Да-а, вот так венды неожиданно узнали, что оказались в потаенной стране. В стране-мечте, в земле, куда каждый охотник мечтал попасть чуть ли не с рождения. О скрытом от внешнего мира Беловодье ходили предания, о нем сочиняли чарующие сказы. Но одно знали наверняка: в эту страну может попасть лишь тот, чья душа не отягощена грехами; тот, кто жил по правде.
И вот они в Беловодье! Но в каком! В поруганном, в обескровленном и в больном. И от великой земли, от бескрайнего леса осталась лишь малая часть, а всем остальным завладела неведомая злая сила. Безумие. Хаос…
Да-а, все, что сейчас услышали венды, казалось слишком неожиданным и страшным. Такого они не могли предположить, но это так: существует безумная злая сила, с которой не могут совладать боги. И в этой силе больше жути, чем можно себе представить. Ведь хозяйка сказочной страны сказала, что даже Чернобог – властитель пекла и повелитель мертвых грешников – и тот опасается попасть под власть хаоса. Что лучше он исчезнет, чем станет его слугой – еще одним безумным богом, бродящим в пустоте меж мирами.
И это пугало людей. Ведь страшнее пекла ничего нет! Про мир мертвых душ ходят страшные истории, и попасть туда никто не хочет.
Прозор вертел в руках расписную деревянную ложку. Отложил, и только было потянулся к чугунку, в котором осталось немного остывших щей, как Неждана его остановила:
– Погоди, Прозор! Что же ты стылые-то хлебать будешь? Негоже так! – Богиня лукаво прищурилась: – Знала, голодные вы сюда приедете, потому и наварила их вдосталь. В печи еще один чугунок стоит, а в нем щи томятся. Там же и пирог – а то вижу, этот весь подъели. Кому щей? Кому каши и пирога?
– Ох, хозяюшка! – прочувственно молвил Любомысл. – Уж так угодила, что слов нет! Неси все, что осталось. Подъедим! А поутру я кухарить буду. Я ведь тоже, по миру бродя, мно-о-ого чему научился. Но скажу так – лучше родной еды ничего нет! А нам, уставшим, да по лесу без горячего и жидкого бродя, угощение твое стократ вкуснее. Давай помогу на стол нести.
Любомысл встал, намериваясь помочь Неждане, но старика опередил княжич.
– Сиди, дядька. Я помогу, без тебя управимся!
Прозор, неприметно улыбаясь, смотрел, как мальчик помогает вытаскивать из печи тяжелый чугунок со щами, как бережно несет к столу уложенный на железном противне духовитый расстегай.
«Эх, хороший человек растет, простой и добрый, – думал Прозор. – И князь из него такой же выйдет…»
– Ну, ребята, давайте по второму разу ужинать, – сказал Любомысл и погрузил ложку в полную горячего варева миску. – Натрудились мы за эти дни.
– И натрудились, и правило надо помнить, – отхлебнув огненную жидкость, сказал Прозор.
– Какое? – полюбопытствовал княжич.
– Простое. Надо есть, ведь неизвестно когда в следующий раз придется поесть.
– Это ты сам придумал? – фыркнул Любомысл, но дальше подтрунивать над другом не стал, увлекся едой.
– Сам, – насупился Прозор. – А теперь едим молча. Думаем…
Когда наконец насытились, и на этот раз окончательно, Неждана стала убирать со стола. Милован, Борко и Добромил усердно ей помогали. Хоть молодцы, в отличие от княжича и не считали это мужским занятием, но надо хоть чем-то отблагодарить хозяйку. И не просто красивую девушку, а богиню!
– Где можно посуду мыть? – спросил Милован. – У озера? Я снесу. Правда в темноте особо не вымоешь. Ну, хоть ополоснуть, а утром до блеска натрем.
– А ты ее на крыльце сложи. Утром ее вымоют, – улыбнулась Неждана. – Есть еще те, кому это в радость, и кто хорошо это делает. И белье ваше постирают, и посуду помоют.
Прозора разбирало любопытство, кто же это так помогает? Но решил пока не спрашивать, Неждана сказала, что сам увидит.
