Денис чувствовал, что Анжела в их трио сильно отличается. От нее как будто исходил жар. Гоша тоже казался теплым, но не настолько. Они сопротивлялись новым ощущениям, пытаясь воспринимать их критически, осмысливая логически в силу привычки. Не имея опыта в подобных делах, жизненная формула не умела описать происходящее явление, и потому не получалось сразу принять его.

– Вы зажаты, – сообщила старпом. – Анжела, расслабься, иначе потеряешь сознание.

– Я не могу. Меня сводит против воли.

– Ты привыкла не доверять себе и потому сопротивляешься. Ты та, кто есть, и этого не надо избегать. Здесь никто тебя не знает, начни жизнь заново.

– Я попробую.

– Гоша, ты тоже напряжен, как будто сидишь на приеме стоматолога. Здесь не будет больно. Вахта – приятное состояние, благотворно влияющее на психику и здоровье в целом.

– Я не чувствую опору, и мне кажется, что я сейчас сорвусь в пропасть, – ответил Гоша.

– Пропасть – это твои мысли. Я держу тебя за руку, поэтому будь спокоен.

– Так лучше, спасибо.

– Денис, видно, что опыт уединения научил тебя расслаблению. Почти все хорошо, но прекрати махать свободной рукой. Расслабься, дай телу понять, что тебе хорошо. Представь, что ты лежишь на спине, на поверхности теплой воды, и медленно дышишь. Любое движение может погрузить тебя вглубь, и ты нахлебаешься.

– Угу, понял, – ответил Денис.

Он совершенно не чувствовал, что вращает рукой. Ему так и казалось, что он неподвижно лежит, только не на поверхности воды, а дома на кровати.

– Ваша связь становится крепче, вы не просто чувствуете друг друга, но уже и понимаете образ мыслей всех, кто находится в Единении с вами. У меня в руках предмет, и я хочу, чтобы вы назвали его, не открывая глаз, – попросила старпом.

Денис напрягся, чтобы сконцентрироваться на нем, и сразу начал терять связь с Анжелой и Гошей.

– Ой, а у меня все закончилось, – пожаловалась Анжела.

– У меня тоже, – раздался удивленный голос Гоши.

Денис успел выбросить из головы просьбу старпома и остаться в трансе. Без Единения с остальными ощущения изменились. Он как будто оказался в темноте, хотя до этого было ощущение света. Захотелось вернуть его, и он попытался вообразить источник. Долго ничего не получалось.

– Что за предмет у меня в руке? – повторила вопрос Елена.

Денис не стал повторять ошибок, вообразил себя на спине в теплой воде, приятно касающейся тела. Расслабление наступило быстро. И мысленное желание обрести свет исполнилось. Появился его источник, небольшая свеча, дающая свет не горением фитиля, а сиянием всей поверхности, как она обладала способностью к люминесценции. Свеча приблизилась, наполнив светом пространство вокруг, и Денис увидел, что это не свеча, а шариковая ручка в золотом корпусе. Обычно такие дарят в офисах на дни рождения.

– У тебя в руках шариковая ручка, – произнес Денис.

– Как? – услышал он удивленный возглас Гоши.

– Вуаля, один стажер готов, – радостно произнесла старпом. – Просыпайся, Денис.

– Угадал? – Он открыл глаза.

Старпом держала перед ним золотистую шариковую ручку.

– Поздравляю. – Она пожала Денису руку. – Отличный результат, в яблочко с первого выстрела.

– Он подсмотрел, – не поверила Анжела.

– Денис не поворачивал головы, – заступилась старпом. – Несмотря на фантомные вращения рукой, твое состояние погружения оказалось самым глубоким, и ты быстро понял, что напряжение в процессе Единения вызывает пробуждение.

– Мы что, не должны были думать о предмете в твоих руках, чтобы увидеть его? – поинтересовался Гоша.

– Нет, конечно, вы должны думать о нем, но как Денис, спокойно, расслабленно. А с вами происходит ситуация, как будто вы полезли в заначку, а там ее не оказалось, вас прошибло холодным липким потом, и вы начали лихорадочно вспоминать, не забыли ли, как потратили ее. Ключевое слово – лихорадочно. Любое нервическое состояние выводит вас из состояния Единения. Думаю, ко второму уроку у вас получится намного лучше. Вы подготовите себя морально, настроите, и все пройдет как по маслу, – пообещала старпом.

