3

Странная обувь. Правый ботинок явно тяжелее левого. Его подошва была толще за счет скользящей белой поверхности, называемой слайдером. На левом ботинке прорезиненная подошва, которой можно отталкиваться ото льда. Даже дизайн носка скользящего ботинка отличался улучшенной обтекаемостью. В остальном ботинки были похожи – укрепленные швы, вставки из специального материала для сохранения тепла. Ведь игрокам в керлинг по три часа приходится проводить на льду.

Елена Петелина сверила размер, еще раз отыскала глазами надпись «Balance Plus» на ботинках и три – именно три! – круглых углубления на скользящей подошве. Об этом дочь предупреждала ее особо. Насте надоело играть в ношенных ботинках, которые выдавали в спортивном клубе. К тому же за лето нога у девочки выросла, и в сентябре на первой же тренировке Настя жутко натерла ступню и не могла играть.

«Ух, одной проблемой меньше! – облегчено вздохнула Петелина. – Цена, правда, как на модельные сапожки. Но чего не сделаешь ради дочери? Настя получит лучшие ботинки для керлинга. Как у девушек из сборной страны».

Следователь расплатилась с курьером, прибывшим из Петербурга. Он назначил ей встречу на Ленинградском вокзале в середине дня. Пришлось согласиться. Что поделаешь, если в Москве не было ни одного магазина, где бы продавались фирменные ботинки для керлинга?

Елена положила покупку в машину и поспешила покинуть переполненную площадь трех вокзалов. Глядя на снующих туда-сюда пассажиров, следователь невольно подумала: выдерни из толпы одного человека – никто и не хватится.

Вчера в Москве на Киевском вокзале именно это и произошло. Двадцатилетняя студентка Валерия Богданова собиралась ехать к маме в Калугу. Купила билет, но в поезд не села и в общежитие не вернулась. Валерия Богданова исчезла. То, что это не загул бесшабашной девчонки, а криминальный случай, стало известно сразу же.

Отец девушки, Дмитрий Кириллович Богданов, давно оставил семью, однако в последнее время возобновил отношения с дочерью. Он проживал в Москве, занимался строительным бизнесом и был состоятельным человеком.

Преступник позвонил ему в тот же вечер. Неизвестный потребовал выкуп за дочь. Вымогатель предупредил, что, если до двух часов дня он не получит миллиона долларов, девчонка умрет. Последнее, что услышал отец – умоляющий голос дочери.

Странно, но вымогатель не прибегнул к стандартной угрозе: «Сообщишь в полицию – живой дочь не увидишь». Возможно, он рассчитывал, что папаша легко расстанется с деньгами. Но тот поступил правильно – позвонил в полицию. Таким образом дело досталось следователю Елене Павловне Петелиной, дежурившей в тот вечер по округу.

И колесики расследования мгновенно завертелись. Опрос знакомых, просмотр камер наружного наблюдения на вокзале, попытка определить местоположение девушки по сотовому телефону быстрого результата не дали. Телефон заложницы был отключен, момент ее исчезновения камеры не зафиксировали.

Как и следовало ожидать, утром вымогатель перезвонил. Было около одиннадцати часов. Преступник выдвинул жесткое требование. Он назначил Богданову встречу через три часа на территории заброшенной прядильной фабрики на московской окраине. Там же пообещал обменять заложницу на выкуп. И пригрозил, что малейшее промедление неминуемо приведет к смерти девушки. По просьбе проинструктированного полицией Богданова вымогатель разрешил ему убедиться в том, что девушка жива, ударив бедняжку при включенном телефоне.

Проанализировав запись разговора, Петелина пришла к выводу, что захват совершил наглый, самоуверенный, но недалекий молодой человек. Возможно, он наркоман, у которого начиналась ломка, – отсюда неуемная агрессивность и жесткие условия по срокам. К сожалению, преступник пользовался крадеными сим-картами. Но это была единственная мера предосторожности с его стороны. Встреча в безлюдном, уединенном месте давала возможность блокировать объект силами спецназа.

