Отзывы на книги автора «Себастьян Фолкс»

Я давно хотела прочитать эту книгу, но все приберегала ее для какого-нибудь особенного момента. Не дождавшись ничего подходящего, решила получить читательское удовольствие просто так, без повода, потому что мне нравится С. Фолкс и не нравятся понедельники.

Но на этот раз сразу что-то пошло не так. Мне, как и ожидалось, нравился «Энглби» и принципиально не нравился Энглби. Про него просто не хотелось читать, особенно после исчезновения Дженнифер: он и до этого был мне не симпатичен как инвалидизированная личность, а тут сразу стал вызывать полуосознанные подозрения, которые невозможно было ни потвердить, ни опровергнуть однозначно. А уж когда его внезапно посетило воспоминание, что это он спер ее велосипед, я стала думать, что ему нужна врачебная помощь, а дальнейшие события подтвердили, что медленно погружающийся в свои глубины и не желающий выплывать на социальную поверхность герой перестает мне быть интересным. Как ни пыталась я быть объективной или хотя бы эмпатичной, во всем поведении Энглби, во всем его жизненном пути просвечивало что-то глубоко извращенное, и мне не раз на ум приходило слово «урод».

Обычно я не ловлю себя на том, что мне активно не нравятся книжные герои, я всегда принимаю их как данность – такими их создал автор, значит, для чего-то они были нужны ему именно такими. Но каждый раз, когда Энглби пил, курил, глотал таблетки, впадал в одиночество или депрессию, цитировал украденный дневник Дженнифер, переживал панические атаки, рефлексировал итоги своей адаптации к условиям тюремной психиатрии, в общем, во всех своих проявлениях, он вызывал во мне чувство гадливости. Я так и не смогла преодолеть до самого конца романа пугающую отчужденность. Думаю, что очень многие люди, читавшие «Энглби», переживали нечто похожее – в том же ключе, с тем же перемешанным с жалостью отвращением.

С. Фолксу не отказать в реалистичности многих эпизодов и мыслей Энглби, и этим книга, безусловно, не просто хороша, а очень хороша. Видимо, ему сам по себе был интересен внутренний мир психопата, и он пытался разобраться, как существует и самоопределяется человек, подобный Майку Энглби, реальность которого такова, что даже психиатрическая клиника кажется ему вполне подходящим местом для существования. Но, вероятно, намного больше его интересовали условия, формирующие такую личность: жестокий отец-неудачник, равнодушная мать, отсутствие подлинных привязанностей, школьный буллинг, безразличие окружения, всепоглощающая нищета, подавление страха и агрессии, которых он никак не мог бы избежать, даже если бы рано осознал их – все это создало прочные и одновременно примитивные защитные модели поведения, в том числе в виде воровства, алкоголизма, постоянного наркотического поддержания своей психики на грани осознания/неосознавания угроз, идущих из реальности, чтобы защитить свою недооформившуюся личность. А это ведь не просто трагедия, это ужас, ночной кошмар, фобос и деймос человека, допустить в сознание который просто нельзя, чтобы не саморазрушиться окончательно: жизнь-руина, жизнь-страх, жизнь-холод, жизнь затаившейся под камнем мокрицы перед океаном возможностей, жизнь, настолько вбитая в защитную рамку, что она даже не поддается конструктивному самоанализу и, следовательно, самоизменению.

Эта история оставляет очень тяжелое послевкусие, заражая своим страхом, пустотой и одиночеством, своим схождением в великое и ужасное Ничто. И даже энигматический финал не способен его полностью уничтожить.

«Те, кто знал,
Что здесь произошло,
Должны уступить дорогу
Тем, кто почти ничего не знает.
И тем, кто знает и того меньше.
И даже тем, кто не знает ничего.
В траве, что выросла на месте
Причин и следствий,
Должен лежать хоть кто-то
С травинкой во рту
И смотреть на облака» (В.Шимборска, «Конец и начало»)

Взяв «Парижское эхо», я решила «заесть» Фолкса Фолксом, клин клином вышибая тяжелое впечатление от «Энглби». Мне вообще Фолкса, сколько ни дай, много не будет – это один из тех авторов, чьи книги я читала бы бесконечно.

