Глава 7

Всё же почувствовать себя хоть в чём-то Наполеоном этого мира Олегу случилось.

В мире Талареи, как когда-то везде было и на Земле, движение по дорогам или тропинкам осуществлялось по левой стороне. Да это и понятно почему.

Что в этом мире, что в родном, подавляющее большинство людей – правши. Поэтому, идя по левой стороне, гораздо удобнее и руку встречному пожать, и в морду ему дать, и дубинкой стукнуть или мечом кольнуть.

На Земле однажды Великая французская революция выдала миру много глупостей вроде переименования месяцев во всякие термидоры, брюмеры, нивозы или ещё в какие-то трудно выговариваемые словечки, названия которых Олег или забыл, или не знал. Вот чем, спрашивается, Робеспьеру, Мюрату и прочим революционерам февраль или декабрь помешали? Ладно там июль или август, с ними понятно, они в честь императоров получили названия. А март-то при чём? Но вот сделали же. Впрочем, это всё не сохранилось и ушло в прошлое.

А вот движение по правой стороне дорог, введённое той революцией, осталось во многих странах. Когда армии Наполеона пошли по Европе, то от Неаполя до Кенигсберга, от Лиссабона до Москвы их колонны шли по правой стороне, сметая встречных на другой край дорог. В отличие от названий месяцев, это революционное новшество прижилось.

Мало того, к такому порядку организации движения привык и Олег. Так что когда встал вопрос, какая колея рельсовой дороги в каком направлении будет обеспечивать движение дрезин, то он установил, что правая – это вперёд, а левая – это обратно. А заодно, недолго думая, распорядился отдельным указом регента королевства установить такой же порядок движения и на трассах, и на дорогах Винора.

– Ты думал, мы проспим и не выйдем тебя проводить? – ранним утром, когда он подошёл к лестнице, чтобы спуститься к выходу, поприветствовала его Уля.

Рядом с ней стояла целая делегация во главе с самой винорской королевой.

– Возражения не принимаются, мы едем с тобой до вокзала, – категорично заявила Клемения.

Олег изобразил радостное удивление, хотя, конечно же, от своих вездесущих ниндзя знал о подготовке к его проводам заранее.

Лешик и Клейн, дряни такие, тоже присутствующие сейчас в толпе, как и супруги ри Брог, ему ничего об этом мероприятии не сообщали. А реально сейчас собралась целая толпа, как будто бы новобранца из села в советскую армию армию провожают – Олег однажды сцену такую в старом фильме видел. Не хватало только подвыпившего мужика с гармошкой.

Судя по бравому виду генерала Шереза, командир его гвардии решил лично возглавить эскорт.

– Тебе-то чего не спится, старый ловелас? – пожурил генерала Олег.

– Да вот стараюсь, как видишь, почаще тебе на глаза попадаться, чтобы хотя бы в этот раз, когда отправишься на войну, меня не забыл здесь, – Шерез говорил негромко, чтобы его неформальное общение с регентом дальше круга посвящённых не было слышно.

– Постараюсь. – Олег не стал ничего обещать своему давнему соратнику, но он давно уже решил дать возможность Шерезу проявить себя, а то и правда мхом покроется и паутиной зарастёт.

– У гвардии другие задачи, – сыпанул соли на рану гвардейца генерал Чек.

Олег вздохнул и сделал шаг в мини коридор, стенами которого являлись Клемения и Прила с одной стороны, а Уля и Веда – с другой, отделив от него мужскую часть провожающих.

– Пройти-то я могу? – вежливо поинтересовался он.

Казалось, что к фестальскому вокзалу отправился весь королевский двор. Одних только карет было десятка полтора.

А ведь когда Олег планировал вчера свой выезд, то одной из причин столь раннего отправления как раз и было его нежелание устраивать проводы. Хотел уйти по-английски. Наивный.

– Дрезина ждёт, – Капитан Очевидность доложил об этом, когда они прибыли на вокзал.

Вернее, не доложил, а сказал, и не Капитан Очевидность, а генерал Чек, который вместе с Гортензией ехал в первой карете длинного каравана. Но суть-то была понятна.

Да и как дрезине не дожидаться регента, если никакого расписания движения поездов не существовало и в помине? О том, что оно в скором времени появится, знал пока только сам Олег. Дрезинные поезда ходили в любое время по приказам регента, герцогини ре Сфорц и любого Олегового министра.

