Новым откровением для новичка на охоте стало содержимое, которое вынималось из портфелей бывалых охотников. Как под копирку у всех были литровые термоски с чаем, по несколько бутербродов и традиционная бутылка спиртного. Самой значительной частью застолья оказалась содержимое Володиного портфеля. Колбасу и хлеб оставили на следующий прием пищи. Открыли одну бутылку водки и все охотно выпили за охоту, а вернее, за ее успешное завершение. Стало очевидным, что теперь не до погони за стремительной дичью, главное – надеяться, что кто-то случайно будет проезжать мимо, заедет к нам и выручит бензином на обратный путь.

Аккуратно съели по бутерброду и запили чашкой чая, понимая, что ожидание всегда томительно и длительно, а в нашей ситуации еще и совершенно неопределенно и непредсказуемо.

После завтрака настроение заметно улучшилось. Этому способствовала и преобразившаяся вокруг природа. Несостоявшиеся охотники вышли из машины в сверкающее великолепие.

Вышедшее солнце осветило все пространство вокруг и мириадами лучей засверкали алмазные грани снежинок на земле. Они, как солнечные зайчики, слепили глаза, яркими бликами отражались от красной машины, которая, казалось, сливалась с этой красотой и растворялась в ней.

Солнце не грело, и искрящийся праздник длился и длился. И был в этом блеске только один проход – наша автомобильная колея, уходящая за горизонт.

Не до любования было только Васе, который, не решаясь спуститься, неуверенно топтался на пожарной цистерне, поворачиваясь на все четыре стороны света как флюгер. Расширить пространство, заглянуть за горизонт ему помогала… ладонь, приложенная ко лбу.

Отсутствие бинокля окончательно убедило Володю в том, что слово «охота» – это в данном конкретном случае синоним «пикника на обочине», а может быть просто сюрприз для новичка.

Начальник «приземлил» Васю, заставив спуститься и позавтракать. Это заняло совсем немного времени, и водитель снова нервно зашагал в вышине, напряженно вглядываясь в пустое пространство.

Солнце поднималось над горизонтом все выше, синхронно со снижением общего настроения. После очередного перекура, в котором не принимал участие только Владимир, принявший твердое решение бросить курить, стали совещаться о дальнейших действиях. Полевое совещание прервал взволнованный Васин крик: «Машины!». Он неистово размахивал снятой курткой и криками пытался привлечь внимание.

Все тоже увидели вереницу из четырех машин, казалось, они были не далеко, хотя в степи расстояние определить точно очень трудно. Абу быстро сообразил вытащить ружье из кабины машины и подать водителю. Три выстрела прозвучали сухо и совсем негромко даже для стоящих рядом. Не заметить группу с такой яркой приметой как пожарный автомобиль было невозможно. Но, наверное, все эти действия были приняты за приветствия или знаком занятой территории и автомобили быстро скрылись за горизонтом.

Прерванное совещание возобновилось и быстро завершилось следующим решением: водитель остается при автомобиле и продолжает попытки добыть бензин в чистом поле, а остальные начинают движение в обратном направлении по свежей колее. Спустившийся Вася с виноватым видом заверил, что как только появится возможность, он догонит группу и вернет всех в город.

Ни водитель, ни старший машины не могли сказать, на сколько километров они углубились в степь. Никто на одометр на приборной доске не посмотрел с началом движения, но время в пути составляло примерно полтора часа. Скорее всего, автомобиль проехал километров пятьдесят.

«На посошок» была употреблена еще одна бутылка водки и съедено по одному бутерброду. В машине оставили три бутылки в качестве платы за бензиновую помощь, если она придет, портфели. На группу из четырех человек осталось четыре бутерброда, две небольшие колбасные «коляски» с хлебом, примерно полтора литра чая и два ружья.

С первых же шагов пешеходов ожидал очередной сюрприз. Ровная плоская поверхность, видимая из высокой пожарной машины, оказалась не такой уж ровной и плоской. Вокруг высилось бесконечное количество маленьких бугорков. Они как миниатюрные домики соседствовали с норками, вырытыми сусликами и тушканчиками. Огромным колесам они не были преградой, но для Володиных хромовых сапог и обуви его спутников это было серьезной помехой в движении. Так что охотники, встав по двое в колею, двинулись в путь.

Часы показывали восемь часов утра. Начало движения сразу же показало, что и колея не самый лучший вариант, потому что внедорожный с высоким рисунком и мощными грунтозацепами колесный протектор пожарной цистерны выдавил на почве соответствующий неровный рельеф, очень неудобный для ходьбы. Но группа уверенно шла вперед, беседуя на разные темы.

Сразу же нашли положительное в том, что так быстро закончился бензин – не успели уехать дальше, чем по факту. А ведь каждый год в сезон охоты обязательно бесследно пропадал кто-нибудь из охотников, не помогали даже поиски с помощью вертолетов.