Петелина решила не рисковать жизнью заложницы и выполнить условия вымогателя. Благо отец девушки обладал требуемой суммой. (Впрочем, его пришлось убеждать в том, что с деньгами ничего не случится.) Получив выкуп, преступник потеряет интерес к девушке и сосредоточится на бегстве. Тогда-то злоумышленника и схватят – он не сможет улизнуть.

Опытный следователь не сомневалась в благополучном исходе операции. Они имели дело с дилетантом, а дилетанты всегда проигрывают профессионалам.

Петелина посмотрела на часы на панели приборов автомобиля: четырнадцать ноль пять. Она подъезжала к заброшенной фабрике. К этому времени операция должна уже закончиться. «Благополучно!» – сказала себе следователь.

Близкий друг Елены Марат Валеев был против ее присутствия во время опасной операции, но следствие вести ей, и она должна собственными глазами увидеть место, где произошла развязка драмы с заложницей.

Майор юстиции Петелина набрала номер капитана полиции Валеева. Марат не ответил. Она позвонила его напарнику Ивану Майорову. Тоже тишина. Завывая сиреной, машину следователя обогнал реанимобиль.

«Куда он мчится? Сворачивает на территорию той самой фабрики… Что происходит, черт возьми?! Обычная “скорая” должна быть на месте к началу операции…»

Петелина подъехала к оцеплению и выскочила из машины. В окнах заброшенной фабрики рассеивался сизый дым. Пахло порохом, но кроме едкой гари от взрывчатки воздух был насыщен чем-то еще – давящим, неприятным.

«Неужели это уныние?»

Взгляд Елены пробежал по согбенным фигурам и кислым лицам спецназовцев.

«Дело плохо. Но насколько?»

Тревожное предчувствие стиснуло сердце женщины. Старший следователь Петелина показала служебное удостоверение и прошла за желтую ленту ограждения.

А вот и родной Марат Валеев. Оперативник, с которым жила следователь, с трудом сдерживал Дмитрия Кирилловича Богданова. Отец заложницы рвался внутрь ветхой фабрики и с возмущением твердил что-то про деньги и дочь. Его рука сжимала обожженный клочок купюры, которым он тыкал в лицо Марата:

– Вы меня обманули! Вы за всё ответите!

«Дело дрянь! Но, может, осталась надежда…»

Елена взбежала по ступенькам фабрики к входу с оторванной дверью. Внутри запах пороха и дыма был настолько едким, что у следователя появился кислый привкус во рту и заслезились глаза. Спертый воздух приходилось не вдыхать-выдыхать, а мелко откусывать и выплевывать.

Навстречу Елене из разрушенной комнаты вышли двое медиков, мужчина и женщина. За их спинами на полу Петелина увидела два распростертых тела. Розовая куртка и бежевые джинсы на теле, лежавшем у стены, соответствовали описанию одежды заложницы.

– Почему вы им не помогаете? – крикнула в сердцах Елена, не желая признавать очевидного.

– Чтобы не мешать следственным действиям, – хмуро ответил врач-мужчина, доставая сигарету.

Женщина-врач посторонилась и потупила взгляд.

«Кошмар! Я виновата! Этого бы не случилось, если бы я была тут…»

Елена Петелина собралась с духом, шагнула внутрь и словно оказалась за невидимой чертой. Здесь в разрушенной комнате время будто остановилось в момент взрыва. Лицо заложницы было иссечено осколками. Они были такими горячими, что кровь сразу же запеклась. Глаза девушки были открыты, они словно удивленно кричали: за что? Смерть настигла Валерию Богданову мгновенно. Девушка по-прежнему была прикована к трубе. Вторая жертва, очевидно преступник, успел пригнуться и пытался отползти. Но это его не спасло.

Следователь наклонилась, чтобы разглядеть лицо погибшего преступника. Совсем молодой парень, точнее подросток с пушком на губах. Действительно дилетант, как она и предполагала.

«Почему же тогда операция провалилась? Кто виноват в трагедии? Что, черт возьми, здесь произошло?!»

