2.

Он устало убрал свои руки с ее тела. Ну вот, подумал Сергей, теперь пусть ее защитные силы занимаются своим делом, она – спит, а мне надо подумать и о себе и о ней, приготовить еду – должны же быть у нее какие-то запасы кроме старой ухи. Еще раньше, в разных лучах, он пытался изучить пещеру, но камень оказался достаточно толстым для рентгена, а в инфракрасных он смог разглядеть только какие-то сполохи, с явными следами электроники и еще чего-то непонятного.

Сергей вернулся на "кухню" – помещение, где он нашел уху. Вот только здесь не было ни очага, ни печки. Спокойно, уже никуда не торопясь, пошарил по нишам и задворкам. Нашел сырую рыбину в глубокой холодной яме, покрытую крупный твердой чешуей, нашел соль, неизвестные пряности, которые он, впрочем, побоялся брать – кто знает, для чего они могут предназначаться. Вздохнул, острым загнутым ножом содрал с рыбины кожу, вырезал позвоночник с костями. Потом полученное филе нарезал найденным здесь же тесаком на ломтики толщиной сантиметра два. Потом эти ломтики нарезал на прямоугольники размером два на сантиметр. Налил в небольшую плошку бульон из ухи. Дополнительно посолил. Размещал. После чего пальцами брал кусочки сырой рыбы, тщательно макал их в плошке и ел – по примеру корейцев или японцев, хотя у них там фигурировал соевый соус.

Легкий назойливый звук оторвал его от трапезы. Сергей быстро и бесшумно заглянул в спальню – русалка спала. Звук раздался снова – явно из прихожей. Захватив тесак, Сергей осторожно откинул полог, выглядывая наружу На входе, в морской воде беспорядочно кружились длинные серые тени. Вот одна из них, длинной метра полтора, вдруг высунулась из воды, отвратительно скаля пасть, и ткнулась мордой в находящийся на берегу ряд из разноцветных пластинок. Сергей заметил – это был желтый квадрат. Снова раздался неприятный звук. Что-то хочет сообщить, подумал Сергей. Но что? Или может наоборот, требует дани?

Что делать в данной ситуации он не знал. А будить русалку не хотелось – третьим зрением он явно видел, что со сном она энергично идет на поправку. Сергей вернулся на кухню, не обращая внимания на редкие звонки, закончил свой обед, запил ухой. Остатки рыбы засыпал солью. Вернулся в спальню. Окончательно усталый, кое-как приготовил на диванчике спальное место. Упал.

А где-то в этом мире – Элора, промелькнуло в голове. Интересно, как она, что сейчас делает? Наверняка ведь ей нужна помощь. Надо бы побыстрее найти ее, подумал он и тут же уснул, мгновенно провалившись в океанскую бездну.

3.

Тошнота при переносе резко сменилась ощущением, что он оказался глубоко под водой – очень уж сильно сдавило голову, уши и грудную клетку. По инерции, еще не осознавая, он сделал глубокий вдох, и вода с шумом устремилась в легкие. Задыхаясь и кашляя, Сергей отчаянно забарахтался, пытаясь всплыть, впрочем, разумом совершенно спокойно понимая, что уже не успеет – и, судя по давлению на легкие, он находился очень уж глубоко, да и вода уже внутри. В глазах сначала все покраснело, потом помутнело, вода спокойно втекла в расслабленные легкие, на душе стало как-то тепло и уютно, и он потерял сознание. Очнулся, с трудом вспоминая, что же с ним произошло. Он лежал лицом вниз, уткнувшись в песок. Открыл один глаз. Некоторое время тупо смотрел. В затуманенный мозг с трудом проникали мысли. Что-то в мире было не так, но что – он обдумать не мог – мысли не шевелились. Ломота в теле давила, напрягать мышцы совершенно не хотелось, и он просто лежал без движения, смотрел на то немногое, что мог еще видеть, своими вяло текущими мыслями стараясь осознать – что же тут неправильно, что же его насторожило? Вроде все нормально – камни, песок, трава… Вот-вот, трава какая-то странная, тонкая и ветвистая, уж очень подозрительно колышется. Да и свет тоже какой-то странный. И тут ему в лицо ткнулась рыбка. Маленькая, серебристая. В этой среде она чувствовала себя замечательно и любопытство одолевало ее. Какое-то время они смотрели друг на друга и тут до него дошло – он лежит на морском дне. И тот час он ощутил, как вода при вдохе втянулась в рот и с чуть ощутимым бурлением вышла где-то за ушами, ни капли не попадая в легкие. Сергей почувствовал, что наоборот – легкие наполнились воздухом. Забавно, вяло подумал он. Да и давление в голове прошло, с чего бы это? Шевелиться по-прежнему не хотелось, и он принялся неторопливо сканировать себя. Начал с головы и быстро натолкнулся на жабры, и на еще что-то, ему непонятное. И откуда это все у меня взялось? – снова вяло подумал он. – Кто-то проделал сложнейшую операцию и бросил меня на морском дне. Впрочем, а бросил ли? Сергей напрягся, приподнялся, пытаясь оглядеться. Кругом вода, оканчивающаяся вдали мутной пеленой. Где-то высоко над головой – круглый блин светила.