Сначала наши охотники постоянно прислушивались и периодически оглядывались назад в надежде услышать или увидеть большую спасательную красную машину. Но время шло, а вокруг была лишь звенящая, чуть морозная тишина, в которой слышалось только шуршание песка под ногами.

В полдень решили сделать привал. Понимая, что пройдена лишь малая часть пути, во время которой в обратной пропорциональности росло убеждение, что весь путь придется преодолеть пешим порядком, стали рассчитывать имеющуюся еду и питье.

Следующие четыре часа пути дались еще труднее, темп движения заметно замедлился. Не привыкший к таким дальним переходам начальник стал жаловаться на усталость и остановки становились все чаще и чаще. На юге темнеет рано и быстро, даже летом, а тут декабрь…

Чай закончился еще на первом привале, а к исходу дня и от еды оставались крохи.

В быстро наступавших сумерках все труднее было различить колею. Но на востоке вдруг появилась тонкая и почему-то короткая линия зари. Уставшие, измотанные жаждой и голодом (мизерное питание не добавляло физических сил), многокилометровым переходом, путники не сразу поняли, что это – отсвет городского освещения. С наступлением темноты совершенно выбившийся из сил начальник отказался идти дальше. Посовещались и решили разделиться: впереди должен двигаться Володя в возможном быстром для него темпе, а Рома и Абугали тащить на себе начальника.

Владимиру вручили ружье… с двумя патронами, ко второму ружью, перекинутому через плечо у Абу, прилагалось пять патронов. С трудом сдерживая раздражение от очередного сюрприза в виде такой подготовки к «охоте», «авангард» решительно шагнул в темноту напрямую к еле различимой на горизонте линии света.

Тяжело было передвигаться по колее, но с первым же шагом в сторону от нее Володина нога провалилась в невидимую в темноте ямку-норку. С трудом вытащив носок сапога из препятствия и сделав очередной шаг, Владимир запнулся о кочку около другой норки. Днем можно было видеть, куда ступить, но ночью…

Так, ежеминутно проваливаясь и чертыхаясь, перенапрягая стопы и икры ног, выдерживая периодические удары ружья по спине, которые, казалось, были с каждым разом все сильнее и больнее, Володя уходил от товарищей. Но силы придавало понимание того, что идущим за ним еще тяжелее: начальник уже не ступал на землю и, закинув его руки себе за спины, двое других, также проваливаясь и спотыкаясь, медленно тащили его, продвигаясь вперед.

Владимиру казалось, что он оторвался далеко, но, периодически перекликаясь, он хорошо слышал ответные звуки. Это означало, что и он шел все медленнее и медленнее.

Через четырнадцать часов почти беспрерывного движения в этих жутких условиях все были измотаны до крайности. Володя скорее почувствовал, чем услышал крик в спину: «Привал!». А может быть ему это просто хотелось услышать. Он остановился, прислушался и, повернувшись, ответил тем же. В ответ прошелестели нечленораздельные звуки. Они все равно принесли успокоение. Оптимизму добавляло и все разгорающееся на небе зарево. Нет, строений видно не было, кривизна земного шара не позволяла это сделать, но далеко в ночи, изредка, то влево, то вправо быстро передвигались мерцающие огоньки. Звуков с той стороны не было слышно, но было очевидно, что шоссе уже близко. Оно было единственным в этой части пустыни, а значит, именно с него сегодня ранним утром так неосмотрительно съехала пожарная машина с практически пустыми бензобаками.

Володя даже удивился, когда подумал, что это было сегодня. Время растянулось, превратившись в многокилометровое пространство. Он поднял голову к небу, поймав себя на мысли, что сделал это впервые за время перехода, когда все внимание занимали попытки подошвами сапог нащупать более или менее плоскую поверхность. Звезды были высоко и также далеко как его цель. Равнодушно и холодно небо тысячами сверкающих глаз смотрело на четырех путников из последних сил медленно ползущих по черной холодной земле. Лишь изредка небо прочерчивала светящаяся точка, движущаяся с большой скоростью. Володя знал, что это пролетел очередной спутник и позавидовал летевшему, движению которого не препятствовал даже воздух из-за его отсутствия.

– Я пошел! – крикнул он в густую черную темноту. Тяжело вздохнул, также тяжело поднялся и решил, что больше останавливаться не будет, пока не доберется до шоссе.

Владимир не стал ждать ответа, а, сняв ружье, загнал в ствол патрон. Проверил, не выронил ли последний, похлопав по карману куртки. Подумав, переложил его для верности в карман брюк-галифе, продлив, таким образом время отдыха. Собрав всю волю в кулак, вновь зашагал по норам и кочкам. Мелькнула мысль о том, как в отличие от человека, разумно устроена природа: создала препятствия на земле, но пространство вокруг свободное – ни кустарников, ни деревьев.