Никакой неразберихе или тем более рельсовым катастрофам такой порядок не способствовал. Двухпутная дорога позволяла не беспокоиться о возможности столкновения встречных поездов.

Так что, как и положено, на правом по направлению движения пути стояла дрезина с двумя каретами-вагонами, каждый на четыре купе и комнатку вагонного слуги.

– Олег, ну ты и правда в самом деле недолго, – сказала Уля.

Веда, та пыталась изобразить слезливое настроение, а может, и действительно расчувствовалась так.

Зато остальные провожающие выглядели озабоченными – привыкли по любому поводу бегать к нему за советами. Государственные деятели имперского, в самом ближайшем будущем, масштаба. А их будущий император взял да и отъехал, пусть и ненадолго. Теперь им решения все самим принимать и нести за них ответственность.

Клейн по своей мерзкой привычке попытался и в дорогу нагрузить регента работой, сунув одному из ниндзя большой сундук с бумагами, как Олег догадывался, с проектом налоговых и административных реформ, но регент, отправляющийся в деловую поездку, этот поступок своего премьер-министра приметил и дал команду ниндзя вернуть бумаги отправителю.

– Клейн, без тебя и твоих пояснений я эту тягомотину смотреть не собираюсь, – пояснил он своему главному бюрократу. – Но как приеду, то первым делом займусь этими бумагами.

– Первым делом, я надеюсь, ты расскажешь нам, как съездил и про паровоз, – возмутилась Клемения.

Олег с укоризной посмотрел на проболтавшуюся королеве Улю, чем довёл её до смущения, и пообещал Клемении, что, конечно же, с бумагами Клейна он займётся в первую очередь, но только после беседы с нею.

Не хватало марша «Прощание славянки» в момент разгона двумя десятками рабов-бурлаков дрезины. Олег решил, что научит этому маршу, как и другим, свой ансамбль. Пригодится. Не всё же использовать искусство исключительно в мирных целях. Когда-то появятся и военные оркестры.

Наконец поезд тронулся, и Олег, помахав через окно рукой провожающим друзьям и соратникам, с облегчением сел на диван в одном из купе – построить себе персональный регентский вагон он не удосужился, да и не собирался.

– Мона, – обратился он к своей верной служанке, которая вместе с мужем отправилась в это путешествие, чтобы помогать регенту в его бытовых нуждах. – Накрой нам с офицерами стол здесь. Я их приглашаю позавтракать со мной.

Вагонов-ресторанов в среднесрочной перспективе создавать тоже не планировалось, а завтракать во дворце Олег не стал, чтобы не затягивать время отъезда. Так что когда настала пора подкрепиться – а есть в одиночку Олегу было скучно – то он решил организовать себе питание в купе, как когда-то в иные времена и в ином пространстве.

Насчёт того, что дрезины мчались со скоростью доселе в этом мире невиданной, Олег себе немного польстил. Лошади могли, перейдя на полный галоп, двигаться быстрее. Но долго выдерживать такой темп, естественно, были не в состоянии. В отличие от дрезин.

Этот суррогат поездов, созданный попаданцем, разогнавшись, мог уверенно, силами двух четвёрок сменяющих друг друга рабов, держать скорость около шестидесяти лиг в склянку.

С учётом времени, которое требовалось на разгон и торможение, расстояние примерно в сотню лиг между станциями, на которых происходила замена рабов, преодолевалось за пару склянок.

– Башни телеграфа красиво смотрятся, – высказался Ушор.

Все пассажиры поезда отправились в такую удивительную поездку первый раз в своей жизни, поэтому от окон практически не отлипали.

– Ты ешь, – усмехнулся Олег. – Насмотреться всегда успеешь.

Но зрелище, открывающееся из окна купе, и правда завораживало – ровная лента мраморной трассы, высокие башни семафорного телеграфа вдоль неё и девственная природа винорских лесов.

– Смотрите! – вскрикнул лейтенант Лис, показывая пальцем на одну из башен, где мигали передаваемые по линии сигналы. – Какое-то сообщение!

Этот профессиональный убийца, один из самых умелых и опытных его ниндзя, сейчас напомнил Олегу его двоюродного брата Семёна, которого в шестилетнем возрасте тётка привезла к ним в гости.

