Смотрит в компьютер, читает.) «Кто-нибудь, объясните автору, что нельзя так писать: “Неумолимые наручники правосудия сковали преступника на ближайшие два года”. Это информационная заметка или пародия?». А вот еще: «Событие на копейку, а наваляли на весь рубль. Словоблудие в чистом виде. К смыслу не продерешься…». Это все про твой не правленный Денисовым материал.

МАКСИМ. Ну и что? На всех не угодишь.

ИРИНА. И не надо. Ты, главное, уже угодил главному.

МАКСИМ. Ир, ну зачем ты так? Ну, хочешь, я перед Денисовым извинюсь?

ИРИНА. Я, Максик, одного хочу: чтобы ты меня оставил в покое. Иди уже, седьмой час. Посиди в кафе, шампанского похлебай, ощути себя крутым журналистом. А мне работать надо.

МАКСИМ. (После паузы.) Что-то ты мне сегодня не нравишься, маманя. Надменная стала, а с чего? Не с того ли, что нынче битый час просидела у Богданова? Кофеек пили, о чем-то судьбоносном беседы беседовали?

ИРИНА. А ты спроси у Богданова. Он все доступно объяснит. Тебе понравится.

Максим молча выходит. Ирина, опустив голову, прячет лицо в ладони. Входит Денисов.

ДЕНИСОВ. Что с вами, Ирочка? Вам нехорошо?

ИРИНА. Да нет, Игорь Иванович, устала просто.

ДЕНИСОВ. Ну так поезжайте домой отдыхать.

ИРИНА. Дома никто не ждет, так что спешить некуда.

ДЕНИСОВ. Значит, со своим молодым человеком вы расстались безвозвратно?

ИРИНА. Еще безвозвратнее. Забрал свою зубную щетку и заявил, что раз я не читаю его блог, то о чем со мной говорить. И гордо удалился. Наверно, искать родственную душу.

ДЕНИСОВ. М-да… Сердце блогера склонно к измене. По-моему, вы легко отделались. Мог напоследок и денег занять.

ИРИНА. Откуда вы знаете? Занял… пятьсот рублей. Больше не было.

ДЕНИСОВ. Не жалейте. Пятьсот рублей за полученный опыт и обретенную свободу – это не деньги. Зато теперь вы открыты для новых отношений.

ИРИНА. Спасибо, мне и старых надолго хватит. Работать надо. (Пауза.) Игорь Иванович, я тут сюжет романа в первом приближении набросала. Хочу, чтобы вы оценили… Ой, я не спросила: у вас время-то сейчас есть?

ДЕНИСОВ. Есть, Ирочка. В больницу поеду только через час. Я весь внимание.

ИРИНА. Тогда давайте я буду делать кофе и рассказывать. (Подходит к столику, ставит чайник и одновременно говорит.) Героиней будет молодая дура.

ДЕНИСОВ. Смело… И в чем же выражается ее дурость?

ИРИНА. А запросы у нее несовременные. Живет неплохо, работает с удовольствием. При этом выглядит хорошо и на недостаток мужских взглядов не жалуется. Есть и вполне выгодные варианты. В общем, почти в шоколаде.

ДЕНИСОВ. А что не так?

ИРИНА. Варианты исключительно постельные. Само по себе это не страшно, потому что героиня в расцвете лет и вовсе не монашка. Думает: ну ладно, с этим обожглась, но уж следующий-то… А следующий – плюс-минус такой же. И ничего ему не надо, кроме постели. И получается, что у девушки тело в порядке, а душа в анабиозе. Интим есть, а любви нет. Понимаете?

ДЕНИСОВ. Отлично понимаю. Что дальше?

