Первый удар Денис пропустил. Макар сделал обманное движение левой рукой, заставив Дениса защититься, и тут же ударил правой в открытое лицо. В голове зазвенело, и реальность сразу отодвинулась на задний план. Голос Гоши, просящий прекратить драку, доносился издалека. Денис пропустил второй удар, пришедшийся в солнечное сплетение. Дыхание сперло. Он согнулся пополам, выпучив глаза, и не мог раздышаться.

– Приседай, – попросил его Гоша.

После второго удара реальность быстро вернулась на место. Денис присел несколько раз под насмешливыми взглядами оппонентов. Ему было так стыдно, что люди, которых он считал неспособными ни на что, алкоголики, привыкшие клянчить деньги на опохмел, так легко отделали его, молодого, здорового парня. Он хоть и боялся драки, но точно рассчитывал на победу, считая браваду Макара дешевым аттракционом.

– Ну, что, чепушила, огонь будет? – Макар смотрел на Дениса как победитель, с нескрываемым превосходством. – Даю одну минуту. – Он вынул телефон и поставил таймер. – Время пошло.

В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Гоша завопил и бросился на Макара. Тот явно не предполагал такого исхода и попал под мельницу из ударов. Дрался Гоша ужасно, вертел руками, как вентилятор. От страха и адреналина он не чувствовал боли и больше причинял вред себе, чем Макару.

Семен бросился на подмогу товарищу. Денис успел уже отдышаться и понял, что отсидеться не получится, и тоже кинулся помогать Гоше. Он с ходу удачно зарядил ногой Семену, сбив его с ног. Тот упал и перекувыркнулся через спину. Варвара подняла крик. Макар, прикрывающийся руками от града ударов, не заметил, что товарищ на время выбыл из игры. Денис зашел ему со спины и ударил хуком в правое ухо.

Макар отскочил в сторону, прикрывая его ладонью. Увидев решительно настроенного Дениса и с трудом поднимающегося с земли Семена, быстро утратил свой пыл.

– Я тебя прикончу, чепушила, – заявил он, не делая попыток снова броситься в драку. – И твоего полупокера.

– Кого ты полупокером назвал? – Гоша снова кинулся на Макара.

Варвара продолжала вопить, как ненормальная. Денис сплюнул и без желания направился помогать Гоше, понимая, что план хулиганов не сработал.

– Хватит, хватит уже. – Он остановил вращательные удары товарища. – На руки свои посмотри.

Взъерошенный и возбужденный Гоша уставился на посиневшие кисти отсутствующим взглядом.

– Тебе конец, утырок. – Макар дернулся вперед, надеясь снова провернуть обманный прием, но не успел.

Денис провел прямой ему в подбородок. Макар клацнул челюстью и рухнул лицом вперед.

– Заткнись уже! – крикнул Денис вопящей Варваре.

Она замолчала и уставилась на него с глупым выражением. В этот момент сработал таймер на выпавшем телефоне Макара.

– Уложились, – усмехнулся Денис, потирая отбитую кисть.

– Как больно. – Гоша разминал поочередно обе руки. – Кажется, я тоже сломал кисть о рожу хулигана.

– Конфликт исчерпан? – обратился Денис к Семену, пришедшему в адекватное состояние.

– Посмотрим, – ответил тот, не успев еще свыкнуться с ролью проигравшего.

– Следующее обострение будет для вас хуже предыдущего, – предупредил Денис, зная, что так придется сделать, чтобы отбить желание реванша.

Семен ничего не ответил. Нагнулся над Макаром и похлопал его по щекам.

– Пошли отсюда. – Денис потянул Гошу за рубашку.

– Куда?

– Хоть куда, лишь бы рожи эти не видеть.

Они ушли за мостик, но так, чтобы наблюдать за хулиганами. Боялись, что у тех случится помутнение рассудка, ведущее к неадекватным действиям.

– Здесь есть аптечка? – страдальческим тоном поинтересовался Гоша.

Его кисти стали выглядеть еще хуже, опухли и покраснели сильнее.

– Сомневаюсь. Если только у кого-то случайно оказались с собой таблетки, – предположил Денис.

– Я же с ума сойду, если боль будет долгой. – Гоша захныкал. – Не думал, что руки в драке так сильно травмируются.