– А что, Денису не надо на второй урок? – уточнил Гоша с легкой завистью.

– Не надо. Нам в готовом экипаже не помешает лишний человек. Там он быстрее освоит рабочую профессию.

– А я смогу самостоятельно войти в состояние Единения? – засомневался Денис.

– Должен. Тебе передастся настроение всего экипажа. Это как на стадионе, когда в толпе азарт веселее.

– Не люблю толпу, – признался Денис. – Боюсь потеряться.

– Согласна, плохая аналогия. Скажем так, отличие членов экипажа от болельщиков в том, что они влияют на результат. То есть мы сами себе игроки и болельщики. И еще: чем уникальнее каждый матрос, тем лучше. Многообразие создает пластичную общность, готовую к различным неприятностям. Ты не потеряешься, Денис, не станешь одним из серых одинаковостей, наоборот, все будут ценить тебя за уникальность, – искренне пообещала Елена.

– А мне показалось, что вы специально обезличиваете себя, оставляете только должностные звания, чтобы вообще не выделяться, – поделился Денис наблюдением.

– Это для дисциплины. Вне вахты можешь быть кем угодно. Безликость – это когда ты хочешь быть похожим на другого и жить его жизнью. Я уверена, что у нас таких соблазнов нет и каждый рад быть собой. Капитан всех помнит по именам, так что можете не переживать за это. – Старпом хлопнула в ладоши. – Так, перерыв, свободное время. Денис, ты пойдешь на вахту примерно через полчаса, а вы через десять минут на второе занятие.

Елена ушла доложить об итогах тестирования капитану.

– Душары, – усмехнулся Денис в адрес Гоши и Анжелы.

– А вы что видели, когда были в этом состоянии? – спросила Анжела.

– Ничего не видел, пока не попросили назвать ручку, – поделился Денис.

– И я ничего не видел. Темнота, но вас я ощущал, как будто был внутри каждого одновременно.

– А мне все время казалось, что рядом кто-то стоял и наблюдал за мной, – призналась Анжела.

– Боня, наверное, – в шутку предположил Гоша.

– У меня так уже было, – сообщила девушка шепотом. – Мы с девчонками в клубе как-то попудрили носы, и я сразу почувствовала, как там появился некто, у кого я вызывала интерес. Неприятный такой, опасный, даже жуткий, но невидимый. Сейчас тоже было что-то похожее, но слабее.

– А ты спроси Елену, пусть она войдет с тобой в Единение и посмотрит твоим взглядом, – предложил Денис.

– Это твоя совесть, – усмехнулся Гоша. – Про которую ты вспоминаешь только в состоянии измененного сознания.

– Пошел ты, зануда. – Анжела легонько стукнула Гошу, но ее пес расценил это как начало вражды и оскалился. – Я вам серьезно говорю, ощущение присутствия очень натуральное.

– Может быть, доложить Елене? – предложил Денис.

– Не надо, – резко отказалась Анжела. – Мне кажется, это все воспаленное воображение, как бабайка под кроватью.

Девушка как будто испугалась, что ее ссадят с ковчега или, того хуже, выбросят за борт.

– Ладно, я пойду прогуляюсь перед вахтой. – Денис выделил последнее слово. – А то придется сидеть неподвижно несколько часов подряд.

– Иди, матрос Денчик, выскочка и ботан, – поддел его Гоша.

– Не вляпайтесь в неприятности без меня, – посоветовал Денис, считая, что без него Анжела и Гоша беззащитны против четверки маргинальных пассажиров.

– Вознесся в течение минуты на недостижимые высоты. Справимся, не переживай. Ты за собой смотри, а то зарулишь ковчег на скалы или в аномалию. – Гоша взял Анжелу за руку. – Идем, тоже прогуляемся, но в другом направлении, с второгодниками.