Борясь с головокружением, Елена вышла на свежий воздух. Она держалась за стенку, пока в голове у нее не прояснилось. В сознании следователя с трудом укладывался очевидный факт: двадцатилетней студентки Леры Богдановой, которую она, Елена Петелина, обязана была спасти, больше нет в живых.

«А если он убил ее заранее?» – мелькнула у следователя спасительная мысль. И тут же Елене стало стыдно. Эта мысль была спасительной для ее погон, для репутации, но не для юного безвинного существа.

Петелина хотела расспросить о происшедшем Валеева, но тут услышала возбужденный крик, неприлично радостный, словно кто-то выиграл в лотерею. Неуместное ликование резало слух. Петелина узнала голос Ивана Майорова и повернулась в его сторону.

Старший лейтенант, высунувшись из автомобиля, звал коллегу:

– Есть! Марат, я засек его! Вижу маячок!

– Нашу закладку? – живо откликнулся Валеев.

– Да! На мониторе четкий сигнал. Он движется.

Валеев с явным облегчением оставил на попечение Елены возмущенного Богданова и побежал к машине. Щеки отца погибшей девушки были смертельно бледны.

– Верните мои деньги! – беспомощно крикнул вдогонку оперативнику Богданов и сунул обгоревшую купюру в карман.

«Он только что потерял дочь, – удивилась Елена. – Я бы сошла с ума, если бы такое случилось с… Тьфу-тьфу-тьфу, не смей так думать!»

Она подозвала врача и попросила дать Богданову успокоительное.

Как только Валеев захлопнул дверцу, автомобиль оперативников без полицейской символики сорвался с места.

«Ребята при деле. Я тоже должна работать. – Петелина безжалостно колола себя в открытую душевную рану. – Соберись! Стань холодной и черствой! “Расследование по горячим следам” – это как раз про такой случай».

4

Марат Валеев уверенно и резко управлял разогнавшимся автомобилем. Вцепившийся в ноутбук Иван Майоров сверялся с маячком на мониторе и подсказывал напарнику дорогу. Оперативники не были пристегнуты ремнями безопасности, и их мотало на поворотах.

– Какая-то тварь смылась с выкупом, – цедил сквозь зубы Валеев.

– Кто? – недоумевал Майоров.

– Как же я сразу не врубился? Повсюду валяются клочки купюр, а остатков рюкзака нигде не было! – хлопнул по рулю Валеев, не обратив внимания на вопрос напарника.

– Но как? Как он ушел с рюкзаком? Мы же оцепили здание!

Столь громкий возглас невозможно было оставить без внимания. Капитан покосился на недоумевающего старлея и сказал:

– Интересная загогулина вырисовывается. Скоро узнаем, если догоним. Что там?

– Расстояние почти не сокращается! – взглянув на монитор, доложил Майоров. – Он на параллельной улице. Давай на перекрестке налево!

– Там одностороннее.

– Иначе уйдет!

– Будь прокляты депутаты, которые отняли у оперов мигалки!

Валеев вывернул руль и рванул навстречу потоку, включив дальний свет и то и дело давя на клаксон. Эх, пару лет назад он бы примагнитил мигалку на крышу и распугал бы непонятливых водил. Но борьба автолюбителей за справедливость на дорогах привела к парадоксальному эффекту: теперь мигалками были украшены только генеральские лимузины, а оперативники должны были «лететь» на происшествия, исправно тормозя на светофорах.

– Капец! – крикнул Майоров и зажмурился, увидев надвигающийся автобус.

Валеев рванул руль вбок. Автомобиль оперативников вильнул вправо и перескочил через бордюр. Когда Ваня открыл глаза, он увидел, что теперь они мчатся по тротуару. Валеев продолжал неистово сигналить. Пешеходы, отражавшиеся в автомобильных зеркалах, шарахались в стороны, костеря оперативников на чем свет стоит.

– Мы по делу… Служебный долг… Временные неудобства, – пытался извиняться Ваня перед искаженными страхом лицами прохожих.

Разумеется, его вежливость осталась неоцененной.

Тротуар закончился, послушная машина совершила обратный прыжок на дорогу и с заносом задних колес свернула на широкую улицу.