– Так ты махал ими, как электровентилятор. Я раньше не встречался с такой школой боевых искусств. Макар защищался без всякой возможности ударить в ответ. Если бы не ты, мы бы сейчас находились в худшем положении.

– Сам не знаю, как решился. Я даже не помню этого, как будто отключился, а в себя пришел, когда ты ему вломил. Видно, что удар у тебя поставлен.

– Наверное, это мышечная память. – Денис посмотрел на разбитые костяшки. – Думал, что умение драться никогда не пригодится. Что это атавизм и признак слабоумия.

– Ты прав, так и есть, только надо выбирать среду. Среди умников кулаками никуда не выбьешься, а среди дураков умом не пробьешься. Просто на этом ковчеге каждой твари по паре, выбирать не приходится. – Гоша завертел головой. – Пить хочется. Язык пересох, аж небо царапает.

Он поднялся и направился к полкам с бутылками. Денис тоже ощутил страшную жажду и пошел следом. Боня от шума шагов проснулся, потянулся, мелко тряся лапками, но подниматься поленился. Следил за людьми, вращая влажными глазками. Гоша попытался отвинтить пробку, но не смог из-за боли в руках.

– Язык пересыхает от волнения. – Денис взял бутылку, сделал несколько глотков и вернул.

– Я не перестаю волноваться с того момента, как попал сюда. Нет, как попал в час пик перед входом в метро. Уже тогда у меня появились нехорошие предчувствия, но я подумал, что это приступы социофобии.

– Не любишь людишек?

– Недолюбливаю, но не каждого в отдельности, а именно когда они в толпе и перестают соображать самостоятельно. Странная вещь, согласись, кажется, в толпе ум должен суммироваться, создаваться что-то вроде коллективного разума, а получается, что человек моментально деградирует до уровня барана. Куда стадо, туда и я.

– Да уж, не муравьи мы и не пчелы, – согласился Денис. – Каждый по отдельности хорош, а вместе толпа дураков.

– Вот поэтому у нас и не получается управлять ковчегом. Народу надо много, а чем больше, тем глупее каждая единица толпы. – Гоша засмеялся. – Я знаешь что представил? – добавил он.

– Что? – спросил заинтригованный Денис.

– Куча народу сидит в большой кабине, а перед ними огромный руль, один на всех, и чтобы вращать его, нужна сила всех, кто там находится, а дорогу никто не знает. И вот люди пытаются рулить, кто влево, кто вправо, и никуда в итоге не едут, потому что не могут договориться и действовать слаженно.

– Вот поэтому и нужен человек, который знает дорогу и командует, куда вращать, – подытожил Денис выводы товарища.

– Да, согласен, нужен вожак стада, который будет управлять. – Гоша задумался. – Кажется, мы понемногу начинаем въезжать в здешние порядки.

– Знаешь, когда я приехал в Питер из родного города после универа, то пытался перенести свое представление о жизни оттуда. Что это так ужасно, добираться полтора часа до работы, так не должно быть, человеку нужно больше отдыхать. Что жилье дорогое, а зарплаты не такие высокие, как мне думалось. Да много еще чего. И это меня разъедало изнутри. В какой-то момент я понял, что превращаюсь в ноющего старика, а жизнь как специально все делает так, чтобы я находил новые предлоги поныть. Не скажу, что я полностью избавился от этого недостатка, это дело времени, но успел понять, что такие мысли жизнь не облегчат. Легче изменить себя, чем мир.

– А как же принципы?

– У тебя же был принцип: никакого насилия, только аргументированный спор с оппонентом?

Гоша засмеялся.

– Поймал, поймал.

– Мне кажется, что хорошие принципы должны быть связаны с моралью и общечеловеческими представлениями о добре и зле. Есть же люди, которые принципиально не мешают пиво с водкой, потому что «ерш» – это для быдла. Это принцип или идиотизм?

– Для меня принцип. Если я буду пить то же, что и Макарка, то чем я от него буду отличаться?

– А вот смотри, мы чуть не продули этому Макарке. Если бы так случилось, что он поднялся в иерархии над нами, «ерш» в понимании нашего изолированного сообщества мгновенно превратился бы из пойла для алкашей в элитный напиток. Чуешь цену таким принципам?