ИРИНА. (Ставя на стол чашки с кофе.) А дальше появляется герой. Я вам говорила: это немолодой человек, героине ровно в отцы… С чего бы им интересоваться? Но в нем есть то, чего не хватает в ровесниках: ум, доброта, надежность. Спокойная основательность. Многое испытал и пережил. И даже его седина не отталкивает, потому что красивая. Такой, что ли, настоящий, не виртуальный. Сначала героине с ним просто интересно. Потом очень интересно. А затем она вдруг осознает, что он ей уже небезразличен… Так бывает?

ДЕНИСОВ. Бывает, почему нет? Молодые женщины нередко влюбляются в людей много старше их.

ИРИНА. А вот смысла влюбляться нет. Ни малейшего. Дело даже не в его годах. Просто он женат – раз и навсегда. Я уже не говорю, что он небогат и ничего не может дать героине… кроме себя. Но ведь ей ничего другого и не надо. Тянет к нему, и все.

ДЕНИСОВ. Да, сложная ситуация.

ИРИНА. Я же говорю: дура.

ДЕНИСОВ. Совсем даже не дура, не согласен… Ситуация вполне жизненная и психологически объяснимая. Душа, тем более женская, не может вечно быть в анабиозе. Рано или поздно она проснется и потребует своего. И если она выбрала человека, тут уже неважно, богат он или беден, молод или стар.

ИРИНА. А что дальше? (Пауза.) Это я как автор себя спрашиваю.

ДЕНИСОВ. Дальше, Ирочка, вас как автора ожидает большая проблема.

ИРИНА. Какая?

ДЕНИСОВ. Ну вот смотрите… (Допивает кофе.) У каждого героя должна быть своя психология и свой, как принято говорить, бэкграунд. То есть прошлое, которое формирует человека и его сегодняшнее поведение, поступки. Вам нетрудно представить психологию и бэкграунд героини. В конце концов, вы с ней примерно одного возраста и сходного опыта. Но как вы будете описывать героя, который годится в отцы? Вам придется придумывать и его прошлое, и его мысли, чувства. Не факт, что вы сумеете адекватно понять человека другого поколения.

ИРИНА (После паузы.) А вы мне поможете.

ДЕНИСОВ. Я?

ИРИНА. А кто еще? Вы же у меня консультант. Дайте мне прошлое героя. Дайте его характер, мысли, привычки.

ДЕНИСОВ. Ну да, конечно… Хорошо, попробую. (Встает, делает несколько шагов.) Прошлое героя… Тут надо сразу понять, что он вовсе не герой. Это обычный среднестатистический человек, в котором, как и в каждом, намешано хорошее и плохое. Пусть он будет журналистом – так легче. Это наша специфика, она вам понятна… Ну, что сказать? Он классный журналист. Он увлечен профессией и от души считает, что своими публикациями способен исправить минусы окружающей действительности. При советской власти карьера складывается вполне успешно. В родной газете его не раз повышали, он зачислен в руководящий резерв. А потом перестройка. И он, сам того не зная, становится восьмидесятником, потому что наивно верит в обновление общества… Он дышит ветром перемен и смутно прозревает иную жизнь – богатую, свободную, когда весь мир на ладони: и Эйфелева башня, и Бранденбургские ворота, и Биг-Бен. Глупец…

ИРИНА. Глупец?

ДЕНИСОВ. Хотя нет, пожалуй. Глупец – это тот, кто так ничего и не понял. А ваш герой с годами многое осознал. Например, что Бальзак – действительно великий писатель.

ИРИНА. При чем тут Бальзак?

ДЕНИСОВ. А он написал роман «Утраченные иллюзии». Вот эти два слова – как клеймо на судьбе нашего поколения. Знали бы вы, как мучительна утрата иллюзий! Они уходят, а что взамен? Депрессия, страх, бессонные ночи. Ломка та еще. Ищешь свое место в новой жизни и не можешь найти. Разочаровываешься в кумирах, ощущаешь свою невостребованность. Появляется непривычная мерзкая бедность. И как со всем этим жить дальше? Во что верить?.. Еще вчера с гордостью думал, что довелось жить в эпоху обновления. А сегодня, выгребая мелочь из кармана, понимаешь, что эпоха обновилась куда-то не туда… Странно, казалось бы, иллюзии ничего не весят. Но сколько людей придавило их обломками…

ИРИНА. А наш герой? Он так и не увидел Эйфелеву башню?

