Глава 6

На то, чтобы освободиться от проволочных пут, у него ушло не меньше часа. В итоге на запястьях образовались глубокие борозды от врезавшейся в кожу проволоки, а кисти рук опасно посинели. Андрей долго сжимал и разжимал кулаки, разгоняя кровь, затем распутал ноги. Дотронувшись до затылка, он обнаружил там слипшиеся от засохшей крови волосы. Рана оказалась небольшой, но от нечаянного прикосновения к ней Андрей чуть не взвыл. Рассмотреть, что там к чему, он не мог по причине отсутствия зеркала, обработать рану тоже было нечем. Но на этот счет Андрей особо и не волновался. В этом странном месте найдется немало желающих убить его, и возможная инфекция всего лишь одна из них.

Первым, основанным на эмоциях, желанием было немедленно отправиться на поиски Оли и разделаться с ней за все хорошее. Однако стоило Андрею немного пошевелить мозгами, как он тотчас же вынужден был отказаться от этой затеи. Оля прожила в лабиринтите два с лишним месяца, и знала его гораздо лучше. Наверняка у нее было заготовлено запасное логово, куда она и перебралась, и найти его будет очень непросто, а еще точнее – совершенно невозможно. Да и потом, сейчас ему следовало волноваться не об Оле, а о том, как не протянуть ноги от голода. И еще о том, как он сможет подняться наверх без источника огня, ведь на некоторых участках лестницы света нет вообще, и идти там вслепую форменное самоубийство. Потому что во тьме его могут поджидать алчущие мяса людоеды и расставленные ими же ловушки.

Если до встречи с Олей он был более или менее готов к этому походу, то теперь оказался в еще худшем положении, чем был изначально.

Знакомство с девушкой обошлось ему слишком дорого.

– Найду эту… Олю – пришибу! – в сердцах выплюнул Андрей.

Злость придала сил и решимости. Сидеть и оплакивать безвозвратно утраченное имущество не имело смысла, а вот тратить драгоценную энергию впустую было настоящим преступлением. Оля, по крайней мере, предельно доступно объяснила ему царящий здесь порядок – выживает сильнейший и умнейший. Слабый и глупый не живет долго.

– Ладно, хорошо, – бормотал Андрей, изучая то, что Оля по тем или иным причинам не захотела прихватить с собой. – Дарвинизм без правил, значит. Отлично.

Осталось не так уж и много – фактически только самодельная мебель да какое-то рваное и грязное тряпье, которое Оля, очевидно, сочла ни на что не годным и не пожелала забрать. Подобрав с пола лопату и заткнув ее за пояс, Андрей выбрал несколько тряпиц и разорвал их на узкие полоски. Из этих полосок он связал веревку, после чего набрал еще тряпья, и намотал его на левое предплечье. Поверх он скрепил все это веревкой и тряхнул для пробы рукой. Не бог весть что, но хоть какая-то защита. Затем пришлось потратить примерно час на изготовление нового рюкзака, поскольку Андрей уже сообразил, что в этом месте нужно подбирать все, что найдешь, пригодится оно тебе в данный момент, или нет. Результат его труда оказался чудовищен на вид, но послужить мог.

Тщательно обшарив всю комнату, Андрей больше не нашел в ней ничего ценного. Оставаться здесь и дальше не имело смысла.

Выбравшись наружу по вентиляции, он отправился на поиски лестницы. Для себя он решил, что будет потихоньку подниматься вверх, заодно исследуя этажи. Особой надежды на то, что ему повезет повторно и из стены, прямо перед ним, волшебным образом выпадет контейнер с едой, он не питал. Такая удача, как он понял, здесь приваливала редко. Значит, оставался единственный способ добычи пищи. Андрей провел в этом лабиринте не так много времени, чтобы окончательно озвереть, но перед лицом голодной смерти он был готов на отчаянные поступки. Если для того, чтобы выжить, ему придется отобрать еду у другого человека, он это сделает. А если тот, другой человек, будет активно возражать, то и на подобный случай решимость у Андрея уже накопилась в достаточном объеме.

