Ему принесли ковш с чистой водой. Мужчина дождался, когда вода успокоится, чтобы рассмотреть себя. Анхелю свое отражение понравилось не так сильно как остальным.

– Нет, это не мужик, это приказчик какой-то, который смотрит журналы мужской моды из верхних миров. С усами я нравлюсь себе больше.

– Как только захочешь появиться на листовках «Разыскивается», можешь сразу отпускать. Теперь для тебя нужно придумать легенду, и добыть немного сольдо, чтобы поселиться на постоялом дворе, пока не найдешь одинокую женщину.

– Это обязательно?

– Да. В местах, где находится много публики, всегда больше шансов, что тебя узнают. А ты женщин боишься?

– Нет, но я давал жене клятву верности перед богом.

– Отмолишь. – Резко сказал Орлик.

Хуан первым заметил, что в сарае не хватало молодого коня. Вначале он подумал, что в округе появились конокрады, но потом догадка осенила его, и он прошел в спальню дочерей. Джулии не было. Так и есть, сбежала. Это было вполне в ее духе. Никакие посулы и материальные блага, которые так ценили родители, Джулия не признавала. Была в ней какая-то дикая тяга к свободе.

Лупита не удивилась проделке дочери и не беспокоилась о ней до вечера, и только с наступлением темноты стала заставлять Хуана проехаться по соседям, узнать, не видел ли кто их Джулии. Отец и сам уже думал об этом. Он с готовностью прыгнул в седло и уехал. Вернулись они вместе далеко за полночь. На лице Хуана сияла улыбка. Джулия и отец встретились на дороге в пяти километрах от дома. Джулия гнала коня галопом и чуть не налетела на отца.

– Ты где была? – Строго спросила мать.

– В церковь ездила, хотела узнать у бога, стоит ли мне выбрать эту работу или нет?

– И?

– Господь благословил. Теперь я знаю, что все будет хорошо. – Не стесняясь соврала Джулия.

– Ой, счастье-то какое, дочка. – Мать обняла Джулию и проронила слезу.

– Завтра с утра выезжаем, чтобы никто не занял наше место. – Важно произнес Хуан, с упором на слово «наше».

– Я сейчас приготовлю тебе самое лучшее платье. – Сказала мать и кинулась к сундуку с бельем.

На площади, перед постоялым двором толпилось необычно много народа. По спине Анхеля потекли струйки холодного пота, когда он увидел знакомые лица трех шерифов из тех мест, где он славно почудил в молодые годы. Сомнений не было, по четверти была объявлена мобилизация. Неужто, их командир смог расшевелить этих ленивых упырей до такой степени?

В самом постоялом дворе свободных мест почти не было. Анхель вошел в бар. Незнакомец вызвал интерес у его посетителей. Мужчины невольно бросали взгляд на непривычно чистое лицо Анхеля. Приняв его за важного человека, они придвигали стулья, чтобы не создать препятствий на пути незнакомца. Анхель подошел к стойке и наклонился к уху бармена, протягивая целую монету сольдо.

– Номер не найдется на недельку?

– Только двухместный могу, остальные все заняты. Видишь, сколько народа. Дуче собрался их всех в лес гнать. Решил, наконец, прочесать лес от разной швали.

Желваки заходили у Анхеля на такое оскорбление, но он сдержался.

– А что долго еще их терпеть здесь? – Спросил он.

– Еще пару дней, из дальних округов еще не доехали.

– Понятно. Потерпим пару дней. Дай мне поесть чего-нибудь, и небольшую кружку пива.

Пока бармен делал заказ, Анхель прикидывал, как дать парням известие, что на лес собираются устроить облаву. По приказу Орлика, Анхеля самого должен был найти связной. Но Орлик не знал, что у них всего двое суток, и задержка с поиском связного могла стоить его банде жизни.

Анхель прикладывался к пиву, чтобы суховатые куски говядины легче проваливались в желудок. Хитрюги повара, чтобы не готовить для каждого посетителя новое блюдо разогревали уже приготовленные. По вкусу, говядину пытались подать не меньше пяти раз. Бармен, время от времени бросал взгляд на Анхеля, чтобы понять, насколько тот доволен едой. Заметив, что мужчина с трудом прожевывает куски мяса и обязательно смачивает их пивом, бармен принес небольшую плашку со сливочным соусом.

