5.6. Виды сказаний

Под «видом» в данной работе понимается стиль повествования в сказании, зависящий от того, в какой мере оно отражает действительность. На этом основании среди сказаний, созданных людьми, можно выделить три вида.

1. Мифологическое сказание – его основу составляет вымысел, действительность не играет в нем преобладающей роли.

2. Реалистическо-художественное сказание, повествующее о действительности в художественной форме с элементами вымысла. Символическое сказание относится к этому же виду.

3. Реалистическо-историческое сказание, передающее документально подтвержденные исторические факты.

В Священном Коране сказание ограничивается вторым видом, поскольку, с одной стороны, в его основе лежит не вымысел, а с другой стороны, оно не является исключительно историческим повествованием. Итак, кораническое сказание по сути истинно, а по форме содержит элементы вымысла.

5.7. Историческая хроника

Историческая хроника, под которой понимается повествование о событиях, происшествиях и биографиях людей, относящихся к прошлому, создается с учетом хронологической последовательности и конкретного местоположения. Ее цель – дать отчет о событии, и только. В ней находит отражение множество подробностей. С определенной оговоркой хронику можно трактовать как сказание, относящееся к реалистическо-историческому виду.

5.8. Символико-аллегорическое толкование

При символико-аллегорическом толковании слово уводится от своего прямого значения к другому – близкому или далекому. Например, если в сказании о Сулаймане [= Соломон] под словом «муравей» кто-то станет понимать слабые и незначительные народы и племена, то он подвергнет его символико-аллегорическому толкованию. То же самое произойдет, если под «воскрешением мертвых» в сказании об ‘Исе [= Иисус] кто-то станет понимать обучение незнающих и наставление заблудших. Здесь не отрицаются достоверность и реальность. Кроме того, не отбрасывается и явное значение, но при этом подразумевается отличное от последнего.

5.9. Реалистический характер коранических сказаний

Это выражение означает, что коранические сказания реальны и истинны и что в них не проникло ни капли лжи. Здесь понятие «истина» используется в значении высказывания или утверждения, соответствующего действительности, и поэтому «истина» отлична от «достоверности». Дело в том, что понятие «достоверность» используется применительно к повествовательной речи, тогда как понятие «истина» может прилагаться как к повествовательной речи, так и к иным реалиям.

5.10. Экспрессивность коранических сказаний

Это выражение означает, что коранические сказания повествуют о внутренних чувствах верующих, а не об объективной реальности, поскольку они предназначены для того, чтобы воздействовать на человеческие эмоции. Поэтому нет необходимости в том, чтобы они воспринимались как истинные и реальные.

5.11. Аллегорическое сказание

Аллегорическое сказание – это художественное произведение, которое реализуется в форме пословично-афористических речений или притч. Поэтому подобное сказание считается такой формой литературного изложения, которое, с одной стороны, может показывать истину, а с другой стороны, опираться на вымысел. В этой связи аллегорическое сказание не обязательно предполагает экспрессионистский или антиреалистический подходы.

В настоящей работе аллегорическое сказание вслед за традицией, закрепленной во многих классических трудах, с определенной оговоркой отождествляется с символическим сказанием.

5.12. Символ

Символ сам по себе может быть эмпирической реальностью, историческим событием или чем-либо осязаемым и знакомым, однако мы превращаем его в средство достижения смыслов, лежащих за пределами этого ограниченного эмпирического значения. Символ поэтому сопричастен реальности того, на что он указывает. Символ не конвенционален и появляется вместе со значением и созданием сопутствующих последнему условий независимо от нашего желания. Поскольку возникновение символа требует необходимых условий, он связан с социумом и его языковой культурой. В результате он связан и с коллективной идентичностью и подчиняется социокультурным реалиям.

5.13. Граница между символом и иносказанием

Наличие в иносказании контекста делает невозможным выражение прямого значения слова. Переносное значение слова становится очевидным: это то самое значение, которое подразумевал говорящий. В итоге читатели, все и всегда, воспринимают только одно определенное значение слова. Отсутствие же контекста в символе дает возможность для выражения прямого значения слова. При этом символическое значение будет неочевидным, и цель говорящего останется скрытой. В результате читатели, как в один и тот же момент, так и в разное время, будут воспринимать различные символические значения этого слова.

5.14. Миф

Слово «миф» в его словарном значении подразумевает пустые небылицы, не имеющие под собой никаких оснований, но поданные так, что человек считает их реальностью.