– Тебе надо съезжать из Мурино с такой философией. Ты уже мыслишь не как усредненный тип из плавильного котла спального поселка, а как настоящий интеллигент, рожденный в доходном доме на Пушкинской, задумывающийся о смысле жизни, часами глядя в темный внутренний двор-колодец.

– Не, мне до интеллигента так же далеко, как тебе до чемпиона по единоборствам.

Шутка Дениса напомнила Гоше о пострадавших конечностях. Он снова застонал и не знал, куда их деть, чтобы успокоить боль.

– Когда они очухаются, надо спросить насчет аптечки. – Гоша поднялся и сделал несколько кругов по кухне.

Пес Анжелы лениво следил за его перемещениями. Он вдруг навострил уши и поднял голову. Рванул с места и скрылся из глаз.

– Опять что-то нашел? – предположил Гоша.

Денис вышел проверить, что так заинтересовало собаку. Оказывается, они не услышали, как старпом покинула мостик и вышла, чтобы разбудить Анжелу. Собака сидела уже на руках хозяйки, лизала ей лицо и оживленно вертела хвостом.

– Анжелка очухалась, – сообщил Денис. – Наверное, Елена постаралась.

– О, класс, пойдем насчет аптечки поинтересуемся. – Гоша выскочил наружу и спешно направился к девушкам.

Он держал руки перед собой так, что это сразу привлекало внимание.

– Я слышала, что тут была драка? – спросила Елена, глядя на посиневшие кисти Гоши.

– Капитан сказал, чтобы мы следили за пассажирами, которые не хотят соблюдать порядок, – сообщил он и вытянул руки. – У вас есть что-нибудь облегчающее боль? Мне пришлось действовать жестко, – не без гордости заявил Гоша.

– Очень хорошо, что вы не устранились от выполнения просьбы. Это хороший знак. – Она обворожительно улыбнулась, адресуя большую часть внимания именно питерскому интеллигенту. – Тут вообще люди не болеют, поэтому у нас есть целый склад вещей, которые собираются от всех, кто посетил ковчег. Там точно найдется что-нибудь обезболивающее. Идем со мной.

Гоша расцвел, демонстративно показал язык Денису и направился за Еленой.

Анжела прижала к себе собаку и поцеловала ее в голову. Пес из благодарности лизнул ее в ответ.

– Ладно, я сюда попала, можно сказать, за дело, а безобидная собачка за что? – Она посмотрела на Дениса влажными, готовыми пустить слезу глазами.

– А что ей будет, если ты не станешь дурить?

– Ты о чем?

– Если примешь правила игры на ковчеге, то собаке ничего не будет грозить. Вы будете лететь вместе столько, сколько понадобится.

– Ты хочешь сказать, что я должна подчиняться всем приказам этого диктатора, казнящего людей направо и налево?

– Он же сделал это не из желания убить человека, а спасти остальных.

– Я в эту брехню не верю. Такое себе оправдание садистских наклонностей. – Анжела промокнула рукавом слезы в уголках глаз.

– Ты что, заранее считаешь себя бесполезной? – догадался Денис.

Это было несложно предположить. Анжела относилась к типу девушек, которые любое занятие, подпадающее под определение «работа», считали плебейством, совершенно неприменимым к ним.

– Ничего я не считаю. – Она поднялась и направилась к четверке хулиганов.

– Ты куда? – удивился Денис.

– Мне с ними будет комфортнее, – ответила Анжела.

– Это же ублюдки конченые, не ходи к ним. Мы подрались, пока ты в ауте была. – Денис попытался схватить ее за руку, но она вырвала ее.

– Не лезь ко мне. Умей проигрывать, – дерзко заявила девушка.

– Чего? – Денис опешил. – Ты с этими алкашами чувствуешь себя победительницей? А, я забыл, ты же сама наркоманка, так что у вас есть много общего. – Он решил больше ей не препятствовать.

Нельзя помешать человеку, который для себя уже многое решил. Денис развернулся и направился к мостику. Некоторые челны экипажа, сидящие по краям, взяли перерыв. Одни делали зарядку, другие обедали, третьи просто общались. Денис нашел Гошу и Елену, втирающую ему в кисти мазь от ревматоидных болей. Товарищ терпел, видно, что забота ему нравилась.

– Анжелка переметнулась в лагерь маргиналов, – сообщил Денис. – Упорно не хочет принимать правила.

