Цикл «Подари мне надежду»

О пользе чтения хороших книг

В вагоне метро свободных мест не было: пассажиры сидели, плотно прижавшись друг к другу. Одеты все были по-зимнему – погода в городе стояла скверная, дождь со снегом, и настроение на лицах читалось соответствующее. А может, это мне так казалось, потому что позитива в своей жизни я не видел и не предполагал.

Неделю назад я развёлся с женой, она сразу же забрала дочку и уехала. Она уехала, а я остался, и вот вчера мне исполнилось тридцать. Я отметил этот праздник с приятелями по работе, архитекторами-проектировщиками из нашего отдела – зашли в кафе и наскоро выпили. Ребята хлопали меня по спине, улыбались, отпускали шутки мужского свойства, потом они разъехались по домам, а я не подумал даже, а почувствовал, как всё происходящее теряет смысл. Тот самый общий смысл, который определяет остальное – позволяя видеть в повседневности нечто большее, чем простую череду обстоятельств. Если понятно, о чём я говорю.

В общем, я качался в вагоне, стоя среди таких же пассажиров и глядя, как тёмные полосы тоннеля сливаются за стеклом. С утра я даже не успел побриться, потому что проспал, а вместо галстука намотал на шею шарф, и вообще пребывал в том состоянии духа, которое иначе как омерзением назвать было нельзя.

Через три станции нужно было выходить, и я повернул голову в сторону ближайшей двери. Рядом со мной стояла девушка в сером пальтеце и вязаной шапке, и мне предстояло протиснуться мимо неё. Девушка читала книгу, и перевернула страницу как раз в тот момент, когда я посмотрел в её сторону. На обложке мелькнула фамилия автора: Ромен Гари – гениальный авантюрист, которого я очень любил за его мучительные художественные парадоксы. Впрочем, это было в прошлой жизни, когда мне вообще что-то нравилось, в том числе и читать. Теперь, особенно сейчас, мне не нравилось ничего.

Я сделал шаг по направлению к девушке и, собираясь пробраться мимо неё, сообщил:

– Там нету счастья.

Она подняла светло-серые глаза, отрываясь от текста:

– Где?

– В книгах, – ответил я, – и вообще нигде.

Девушка с лёгким раздражением качнула головой, отворачиваясь и снова принимаясь за чтение.

– Ваш Ромен Гари в конце концов покончил с собой, – сообщил я с каким-то даже остервенением. – И знаете как? Надел на голову резиновую шапочку для плавания, чтобы не испачкать мозгами стену, засунул револьвер в рот и застрелился. Когда берёте в руки его книгу, почаще об этом вспоминайте.

Девушка отодвинулась от меня, держась за поручень. Поезд подъехал к станции, много народу вышло, так что мы оказались в полупустом вагоне. Я шагнул к девушке, которая снова принялась было за чтение.

– Отстаньте от меня, мешаете! – с раздражением бросила она.

Я тоскливо посмотрел в стекло, где под грохот колёсных пар отражалась моя унылая физиономия на фоне пролетающего мимо серого тоннеля. Потом я сделал полшага к девушке и снова встал с ней рядом.

– Почему вы такая злая? – спросил я и уточнил, имея в виду человечество в целом: – Ну почему вы все такие злые? Жизнь – паршивая штука, а тут ещё ваша книжка! Самоубийца пишет о красоте бытия… весело, правда?

Девушка с негодованием посмотрела на меня и снова слегка отодвинулась по вагону:

– Да что вам от меня-то нужно?!

Двери открылись и закрылись, поезд стал набирать ход, так что ехать оставалось совсем недолго. Тут меня и прорвало.

– Я вам сейчас расскажу, что мне нужно, – перекрывая голосом грохот тоннеля, почти крикнул я. – Мне нужно, чтобы мы познакомились, стали встречаться, потом у нас начались отношения, мы даже начали бы жить вместе, и вы влюбились в меня без памяти! Но это только начало, – говорил я, понемногу перемещаясь вслед за девушкой, которая отступала, держась за поручень параллельно мне. Я не отставал, стараясь приблизиться, чтобы не орать на полвагона. – А потом, – перекрывая шум состава, продолжил я, – когда ваше сердце стало бы дрожать и останавливаться при моём появлении, я безжалостно бы вас бросил! Вы рыдали бы вечерами, умоляя меня вернуться, а я равнодушно смотрел бы и наслаждался вашим безутешным горем. Вот мои истинные намерения, понятно?!