– Фу! – Ваня вытер вспотевший лоб.

– Мы приблизились? Где маячок? – спросил напарника невозмутимый Валеев.

Иван Майоров взглянул на монитор, потом на дорогу и убедился, что они на верном пути.

– Прямо по курсу. Поднажми!

Валеев совершал опасные обгоны, дерзко перебрасывая машину из одного ряда в другой. Тем временем удивленный взгляд молодого напарника метался от монитора к потоку машин и обратно. Вдруг его глаза округлились.

– Ни хрена себе! – вырвалось у Вани.

Он засек объект погони. Сигнал маячка шел от полицейской «лады» с символикой патрульно-постовой службы.

– Какая машина? – не сразу понял Валеев.

– Вон! Оборотни в погонах.

– Или ряженые, – мрачно предположил капитан.

– Тачка настоящая, со всеми делами.

– Могли угнать.

– Я понял! Они подставили глупого пацана, а сами удрали с бабками. Марат, они прослушивали нашу рацию!..

– Вызывай подкрепление! – грубо прервал напарника капитан. – По мобильному!

Валеев поравнялся с «ладой», чтобы оценить численность преступников и, если удастся, их вооружение. Внутри патрульной машины сидели двое мужчин в полицейской форме. Они покосились на приклеившуюся к ним слева машину без опознавательной символики и что-то заподозрили.

«Лада» прибавила скорость. Оперативники не отставали от нее. Неожиданно полицейская «лада» свернула направо. Оперативников качнуло на повороте, но они успели совершить тот же маневр. Один из полицейских внутри «лады», уже не таясь, следил за погоней в заднее стекло и о чем-то совещался с водителем.

– Нас вычислили. Будем брать! – решил Валеев. – Ваня, приготовься!

Иван Майоров переложил ноутбук на заднее сиденье, достал из наплечной кобуры пистолет и передернул затвор. Валеев прибавил скорость и стал грубо прижимать машину патрульных к обочине. Полицейские резко затормозили. Валеев тоже ударил по тормозам, вывернул руль и заблокировал им путь. Оперативники выскочили из машины и направили пистолеты на противников.

И тут капитан Валеев понял, что в пылу погони не оценил главного: превосходства преступников в оружии. Два укороченных автомата в руках озлобленных мужчин, грамотно укрывшихся за дверцами полицейского автомобиля, были наведены на оперативников.

5

Елене Петелиной как успешному следователю поручали расследование особо тяжких преступлений. Она часто осматривала места убийств и привыкла к виду трупов. Однако убийство всегда являлось уже свершившимся фактом, и предотвратить его она была не в силах. После обнаружения мертвого тела чаще всего и начиналась рутина расследования. Есть жертва, надо найти убийцу – такова неумолимая последовательность.

Сегодня же всё было по-другому, жертв можно было избежать! В том, что погибли два юных создания, была немалая вина спецназа и следственных органов. А значит, и ее лично! Это обстоятельство вызывало у Петелиной особое волнение. Разброд в душе не давал Елене покоя. Ей казалось, что если бы она участвовала в переговорах перед штурмом, то операция по освобождению заложницы прошла бы иначе. Она бы что-нибудь придумала, почувствовала опасность, и девушка осталась бы жива.

Следователь проклинала спортивные ботинки, из-за которых отвлеклась на встречу с курьером, и тут же вспоминала дочь Настю. В голове у Елены множились опасные параллели. Отец погибшей студентки Валерии Богдановой был довольно богат. Как и отец Насти. И тот и другой были разведены, и у них была единственная дочь. Кто-то воспользовался этим фактом и, угрожая жизни Валерии, решил вытянуть из Богданова крупную сумму. Результат оказался ужасным! А что, если найдется злодей, который поступит так же с Настей?

Застрекотал мотоцикл, и Петелина догадалась, что на место происшествия примчался эксперт-криминалист Михаил Устинов по прозвищу Головастик. Стянув шлем, эксперт тряхнул большой головой, и его непокорные волосы заняли привычную форму – «во все стороны».