Когда прибрали посуду, вновь собрались за столом. Дверь оставили открытой: печь хорошо прогрела горницу, в ней стояла духота, а после сытного ужина душа требовала прохлады. В дверном проеме искорками дрожали звезды. По темной воде озера пролегла широкая лунная дорожка.
Прозор положил на стол тяжелые ладони.
– Неждана. Мы с горы видели, что прошлой ночью далеко, на краю небес, чем-то синим полыхнуло. Похоже на отблеск молнии. Потом громыхнуло, но всего лишь единожды. Всполохи еще шли, но больше не грохотало. Я подумал – может там гроза идет? Тут грозы есть? Что это было?
– Там где полыхает, врата находятся. Там хаос бушует. Такое порой случается. Значит, еще какая-то его часть на волю вырвалась, – задумчиво ответила Неждана. – Плохо. Очень плохо. Надо ждать, что в пустыне, да и в лесу, опять появятся какие-нибудь твари. Он и так ими усеян. В некоторых местах не пройти…
– А что это за горы на краю небосвода? – спросил Любомысл. – Почему нам кажется, что они все время свои очертания меняют? Я в морях иногда такое видел. Но там морок быстро исчезает. А тут… Сколько на них не смотрели – не исчезли!
– Это не горы, Любомысл. Там нет гор. Там ничего нет. Хаос меняет и перекраивать под себя будущий мир. Там пустота и изменчивость. Это зло морок наводит. Этот морок прикрывает врата, которые открылись у камня.
Любомысл только и мог, что тяжело вздохнуть. Сейчас старый мореход мучительно размышлял, как помочь богине, как избавить Беловодье от губительной напасти. Ведь спасая эту страну, они помогут и своему лесу, и своей стране – Альтиде. Отведут беду от своего мира, да и от остальных – которых оказалось великое множество. Но ни решения, ни даже мысли – с чего начать, ему в голову не приходило. Молчали и его друзья.
– Неждана, – сказал Любомысл, – ты говоришь, что сюда приходят люди. Некоторые выходят обратно. Я не говорю о всадниках мрака и горящих призраках. Ясно, что эта нежить порождение хаоса. Я спрашиваю о тех, кто в людском обличье отсюда выбрался. Много их было? И когда это происходило?
– Радужный Путь открывается в ту ночь, когда луна полностью исчезает с неба и нарождается новый месяц, я это говорила. И еще четыре раза в год сюда тоже можно пройти. Зимой – когда наступает самый короткий день. Летом – в самую короткую ночь, и весной и осенью – когда день и ночь равны. Вы попали сюда в день весеннего равноденствия, к тому же луна умирала. Совсем закрыть Радужный Путь я не могу. И появляться у него мне нельзя…
– У нас наоборот – наступило полнолуние, – вставил Прозор. – Но видимо, в разных мирах светило по небу по-разному ходит. И когда в Беловодье вечер, в нашем лесу утро. Это странно…
– Да, это так, – кивнула Неждана. – Чтобы вам выйти отсюда, надо ждать нарождающегося месяца или летнего солнцеворота. Ведь вы вошли весной.
– Мы не пойдем, – громыхнул Прозор. – Нам бы Добромила отсюда вывести, а с ним Любомысла – будет княжича сопровождать. А потом вернемся.
– Я не пойду! Я тут останусь! – воскликнул мальчик. – Я помогать буду!
– Нет! – Прозор твердо хлопнул ладонью по столу. – Ты будущий князь, и ты нужен нашему лесу, нашей Альтиде. Когда пройдете Радужный Путь – сразу к волхву! Там, с той стороны тумана, древний колодец есть, – пояснил он Неждане. – Недалеко от него стоит изба волхва. Мы к нему ехали, нас друг – Велислав Старой – к нему послал. Велислав говорил, что важно, чтобы мы до волхва добрались. Да вот, не привелось, – усмехнулся богатырь, – к тебе, Неждана, попали.
– Не перечь, княжич, – видя, что лицо Добромила окаменело, ласково сказал Любомысл. – Прозор дело говорит. Тут мы мало чем поможем: я не воин, а ты еще мал. Вот только удумаем, как Беловодью помочь, и отправимся. Может сюда надо волхвов вести, они же люди – а не боги, значит могут ко злу приближаться…
Княжич понуро свесил голову и кивнул. Согласился, что старшие друзья правы.