Два весьма далеких друг от друга человека – американка Ханна и юный марокканец Тарик случайно встречаются в Париже. Они настолько разные, что остается только удивляться, какой случай и зачем мог свести их вместе! Она – историк и собирает в Париже материал для книги о женщинах в период нацистской оккупации, а заодно изживает в себе старые любовные воспоминания, мешающие работать, творить и жить. Он, собственно, и особых целей своего побега в Париж из своей медины не имеет – так, избавиться от тягот взросления и юношеских представлений о себе и, может быть, найти какую-нибудь информацию о своей умершей матери-француженке (более чем опционально). Вот бывает же так: случайная встреча – и ты другой человек! За короткое время, пока их жизни смешиваются в парижском хронотопе, каждый постигает для себя что-то новое и важное, каждый спасается от собственной экзистенциальной катастрофы. Не то что бы они сильно влияли друг на друга, но соприкосновение их внутренних пространств, культур и эмоций каждого от чего-то избавило, а в чем-то преобразило – как результат созерцания другой модели существования, реагирования, целеполагания. И дело тут не только в этносе, возрасте или статусе, а наверное, в самой возможности побыть вместе с тем, с кем ты никогда и не должен был пересечься по жизни, в соприкосновении с Другим в самом что ни на есть философском смысле этого слова.

Ханну Париж ввергает в смятение от расслоения времен: слушая старые записи женских рассказов, встречаясь с живыми современницами Франции времен немецкой оккупации, бродя по местам, связанным с жизнью участниц Сопротивления, побывав в концлагере под Страсбургом, она понимает, что ее героини – не столько воины и борцы, сколько просто женщины, желающие конца войны и женского счастья. Следуя за Ханной, мой взгляд на Сопротивление и отношение к нему французов тоже изменился: он стал менее наполненным однозначным героическим пафосом и сместился не просто в сторону человеческого, девичьего восприятия событий тех лет, а еще и в сторону обывательского отношения французов к оккупации, немцам, победам русских и союзников. И как же трудно историку, спустя годы, сложить хоть какую-то объективную картину происходящего, потому что оставшиеся в живых современники Сопротивления часто совершенно не понимают смысла ими же пережитого, помнят лишь то, что делали ради самих себя…

Тарик же постигает жизнь в ее новых для него измерениях – знакомится с разными людьми, нанимается на работу, бродит по парижским улицам, катается на метро и постигает старую истину, что дома лучше, чем в гостях, что где родился, там и пригодился. В каком-то смысле от инфантильного и нарциссического восприятия себя он переходит к новой, повзрослевшей версии самого себя.

Если воспринимать его как главного героя, то эта книга – своеобразный роман взросления; если видеть главной героиней Ханну, то это – психологический роман освобождения, история преодоления застрявших травм, которые мешают жить. И обоим Париж высвобождает новое пространство для жизни и дает новый импульс быть самими собой.

Больше всего я не люблю ощущение, когда читаешь роман, и у тебя стойкое ощущение дежа вю. Фолкса можно сравнивать с чем угодно – и с классическими французскими романами девятнадцатого века (ни до одного из которых он и близко не дотягивает), и с современными псевдоисторическими романами, сдобренными большим количеством околопорнографических сцен, типа Капеллы (вынуждена признать, последний в миллион раз увлекательнее), и с романами Макьюэна и Бойна о Первой Мировой (не являюсь поклонницей ни того, ни другого, но опять же они куда как убедительнее).
Главный недостаток Фолкса – в нём нет ничего самобытного. Стёртый язык, надуманные персонажи, раздутые до небес страсти, кровавые описания – скучно, страшно скучно становится уже в самом начале, а впереди ещё туча хренова страниц.
Плюс сильнейшее ощущение пошлости всего происходящего. Чувство, что роман написан к определенной дате, что всеми возможными способами он старается понравится публике опять же возникает в самом начале и не оставляет в процессе.
Удивительное дело, герои, которые должны, по идее, вызывать сочувствие, не вызывают ничего. И виной тому крайне небрежное и отстраненное авторское описание. Что особенно отвратительно, роман постоянно прикидывается тем, чем не является. Он словно хочет казаться значительнее и умнее, чем есть на самом деле. А мыслей-то – с гулькин нос. И опять же ни одной оригинальной.
В общем, итог чтения прост – я выкинула «Неделю декабря» г-на Фолкса из хотелок и надеюсь никогда не возвращаться к его творчеству.