Лестницу он отыскал примерно через час, после чего, не раздумывая, зашагал вверх по ступеням. Лампочки здесь горели почти все, света хватало, но Андрей все равно внимательно посматривал под ноги, с одной стороны опасаясь ловушек, с другой же – надеясь отыскать хоть что-нибудь ценное. Но кроме уже приевшихся до тошноты газет и ветоши на ступенях не валялось ничего.

Десять этажей он миновал без остановки, даже не пытаясь проверять их. Логика подсказывала, что если где-то поблизости обитает Оля, она давно обшарила окрестности и подмела весь мало-мальски пригодный в хозяйстве мусор. Будь у Андрея запас пищи, он бы обязательно попытался выследить девицу, но глупо в его ситуации было тратить на это занятие бесценное время. В конце концов, он и сам был виноват в постигшем его несчастье. Сглупил, соблазнился пятью тюбиками паштета и ножиком. А ведь какой-то внутренний голос, не иначе интуиция, советовал не связываться с этой мутной Олей. Было бы правильнее бросить ее связанной в той комнате, где они впервые встретились, а еще лучше, просто прибить. Борьба за выживание, ничего личного. Андрей, правда, не был уверен в том, что смог бы вот так хладнокровно убить человека. Это ведь не то же самое, что в драке. Там об этом не задумываешься.

– Ничего, – проговорил он сквозь отдышку, и уселся на ступень с целью передохнуть, – и этому научимся.

Научиться предстояло многому: видеть во всех людях врагов, не ждать ни от кого помощи, никому не доверять и забыть как страшный сон слово «жалость». Ну и к интуиции прислушиваться чаще, раз уж она подбрасывает дельные советы.

Передохнув, Андрей поднялся еще на пять этажей выше, после чего остановился, глядя на следующий лестничный пролет, уводящий в непроглядную тьму. Кто-то то ли выкрутил, то ли разбил все лампочки. Не было никакой возможности установить, как много этажей впереди погружено во мрак. Зато Андрей отчетливо понимал кое-что другое – без источника ему лучше не входить в темные области.

Самое обидное заключалось в том, что материала для факелов вокруг валялось сколько угодно. Но без зажигалки все это богатство ровным счетом ничего не стоило. А добывать огонь самостоятельно, некими доисторическими методами, Андрей не умел и вряд ли мог быстро обучиться этому.

Продолжая проклинать Олю, Андрей отправился исследовать этаж. На лестничной площадке была одна дверь, оказавшаяся незапертой, а за ней протянулся коридор с пустыми комнатами. Андрей бродил по ним, вороша ногами мусор. В одном из помещений он обнаружил на полу пустой тюбик из-под паштета. Тот, кто подкрепился его содержимым, не просто выдавил все до капли, но разгрыз пластик и до блеска вылизал емкость изнутри.

За коридором оказался довольно большой зал с шестью квадратными бетонными колоннами. Из него вело целых три выхода на выбор. Андрей, уже собравшийся методично исследовать их все, вдруг замер, пристально глядя на повисшую над потолком лампочку.

– Вот осел! – в сердцах произнес он в адрес собственной скромной персоны.

Чуть ли не бегом Андрей спустился обратно и вернулся к покинутому Олей логову. Лестница, которой девушка пользовалась, чтобы проникать в свое убежище, никуда не делась – Оля по каким-то причинам не пожелала взять ее с собой, или планировала вернуться за ней позже. Вторую лестницу, что находилась внутри комнаты, Андрей вначале попытался вытащить наружу целиком, но та не пролезала в вентиляционную шахту. Пришлось при помощи лопаты аккуратно разобрать ее, а после, уже снаружи, сбить обратно все той же лопатой. Затем Андрей поставил обе лестницы рядом и опер одну на вторую. Получилась стремянка. Оставалось скрепить две части вместе, что, за неимением гвоздей и инструментов, пришлось сделать связанными из ветоши веревками.

Когда Андрей осторожно влез на свое изделие, он ждал, что лестница неминуемо развалится под ним. Но та, раскачиваясь и страдальчески поскрипывая, все же держала. Андрей поднялся по ней так, чтобы коснуться руками потолка. Затем чуть перетащил лестницу, вновь взобрался на нее, и выкрутил одну из лампочек. Со своим трофеем он спустился на твердый и надежный пол, после чего не сдержал ликующего возгласа.