– Вряд ли добрались бы за такое время так близко к цели. Или далеко еще? – подумал он, уже автоматически переставляя ноги. – Город же по-прежнему не виден.

Уверенный, что найдет группу товарищей после выхода к дороге, Володя, насколько мог, ускорил (или ему уже так казалось) шаг. Вскоре вместо огоньков он стал различать лучи света от автомобильных фар. Они появлялись с большими интервалами. Стало понятно, что приближался поворот в сторону города, потому что желтый цвет фар в один из моментов исчезал, и в сторону зарницы двигались уже едва различимые рубиновые огоньки задних огней. А от движущихся автомашин из города огоньки фар при повороте превращались в узкие полоски света и уплывали вправо, все сокращаясь в длине.

Володя уже слышал приглушенный отдаленный звук мотора от двух желтых огоньков неожиданно высветившихся со стороны города. Этот автомобиль быстро приближался к повороту, и упустить его было нельзя.

Во время учебы среди курсантов Владимир был признанным спринтером, навык быстрого передвижения сохранила и офицерская служба, в которой время и скорость были существенными факторами успешных действий. Вот и сейчас, собрав остатки сил, он бежал по нескончаемым дырам и кочкам к дороге, слегка освещаемой далекими отблесками в почти кромешной темноте. Ему казалась, что такую скорость он не показывал и на ровной спортивной рекортановой дорожке.

Рот разрывал крик «Стой!». Володя на ходу лихорадочно сдернул с плеча ружье, взвел курок и выстрелил вверх. Тяжело дыша, на мгновение остановился, перезарядил ружье и снова с отчаянием обреченного бросился бежать. Автомобиль повернул налево, обозначив полоски света, наперерез которым и бежал Владимир. Автомобиля не было видно, даже силуэта, потому что он выехал из зоны света от зарницы. Трудно было определить расстояние до дороги, но звук мотора в ночной тишине уже был слышен хорошо.

Володя, продолжая бежать, выстрелил последний патрон, когда автомобиль почти поравнялся с ним… Лучики света фар сжались и пропали – автомобиль проехал не останавливаясь. И было что-то трагическое в удаляющемся красивом свете задних фонарей. Но стрелок продолжал бежать к дороге, не переставая кричать, все еще на что-то надеясь.

Вот и обочина. Володя рухнул на нее, жадно глотая холодный черный воздух пустыни. Сил больше не осталось даже на то, чтобы повернуть голову в сторону удаляющейся машины.

Но слух вдруг уловил изменение звука двигателя: из приглушенного он звучал все явственнее и стало понятно, что это приближается автомашина.

Надежда вновь придала силы и, поднявшись, Володя увидел, как проехавший мимо автомобиль задним ходом приближается к нему. Электронные наручные часы показывали двадцать три часа десять минут.

Легковой автомобиль «УАЗ» с брезентовым тентом вместо кузова остановился, открылась передняя дверь и из «бобика» или «козла», как любовно называли эту замечательную машину в народе, вышел… Вася! В грязном измученном ночном путнике он в ночи сразу узнал «охотника» в военной лейтенантской форме, видимо, единственного в его практике.

Как оказалось, не так уж и далеко Володя ушел от группы. Все-таки сказывалась военная подготовка выпускников, которые практически на руках несли начальника последние километры.

По пути домой Вася успел рассказать, что буквально через два часа удалось привлечь внимание какой-то колонны, ему одолжили бензин, и он группу… не нашел. Вернувшись в город, он взял машину начальника и несколько раз проехал по шоссе к месту съезда и обратно, провел переговоры с вертолетчиками на воскресные поиски.

Измученные семнадцатичасовыми приключениями «охотники», оставшиеся без охоты, не задавали вопросов, а просто наслаждались возможностью не двигаться.

Остается загадкой, почему так произошло, ведь Васю предупреждали о движении точно по колее. На какую «колею» на следующий день выводил пришедший в себя начальник своего водителя, осталось для Володи неизвестным.

Да это и не важно. Важно то, что трое друзей после душевых процедур вдыхали чайный запах от большого количества заваренного чая, заполнявшего небольшую кухню.

Но мысленно возвращаясь вновь и вновь к недавно пережитому, Владимир нашел в происшедшем подтверждение старой истины – «доверяй, но проверяй». Вниманию ко всем обстоятельствам предполагаемого дела его учили в военном училище. Участие в серьезном деле в качестве приглашенного не освобождает последнего от неприятностей. Так что всегда можно найти способ тактично включиться в контроль и помощь в ходе подготовки. И только в этом спасение от подобных «охотничьих» приключений…

…А чай был не просто хорошим, он был великолепным!