Не ведитесь на интригующее начало романа. Себастьян Фолкс- большой хитрован. Сделал легкомысленную наживку: похотливого немолодого джентельмена, овладевающего проституткой; вы уши раскапустили, а крючок в десну вцепился. Больно, жестко, сильно. Потащит в свой сачок, волоча ваше нежное брюшко по камням и тине. Ни любви, ни жалости.
Да, история любви героя меня не впечатлила.
Возможно, из-за контраста с описаниями фронтовых будней, работы в психушке и других картин "свихнувшегося века". Это очень хорошая, сильная, мастерски написанная книга. Эпизод "спасения" отца главного героя просто бомбичесий. Не ожидал, что меня можно чем-то уже так впечатлить.
Как говорит мой друг: "Книга- не для свиристелок".
Посудите сами: тема войн; жестокости и зверства людей; раны не только телесные, но и душевные; лжи и недомолвок; целесообразности ворошить прошлое; медицинских экспериментов - и многие другие, кажущиеся не столь существенными, как перечисленные, но на деле взаимосвязанные.
После таких историй требуется или тайм-аут, или простое чтиво на пару вечеров.

Пять историй. Совершенно разных. Они не связаны ни временем, ни местом, ни одним главным героем, ни духом, ни атмосферой. А знаете, что их на самом деле объединяет? То, что они о людях. Об их силе и слабости, о минутах счастья и годах самозабвенного разрушения. Эти истории - живые. Они - глубочайшие вопросы, которые терзали и будут терзать не одно поколение людей. Местами они нравятся, так, что хочется держать книгу в руках не выпуская, местами они на дух непереносимы, так, что скрипя зубами заставляешь прорываться сквозь них. Они - сама жизнь.

Книга неплоха, но я ожидала большего. По сути, это итоги жизни. Воспоминания и подведение черты. Но поволока - приглашение, остров, странный Перейра... Я ждала еще какой-то тайны. Большей, чем невнятные психические отклонения героя. Такого в книге нет. Только воспоминания и итоги жизни. Написано размеренно, повествовательно, интересно. Хорошо написано. Правда, практически не о чём. Как и большинство жизней)

Флэшмоб 2020: 24/30.

Начало было более или менее, история парня, который из бедности в элиту прорвался.
Но потом начались наркотики, авторское кино со студентками, сталкерство, пропажа девушки... прощённое по ветру будущее, вполне достойное для человека его положения, но нет, ГГ ведь «лучше» знает чем заниматься в жизни.
Был момент, когда можно было бы пожалеть Энглби, когда он учился в школе и над ним издевались, ведь несчастный парень, отец только умер, мать безвольная, младшая сестра, которая ничем не поможет. Но в концу описания того периода, всякая жалость выветрилась и то довольно быстро, ведь ГГ сам начал издеваться над новичками.
И вообще, есть симпатичные психи, даже если в итоге тебе противно от того что они творят, но сами по себе они обаятельные. Это же дёрганный, неприятный как личность, плюс история тоже не очень.

Вообще не везёт мне с Фолксом, не воспринимаю я его слог, что слушать, что читать... совершенно не мой автор.

Роман Фолкса «Возможная жизнь» не совсем роман, скорее это сборник, состоящий из пяти рассказов или повестей. Подвох сборника рассказов в том, что каждый оценивается как отдельное произведение, а значит отношение читателя ко всему сборнику целиком может меняться от рассказа к рассказу, что произошло и со мной: первоначально я была в восторге от историй, разворачивающихся передо мной, впоследствии немного погрустнела и разочаровалась. Попробую рассказать про все пять историй и выделить лучшее, а также мельком пройтись по неудачным моментам.