Здесь же, поглядывая на вход в вентиляцию, ведущую в логово Оли, Андрей сообразил то, чего не понял прежде. Девушка, похоже, пользовалась лестницей только для того, чтобы снимать решетку, после чего та пряталась, а Оля влезала в шахту самостоятельно. Это было единственное объяснение, потому что убирать лестницу было некому, а оставленная на месте она рушила бы всю конспирацию. Девица явно была в хорошей форме, коль раз за разом проделывала этот трюк. Андрей, к примеру, точно не сумел бы влезть в вентиляцию без лестницы. Не будь он так увлечен мечтами о скором получении пяти тюбиков паштета и нового ножа, сообразил бы сразу, утроил бы бдительность, и теперь, возможно, ему не пришлось бы играть в электрика на голодный желудок.

С готовой стремянкой Андрей поднялся обратно к темному участку лестницы. Несмотря на желание незамедлительно взяться за дело, он выбрал одну из комнат, улегся на лестницу и попытался уснуть. Голова продолжала болеть, чувствовал он себя неважно. Спать на лестнице было неудобно, но тратить время на сбор газет и устройство постели не было ни сил, ни желания. В итоге Андрей все же задремал, а когда проснулся, почувствовал себя немного лучше. Немного лучше, и значительно голоднее.

Глава 7

Тактика, которую он избрал, была проста: набрать лампочек на этажах, где ощущался их избыток, а после вкручивать по мере подъема по лестнице. Дело пошло быстрее, чем он думал, и часа за два Андрею удалось преодолеть не менее десятка этажей.

Таким образом, он миновал первую темную зону без каких-либо приключений, не встретив ни злобных людоедов, ни коварные ловушки. Дальше, на неопределенную высоту, тянулись освещенные этажи. Можно было немного передохнуть и обследовать местность.

За минувшие два часа голод усилился. А еще к нему добавилась жажда. Андрей решил поискать бутылку и сходить вниз за водой, потому что без нее у него не было никаких шансов протянуть здесь и пары дней. Однако на избранном этаже удача ему не улыбнулась. Он побродил по комнатам, попинал ногами мусор, но уходить далеко от лестницы не рискнул, боясь заблудиться.

Вместе с лестницей Андрей поднялся на этаж выше. Оставив ее на площадке, он отправился бродить по коридорам и комнатам. Наученный горьким опытом, он держал лопату в руке, на манер топора, и только это спасло ему жизнь. Когда в коридор из комнаты, прямо перед ним, выскочил бородатый оборванец с копьем в руках, Андрей, несмотря на испуг, среагировал мгновенно – бросился вперед, замахиваясь лопатой.

Человек попытался закрыться копьем от этого мнимого удара, и тут же получил ногой в пах. Казалось, стены содрогнулись от его пронзительного воя. Выронив оружие, бедолага свалился на пол и забился в конвульсиях, продолжая неистово визжать. Андрей подбежал к нему, замахиваясь лопатой, но, в последний момент, будто какая-то сила парализовала его руку, уже готовую нанести смертельный удар. В теории все было просто – бей, чтобы выжить. Осуществить все это на практике почему-то не вышло. Притом, чем дольше Андрей колебался, тем яснее понимал, что не убьет. Просто не сможет, и все тут. В пылу борьбы мог бы, а вот так, лежачего и беспомощного человека – нет.

Лежачий и беспомощный человек, как будто всецело увлеченный рыданиями по поводу навеки отбитого хозяйства, вдруг выбросил руку с самодельным ножом, и грязный клинок вспорол Андрею штанину, а заодно и кожу под ней. Внезапная резкая боль сработала как спусковой механизм. Все колебания смыла волна страха и ярости, Андрей закричал и с силой рубанул человека лопатой по беззащитной шее.

Нескоро ему удалось успокоиться и перестать стирать с лица и одежды чужую кровь, отчего та только больше размазывалась по телу. Первый же его удар оказался смертельным. Штык лопаты едва не перерубил шею пополам.

