Я усмехнулся, вспомнив, как страстно Эльвира стонала и извивалась на мне. Такая чувственная, такая открытая и дикая, прекрасно знающая, чего хочет, и не стесняющаяся своих желаний. Ещё ни с одной женщиной я не забывался так сильно и не испытывал ничего подобного! Ни одна женщина до Эльвиры не прикасалась ко мне без тщательно скрываемого омерзения и брезгливости после моего ранения при Пуассе. Я горько усмехнулся.