Название «Возможная жизнь» сразу навевает воспоминание о самом известном романе о буддисткой концепции перевоплощения душ - "Облачном атласе" Дэвида Митчелла . Я влюблена в «атлас» и скажу, что Фолксу до широченного размаха авторского (митчелловского) сознания, включающего в себя несколько тысяч лет и несколько эпох, — к сожалению, далеко. В историях мы встречаемся и с прошлым (век 18-й, век 19-й, Вторая Мировая, 60-е годы 20 века), и с будущим (что-то около середины 21 века или под его конец), но каждая история целостна и никак не связана друг с другом. Здесь не подразумевается перевоплощение героев друг в друга, однако подразумевается перевоплощение читателя в героя или, скажем проще, - возможно кто-то из нас мог быть служанкой или мальчиком, отданным в работный дом в веке 19-м, попасть в плен и в концлагерь в годы нацизма, курить дурь, слушать музыку и жить на всю катушку в 60-е или совершать научные открытия в эпоху заката прогресса, когда ресурсы истощены, а люди уже не верят в лучшее будущее.

Читая первую историю («Другой человек) про юношу, резко изменившего свою жизнь и ставшего шпионом, я подумала, что название «Возможная жизнь» должно в каждой повести играть и на внутреннем уровне главного героя, который раздваивает свою жизнь по двум разным возможным историям и выбирает одну из них, точно так, как в жизнь Джеффри Тальбота, блестящего студента, ворвалась война, он стал шпионом, впоследствии был предан и попал в концлагерь, из которого ему удалось вырваться. Доживает свою жизнь он тихо и мирно, получая скромную зарплату учителя в школе для мальчиков, которая пытается оставаться заведением английским образцовым, сохраняя прошлое в себе.

И вторая история вроде бы подтвердила мою теорию. «Вторая сестра» рассказывает про жизнь Билли из многодетной семьи, которого родители были вынуждены отдать в работный дом, то есть выбрали случайно из своих детей жертву. И жизнь Билли вмиг поменялась. В работном доме он встретил свою будущую жену и другую будущую жену (вот он конфликт рассказа), там научился видеть и не видеть нужное, чувствовать и понимать, оттуда смог выбраться и сделать карьеру, следуя по правильному пути среди безработицы и нищенства. Эта история, пожалуй, моя любимая за исторические подробности и за напоминание о романе "Избранные дни" Майкла Каннингема , где затронута та же эпоха. Кстати, идея романа Каннингема на том же уровне — перерождение человеческой души. Только построение более логичное и простое: прошлое, настоящее, будущее — три истории, три перерождения, три страшных катастрофы.

«Всё объяснимо» рассказывает нам о будущем. Действие происходит в Испании. Никаких особенных технических приспособлений, как в сериале «Черное зеркало», у Фолкса не встретишь. Скорее это закат эпохи и желание людей вернуться к своим корням, к природе, уйти в лес, но, увы, это невозможно. История про названных брата и сестру, Бруно и Елену. Он усыновлен, она родная. Они быстро находят общий язык друг между другом, хотя Елена всегда была выше общения с другими, потому что она знает многое, она читает умные книжки и умеет всё объяснить. Только не любовь. Любовь, которая приходит, несмотря на возможное кровное родство. Сюжет, взятый из бразильских или мексиканских сериалов, подан Фолксом очень тонко и изящно. Немного напоминает чувственный небольшой роман Альберта Эспиноса "Всё то, чем могли бы стать ты и я, если бы мы не были ты и я" . Глубинная идея та же — люди, к которым мы чувствуем неземное притяжение, в прошлой жизни были для нас кем-то очень близким: отцом, матерью, братом, сестрой, сыном, дочерью или любовником, мужем, тем, с кем мы так и не соединились, трагически потеряв друг друга. Это сильнее меня и на такие истории я слепо ведусь. Очень эмоционально и очень моё. Что говорить, что третья история тоже мне безумно понравилась, несмотря на некую слащавость.

