Валерий Бокарёв

Член Союза писателей России, поэт, член-корреспондент Международной академии наук и искусств, член литературного клуба «Творчество и потенциал», лауреат конкурсов имени Анны Ахматовой (2014); «Судьбы столетия» (2017); «Лучшая книга XXI века» (2021), победитель Международного конкурса «Национальная литературная премия Золотое перо Руси – 2021» с присвоением звания «Золотое перо Руси». Его стихотворения опубликованы в семи сборниках стихотворений и прозы, в газетах, журналах и ежегодных конкурсных альманахах и сборниках МГО СПР. Награждён медалью «Литературный Олимп» Лиги писателей Евразии; почётным званием и знаком МГО СПР «Заслуженный писатель»; орденом «За вклад в культуру РФ». Выпускник МГУ, доктор технических наук, учёный физикохимик, автор более 200 научных статей и патентов, одной монографии и двух учебных пособий.

Есенин

То ли я не вовремя,

То ли ты не вовремя,

То ли оба не вовремя на беду.

Только остро надломлена,

Об извёстку искровлена

Синеокая жизнь на виду.

Хохот, полубред, вино рекою.

Никого не видя, лишь себя.

Бритва – и недрогнувшею рукою

Кровью все итоги подведя.

Осуждать?! – поступок слишком личен.

Капля крови страшно велика!

Боже, до чего эгоистичен

Этот мир. Как жизнь недорога!

Я уйду от вас, как лист опавший.

Лишь познавшим красоту

Тишь щемящую принесу,

До последней капли всё отдавший.

Листьями осенними овеян,

Отгорел, отмучился Есенин.

Психопаты, шлюхи и подонки,

Виноваты все, и на минуту смолкли

Голоса народа. И глаза юрода

Плакали. Отчаялась погода.

Мне достаточно знать, что меня где-то ждут.

Мне достаточно верить, что кому-то я нужен.

А иначе на шее появляется жгут,

Обвивает удавом, всё туже и туже.

Одинокость разъест заразой,

И висишь, глаза свои выстеклив.

Милый мой, для чего так сразу?

Разве в этом горькая истина?

Нам верёвки бы вместо нервов.

Надсмеяться так над душою.

Ты ведь знал, что не выберут первым.

Ты б спросил себя: «Что со мною?»

К кому обращался Есенин

Тогда, в декабре и ранее?

К потомкам, я в этом уверен, —

Все жившие только ранили.

Поблизости не было друга.

Подонки как мухи кружат.

Лишь пьяные рожи и ругань.

Вся сволочь вылезла – служит.

Снилось – на стулья сели

Близко друг к другу я и Есенин!

Читаем стихи, то я, то он.

Какой замечательный сон!

Тянет Родина

Тянет Родина. Выйду из парка,

По асфальту и дальше тропой…

Этим летом до одури жарко,

Все окрестности высушил зной.

Тянет Родина. Вот бы напиться

Из Святого ключа у реки,

Где кубышки, и иволга-птица,

И поют по утрам кулики!

Тянет Родина. Сельской тропою

Мимо сосен, бездонных болот.

Любоваться родною рекою,

Где в затонах щурёнок живёт.

Тянет Родина! Там золотится,

Наливается колос у ржи,

И свистит позабытая птица

Из зелёной душистой межи.

Тянет Родина. Там, возле липы,

В ожидании сгнила скамья;

Там у церкви разбитой, безликой

Захоронена наша родня.

Тянет Родина. Тихие зори,

Петухов переливистый крик.

Только там ощущение воли

И бессмертья, хотя бы на миг.

Тянет Родина, Родина снится!

Просыпаюсь с душевной тоской.

Будто я разорённая птица:

Всё мечусь, потерявши покой.

Тянет Родина! В белом тумане

Одинокие снятся дома.

Мы так много всего повидали,

Только Родина тянет одна.

РУСЬ

Русь,

Твоих просторов запах поля,

Золотые волны ржи с глазами васильков!

Гнусь,

Как трава от ветра. Словно море,

Прорывает небо поступь облаков.

Час минует,

Вслед – другой и третий,

Я давно стою в тени берёз.

Кто же зарисует

Этот день и ветер,

Эту россыпь драгоценных грёз?

Может, век пройдёт,

А может быть, и более.

Нас не встретишь больше на Земле.

Только всё идёт

Через рощу полем

Парень, словно память о тебе.

* * *

Знаю, Русь, когда-нибудь, попозже,

Обрету совсем иной покой –

Разбегусь густой зелёной рощей,

Разольюсь серебряной рекой.