Денис не знал, чем себя занять оставшееся до вахты время и решил просто нарезать круги по окружности камня. В процессе он собирался воссоздать в памяти ощущение, в которое погрузила Елена. Народ, свободный от дел, праздно слонялся по пригодной территории, ел манну и запивал ее водой. Некоторые собирались компаниями и общались, что выглядело довольно экзотично или неестественно, потому что сильно напоминало обыкновенную вещь для того мира. Впрочем, это представление Дениса о том, как должно быть здесь, и оно почему-то обязательно во всем должно отличаться от того, как там.

– Как успехи? – неожиданно поинтересовался мужчина, одиноко стоящий на краю верхней плоской части камня.

– Есть маленько, – похвастался Денис. – Со следующей вахтой заступаю.

– О, отличный результат. У меня получилось только с четвертого раза. Я уже был уверен, что ссадят на первой пристани, но страх, видимо, помог.

– А вы давно здесь?

– Ну, как. – Мужчина задумался. – Со счета по дням я уже давно сбился, да и никто тут ими не считает. Следующая вахта у меня сто двадцатая.

– Какая? – искренне удивился Денис. – Сто двадцатая?

– Да, а что тут такого? Нормальный срок. Есть у нас тут и такие, кто к трехсотой отметке приближается. Для меня «Полуночная маршрутка» – третий ковчег, первым был «Майская роза», потом «Стилет».

– А что стало с теми ковчегами?

– Ничего. Я просто переходил с новыми капитанами.

– А не проще было остаться со старым? Может, уже достигли бы цели.

– Молодой ты еще, не понимаешь всего. Тут ведь чувствовать больше надо, а не думать. Чувствуешь, надо валить со старого ковчега, значит, лучше валить. Хотя «Майская роза» мне нравилась. Там капитаном дамочка была, эффектная блондинка, косу заплетет хитрым узором, достанет свой саксофон и начинает играть, пока мы все в рабочее состояние не придем. Умела она создать настроение, хорошо вела, и старпом у нее была классная, хоть и запорола меня на экзамене несколько раз. Лоцман там был не очень, бухарик в прошлом. Для него построить ровный маршрут являлось непосильной задачей. Чудом объезжали аномалии. Один раз даже хапнули краем и чуть не задохнулись. Ладно хоть пожиратель оказался поблизости. Я, честно говоря, даже не помню, как мы прошли сквозь пузырь. Гипоксия уже была настолько сильная, что мы все лежали. А «Стилет» стал проходным для меня. Десять вахт отсидел и сошел на этот ковчег с новым капитаном. Другой, не тот, который сейчас. Того пришлось по рее пустить. Тяжелая история, не хочу вспоминать.

– Меня уже посвятили, – сообщил Денис. – Покрывал дочь.

– Да, семейные дела. Я его понимаю. У кого рука поднимется родную дочь за борт выбросить? Это какую силу воли надо иметь, чтобы решиться, согласись?

– Соглашусь. Не хотел бы стоять перед тем же выбором, что и он.

– Вот и дело-то. А ты перед вахтой поешь и хорошо попей, иначе будет сложно в конце. Ты хоть и в трансе, но организм-то здесь, и он хочет есть. Начнет урчать в желудке, станешь отвлекаться.

– Спасибо за совет. – Денис протянул руку. – Наверное, еще не матрос, но Денис точно.

– Да можно и без должностей. Это капитану для субординации так проще. Павел.

Они пожали друг другу руки. Денис отметил, что обычно он неохотно шел на контакт с людьми, испытывая желание скорее избавиться от собеседника, но Павел не вызвал у него привычного чувства. Мужчина быстро расположил к себе и даже заставил с интересом выслушать его короткий рассказ о себе.

– Пойду приму манны небесной. – Денис кивнул в сторону кухни. – А вы не знаете, когда тут следующая пристань?

– Не скоро. Мы только отчалили. Мимо врат промахнулись, теперь на одну вахту точно опоздали.

– А сколько вахт примерно осталось?

– Десять-одиннадцать. Но я тебе так скажу: в лучшем случае успеть бы за тринадцать.

– Мне кажется, еды не хватит на такой срок?

– Ну, плюс-минус две вахты не страшно. Ты, самое главное, ничего заранее не бойся, не накручивай. Тут мысли всегда надо держать в чистоте, чтобы хорошо вписываться в маршрут.