Последние слова я произнёс совсем уже громко, с кровожадным видом глядя на девушку. Мне было плевать, что она обо мне думает. Во время моей тирады, пытаясь отдалиться, она отодвинулась чуть ли не на треть вагона, но вдруг остановилась.

– А вы уверены, что я смогу вас полюбить? – спросила она вдруг, опуская книжку, так что стало понятно: читать она больше не намерена.

От неожиданности я помолчал секунду, потом взглянул на девушку и встретился с ней глазами. Она спрашивала всерьёз.

– Конечно! – ответил я и сделал такой жест, будто разглаживаю пальцем воображаемые усы. На душе было муторно, и этот спектакль скоро должен был закончиться. Поезд наращивал скорость в перегоне. – Вы посмотрите на меня, – продолжал я фанфаронить. – Красавец, образованный, работящий… словом, интересный мужчина. Вам повезло!

Девушка не отрывала от меня светло-серых глаз, словно что-то решая.

– Я согласна, – сообщила она наконец.

– Что… «согласна»? – не понял я. Поезд шёл полным ходом, тоннель гудел за стеклами.

– Согласна, что мы познакомимся и я вас полюблю… Потом – можете меня бросить, это неважно. Понимаете, я ведь до сих пор никого не любила. Встречалась с разными людьми, даже жила в гражданском браке, но вот… как вы сказали? – сердце моё не дрожало и не останавливалось. Все вокруг об этом говорят, а я не понимаю, как оно бывает! Так ни разу и не испытала. Вот и мучаюсь по жизни… Вы точно сможете всё устроить, насчёт любви? Чтобы… без памяти?

– Ну да, – пожал я плечами, – а зачем иначе-то?

Поезд понемногу сбавил ход и начал торможение. Я незаметно сделал по вагону шаг в обратную сторону – к дверям. Девушка подшагнула следом.

– Я готова, – сообщила она. – Меня зовут Ирина, работаю педагогом в музыкальной школе.

– А я Артём, – признался я, отступая шаг за шагом ещё дальше, и оказался практически возле дверей. Девушка встала рядом.

– Мне всё равно, буду я мучиться или нет, – заявила она, – лишь бы испытать… ну, что вы обещали.

– Вот, вы музыку преподаёте, а сердце не дрожало, – пытаясь оттянуть время, сказал я. – Как это вообще возможно?

Мы уже стояли напротив выхода, и поезд заметно снизил ход. Скоро должны были объявить мою станцию. Мы с девушкой отражались в двух разных половинках двери – каждый в своей, – и сейчас эти половинки должны были разъехаться в стороны.

– …Так и преподаю, – пожала плечами девушка, – но всё меньше вижу в этом смысла.

Последнее её слово: «смысл» – словно повисло в воздухе, буквально за секунду соединив нас каким-то невероятным образом. Предстояло решить, воспользоваться этой секундой или на всё наплевать. Поезд подъехал к платформе и остановился.

Я взял девушку за руку и сообщил:

– Договорились! – после чего строго добавил: – Но после не жалуйтесь.

Двери распахнулись, мы шагнули из вагона вместе, и девушка повернулась ко мне с какой-то удивительной улыбкой. Я поймал себя на том, что тоже невольно улыбнулся, – наверное, в первый раз за последние пару месяцев.

– Для начала чашечку кофе, – распорядился я, – остальное после.

– После, – словно пробуя это слово на языке, повторила девушка. – А знаете, я так себе всё это и представляла!

Я не стал спрашивать, что именно она имела в виду, потому что имел в виду то же самое.

До моей работы отсюда было совсем недалеко. Мы зашли в кафе, где вчера с ребятами я провожал свои первые тридцать лет и где сегодня можно было начинать праздновать начало следующих тридцати. Собственно, там этот праздник и состоялся, а как всё получилось потом – об этом написано во многих хороших книгах. Которые, как выяснилось, обязательно нужно читать, чтобы получить свой шанс.

Шанс на счастье.

Воробышек

Зима вьюжила вовсю, взвихривая снег в подворотнях и с подвыванием и свистом протягивая метелью вдоль вечерних улиц. Крупная женщина в длинном пальто и вязаной шапке шла, прикрываясь от ветра рукой, когда из снежной круговерти к ней подскочили двое. Один схватил её здоровенную сумку, другой что-то гортанно выкрикнул и показал нож.