ДЕНИСОВ. Отчего же, увидел. И Триумфальную арку увидел, и Кельнский собор, и Тауэрский мост, и даже Белый дом. Поездил от души. Стал ли он от этого счастливее? Не знаю, не уверен… Вообще-то ему повезло – он уцелел. Выжил, не спился, как очень и очень многие. Был молод, энергичен и профессионален. Вкалывал как ненормальный от безысходности. Расслабиться не давал инстинкт самосохранения. В разное время выпускал собственную газету, создал свое рекламное агентство. Иногда жил очень неплохо, но чаще – трудно. Все-таки по натуре он не предприниматель. Занимался политикой и даже стал однажды городским депутатом. Подвизался на ниве общественных связей, работал на многих выборах. На старости лет решил вернуться в профессию и встретил пенсионную дату за редакционным столом… Вот, если крупными штрихами, бэкграунд вашего героя.

ИРИНА. (После паузы.) Запротоколировано. А его характер? Психология?

ДЕНИСОВ. Хм… тут важно показать, что герой совсем не идеален. Да, в нем есть немало хорошего. Не глуп, добр, отзывается на чужую беду. Не жаден, скорее, любит гусарить – когда позволяют обстоятельства. Потому, кстати, и денег не скопил… Написал десяток романов, получил массу хороших рецензий, но так ничего и не издал – как-то не сложились отношения с издательствами. Стеснялся лезть в глаза, просить…

ИРИНА. А как бы почитать?

ДЕНИСОВ. Не отвлекайтесь… Вот это самое стеснение преследует его всю жизнь. Типичный интеллигент, хотя вслед за Чеховым это слово терпеть не может. Любит женщин, и женщины, в общем, его тоже любят. В этом, быть может, главная беда и проблема его жизни.

ИРИНА. Ну, знаете… Любить и быть любимым – это же счастье. В чем беда, в чем проблема?

ДЕНИСОВ. Беда в том, что в конце каждой встречи маячит разлука… Как-то однажды, на излете советской власти, он с делегацией от Союза журналистов полетел во Францию. И была в делегации красивая светловолосая тележурналистка с Дальнего Востока. И влюбился он мгновенно и сумасшедше. И ответила она ему взаимностью… Головой-то он понимал, что у этой связи нет будущего. Безумное расстояние между их городами, его семейное положение – все, ну все против. А душа рвется. И вот он прилетает к ней на Дальний Восток. Раз, другой, третий… Иногда, если она в Москве, он правдами и неправдами вышибает из редактора командировку в столицу. Работа, семья – все теперь как во сне. Отныне вся жизнь состоит из коротких редких встреч и невыносимо длинных пауз между ними. Чтобы заполнить их, он каждый день звонит ей, пишет письма и в каждое вкладывает новое стихотворение.

ИРИНА. Но стихи-то процитировать можно? Не роман же. Ну пожалуйста.

ДЕНИСОВ. Отчего же, можно. Хотя, разумеется, это не Шекспир. (Читает.)

 
И снова мы с тобой – в разрыв.
Разлука на двоих.
Сажусь я в поезд, не остыв
От рук и губ твоих.
Теперь я знаю: кто влюблен —
Тот с дулом у виска…
А волосы легки, как лен,
Но тяжела тоска.
Ах, если б, зная наперед,
Все разрубить сплеча…
А пальцы холодны, как лед,
Но вера горяча.
…Стучат, минуты торопя,
Колеса вразнобой.
Я уезжаю от тебя.
Я все равно с тобой.
 