И тогда Сергей переключился на рентген.

И обомлел…

4.

Он проснулся на диванчике с чувством, что поспать удалось совсем немного и что кто-то смотрит на него.

Ясно, русалка наблюдает, подумал Сергей, переключая зрение с обычного (так удобнее было спать) на инфракрасное. Русалка действительно не спала, но по-прежнему лежала на своем ложе и попыток подкрасться к нему не делала.

– Доброе утро, – сказал он, и медленно приподнялся – мало ли какие у нее рефлексы?

– Чутко спишь, – сказала русалка. – Хотя без двигателя и оружия ты здесь все равно – мясо. Удивляюсь, как тебя до сих пор не съели.

Ее совсем не интересовало, откуда он здесь появился, и каким образом, несколько недовольно подумал Сергей. Может, она считает, что меня просто откуда-то издалека принесло течением?

Русалка явно чувствовала себя лучше. Раны на удивление быстро затягивались – быстрее чем у Сергея в подобных обстоятельствах. А ведь у него была искусственно улучшена система регенерации клеток.

– Я засолил немного рыбы, – сказал он. – И еще осталась ваша уха. Вы сами выберете, что для вас приемлемо.

Сергей свернул свое одеяло. Подошел к русалке. Она поняла, попыталась приподняться. Он ей помог, положил одеяло под спину, пристроил подушки под голову.

– Так удобно? – поинтересовался он, посмотрев на русалку. Близость ее огромных глаз – на расстоянии каких-то тридцати сантиметров, почему-то его напрягала. Словно пингвин напротив белой акулы, наконец сообразил он и усмехнулся про себя.

– Рыба пойдет, – неопределенно процедила она, и ее глаза почему-то сверкнули каким-то волчьим блеском.

– Мне необходим какой-то поднос, куда я могу расставить тарелки для вашего завтрака, – сказал Сергей, выпрямляясь, и ловя себя на мысли что все-таки подальше от нее он чувствует себя гораздо лучше. – Вот эта штука подойдет? – указал он рукой на плоский прямоугольник. Без спроса брать чужие вещи – опасно, вдруг это что-то священное, неприкасаемое.

Русалка кивнула.

Сергей быстро соорудил над ее животом навесной столик, принес ломтики засоленной рыбы, ломтики сырой рыбы, уху, соль, чистые чашки.

Русалка съела всё. После чего устало откинулась на подушки.

Однако я остался без завтрака, усмехнулся он про себя, так как рыба была последней. Впрочем, я же на ногах – и добыть смогу, и приготовить.

– Вас здесь много? – спросил Сергей. – Вы все так живете? – Он обвел глазами помещение. – У вас есть города, корабли? Летаете в космос?

Русалка внимательно посмотрела на Сергея.

– Кто это – вы? – спросила она.

– Вы – русалки, – несколько неуверенно ответил он.

– Мы не русалки, – жестко улыбнулась девушка и эта ее улыбка не обещала ничего хорошего. – Мы – морские сирены.

Сергей кивнул, принимая это к сведению.

– И давно вы здесь живете? – снова спросил он, считая русалок колонистами – иначе откуда тогда интерлинк? Но, впрочем… – Как вы очутились в этом краю? – продолжил он свои расспросы.

Она вопросительно дернула подбородком. Как и у всех воинов, если они что-то не понимают, то напрягаются лицом и руки инстинктивно ищут оружие.

– Это же не ваш родной мир, – попытался объяснить Сергей, невольно следя за ее руками и рукояткой хлыста в изголовье кровати. – У вас же явно земные корни?

– Я тебя не понимаю, – недовольно выдохнула сирена, слегка прикрыв глаза и расслабив руки. – Мы всегда здесь живем. Ты сам – откуда?