– Извините наших поваров, они привыкли готовить для другой публики, более непритязательной, чем вы. Попробуйте наш фирменный соус, приготовленный из сегодняшних сливок.

– Спасибо, я действительно, чуть не свернул челюсти вашим мясом. Эта корова умерла своей смертью, и видимо от голода. Одни жилы.

Бармен учтиво хихикнул.

– Простите, но сегодня на ужин будет мясо молодого теленка. Вы будете ужинать?

– Да, конечно.

Бармен ушел. Анхель залил соусом мясо. Пряный вкус и состав соуса значительно разнообразили вкус блюда. Анхель доел, вылил в себя остатки пива и поднялся в номер, на втором этаже. В номере никого не было. Второй жилец отсутствовал. На его кровати лежала большая кожаная сумка, с ремнем через плечо. Анхель видел такие сумки на работниках почтовой службы.

Никаких заданий, кроме как дождаться связного, у Анхеля на сегодня не было. Мужчина лег на кровать и не заметил, как уснул. Скрип двери заставил его резко подняться. Рука рефлекторно кинулась к ножу за поясом, которого не было.

– Простите, что разбудил. Дверь скрипучая, сало жалеют на петли.

Мужчина снял с головы большую шляпу и бросил ее в угол. Сомнений не было, что тот являлся почтальоном. У всех почтальонов южной четверти имелась кожаная жилетка с большим карманом на груди, в который было удобно складывать письма, перед тем, как они попадут в большую сумку.

– Радован. – Назвался почтальон непривычным для слуха именем. – Я из восточной четверти, по обмену.

– А, понятно. Меня зовут Алваро Гонсалес. Я из Химейских копей, приказчик. – Представился по легенде Анхель.

– Очень приятно. А я почтальон, как вы наверно догадались.

– Да, сразу так и подумал, как увидел эту сумку.

– Вынужден задержаться в столице. Моя почтовая карета окончательно развалилась. Вот, дождусь ее из ремонта и поеду по четверти развозить письма и посылки.

– Много ездите? – Спросил Анхель.

– Немало, но мне работа нравится. Не променял бы ни на какую другую. Второй день живу здесь и уже устал быть на одном месте.

– Семьи нет, наверное?

– Есть, и жена и дети. Двое. Но все привыкли к тому, что меня почти всегда нет дома. Зато, когда возвращаюсь, для всех у меня гостинцы.

– Все ясно. – Анхель не собирался раскрывать перед первым встречным всю свою придуманную историю. Чего доброго, человек, изъездивший всю четверть мог легко поймать его на вранье.

Радован сел на кровать и подтянул большую кожаную сумку к себе. Он порылся там, вынул бежевый конверт и протянул его Анхелю.

– Вам. – Коротко сказал он опешившему разбойнику.

Анхель, испуганно-удивленно взял в руки конверт и оторвал одну сторону. Внутри лежала половина рисунка орла, нарисованная самим Орликом. Вторая половина была у Анхеля. Он достал вторую половину и состыковал с первой. Рисунок сошелся.

– Но как? Как вы узнали, что я буду здесь, заранее? – У Анхеля появилось чувство тревоги, по поводу того, что их план стал известен врагам, а связной – человек дуче.

– По глазам вижу, что у вас сомнения. Напрасно. Я снял два номера в разных постоялых дворах, но был уверен, что вы выберете именно этот. Поэтому я предупредил бармена, о том, что вы придете. За пятьдесят сантимов бармен придержал свободное место.

– Хитро. Я никак не могу привыкнуть к тому, как наш командир управляется со всем одновременно. Котелок у него здорово варит.

– Не отнять. Передавать что-нибудь будете?

Анхель спохватился.

– Разумеется.

Анхель открыл небольшой портфель и достал из него перо, чернильницу и листок бумаги. Руками, привыкшими держать копье и топор, а не хлипкое устройство для писания, мужчина принялся старательно выводить текст. Мысли путались и никак не складывались в короткий и емкий по смыслу текст. Наставив клякс, Анхель все же дописал его и подул на листок. Когда буквы подсохли, Анхель протянул листок Радовану. Тот взял лист и положил его перед собой. Вынул пузырек с какой-то жидкостью и кисточку. Обмакнул кисточку в пузырек и замазал текст. Через несколько секунд текст исчез, как и не бывало. Поверх него Радован изящным почерком вывел поздравление некой бабушке с очередной годовщиной. Присыпал мокрые буквы пудрой и убрал лист в конверт.