Всё это длилось доли секунды, но неожиданно рядом из снежной тьмы появился небольшого роста человек с портфельчиком. Он оттолкнул того, кто держал нож, и попытался втиснуться между женщиной и теми двумя. Стало ясно, что сейчас его зарежут.

Женщина легко отодвинула появившегося мужчинку в сторону. Тот ростом приходился ей едва до плеча. В заводской сборной она числилась первым номером – толкала ядро, причём на последней спартакиаде показала такой результат, что её включили в городскую команду. Никто не учил её всяким премудростям: она просто ударила кулаком в голову тому, кто угрожал ей лезвием, как толкала бы ядро – резко и с разворотом. Тот отлетел, кувыркаясь, метров на пять и остался лежать на снегу в неестественной позе. Теперь настала очередь второго. Женщина двинула ему рукой куда-то между курткой и тёмной шапочкой – раздался хруст сломанного носа и дикий вскрик, после чего, закрыв лицо обеими руками и выписывая вензеля, нападавший скрылся в завьюженном пространстве.

– Быстрее валим отсюда! – крикнула она сквозь снег и ветер. Мужчинка продолжал стоять как вкопанный со своим портфельчиком, не до конца, видимо, понимая, что же произошло. Женщина схватила его за руку (в другой она снова держала тяжёлую сумку) и буквально поволокла с места события. Он быстро переступал ногами, не поспевая за спутницей. До общежития было рукой подать, их пропустили безо всяких. Женщина стянула с волос шапку, отряхнула снег, сказала вахтёрше:

– Здрасьте, тётя Катя, – и стала подниматься по лестнице.

– Здравствуй, Людочка, – доброжелательно откликнулась вахтёрша, – это с тобой?

– Ну да, – полуобернувшись и махнув мужчинке рукой, констатировала та. Теперь стало ясно, что это была вполне ещё молодая девушка, только огромного роста и мощного телосложения. Пегие волосы беспорядочно падали ей на шею, а лошадиное лицо чуть улыбалось: – Пойдемте, чё стоять.

Мужчинка двинулся вслед за ней по лестнице, зашёл в тесную комнату, где стояли железная кровать, убогий столик с двумя стульями, тумбочка и шифоньер. Гвозди в стене обозначали вешалку, на которую девушка и набросила своё пальто.

– Холодно, – сказала она, – сейчас согреемся. С меня магарыч.

Она открыла дверцу тумбочки, служившей, видимо, кухонным шкафчиком, и выставила на стол бутылку водки и два стакана. Потом нарезала хлеб, кусок сыра и колбасу.

– Вы хоть разденьтесь, – пригласила она. Мужчинка скинул своё пальтецо и оказался в костюме и рубашке, с чуть сбившимся набок галстуком. Галстук он тут же, впрочем, поправил, а после пригладил редеющие волосы и оказался светлоглазым, востроносым и щуплым, лет около сорока – а сколько точно, и не скажешь. Он осторожно подсел к столу, слегка сутулясь и чувствуя себя явно не в своей тарелке рядом с этой огромной, мощной девицей.

– Ну, спасибочки вам, спасатель! – налив обоим по полстакана, произнесла та. – Меня Людмилой зовут, а вас как?

– Алексей Иванович, – откликнулся мужчинка.

– Давай, Алексей Иваныч, за тебя, – произнесла девица и буквально кинула водку в рот. Потом закусила хлебом, предварительно его понюхав. – Ты откудова вообще взялся?

– На завод приехал, – пояснил мужичок, отхлебнув из вежливости и поставив стакан на край стола. – Изобретатель я. Из Тулы.

– А чего изобрёл-то? – спросила девушка, огромными лапищами сооружая бутерброд.

– Дизель усовершенствовал.

– Это как?

– КПД на семьдесят процентов выше, – пояснил мужчинка. До этого он сидел смущённо опустив глаза, а теперь вдруг посмотрел твёрдо и прямо.

– Это что, в два раза, что ли?

– Почти, – ответил мужчина. – Но можно и в два раза, только материал нужен качественный… сталь особого свойства.

– На заводе-то у нас был? – Девушка закусывала и спрашивала совсем уже по-свойски. – Погоди, я сейчас картошки наварю, с консервами поедим. Был на заводе-то?