(После паузы.) Такой, что ли, поток сознания. Но герой ведь не поэт, он журналист… Что вы, Ирочка?

ИРИНА. (Отвернувшись.) Хотела бы я утонуть в таком потоке… А что было потом?

ДЕНИСОВ. Потом случилось то, что и должно было случиться. Они просто устали. Спалили друг друга дотла: короткими встречами, долгой разлукой, звонками, письмами. И расстались. Каждый остался со своей пустотой.

ИРИНА. Послушайте! Но если была такая любовь… почему он просто не развелся?

ДЕНИСОВ. А не мог. В будущую жену герой влюбился еще в школе. И что бы ни случалось в жизни, каких бы женщин ни встречал, вот этот образ… образ девочки-школьницы с чудесной косой и замечательными ямочками на щеках… этот образ всегда был с ним. Стоял перед глазами, не давал о себе забыть. Прошло больше сорока лет, и она уже давно не та, но герой-то видит ее все той же десятиклассницей. Она не только его женщина – она вся его жизнь. Расстаться с ней выше любых сил. Вот он и не расстался.

ИРИНА. (После паузы.) А она знала про этот роман?

ДЕНИСОВ. Знать-то не знала, но, конечно, догадывалась. Понимаете, когда проживешь с человеком много лет, начинаешь его чувствовать. Разумеется, она видела, что герой мечется, что ему плохо, что он ушел в себя… Кстати, никаких специальных усилий, чтобы сохранить его, она не прилагала. Сцен, скандалов, истерик – ничего этого не было. Была она, были дети, был дом. И этого оказалось достаточно, чтобы герой постепенно пришел в себя и вернулся к привычной жизни.

ИРИНА. А как же дальневосточная любовь? Он ее забыл?

ДЕНИСОВ. Нет, не забыл. Но… наверно, у каждого где-то глубоко в подсознании есть такие, что ли, весы. Они взвешивают и оценивают все, что существует и происходит в жизни человека. Так вот, внутренние весы героя сделали свой выбор. И он его принял.

ИРИНА. (После паузы.) И еще говорят о женском непостоянстве. А тут мужчина любит одновременно и жену, и ту, другую… Не просто спит с каждой, а именно любит. Странно все-таки.

ДЕНИСОВ. Странно? Вы хотели бы, чтобы ваш герой был однолюбом? Ну что ж, он и сам этого хотел бы. Так жить намного проще. Учитывая его отношение к жене, в каком-то смысле так и есть. Но человек сплошь и рядом выламывается из стереотипов. И что же, его теперь за это – расстрелять? Вы же не осуждаете меня за то, что я одновременно люблю и Моцарта, и Баха, хотя более несхожей музыки не найти. Каждый прекрасен по-своему, вот в чем дело. Так и с женщинами. Просто с одной хорошо, а без другой нельзя.

ИРИНА. Тогда что же такое любовь вообще?

ДЕНИСОВ. Ну, это каждый понимает по-своему. Идеалом от века принято считать историю Ромео и Джульетты – и пусть. Красивые легенды тоже нужны. Лично я поверил бы в эту любовь, если бы Шекспир изобразил их не подростками, а зрелыми людьми. Как ни считай, а любовь проверяется временем. Все прочее есть томление духа и тела. Вот как у этих бедных детей из Вероны…

Звонит мобильный телефон Денисова. Извинившись, он берет трубку.

ДЕНИСОВ. Илья Моисеевич? Добрый вечер. А я как раз собираюсь ехать. Как там моя половина?.. Что? Что?! (Вскакивает.) Господи… Я… да, я сейчас… бегу, еду. Сейчас, сейчас уже…

Хватает портфель, быстро идет к выходу.

ИРИНА. (Поднявшись, с тревогой.) Что случилось, Игорь Иванович?

ДЕНИСОВ. (На ходу.) Это из больницы звонили. Жена…

Не договорив, выбегает.