Наблюдать за тем, как уже мертвое тело конвульсивно дергается и хрипит, выталкивая из рассеченного горла кровавые пузыри, было выше его сил. Андрей выбрался на лестничную площадку, прикрыл за собой дверь и попытался убедить себя в том, что поступил правильно. Однако разумные доводы о неизбежных жертвах в борьбе за существование звучали как-то неубедительно. Наверное, он провел в этом месте слишком мало времени, и еще не научился воспринимать убийство каждого встречного так же буднично, как поход в магазин.

Резкая боль в ноге заставила его вернуться к делам насущным. Спустив штаны, Андрей осмотрел рану на бедре, и выяснил, что она куда неприятнее, чем показалось вначале. Нож не только рассек кожу, но и хорошенько распробовал на вкус мышечную ткань. Вся нога ниже раны была в крови. Андрей, спохватившись, быстро стащил с себя свой самодельный рюкзак и отвязал от него одну из лямок. Жгут получился так себе, но, по крайней мере, рана перестала столь бодро кровоточить. Ее требовалось обработать, зашить и перевязать, но у него не было ни медикаментов, ни иголки с ниткой, ни даже чистой тряпицы. Андрей покосился на ветошь, устилающую пол, затем решительно стащил с себя рубаху и оторвал один из рукавов. О стерильности речь не шла, но все же это было лучше, чем ничего.

Присев на пол, он перевязал рану и попытался осторожно ослабить жгут. Стоило это сделать, как повязка тут же набухла от крови. Не видя иного способа выразить свое отношение ко всему происходящему, Андрей выругался так громко, что бранное эхо лихо заскользило по лестничным маршам, уносясь в неведомые высоты и загадочные глубины.

Вновь затянув жгут, Андрей поднялся на ноги, подобрал окровавленную лопату, и, прихрамывая, поковылял к своей жертве. Собственная беда очень быстро вытеснила из головы заботу о чужом благополучии. Сам напал, получил, и поделом. Меньше надо с копьем на людей бросаться.

Копье, к слову, оказалось очень неплохим – наконечник был сделан из штыка лопаты, толстое деревянное древко полутора метров длиной бывший владелец отполировал до блеска. Таким оружием можно и колоть, и бить как обычной дубиной. Уже ради этого трофея стоило пролить кровь. Правда, не свою, а чужую.

Следом за копьем Андрей подобрал нож, вспоровший ему ногу, затем обшарил одежду покойника. Ничего ценного, как назло, у мужика не оказалось – немного проволоки, шнурок от ботинка, механические наручные часы с разбитым стеклом и отвалившимися стрелками. Одежда сама по себе выглядела неприглядно, но Андрей все же стащил с мужика его лоскутную куртку и примерил ее. Та оказалась сильно мала. Зато после того, как он оторвал от нее оба рукава, вышла довольно неплохая жилетка.

На штаны мертвеца и на его рваные сапоги Андрей даже не посмотрел. Он оставил покойника и заглянул в комнату, из которой тот выпрыгнул. И сразу же увидел в углу самодельный вещмешок.

– Ага! – обрадовался Андрей, потирая живот в предвкушение скорой трапезы.

Но едва вспыхнувшая радость очень быстро сменилась разочарованием. В рюкзаке не оказалось ни намека на еду. Зато нашлась пластиковая бутылка с мутной грязной водой, из которой Андрей, не раздумывая, отхлебнул. Был еще один моток проволоки, какие-то деревянные колышки с ладонь длиной в количестве восьми штук, непонятно зачем и для чего предназначенные. В отчаянии Андрей схватил вещмешок, перевернул его и торопливо вытряс на пол все содержимое, лелея угасающую надежду, что где-то на самом дне завалялся ну хоть один заветный тюбик. Увы! Еды не было. Зато на пол, вместе с прочим бесполезным хламом, вроде шурупов и гнутых гвоздей, выпала гильза от патрона.

Андрей поднял ее и осмотрел. Экспертом в области огнестрельного оружия он не был, мог узнать только гильзу от «Калашникова», на которые насмотрелся в армии, но это явно была не она.

– Странно, – произнес он, пальцем катая гильзу по ладони.