– А что это за колодцы такие около Радужного Пути стоят? – полюбопытствовал Борко. – Вода в них чудесная! К чему они? И похожи, будто братья-близнецы. Травы по ручью, что из них изливается, растут. Цветы летние и осенние распускаются. Что это, Неждана? Ты знаешь?
– Знаю, – улыбнулась богиня. – В каждом мире такие колодцы есть. От них весна начинается и затем по миру идет. Колодцы поят землю водой, а по берегам ручья растения зацветают, которые летом и осенью пойдут. Боги это создали… Так вот, о людях, что заходили в Беловодье после того, как была повреждена печать. Сюда шли колдуны и маги. Они исчезали в серой пустоши и потом их я уже не видела. Видимо, они обращались во всадников мрака или горящих призраков. Хаос коварен, безумен и ему нужны слуги. Но два человека не раз проходили Радужный Путь. Первой была женщина. Сильная колдунья. Злая. Я чувствовала исходящую от нее ненависть. Впервые она появилась, наверное, столетье назад. Думаю, она нравилась мужчинам. Она цвела дикой, но враждебной красотой. Красивая была колдунья…
– Была? – спросил Прозор. – Она вышла отсюда? Хаос выпустил ее? Или забрал, как остальных?
По лицу Нежданы пробежала брезгливая усмешка.
– Выпустил. В первый раз колдунья вышла невредимой. Что ей дало зло из межмирья, я не знаю. Но видимо, эта женщина возжелала большего. Второй раз она явилась в Беловодье лет десять тому назад. Годы ее не изменили. Она осталась такой же молодой и красивой. Колдунья прошла в пустошь, там ее ждали всадники мрака на ящерах или по иному – на бескрылых птицах смерти. В пустыне она провела несколько недель и выходила из нее уже лишенная глаз. Так она расплатилась. Зло забрало ее глаза, и оставило вместо них незаживающие раны: из-под сжатых век капельками стекала кровь. Но все-таки, даже ослепнув, она каким-то образом находила обратный путь. Колдунья шла по пустоши, через лес и на гору будто зрячая. Он даже ни разу не споткнулась о корень, ни разу не наткнулась на ствол или камень.
По телу Любомысла пробежала озноб, старик содрогнулся. Старый мореход испугался: не за себя – за княжича Добромила. Лишится глаз за то, чтобы выйти обратно?
Неждана это заметила и поняла сомнения старика.
– Вам ничего не грозило, но об этом чуть позже. Кроме этой женщины в Беловодье заходит тот древний колдун полуденных стран, – значительно сказала Неждана. – Увы, я не могу с ним совладать. Моя сила ограничена зеленым лесом. За его пределами я могу стать рабой хаоса.
– Тот колдун?! – воскликнул Любомысл. – Что он здесь делает?
– Он вошел чуть больше тридцати лет назад. Не один, его сопровождал спутник: высокий рыжеволосый воин. Колдун называл его Торрвальд. Так же он звал его ярлом. Сам же колдун сменил личину, стал еще бледнее, еще больше походил на выходца из могилы и непрестанно кутался в подбитый мехом росомахи плащ – будто его снедает холод. Но его сущность я узнала сразу. Теперь колдун носил имя Эрлинг. Так называл его рыжеволосый ярл Торрвальд. Они прошли сквозь Радужный Путь. Но дальше не двинулись, остались стоять возле тумана. Колдун Эрлинг что-то показывал ярлу: он махал рукой вдаль, в серую пустошь. Торрвальд внимательно слушал, но на его лице я видела брезгливость. Видимо воину не нравилось то, что предлагал ему злой колдун. Не дослушав, ярл повернулся и прошел обратно сквозь сгущающийся туман. Колдун поспешил за ним.
– Тридцать лет… тридцать лет… – шептал Любомысл. – Тридцать лет тому назад викинги напали на Альтиду и завладели Триградом. И вел их ярл с далекого севера – Торрвальд Медноволосый. Его неразлучным спутником был бледный, истонченный колдун. Его звали Эрлинг!
– Они хотели отравить альтидцев страшным зельем, – мрачно добавил Прозор. – А начали с тогдашнего триградского воеводы Годослава. Прости, княжич, – заметив, как побледнел Добромил, осекся Прозор. – Знаем, кем приходится тебе воевода Годослав. Но ведь он искупил вину, он раскрыл коварные замыслы вестфолдингов.