Я теперь себя Тобою числю.

Твоя боль и горе – всё моё.

Потому иной судьбы не мыслю,

Только б тело защитить Твоё.

Только б душу, сохранив, украсить

Новыми порывами любви.

Вечность те желанья не угасит.

Время, мне часами не грози.

Пушкин

Земля родная для Поэта —

Моя священная земля!

И пусть она дождём одета,

Источник золотого света

Земля в начале октября.

Покрыты мхом подножья сосен.

Грибы, средь них багровый клён.

Пришла в Михайловское Осень

Дождём на моховой ковёр.

Лес расступился… неприметный,

Простой одноэтажный дом.

Но это – колыбель Поэта!

Всё лучшее родилось в нём!

Как зачарованный вступаю…

Скрипит рассохшийся паркет.

И я внезапно ощущаю:

Там, за столом, сидит Поэт!

А дальше, на диване старом,

Лежит большой учёный кот.

Народ проходит шумным валом,

А он и ухом не ведёт!

Я знаю, позже, ночью лунной,

Кот к дубу древнему придёт,

Взлетит на цепь, и праздник шумный

Седых героев соберёт!

Поэт

И вот опять я в Петербурге!

Любуюсь на мерцанье вод,

Смотрю, как юный коневод

Смиряет жар и пыл каурки.

Хожу среди рядов дворцов,

Любуясь гением творцов.

Иду по набережной Мойки,

И вдруг толпа, и солнца нет!

За тройкой подъезжают тройки,

Прощаются, несут… Поэт!

И я плечо своё подставил

Желая чем-то хоть помочь.

Вдоль Мойки холод путь направил,

А недругов отправил прочь.

Ну почему?! Зачем так рано!!!

Ты нужен Родине, Поэт!

Но глубока двойная рана

И лёгок гроб – Поэта нет!

Монумент

Тёмный сквер, снег и один фонарь.

В сквере человек. Смотрит вдаль.

Рядом монумент, он давно стоит

И знакомый бюст также вдаль глядит.

Пушкин! Вновь один

На углу дорог.

В окружении льдин

Ты совсем продрог!

Пушкин, мы с тобой!

Хоть не знаешь нас,

Всё равно ты мой!

Всё равно ты наш!

Время всё летит.

Жизнь так коротка!

Монумент стоит.

Сделан на века.

Ночь, сквер.

Никого в нём нет.

Лишь поэта бюст,

Человека след

И замёрзший куст.

Туман

Давно рассвет, но в белой пелене

Скрываются деревья и дорога.

Лишь звуки приглушённые извне

И смутная, неясная тревога.

Туман, туман, скажи, чего скрываешь?

Туман, туман, скажи, куда ползёшь?

Зачем меня так плотно обнимаешь?

Куда меня по городу ведёшь?

Иду на ощупь – будто бы слепой,

А рядом проплывают силуэты.

И кажется, они идут за мной,

Чтобы давать ненужные советы.

Свидание

Ночь охладила тьмою звуки,

Согнав румянец со щеки.

В аллеях счастья и разлуки

Послышались твои шаги.

Ну, обними, и слов не надо.

Я так по счастью изнемог.

Уснувшей улицей прохлада

Струится мимо наших ног.

Ну не дрожи, прижмись сильнее.

Поток притворства оборви.

Гляди, скамейки захирели

В безумных мыслях о любви.

Пойдём со мной, я место знаю,

Где до утра в тиши полей

О счастье будущем слагает

Свои сонеты соловей.

И там, у окончанья рощи,

Под предрассветный аромат,

Мы друг пред другом будем проще

И я признаюсь, что богат.

Богат я тем, что был с тобою,

Что от твоих любимых глаз

Ты не казалась мне родною –

Была родной на этот раз.

* * *

Когда стреноженные кони,

Чуть колокольчиком звеня,

Ночную тишь от дома гонят,

А звёзды яростно горят;

Когда из леса ароматом

Лесных фиалок вдруг пахнёт,

А под окошком виновато

И очень нежно конь всхрапнёт;

Тогда сильнее ощущаю

Мою Россию и себя.

Тогда всю ночь не засыпаю,

Мир принимаю и мечтаю,

Стихами память бередя.

Под утро сон туманом белым

Вольётся в комнату несмело,

И понесёт, и повлечёт…

И время медленней течёт.

Липа

На дороге липа,

Липа в три обхвата.

Дуплами изрыта.

Шепчет виновато –

Всё нутро сожжёно

Молодым злодеем.