– Конспирация. – Радован посмотрел в окно. – А вот и карету подогнали. Что ж, приятно было познакомиться Алваро. Надеюсь, скоро увидимся еще. – Радован протянул руку для рукопожатия.

Анхель вскочил с кровати и пожал руку почтальону. После крепкого рукопожатия, Радован повесил на плечо сумку, одел шляпу и вышел. Анхел сел на кровать. Голова шла кругом от быстроменяющихся событий. Всего месяц назад он знал, что не выйдет из леса до конца своей жизни. А сейчас он сидел в постоялом дворе главного города южной четверти, и находился в самом центре большой игры. Чувство собственной значимости, придало Анхелю уверенности. Он расправил плечи, взгляд его стал не бегающим, как у дикого зверя, а прямой, с ноткой некоторого превосходства над окружающими, что больше соответствовало манерам приказчика. Теперь осталось дождаться результатов от Джулии. Если девушку не возьмут на работу, то по легенде им нужно будет как-то закрепиться в городе, и попытаться войти в окружение дуче.

Ради того, чтобы устроить дочь на работу Хуан взял себе два выходных. Поставил на телегу красивую будку, защищающую от солнца и дождя. Ранним утром зарезал молочного теленка, в качестве подарка дуче. Лупита, набила масла и собрала ягод.

Джулия немного робела. Решительности малость поубавилось. Остынув от чувства противления родителям, она осознала, что ввязывается в серьезную игру, которая может стоить ей жизни и доставить неприятностей всей семье. Но отступать было не в ее правилах. Девушка отбросила все мысли о будущем.

– Ну, все, мать, давай, обнимай дочь на дорожку. – Хуан забрался в телегу, и отвернулся от сентиментальной картины прощания.

Лупита и Джулия обнялись и разревелись.

– Ты, если что, дочка не терпи. Если тебя обижать будут, бросай все и беги домой. Нам ведь главное, чтобы у тебя жизнь была счастливая. Не нужен нам никакой лишний надел, если тебе будет плохо.

– Хорошо, мам, не сомневайся, я не потерплю плохого обращения.

– Но дерзить не надо. – Высказался Хуан, знающий всю строптивость выращенной им дочери.

Джулия забралась под навес. Отец тряхнул вожжами, и кобыла потянула экипаж. Лупита смотрела вслед и утирала слезы. Радость пополам с горечью переполняла ее. Всегда жалко, когда родная кровинушка покидает дом.

Резные, крашеные в разные цвета заборы горожан подчеркивали статус живущих за ними людей. Дорогие заборы имели более сложную и ажурную резьбу и были выше заборов бедных жителей. Кроны оливковых деревьев почти полностью скрывались за высокими заборами. Рослые яблони складывали свои тяжелые ветви на них.

Из под ворот часто высовывались оскаленные собачьи морды, неистово лающие на любой проезжающий мимо экипаж. Чем ближе подъезжали к дому дуче, тем сильнее чувствовалось волнение. Даже Хуан волновался и то и дело утирал со лба пот.

Улица пошла на возвышение. Дорога из белой щебенки перешла в каменную мостовую. Лошадь зацокала подковами, а телегу затрясло мелкой дрожью. Джулия чувствовала, как эта дрожь передается и ей.

Показался дом дуче. Единственный в городе с каменным забором. Через ограду забора, отделанную чугунными пиками свисали большие спелые гроздья винограда. Под забором на одинаковом расстоянии друг от друга стояли вазоны с розами. Цветы в каждом вазоне имели свой цвет, и начинались с белых, переходя в желтые, а затем и красные, к концу становясь фиолетовыми.

У ворот к дому поперек всей дороги стоял шлагбаум с охранником. Мрачный тип с длинными отвисшими усами единственным глазом посмотрел на подъехавший экипаж.

– Чего надо? – Грубо спросил он.

– Мы к дуче, на работу устраиваться. – Пояснил Хуан.

Одноглазый посмотрел на них, как на деревенских чудаков. Подошел к медной воронке переговорной трубы и стукнул по ней несколько раз металлическим штырем.

