране открылось другое окно.

– До дня рождения можно и не дожить. Лучший подарок для меня сейчас – это твои точные экспертные заключения.

– У меня не десять рук и всего одна голова, – произнес Миша.

– Одна, но какая! – Валеев дружески потрепал макушку Головастика и кивнул на соседний стол, где были разложены черные погнутые шурупы. – Это из самодельной бомбы? Что скажешь?

– Обломки взрывного устройства переданы в специализированную взрывотехническую лабораторию. На мой взгляд, начинка сделана из бытовой пиротехники, продающейся повсюду. Поражающие элементы – стандартные саморезы. Хотите проехаться по строительным магазинам и рынкам? Я скажу об этом Петелиной.

– В Москве их тьма. Не вздумай даже заикаться об этом!

– То-то. Короче говоря, с взрывным устройством пока тупик. Подождем заключения взрывотехников.

– А личность юного вымогателя установил? – спросил Валеев.

– Был в морге, снял отпечатки. Они ничего не дали. Сейчас программа делает сравнение по фотографии. – Устинов небрежно кивнул на соседний монитор.

– По особым приметам? У этого парня при жизни вряд ли были дырки в щеках, – сказал Марат.

– Объясняю: работает стандартная система распознавания лиц. Ширина носа, уголки глаз, рта, контуры подбородка – всего пятьдесят шесть точек. Хотя фото трупа и живого человека… Сам понимаешь.

– Еще бы! – воскликнул Валеев. – Я сам себя на некоторых фотках не узнаю.

– А компьютер узнает.

Устинов зацепился взглядом за монитор, на котором шло сравнение, заинтересовался полученной картинкой, вытянул руку, вцепился в стол и, словно щука, пойманная на спиннинг, плавно переехал в офисном кресле на колесиках к соседнему компьютеру.

– Кажется, нам повезло. – Эксперт щелкал по клавишам, раскрывая вложенные файлы. – Так-так-так. Есть!

Взгляды собравшихся уткнулись в монитор, на котором появились два стандартных полицейских снимка юноши с дерзким взглядом: анфас и в профиль.

– Он?

– Похоже, наш кадр, – процедил Валеев. – Что по нему известно?

– Алексей Матохин, шестнадцать лет, – начал читать с экрана Устинов. – Дважды привлекался за кражу в супермаркете, расположенном рядом с Киевским вокзалом. Его сфотографировали в местном отделении полиции и поставили на учет.

– Где он проживал?