Пятнадцатилетнему Олегу тогда доверили прогуляться с братиком до магазина за мороженым для него. Их путь лежал по аллее вдоль одной из центральных дорог. Олегу вспомнилось, как сильно он стыдился, когда при виде каждого проезжавшего автобуса, троллейбуса или трамвая Семён громко и восторженно кричал: «Олег! Смотри, автобус!» или «…трамвай!», или «…троллейбус!», вызывая насмешки или улыбки на лицах прохожих.

Но здесь Олегу стыдиться было некого – все, словно дети, испытывали восторг не меньший, чем лейтенанты ниндзя, вместо завтрака, на который их пригласил сам регент с удовольствием пялящихся в окно.

– Это о нашей поездке сигнализируют, – предположил Ушор.

– Да ну, – засомневался Лис. – О нашей поездке уже давно отсемафорили. Это что-то другое. Интересно что? Может, это командующий какие-то указания начальнику штаба армии в Псков передаёт?

Ушор хотел тоже высказать свои мысли и предположения по поводу содержания передаваемой телеграммы, но оба офицера были приведены в чувство регентом.

– Ну вы будете жрать или нет? – грозно и раздражённо спросил Олег.

На первой же станции их ждали выстроившиеся вдоль перрона связисты полусотни охраны.

Немного, конечно, отдавало сюрреализмом несение службы на станциях солдатами войск связи, но раз уж так получилось, что станции рельсовой дороги выполняли и роль опорных узлов связи, задачей которых было обеспечение безопасности и бесперебойности работы телеграфной линии, то пришлось связистам взять на себя и частичные функции по обеспечению пригляда за функционированием рельсовой дороги. И в самом деле, не создавать же было ещё и железнодорожные войска?

– Откуда раненые? – спросил Олег капитана.

Вместе с начальником узла связи он обошёл все строения станции. Поднялся на башню к телеграфистам, посетил штаб, казарму, столовую, караулку, конюшню и барак для рабов. Увиденным остался доволен.

Свою инспекцию он провёл вовсе не потому, что не доверял Уле и её распорядителям работ, а просто хотел получить личные впечатления от проделанного.

– Тут неподалёку банда завелась, – объяснил капитан. – На трассе Е95 они не безобразничали и на телеграф не нападали. Орудовали на просёлочных дорогах. Местный владетель погиб под Орежем. В замке только вдова с маленькими детьми. Дружина у неё слабая. Баронесса попросила, и я принял решение помочь. Я неправильно сделал? Мне надо было дождаться егерей? Просто королевские сейчас все на границах, а наши… – капитан был явно из сфорцевских, Олег его уже где-то видел, но не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах. – Наши все в герцогстве.

– Нет. Ты всё правильно сделал, – одобрил действия офицера регент. – Это пока бандиты не почувствовали свою безнаказанность, они не лезли к нашим объектам, но со временем бы точно распоясались. Кроме этих двоих легкораненых, потери у тебя какие-нибудь были?

Пару «подранков» Олег исцелил сразу же, как прошёл вдоль почётного строя. Поднимать дух своих солдат и вызывать у них воодушевление он никогда не забывал и делал это при любом удобном случае.

– Откуда? – презрительно скривил губы капитан. – После того, как мы банду окружили, на то, чтобы их всех побить и повязать, ушло не больше десятины склянки. Их и было-то, неумех, два десятка с небольшим. Вы, как дальше поедете, через пять лиг их увидите – я приказал их на опушке Гнилого леса всех повесить. Они из сбежавших, – тут же пояснил он, заметив брошенный на него острый взгляд регента.

Амнистия в отношении «лесных братьев», объявленная регентом Винора и поддержанная королевой, касалась в основном разбойников и бандитов, орудовавших в Вилской провинции. Но и в остальных провинциях королевства Олег приказал пойманных разбойников и бандитов не спешить казнить.

Местным властям, как коронным наместникам, так и владетелям, при поимке преступников предписывалось проводить разбирательства, по результатам которых разбойников, не успевших запятнаться кровью, отправлять не на виселицу, а на каторгу.

Причем в указе регента особо обращалось внимание, что при проведении расследований, применяемые пытки не должны быть членовредительскими.

Спасибо телеграфу. Благодаря ему довольно быстро с помощью сфорцевского главного палача Нурия, умельца получать быстрые и искренние показания даже с помощью обычных дыбы и кнута, был составлен и разослан уже гонцами подробный циркуляр дознавателям с подробным описанием правильного применения орудий пыток.

Понятно, что мгновенного результата ждать от неопытных заплечных дел мастеров не следовало, но, как говорил известный в родном мире Олега персонаж, процесс пошёл.