В ответ Добромил лишь слабо кивнул. Воспоминание о деде разбередило душу мальчика. Хотя Велислав в Древней Башне перед расставанием сказал, что бывший воевода стократ помог Альтиде! Что не будь его, она была бы порабощена! Но откуда маленькому княжичу знать, что волхв Хранибор, к которому они так и не добрались, – это его родной дед – бывший воевода Годослав! И что десять лет назад он вновь спас Альтиду от вражеского нашествия: с его помощью Велислав повернул дикарей-бруктеров вспять.
– Думаю, захватить Альтиду придумал не Торрвальд Медноволосый, – сказал Любомысл. – Теперь уверен, что этот викинг всего лишь игрушка в руках колдуна Эрлинга. Но зачем ему надо было овладевать Триградом? Альтидой, наконец? Не понимаю!
– Эрлинг слуга хаоса, – сказала Неждана. – Видимо в вашей земле есть кто-то, или что-то, что может совладать со злом, даже если оно овладеет Беловодьем и прорвется сквозь Радужный Путь. Колдун знал – прежде чем хаос выйдет, необходимо захватить Альтиду и подчинить ее себе. Тогда колдун мог делать свое черное дело без помех. Но этого я точно не знаю, могу только догадываться.
– А еще викинги вели бруктеров десять лет назад, – вспомнил Прозор. – Дикарей тоже опоили страшным зельем. Тогда думали, что тут приложил руку Торрвальд Медноволосый. Оказывается вон оно что! За всем этим стоит древний колдун полночных стран, которого зовут Эрлинг!
– Нет, Прозор, – возразила Неждана. – Сейчас его имя не Эрлинг. Я не досказала, как он заходил в мой мир в следующий раз.
– Рассказывай, Неждана! – кивнул Прозор. – Рассказывай, что еще умыслил этот злобный колдун.
– Последний раз этот колдун прошел сквозь Радужный Путь несколько дней назад…
– Постой, Неждана! – перебил Любомысл. – Ты говорила, что туман развеивается лишь несколько раз в году. И пройти сквозь него не может никто!
– Да, это так, – согласилась богиня. – Но ведь этот колдун слуга зла, раб хаоса. Ведь это он повредил печать Рода и раскрыл врата в межмирье. Видимо, колдун обладает могучей силой, которая позволяет проходить сквозь туман, когда он только пожелает.
Да, пожалуй все именно так, как говорит богиня. Колдун полуденных стран видимо и в самом деле умел это делать. Наверное, зло наградило его своей силой. Как совладать с таким могучим противником, не представлял даже многомудрый Любомысл. Богиня же продолжала:
– Колдун вошел в Беловодье несколько дней назад и в этот раз под другой личиной. Сейчас он принял облик сильного воина.
– Опиши его, богиня, – попросил Прозор. – Может, мы его знаем.
– Он на голову ниже тебя, но в плечах так же широк. Волосы его с проседью и упрятаны на затылке в кожаный мешочек, так иной раз делают моряки. Лицо в шрамах и на нем растет густая рыжая борода. Что еще? – вспоминала Неждана. – А-а… На нем одежда не такая как на вас. Кожаная безрукавка, проклепанная толстыми железными пластинами. Еще он носит за спиной секиру, а на поясе кривой, похожий на косу меч. В руках колдун держал самострел… Он разговаривал со своим спутником хриплым утробным голосом, я еще подумала, что какой-то неведомый зверь рычит…
– Так-так… – протянул Прозор. – Кажется, я знаю, о ком речь. А его спутник? Он каков?
Неждана горько усмехнулась. Спутник колдуна ему подстать.
– У него выпученные глаза. Бешеные, лишенные разума! Казалось, он хочет пожрать все окружающее. Воинское снаряжение не такое как у вас. Но это не главное. Я видела суть их душ. Спутник колдуна оказался все тот же ярл, которого вы назвали Торрвальдом Медноволосым. Только ярл этот уже в другой личине, и главное – он мертвяк… Видимо, колдун подчинил себе его душу и дал ей иное тело…
Прозор только крякнул. Описание колдуна точь-в-точь совпадало с обликом ненавистного ему человека. А мертвяка, который сбрасывал с безумных глаз медяки, он уже видел позапрошлым утром: тогда, когда возвратился в зимовье, в котором ночевал отряд викингов. О беспокойном мертвеце он рассказывал спутникам.