– Я – с Земли, – честно ответил Сергей.

– Не понимаю, – покачала она головой. – Говоришь вроде нашим языком, а слова все какие-то непонятные. Скажи, где у тебя инжинг? – спросила сирена.

– Что? – не понял он.

– Прибор, который позволяет дышать под водой.

– Он мне не нужен.

Она посмотрела на него так, как смотрят на вконец зарвавшихся врунов. И в этот момент из прихожей раздался знакомый звонок.

– Узнай, в чем дело, – резко сказала сирена, напрягаясь.

– Каким образом? – удивился он.

– Глянь, на какую пластину давят, – сухо выдавила она, явно злясь на него за глупость.

Он встал.

– Быстрее! – резко поторопила сирена.

Однако мной уже понукают, недовольно подумал Сергей. Сходил. Вернулся.

– На зеленую, синюю и желтую, – также сухо ответил он.

Она вдруг резко попробовала встать, и он увидел вторым зрением, как у нее внутри начали рваться зажившие было связки.

Бросился к ней, останавливая.

– Я сам вас перенесу. Только – куда?

– К сторожевым барракудам.

Это рыбы в прихожей так называются, догадался он. Удерживая все эти девяносто килограмм, помог ей добраться до выхода. Сирена тяжело опустилась у воды. Что-то взяла в руки, что-то стала делать под водой.

Зубастые барракуды дружно развернулись и стремительно исчезли.

Сирена подняла на него глаза.

– Обратно, – также жестко произнесла она, дернув рукой в повелительном жесте.

– И что? У вас так принято поступать с теми, кто приходит вам на помощь? – усмехаясь, спросил Сергей, подходя к сирене.

– Ты – пришелец. Ты воровал мою рыбу, – процедила она.

– Ясно, – кивнул он. – На вопрос отвечать не желаем.

Первобытный строй, грустно подумал Сергей, помогая ей встать. Кто сильнее – тот и прав. Поди еще – за раба меня принимает.

– Там, откуда я родом, принято вежливо обращаться друг к другу, – сказал он, придерживая сирену за талию.

– Здесь – не там, – сухо выдавила сирена, навалившись на него всем своим весом.

– Воспитание осталось, – кряхтя, парировал он.

– И что ты этим хочешь сказать? – она попыталась внимательно на него посмотреть сверху вниз, но только сдавлено скрипнула зубами, переволакивая ноги через порог.

Сергей промолчал. Дотащил до кровати, уложил, укрыл одеялом – сирена уже сама не могла пошевелиться.

Пока он все это делал, его одежда, сплетенная из водорослей, окончательно развалилась, оставив его абсолютно голым. Нагнулся, поднял, но потом в досаде отбросил в сторону.

– Слушай, у тебя есть какая-нибудь ненужная тебе одежда? – решился он на вопрос.

– Возьми в шкафу, что тебе глянется. И подделай под себя, – с трудом ответила сирена, все поняв.

– Ножницы, иголка, нитки? – снова спросил он.

– Верхний ящик у тумбочки с зеркалом, – выдавила она, явно уже успев устать от усилий, вызванных этим разговором.

– И, кстати, чем тебе можно смазывать раны? – вдруг сообразил он, пользуясь тем, что сирена была в сознании. – А то скоро перебинтовывать. И чем тебя бинтовать?

– Любую белую простынь. И зеленая мазь в глиняной плошке.

Сергей быстренько покопался в шкафу. Нарвал бинтов. Нашел мазь. Перебинтовал сирену, предварительно промыв раны.

Старательно укрыл ее одеялом.

– Спать, – коротко бросил он. – Нужен сон не менее десяти часов, а не по часу. И больше не просыпаться.

– Тунец, – презрительно выдохнула она. – Мясо… Я сама знаю, что мне делать. – Сирена сделала пару-другую вдохов, набираясь сил. – Крили стада мои распугали. Мне нужны силы. Дай флягу.

Он молча подал, благо она лежала рядом.

Пока сирена пила, он под одеялом положил руки ей на талию и на бедро. Сосредоточился, стараясь расслабить ее клетки. И без того ослабленная сирена, вяло ткнув открытой флягой в Сергея, бессильно раскинулась на кровати, закатывая глаза и проваливаясь в бездну.

Пять минут на лечение, подумал он, удобнее устраивая руки под одеялом, и самому спать. А уж завтра – на охоту. А то так и сам с голоду помрешь и сирену загубишь.