– Что? – Раздался утробный голос из трубы.

– Тут это, чудаки какие-то приехали на работу к дуче. – Проговорил в трубу одноглазый.

– Как фамилия?

– Как фамилия? – Переспросил охранник.

– Хуан Крус и его дочь Джулия. – Тут Хуан вспомнил, что дуче всегда его называл Хулио. – Скажите, Хулио Крус и его дочь.

– Тут мужик по фамилии Крус, который не совсем уверен, как его зовут, и дочка.

– Подожди, уточню. – Раздалось из трубы. – Впусти. – Разрешил голос спустя пару минут.

Одноглазый охранник поднял шлагбаум и пропустил на территорию двора.

Двор был выполнен террасами, основание которых подпирала каменная кладка. На некоторых террасах брызгали вверх маленькие фонтанчики, в струях которых играла радуга. Во дворе пахло влажной свежестью и цветами. Дорожка из мелко дробленого красного камня вела вверх, где на самой вершине стоял дом, достойный руководителя четверти.

Джулия залюбовалась так, что забыла про свои страхи. Ей захотелось пожить среди такой красоты. Её отец напротив, растерялся. Перед самым въездом на ровную площадку перед домом он остановил лошадь.

– Чего мы встали? – Спросила Джулия.

– Я боюсь, что наша лошадь натопчет здесь или навалит прямо на такую красивую плитку, на которую я и сам наступать боюсь.

Из-за угла дома вышел загорелый мальчонка. На нем были только короткие штанишки.

– Меня зовут Фернандо. Дон Хорхе просил вас проводить.

Хуан засуетился. Он не мог унести сразу все приготовленные подарки.

– Так, малыш держи эту корзинку с ягодами. Джулия, возьми кувшин с маслом, а я возьму тушку.

Фернандо, с трудом нес перед собой тяжелую корзинку. Джулия обхватила кувшин одной рукой и взялась за ручку корзинки.

– Спасибо. – Поблагодарил Фернандо, и с благодарностью глянул на девушку.

– Давно ты у дуче работаешь? – Спросила Джулия.

– Два года. Отец погиб на шахте, а мать заболела и умерла вскоре. А мой дядя был как раз начальником шахты, он и попросил меня пристроить куда-нибудь. Дуче оставил меня у себя.

– Как он? – Спросила девушка, имея ввиду дуче.

– Ничего так. Когда дома, всегда дела находит для меня. Иногда до полночи работаю. А когда уезжает, тогда и я ленюсь.

– А правда, что сюда приходили другие девушки, чтобы устроиться на работу?

– После того, как умерла горничная, здесь вообще никого кроме меня и дона Хорхе не было. Садовник, охранники, скотники есть, но в дом никто не заходил, кроме меня. Там сейчас такой беспорядок.

Джулия поняла, что дуче соврал про конкурс, чтобы не спугнуть ее. Значит, только ее он и хотел видеть на месте горничной, или еще не ясно кого. Эта новость немного напугала ее. Хуан, кряхтевший под тяжестью туши теленка, думал те же самые мысли.

– Джулия, если что, ты не дерзи. Объясни дуче, что бережешь себя для мужа. Не вздумай рукоприкладствовать. Будет невмоготу, возвращайся, но не делай глупостей.

– Хорошо, отец.

Фернандо завел гостей за дом. Здесь все было гораздо скромнее. Простые дорожки из белого песка шли от дома и упирались в деревянный забор загона для скотины, внутри которого бродили куры и утки. Петух взлетел на край забора и громко прокукарекал. Мальчик провел всех мимо забора и подвел к небольшому домику.

– Вот здесь жила старая горничная, а потом и померла здесь. – Сообщил Фернандо.

Джулия передернула плечами.

– Постель меняли после всего? – Спросила она.

– Нет, кому менять-то.

Фернандо открыл дверь и запустил гостей в небольшое помещение. Внутри было светло и уютно. У окна стояла кровать. На противоположной стороне от кровати стоял стол и умывальник. Напротив выхода находилась печка, которая не только нагревала помещение, но и могла готовить.

Хуан положил на стол тушу и облегченно вздохнул, разминая затекшие плечи.

– Не хоромы, но жить можно. – Сказал он, осматривая комнату.