Петелина встретила Мишу Устинова на пороге старой фабрики и кратко поведала ему суть дела. К этому времени тела погибших успели увезти в следственно-медицинский морг.

– Я подключила Лопахина. – Следователь назвала фамилию самого опытного судмедэксперта, с которым у нее давно сложились дружеские отношения. – Иван Иванович пообещал сделать свою работу как можно быстрее, а нам надо срочно установить личность преступника. На вид ему шестнадцать-восемнадцать лет. При себе у него не было никаких документов. Фото лица сделаны, но есть повреждения, сам понимаешь…

– Пока разошлем ориентировку, сто лет пройдет.

– Даже если уложимся в сто часов, это тоже неприемлемо. Надеюсь на твои хитрые методы, Миша.

– Мне что, ехать в морг? – без энтузиазма спросил эксперт.

Он ненароком продемонстрировал свой специальный рюкзак со всем, что необходимо для первичного осмотра места происшествия.

– Здесь мы сами справимся, – ответила Елена.

Словно подтверждая ее слова, один из полицейских, вышедших из здания, продемонстрировал пакет с обрывками денежных купюр.

– Собрали все клочки.

– Тут явно не восемьсот тысяч долларов, – мгновенно оценил Головастик, принимая улику. – Я определю сумму по весу.

– Это еще одна проблема, – сказала Петелина. – Рюкзак с выкупом исчез, значит, был подельник.

– И что, его упустили? – изумился Устинов, оглядываясь на спецназ.

– В том-то и дело… Но он на крючке у Валеева и Майорова. Если его поймают…

«Как было бы хорошо, если бы этого гада задержали!» – подумала Петелина и тут же прикусила губу. Слово «хорошо» совершенно не подходило к сегодняшней ужасной трагедии.

– Что еще забрать в лабораторию? – спросил эксперт.

– В первую очередь остатки взрывного устройства и поражающие элементы.

Устинов рассмотрел содержимое подготовленных пакетиков с уликами и сложил их в свой рюкзак.

– Самоделка, – уверенно констатировал он.

– К сожалению, она сработала.

Устинов надвинул шлем на копну своих волос (после этой процедуры размер его головы визуально не изменился) и оседлал мотоцикл. Петелина проводила эксперта потухшим взглядом. Удаляющийся стрекот двигателя вызвал у нее новый прилив уныния.

«Не подавай виду, ты на службе, – постаралась взбодрить себя Елена. – От тебя ждут четких указаний. Ты должна верить в успех, невзирая на обстоятельства!»

Петелина заставила себя забыть о ненужных эмоциях и сосредоточиться на работе. Несмотря на то что она являлась руководителем следственно-оперативной группы и могла бы довольствоваться докладами подчиненных, сидя в кабинете, Елена предпочитала видеть лично, что произошло, и вникать в мельчайшие детали. Реальные впечатления с места преступления давали толчок для ее интуиции.

Елена Павловна надела латексные перчатки и зашла в разрушенную комнату. Ей не давали покоя выстрелы, которые послужили сигналом к штурму.

– Гильзы нашли? – спросила она сотрудников, работавших в комнате.

– Ни одной.

– Освободите помещение, – приказала следователь.

Сотрудники вышли. Петелина встала в центре квадратной комнаты под обрывком провода, на котором было закреплено взрывное устройство. Она закрыла глаза и попыталась представить взрыв. Вспышка, ударная волна, осколки бомбы, теплая кровь и угасающие жизни…

Глаза Елены распахнулись. Она медленно повернулась на триста шестьдесят градусов. Мелом были обозначены положения тел, под которыми остались почерневшие пятна крови. Рядом на полу среди битого кирпича Петелина замелила какой-то отблеск.

Старший следователь присела, жестом подозвав фотографа и понятых. Свои действия она отчетливо комментировала в диктофон:

– Рядом с пятнами крови обнаружены осколки стеклянной бутылки, предположительно из-под алкоголя. – Елена сложила найденные стекляшки в прозрачные пакеты. – Также имеется поврежденная пластиковая бутылка. На дне – остатки бесцветной жидкости.