– Витольд! – воскликнул Прозор. – Витольд! Никто иной! А с ним мертвец, которого я в зимовье нашел! Значит, колдун полуденных стран – это Эрлинг?! А колдун Эрлинг – это Витольд?! Ох, чуяло мое сердце, что с этим Витольдом надо ухо востро держать! То-то он ненавидит черных йоруба! Они же колдовскими навыками владеют и видимо видят его суть! Он их опасается и поэтому всегда на бой вызывает! Только из этого боя он один целым выходит… То-то я думаю, отчего он так кровь любит! Во-он, оно что!..
Да, как это не прискорбно, но оказалось, что древний колдун принял иную личину и оказался нанятым на службу виннетского князя.
Добромил положил руку на плечо Прозора.
– Вернемся – сквитаемся! – глухо, сквозь зубы, вымолвил мальчик. Дай срок!
Прозор кивнул. Сквитаемся! И ни какой договор с князем Молнезаром не спасет Витольда от расправы! О том, как он совладает с сильным колдуном, богатырь пока не думал.
– Колдун и мертвый ярл прошли сквозь Радужный Путь, – напомнил Любомысл. – И что они делали, Неждана?
– Дальше колдун принялся искать гнездо змея. В хвором лесу завелись невиданные доселе твари. Среди них есть змеи, по бокам которых растет множество ног. Они порождения зла. – Неждана поморщилась. – Это безумие: змеи похожие на многоножек…
– Мы с ними сталкивались, – мрачно заметил Прозор. – В первый раз на Гнилой Топи. Через реку один такой махнул и башню кольцами обвил. Весь призрачный и стрелы сквозь него летят! Здоровенный! А второй раз уже в твоем лесу видели, когда болото объезжали. Несколько тварей, но небольшие: с первым не сравнить.. И еще один раз змей махонький попался. На конский волос похож. На жеребце княжича, в гриве сидел…
Прозор не договорил. Богатыря осенила какая-то догадка. Он сильно хлопнул себя по лбу.
– Говоришь, колдун гнездо змея искал? Нашел?
– Да, нашел, – ответила Неждана. – Взял из кладки одно яичко и потом они обратно ушли.
– Поняли теперь, кто на жеребца маленького змееныша подсадил?! – Прозор рыкнул так, что дремавший кот Баюн вздрогнул, открыл глаза и с укоризной посмотрел на венда: мол, что ж ты так орешь. А Прозор не унимался, рокотал: – Я говорил, что нечисто дело! Вот оно что! Но зачем? Чтобы Дичко сбесился?
Неждана тревожно спросила: – Расскажи, о каком змееныше ты говоришь!
И Прозор поведал богине, как они подъехали к Радужному Пути, как перед ними расступился туман и как жеребец княжича Добромила ни с того ни с сего сбесился и помчал мальчика по Древней Дороге в неведомый мир.
Когда стали выяснять, отчего это случилось, то нашли в белоснежной гриве коня черный волос, который на поверку оказался маленьким многоногим змеенышем. Этот змееныш исчез от прикосновения серебра, а они еще недоумевали, как он попал в гриву жеребца. Решили, что это случилось в ту ночь, когда из Гнилой Топи всякая нежить ползла. Правда, Прозор уже тогда сразу сказал, что видимо эту тварь подсадил на жеребца Витольд.
– Так оно и вышло! – заключил богатырь. – Его рук дело! Но зачем?
– Так-так, – протянула Неждана. – Скажу – зачем! Колдуну надо было маленького княжича в мой мир заманить!
– Зачем? – обеспокоился Любомысл.
– Добромил не простой мальчик, – торжественно изрекла богиня. – С ним связано одно предание. Не думала, что придется вам это говорить. Полагала, что Добромил уйдет из Беловодья, но видимо – сделать это сейчас ему не судьба. Теперь знаю – его нарочно сюда заманили и уже не выпустят!
О проекте
О подписке