– Отказали, – коротко сообщил приезжий.

– Это кто отказал, главный инженер?

– Ну да.

– Ладно, сиди здесь, – приказала девица и пошла на кухню готовить. Через десять минут она вернулась в комнату с вопросом: – Остановился-то сам где?

Он пожал плечами:

– Некогда было, до гостиницы не добрался. Вот, с заводоуправления шёл, гляжу – к тебе пристают…

Она расхохоталась в голос:

– Да ты совсем воробышек против них!.. А ко мне приставать – дело пустое, ты же видел. Слышь, – она опять наливала, – ты только не думай, что я пьяница какая, у меня эта бутылка полгода стоит. Мне ж пить нельзя: тренировки и всё в таком духе. Просто не каждый день ножиком на улице угрожают – за это можно и по стакану принять. Да и такие мужики, как ты, нечасто встречаются… с портфельчиком!

Она опять расхохоталась, он смущённо улыбнулся в ответ.

– Давай, за тебя, – приказала Людмила и снова ухнула водки. – Жена есть?

– Неженатый я. – Мужчина качнул головой. – И не был никогда. Семью содержать – деньги нужны, а я всё с чертежами своими, пристроить никак не могу. Что-то новое каждый месяц изобретаю, но почти ничего пока не внедрил. Так, по мелочи…

– К примеру, что внедрил-то? – поинтересовалась Людмила.

– Вот представь. – Он снова глянул прямо ей в глаза. – Работают в газовой котельной пять печей. Я врезаю в контур свой преобразователь, и три печи можно выключать: на двух оставшихся объект отапливается лучше, потребление газа падает в два с лишним раза. Преобразователь по цене окупается за девять месяцев.

– Ух ты! – сказала девушка. – А почему не берут?

– Потому что поставщики газа теряют половину своей прибыли – они любую такую идею зарубят на корню.

– Доходит, – задумчиво произнесла девушка. – Ладно, ты побудь тут минутку, я картошечку принесу, шпроты открою… Жди!

Вернулась она быстро. Они ели и разговаривали, и он уже не был забитым и стесняющимся некрупным человечком, потому что рассказывал о том, что хорошо знал и по-настоящему любил. Девушка слушала и постепенно растворялась в его словах, в его ясных глазах и в ощущении чего-то высокого, что двигало этим мужчиной, заставляя отказываться от куска хлеба ради непонятного знаменателя в формуле, описывающей второе начало термодинамики. Поэтому ночью, прижимая к себе этого маленького мужчину, она чувствовала, что на самом деле он – самый большой из всех, кого она встречала, и, нежно охватывая его своими длинными руками и ногами, ловила его поцелуи, шепча что-то вроде: «Любимый мой воробышек»…

Утром, собравшись рано, она оставила его спящим на неудобной кровати и в полседьмого была уже в заводоуправлении у директора.

– А-а, Людочка, заходи, – сказал директор, весело посмеиваясь и, как всегда ради шутки, вставая рядом с ней. Это был полноватый дядька среднего роста. – Чего новенького на спортивной арене?

– Дело есть, – хмуро ответила девушка, не принимая его тона. Они сели друг напротив друга.

– Выкладывай, – благожелательно сказал директор. Он следил за успехами заводской сборной, лучшая спортсменка которой сидела теперь перед ним. Иногда он получал за неё благодарности от городского начальства. «Ей бы тренера хорошего, – подумал директор, – да где ж его в этой глубинке взять…»

– Ладно, с чем пришла?

– У нас котельная чёрт-те сколько газа жрёт, – утвердительно сказала Людмила, – а мы за это чёрт-те сколько платим. Верно?

– Конечно, много… жрёт, – согласился директор. – И платим дорого. Ты это к чему?

– Скоро всё переменится, – заявила девушка. – Значит, так. Если в два раза меньше будем газа сжигать, это делу поможет?

– А куда его девать-то, оставшийся газ? – неожиданно спросил директор.

– Не покупать, и все дела! – как само собой разумеющемся ответила Людмила. – Я тут одного деятеля знаю из Тулы, он вам всё объяснит и покажет.

Директор ошарашенно смотрел на девушку, возвышающуюся напротив за столом. Он ждал чего угодно: просьбы о материальной помощи, вопроса об очереди на квартиру, требований отпуска, только не разговора про котельную с этой спортсменкой, напоминающей кобылу.