В дверях возникла фигура дуче. По припухшей физиономии и сопутствующему запаху, можно было догадаться, что руководитель четверти вчера принял лтшнего.

– Молодец, Хулио, что внял моему совету прислать свою дочь. Нечего такой девке переспевать в вашей глуши. Посмотрим, есть какое-нибудь дополнение к такой красоте, а то уже с десяток приходило, но я прогнал их всех. Мордахи симпатичные, но руками ничего делать не могут.

Хуан понял это по-своему. Он поднял тушу теленка.

– Дон Хорхе, примите от нас скромные подарки в честь признательности вашего великодушия.

– О, спасибо, тронут вашей заботой о своем руководителе. Фернандо, покажи гостям, куда убрать подарки.

Мальчонка махнул головой и направился к выходу, прихватив корзинку с ягодами.

– Лупита передала вам разных ягод. Все знают, какой вы искусный мастер в приготовлении настоек.

– Вот спасибо, а то я уже начал переживать.

Дуче отошел от двери, пропуская гостей. Когда мимо прошла Джулия, он невольно вдохнул воздух, пытаясь уловить аромат девушки.

Фернандо подвел всех к выпуклой металлической двери, с хромированной ручкой.

– Это холодильник, потому что внутри холодно. Он работает на электричестве. Проходим внутрь быстро, не выпускаем холод наружу. Мальчик потянул за ручку. Дверь «чмокнула» и мягко открылась. По полу пошел пар.

– Быстрее за мной.

Гости прошли внутрь морозной комнаты. Фернандо поставил корзинку и включил свет. Идущий из мутного плафона электрический свет выхватил из темноты искрящиеся инеем стены. Посередине помещения, на крючьях висели несколько замерших говяжьих, свиных, и бараньих тушек.

– Вешайте на крюк. – Показывая на свободный крюк, сказал Фернандо.

Хуан зацепил тушу. Он был поражен тем, насколько фантастической и вместе с тем очень полезной могла быть техника. Зима была и летом, но только в отдельно взятом помещении. Мясо могло храниться здесь бесконечно долго, без утомительного приготовления из него полусъедобной солонины. Теперь разговоров с Лупитой и соседями о том, что он видел, будет не переговорить. Мужчина еще раз убедился, что принял правильное решение отправив свою дочь на работу к дуче.

Дуче поджидал гостей у дверей холодильника. По выпученным и удивленным глазам отца Джулии, он понял, что чудо из верхних миров произвело на крестьянина сильное впечатление.

– Подарок из верхних миров, за хороший труд. – Скромно признался дуче, чтобы правдой отчасти. Пришлось здорово обобрать крестьян и шахтеров, чтобы хватило на такую «благодарность». -Ну, что Хулио, еще раз спасибо тебе, что послушался моего совета. Можешь ехать домой со спокойным сердцем.

– А что, Джулия уже принята на работу? – Хуан ожидал, что захотят проверить насколько она готова быть горничной.

Дуче тоже немного стушевался, пойманный на вранье про конкурс.

– Я так вижу, что руки у твоей дочери, как у работящего человека, не то, что у тех неженок, что приходили раньше. – Первое, что пришло на ум, сказал дуче.

– А как быть с наделом Алонсо? – Спросил Хуан, желающий получить письменное разрешение на владение участком.

– Ах, да, сейчас. Фернандо, принеси чистый лист бумаги.

Мальчик убежал и через минуту принес лист бумаги. Дуче размашисто написал доверенность на участок Алонсо и поставил печать перстнем, который всегда носил на пальце.

– Так спокойнее? – Спросил дуче.

– Гораздо, дон Хорхе. Ваше великодушие не знает границ.

– Благодарностью сыт не будешь, сдашь четверть урожая.

– Понял, спасибо.

– Ну ладно, попрощайся с дочерью. А я жду тебя, Джулия через десять минут у себя. Фернандо покажет дорогу. Работы набралось немало.

Настроение Хуана, несмотря на прощание с дочерью улучшилось. Он держал в руках бумагу, которая по ощущениям мужчины давала ему какое-то превосходство над окружающими, у которых не было такой бумаги с печатью. Держа в голове обстоятельства разговора с дуче, он уже приукрашивал их, представляя, как будет рассказывать жене и соседям.