Про четвертый рассказ «Лестница в небо» говорить совсем не хочется. Это провал. Для меня самая пустая и бессмысленная вещь — рассказ о жизни, прожитой пусто и без следа. Хотя фактически многие жизни именно таковы. Мало кто оставляет после себя память в виде великого шедевра музыки или литературы. Память в виде детей мы оставляем, конечно, но сколько должно смениться поколений, чтобы все, что о нас знали, стерлось бесследно? Вот и история служанки Жанны такова. Французская деревня, век 18-й, девочкой училась в монашеской школе, затем всю жизнь прислуживала знатным господам, ушла в мир иной, не оставив после себя ничего, ни детей, ни сочувствия, ни сожаления. Ну каким господам интересна жизнь их служанки?

А вот пятая история «Ты в следующий раз» уж очень сильно напоминает роман-шедевр Дженнифер Иган "Время смеется последним" . Слизано, снято, своровано — хочется прокричать. Хотя конечно же нет — сюжетные ходы другие, однако история о музыке, о продюсировании, о записи альбомов, о нарастающей популярности, о том, как попадать в чарты и как с годами меняется эта самая популярность, сама музыка и отношение к ней конечно же лучше рассказана волшебной Иган, более глубоко и наполнено. (Думаю, вы уже поняли, как я восхищаюсь романом «Время смеется последним», он лучшее из того, что я когда-либо читала, сильный, яркий, идеологически точный, про смену веков и поколений и про то единственное стоящее, что нас объединяет и что не исчезнет со смертью — про творчество, жажду, любовь). Фолкс рассказывает в своей повести историю великой певицы, Ани Кинг, которая попала в удачную компанию ребят, готовых к ее ногам положить все — свои таланты менеджеров и музыкальных продюсеров, свои деньги, свое время, да всего себя. Отдаться полностью и влюбиться до беспамятства. Так и поступает главный герой, ломая свою жизнь, бросая свою девушку и отдавая себя без остатка Ане и ее чувствам, которые ей нужны лишь для того, чтобы творить, чтобы писать, чтобы ими питаться и создавать шедевры. Интересная история, показывающая грани чувств и заставляющая меня размышлять о том, что каждая история любви заканчивается, рано или поздно. Так не лучше ли закончить ее самому, чем ждать того момента, когда случай/другой человек/смерть отберет у тебя человека, с которым ты готов разделить вечность. Вечность, которой не бывает.

Слишком много мыслей от «Возможной жизни». Слишком много. Себастьян Фолкс приезжает в Москву буквально через неделю. Я читала уже два его романа и мне будет безумно интересно услышать его и познакомиться с ним. Надеюсь, на презентации его новой книги на русском можно будет поговорить и о «Возможной жизни», и о «И пели птицы...». Эти книги глубокие и оставляют после себя много мыслей и размышлений, много ответов и еще больше вопросов. Я думаю, именно такой и должна быть качественная литература, даже если не всё в ней нравится или в сравнении видишь, что у других авторов есть романы сильнее.

Это удивительная книга! Как Себастьяну Фолксу удалось воссоздать ту самую атмосферу и тот самый стиль произведений Вудхауса? Это не бледная копия, а абсолютно равная книга и даже с новыми красками.
На протяжении «свадебных колоколов» мы наблюдаем изменения в Берти. Он наконец-то по-настоящему влюбился. Стал более образованным (после регулярного общения с Дживсом). А еще понял, что Дживс уже не просто камердинер, а друг. Дживс тоже не остался без пары. Ему встретилась прекрасная женщина - умная и находчивая. Вместе они решат еще больше головоломок. Думаю Берти и его друзья, и дальше будут влипать в разные истории.
Впечатления остались замечательные. Еще лично для меня приятый момент, что автор с сочувствием относится к Соне Ростовой из «войны и мира».
В итоге, рекомендую «Дживса и свадебные колокола» к прочтению всем поклонникам Вудхауса.

Определение "роман", как мне показалось, притянуто за уши.
Каждая история имеет свое собственное название, хотя и предполагается, что они связаны между собой. Связи эти очень тонкие, хоть и любопытные; к примеру, имя героя может вновь появиться в другом контексте, или место будет упомянуто еще раз, но в другое время и с другими персонажами.
Первый рассказ установил такую высокую планку по интересности и эмоциональности, что вторая история для меня оказалась маленьким разочарованием.
Книга оставила после себя неоднозначные эмоции. Ожидала от неё гораздо большего.