В настоящей работе понятие «мифологическое сказание» используется именно в этом значении – терминологическое значение, принятое в науке о мифах, во внимание не принимается. В науке о мифах миф воспринимается как наполовину реальное сказание. Это рассказ о небесном и духовном, связанный с реальностью, находящейся за пределами материального мира, неосязаемой, потусторонней. Источник его, как правило, неизвестен. Это подробное описание деяния, убеждения, обычая или природного явления в отвлеченной форме, по меньшей мере часть которого заимствована из традиционных преданий и неразрывно связана с религиозными верованиями и установлениями.

5.15. Мифологический ракурс

Под «кораническими сказаниями с мифологическим ракурсом» (по выражению Халафуллы) понимается та часть коранических сказаний, которые вводятся для подтверждения истинности полномочий того или иного пророка на том основании, что люди Писания (ахл ал-китаб) верили в него как в историческую личность, которая, однако, не обладала подлинной реальностью. В этом ракурсе нет необходимости передавать достоверную историю, поскольку Коран ставит своей задачей воспитание, назидание, вразумление, руководство и наставление на истинный путь. Итак, то, что Коран довольствуется этими общеизвестными сказаниями, составляет прием, признаваемый арабской литературной критикой и риторикой. Великие писатели шли по такому же пути.

Завершая наше введение, мы считаем своим долгом выразить благодарность тем, кто своими замечаниями помог автору в написании настоящего труда. Это доктора наук Казем Кази-заде, Мухаммад ‘Али Махдави Рад, Мухаммад Бакер Са‘иди Роушан, ‘Али Реза Ка’иминийа, Баха ад-Дин Искандари и Абу-л-Фазл Саджади. Кроме того, я смиренно 2

благодарю за безграничную поддержку Его Святость профессора ходжжат аль-ислама Сейеда Абу-л-Хасана Навваба, а также своего дорогого брата, доктора Сейеда Мухаммада Хусейна Навваба.

Надеюсь, что исследования такого рода окажутся востребованными, и этот скромный труд заслужит одобрение Его Святости Повелителя Эпохи.

Сейед Абу-л-Касем Хусейни (Жарфа) Весна 1394/2015 г.

Глава 1
Язык Корана

1. Два способа использования языка

Слова языка могут обладать как прямым, так и переносным значением. Первое значение абсолютно ясно, оно не может быть истолковано аллегорически. Напротив, значение «переносное» не обладает совершенной ясностью и прозрачностью и может быть интерпретировано по-разному. Ввиду того, что одно и то же слово используется для передачи нескольких умозрительных образов, возникли инструменты, помогающие в передаче смысла, например, интонация или форма, метафора или метонимия, аллегория, иносказание и т. п.^[6]

Разнообразие инструментария и способов передачи смысла делает функцию языка полиаспектной, наделяя ее неограниченными возможностями. Однако то же самое обстоятельство вызывает и ряд трудностей, например, смысл остается непонятным, а намерение говорящего неясным. Эти затруднения не ограничивались и не ограничиваются сферой взаимопонимания и языковой коммуникации человека с человеком. Напротив, в еще более сложном виде они проявляются в процессе понимания и анализа языка священных текстов, то есть в области языковой коммуникации Бога и человека. В священных текстах авраамических религий эта проблема приобрела еще более сложный и запутанный характер, поскольку, с одной стороны, оболочка человеческого языка настолько не подходит богооткровенному посланию, что «кажется, будто дряхлый и немощный язык бренного человечества под ужасающим давлением и властью небесного слова разделился на тысячи кусочков, или будто для изложения тысяч истин Господь имел в своем распоряжении лишь горстку слов и оказался вынужден использовать аллюзии, полные смысла, обращения, изменения интонации, лаконизмы и иносказательные выражения»^[7].

С другой стороны, «убежденность в достоверности религиозных высказываний в священных текстах и отказ от рассуждений о Боге в человеческих категориях»^[8], а также правильное постижение божественных истин и вероучительных положений на протяжении всей истории упомянутых религий представляли собой одну из главных ментальных тревог человека, ищущего истину и стремящегося к совершенству. Поэтому на протяжении всего бытования авраамических религий мы неизменно наблюдаем масштабные попытки ученых проанализировать священные тексты и понять их язык.

2. Два базовых подхода к языку Корана

При толковании Корана высказывались различные точки зрения, которые основывались на двух главных подходах к тексту.

1. Односторонний, внешний и негибкий подход.

2. Подход, допускающий символико-аллегорическое толкование, ломающий основы, избегающий стандартов и игнорирующий истину.