– Ладно, понял. Рад был знакомству. – Денис направился в сторону мостика.

– Взаимно, – ответил Павел и снова увлекся созерцанием голубой бездны.

Денис поел манны и запил водой.

– Знаешь такой фокус? Чтобы получить удовольствие от безвкусной еды, вообрази, что съел что-нибудь вкусное, и во рту сразу появится ощущение, будто именно это ты и поел. Прикольно, – посоветовала бойкая девушка лет двадцати.

– Спасибо. – Денис вообразил, что съел пломбир, и на языке мгновенно появился сливочный налет мороженого. – Работает.

– Не благодари. – Девица широко улыбнулась и убежала по своим делам.

– До смены осталось три минуты! – громко сообщил капитан.

Народ начал медленно собираться на мостике и рассаживаться по местам. У каждого имелось свое, и все помнили последовательность, кто за кем сидит. Старпом подошла к Денису и подвела его к скамье, на которой уже расселись матросы, готовые работать. Крайним тут оказался Павел.

– Вот здесь твое рабочее место. Оно всегда будет за тобой. Я на всякий случай буду рядом, проконтролирую, как у тебя получится в первый раз. Уверена, что ты справишься сам. – Елена положила руку Денису на плечо, и от нее снова потянуло теплом и убаюкивающим уютом.

– Я постараюсь, но мне будет спокойнее, когда ты рядом. Кстати, какие результаты показали Гоша с Анжелой во второй раз?

– Зажаты, особенно Анжела. У обоих крепкие якоря в психике, тормозящие вхождение в состояние Единения. Гоша эгоист, Анжела просто дура, которая не привыкла думать сама. Но ничего, и не таких колола. Время есть, воздух есть, еда есть, остальное будет вырабатываться самостоятельно.

– Приготовиться! – выкрикнул капитан. – Поехали!

Павел схватил за руку Дениса и закрыл глаза. Камень дернулся, и появилось ощущение ускорения. Воздух, сдвинувшийся по инерции против направления движения, даже создал кратковременный ветерок, приятно освеживший тело. Денис зажмурился, чтобы скорее войти в транс, но вспомнил, что напряжение не способствует погружению. Расслабился и попытался воспроизвести чувство, создаваемое рукой Елены. Не получилось. Вызвал только мурашки, бегающие по спине, и ломоту в затылке. Рука Павла ощущалась обыкновенной рукой, без всякого чувства Единения.

Погружение оказалось сложнее, чем он думал. Денис вдохнул и медленно выдохнул, заставляя думать себя, что это его разум покидает тело. Так легко обмануть инерцию сознания не удалось. Где-то оно цеплялось за верный вариант, но он ускользал. Надо было расслабиться так, чтобы окружающие мысли людей смешались с его и стали общими. Он подумал о Павле, в сто двадцатый раз занимающем место на скамейке. О девушке, научившей его превращать безвкусную еду во вкусную, сумевшей найти дополнительный повод для радости. Денис почувствовал огромное уважение к ним, к тому, что они смогли найти себя в мире, в котором все сделано так, чтобы отчаяться от бессмысленности происходящего. Тянуть камень сквозь бесконечное ничто, рискуя жизнью.

Искорки понимания мягкими лапками начали массировать голову Дениса. Появились первые проблески присутствия его отдельного разума в общем. Пропало материальное ощущение руки Павла. Теперь он был не человеком, а сущностью, которую можно понять и с которой можно взаимодействовать. И все, кто находился на вахте, вдруг стали понятны Денису. Это было настоящее чувство Единения, аналогов ему не существовало в материальном мире.

Он почувствовал капитана, он показался ему камертоном, заставляющим звучать людей в одной тональности. Почувствовал, как он транслирует им маршрут, определенный лоцманом, и как только он ощутил себя одним из всех и всех частью себя, ему открылся путь. Он увидел его извилистой пунктирной линией, проложенной между препятствиями, которых было немало. В конце линии маячила цель, определенная для данной вахты. Денис подумал о ней и понял, что способен стать дополнительной движущей силой ковчега.