Это было как получить комплимент от старой дамы из высшего общества Слайго, какой-нибудь миссис Поллексфен или миссис Миддлтон, в горностае и добротном твиде.
Он сказал это с такой простотой и такой явной – я чуть не сказала – «невинностью», чем-то очень на нее похожим, и сказал это так мило, что я против своей воли заулыбалась.