Первый из этих подходов ратует за сохранение истины (в противовес иносказанию): он ищет ее исключительно в прямом значении Книги, а любые отклонения от прямого значения текста и символико-аллегорические истолкования, предложенные людьми, считает ее искажением. Второй подход, при всей его вариативности, считает внешнюю форму выражения Корана оболочкой или символом истины, поэтому мимо этой внешней языковой формы текста можно пройти: ведь важны подлинная сущность и эффективность текста^[9].

2.1. Первый принцип, распространенный среди мусульман: истинность языка Корана

Если взглянуть на историю мусульманской религиозной мысли, начиная с энциклопедистов и знатоков слова и заканчивая комментаторами, усулитами, факихами и богословами-мутакаллимами, становится понятно, что в сфере смысловой сигнификации или семантики все придерживались единого мнения о том, что первичной основой любого слова является истинное, прямое значение, если только не будет надежного контекста, указывающего на переносное значение. Разумеется, истинность здесь подразумевается не в философском, а в литературном ее определении.

Соглашаясь с наличием в Коране обоих видов – «истины» и традиционного литературного «иносказания», они считали, что здесь действует все тот же всеобщий критерий, согласно которому первичной основой коранического текста является истинное, прямое значение слова, если только не будет надежного логического или письменного контекста в пользу переносного значения. Итак, становится понятно, что критерием, позволяющим обратиться к символико-аллегорическому толкованию и перейти от явного, прямого значения к какому-либо иному, служит контекст.

Абу-л-Фатх ‘Усман ибн Джинни (ум. в 392/1002 г.) в главе, посвященной отличию истины от иносказания, говорит: «Истина – это когда слово во время его использования употребляется в своем изначально установленном значении. А иносказание противополагается ему, то есть это слово, которое проходит мимо основного установленного для него значения»^[10].

Ибн Хазм (ум. в 457/1064 г.), признавая наличие иносказания и необходимости символико-аллегорического толкования, устанавливает для него особый критерий: «Всякое слово, установленное лексическое значение которого Господь изменил и заставил нас поклониться его новому значению, например салат (молитва), закат, хаджж, саум (пост), риба (ростовщичество) и другие, не является иносказанием. Напротив, это истина религиозного законодательства, установленная Аллахом. А слово, установленное лексическое значение которого Господь изменил и при этом не заставил нас поклониться его новому значению, есть иносказание. Например, “Преклоняй перед ними крыло смирения милосердного…”^[11]. Здесь не подразумевается явное лексическое значение, а именно “раскрывать крыло”, но имеется в виду смирение и приводится иносказательное выражение»^[12].

Шайх Муфид, принимая наличие в Коране иносказания и метафоры, подчеркивает, что он придерживается установленного критерия: отклонение от прямого значения текста Корана и обращение к символико-аллегорическому толкованию, по его мнению, уместно лишь тогда, когда это твердо обосновано. В противном случае символико-аллегорическая интерпретация будет отвергнута. Он опирается на то, что Коран, в соответствии с его собственным утверждением, был ниспослан на арабском языке^[13]. Поэтому слушатели, к которым Коран обращается в сфере распространения этого языка, должны воспринимать и использовать его содержание в соответствии с правилами арабской словесности^[14].

На основании предлагаемого им критерия он выводит айаты из области буквалистского толкования. Так, по поводу «айата о потомстве»^[15] он пишет: «Доверять внешнему содержанию айата неуместно, ибо тогда необходимо принять мнение признающих метемпсихоз и распространяющих слова потомков Адама на всех людей. Поэтому мы должны придерживаться иносказательного смысла слов»^[16].

Кроме того, айаты «Потом утвердился Он к небесам – а они были дымом…»^[17], «Разве ты не видишь, что перед Аллахом падают ниц и те, кто на небесах, и те, кто на земле…»^[18], «В тот день Мы спросим у геенны: “Полна ли ты стала?” – и ответит она: “Есть прибавление?”»^[19] и т. п. он выводит за пределы внешнего значения, признавая их содержание иносказательным^[20].

‘Абд ал-Кахир Джурджани (ум. в 471/1078 г.) дает определение иносказанию и пишет: «Иносказание имеет место тогда, когда слово отклоняется от основного закрепленного за ним лексического значения»^[21].

Метафору он определяет как заимствование слова у основного значения в пользу другого значения, например, свет как метафора изложения или доказательства, раскрывающего истину: «…и следовал за ниспосланным вместе с ним Светом…»^[22].

Йа‘куб ибн Йусуф Саккаки (ум. в 626/1229 г.) поясняет, что иносказание, в отличие от прямого значения, требует указывающего на него контекста^[23]. Абу Хамид ал-Газали (ум в 505/1111 г.) в своем исследовании основ исламской религии дает определение иносказанию и перечисляет четыре признака последнего