– Насильно никто полезным не станет, – произнесла старпом.

– А что, их всех за борт? – испугался Гоша.

– По обстоятельствам. Это зависит от того, сколько запасов еды и воздуха у нас осталось, от скорости, от удачливости, от сыгранности. Мы можем промахнуться мимо пристани, как промахнулись мимо врат, и тогда точно придется оптимизировать численность коллектива в процессе полета. – Елена закончила втирать мазь и вытерла руки о тряпку. – Ну как, помогает?

– Да, боли почти нет, – довольно отозвался Гоша. – Спасибо. У тебя очень заботливые руки.

– Спасибо вам, ребята, что не испугались и не дали хулиганам помешать еще раз. Каждая вынужденная остановка сильно выбивает нас из графика. – Она убрала мазь в коробку с вещами.

– Не надо было убирать, вдруг через несколько часов снова понадобится, – предположил Гоша.

– Нет, не понадобится. При всех минусах этого места заживает тут все как на собаке. Через несколько часов ты и думать о боли забудешь, – пообещала старпом.

Она собралась уходить, но Денис ее задержал.

– Елена, скажи, а почему нынешнему капитану пришлось резко браться за управление ковчегом? Куда делся предыдущий?

Она вздохнула и ответила не сразу.

– Тяжелая история. Он был хорошим человеком, но как оказалось, не очень хорошим капитаном. Попал сюда вместе с дочерью и быстро обнаружил в себе умение капитана. Чтобы не делить власть, его ссадили на новый ковчег с небольшой командой. Все было хорошо, экипаж рос, результаты тоже, но потом что-то стало сбоить. Оказалось, что его дочь уже давно превратилась в балласт, но он скрывал это. Чем дольше скрывал, тем хуже становился его собственный навык, пока не утратился окончательно и ковчег не понесся прямиком в аномалию. Нынешний капитан нашел в себе силы взять управление на себя, заново настроить экипаж, ну и отправить за борт человека, к которому испытывал безмерное уважение. Многие тогда ревели. Я тоже. Казалось, что мир жутко несправедлив, раз придумывает такие ситуации. – Елена вздохнула еще раз. – Вы и сами многое увидите, если решите задержаться. Уроки никогда не заканчиваются. Слабым тут точно не место.

– А доброта – это слабость? – спросил Гоша.

– Смотря какая. Мы же все попали сюда из мира, где все с ног на голову поставлено. Там бы сказали, мы должны быть добрыми и поддерживать балластных людей, потому что они имеют право быть такими. Легко стать бесполезным при всеобщем одобрении, чем упираться и что-то делать. Население в том мире большое, ковчег огромный, процессы сильно растянуты во времени, поэтому накопление критической массы медленное и многим непонятно, что они тоже несутся в сторону аномалии. Просто те, кто начал процесс разложения, и те, кто в него попадут, разделены несколькими поколениями. Мне иногда кажется, что это место отбирает нас, чтобы вновь заселить Землю, когда она очистится от нынешней цивилизации. Вот такая тут доброта. Она для всех, но не для каждого.

– Теперь понятно, почему тут все быстро заживает, – засмеялся Гоша. – Чтобы люди не отравились добротой. Я бы еще раз принял из твоих рук заботу, но, видно, не судьба.

– Давайте так, ребята, я поговорю с капитаном и на следующую вахту возьмем вас в качестве стажеров, проверим навыки работы в коллективе, – предложила старпом, проигнорировав флирт Гоши.

– Мне уже страшно, – заявил Денис. – Я почти всю жизнь на фрилансе.

– А я тоже особо в коллективах не нуждался. – Гоша сморщился. – Надо было брать тех алкашей, которые вне компании не существуют.

– Работа в коллективе не показатель, что человек станет в экипаже хорошим матросом. Тут больше всего требуется навык погружения в дело и умение прислушиваться к остальным.

– Они будут нам что-то шептать? – спросил Гоша.

Старпом рассмеялась.

– Увидите сами. Кто не бывал на вахте, тому бесполезно объяснять, что это такое.

Неожиданно на кухню примчался взбудораженный Боня и начал скулить и вертеться, словно звал куда-то. Денис выскочил и увидел, как Анжела и Варвара таскают друг друга за волосы.

– Рад за нее. Она наконец попала в привычную среду, – произнес он с ухмылкой.