Две главы склонённо

Под листвой темнеют.

Века три стояла,

Видела такое,

Что и в песню – мало,

Столько слёз и горя.

Липа в три обхвата

По верху двоится.

Из-за этой липы

Ночью мне не спится.

Выйду на дорогу,

В темноту ступая…

Где-то там, далёко,

Липа вековая.

Липа в три обхвата

У озёрной дали.

Все мы виноваты,

Что тебя сжигали.

* * *

Прилягу и глаза закрою.

И снова ты, и снова ты!

Мне даже ночью нет покоя.

Твои глаза!.. Горят костры.

Табун, стреноженные кони,

Лягушек благодушный хор.

Когда-то я кичился волей,

Теперь твой взгляд ловлю как вор.

И ночью, тишиной объятый,

Всё вспоминаю, как вчера

Бумаги клок в карман я спрятал,

В которой о тебе слова.

Лето

Я хожу по дорожкам из лунного света,

Дожидаюсь рассвета в туманных полях.

Это знойное лето и прекрасное лето

Развевает мечтанья о прожитых днях.

Хор лягушек приглушен уснувшим пригорком,

Соловьиная песнь разлилась по кустам.

Хороводили звёзды в отражении долгом —

Я к речным приложился прохладным устам.

Плеск воды незаметен, ласкается ветер.

Даже сполохи неба приветствие шлют.

Нежной грустью вливается слово «бессмертен»,

И портнихи-секунды нам саван не шьют.

Мои ноздри вбирают аромат сенокоса.

Растревожены осы в уснувшей траве.

Бриллиантами вспыхнут жемчужные росы,

Тонут звёздные косы в лимонной заре.

То игривое лето, то серьёзное лето.

Тонут звёзды на небе, опившись росой.

О сапфирное лето в жёлтой зелени света,

Улыбнись и качни мне своей головой.

* * *

День мой, стань моим днём,

Как ветер в поле, стань моим голосом.

Мы идём. Через время идём,

Разрываясь между домом и космосом.

Жёлтый лист положи в ладонь,

Благословляя ростки, что в земле сидят.

Наш огонь всё зальёт собой,

Не сжигая жизни, а умножая ряд.

В хрустале отразясь небес

И уйдя в тихий омут зари,

Будь со мной, мой любимый лес.

В чистолуние пусть поют соловьи.

Дом мой, будь земной шар

Чист, как у ребёнка слеза.

Бог мой, накорми жар,

Чтобы дом наш огонь не лизал.

Дай нам райский уголок,

Где можно думать и детей растить.

Ты ведь можешь, отврати Рок,

Чтобы жизнь до конца испить.

День мой, стань моим днём,

Как ветер в поле стань моим голосом.

Пусть прекрасным ярким звёзд огнём

Светятся глаза и колышет волосы!

Листья

Воскресни утренней зарёю,

Воскресни солнечным лучом.

Приди весеннею порою,

Приди, и вместе мы уйдём.

Имя своё назови.

Смолкнув, опять говори.

Веру свою преподай.

Не пропадай!

В камышах журчание воды.

Отдышав, куда уходишь ты?

Где твой край, где дом?

Что скрываешь под намокшим льдом?

Злосчастьями закат горит…

Как часто мы боготворим.

И часто как уходят в даль

Познавшие от нас печаль.

Ушедший в даль, назад вернись!

Забудь печаль и улыбнись.

Гляди, как ярок этот мир.

Твоя он радость, твой кумир!

Озёрами, морями,

Среди травы лесной

Безветренными днями

Лежит покой.

Над зелёными пиками

Петушиными криками

Меня будит рассвет.

Есть в нём смысл или нет?

Если нет – не проснусь!

В предрассветную тьму

Незаметно войду,

Растворюсь.

Не раз, и не два, и не три

Чёткими сроками,

Белыми строками

Падали дни.

Живя на перепутьях изумленья,

Разыскивая завтра во вчера,

Мы ходим на дневные представленья

И забытьём кончаем вечера.

Вставлены спицы косо

В мира большие колёса.

Зёрнами времени смолот

Быстро вертящийся обод.

Всё убыстряет бег,

Бег в никуда.

Эй, человек!

Слышишь – бегут года!

Не одного распяли,

Не одного сожгли.

Снопы из тел вязали —

Росли!

Святые!

Когда взошла планета Марс,

Не раз мы предавали вас.

Забыли?

…И соломоновой печатью

На нас наложены проклятья.

Но нам не страшен этот мир.

Да был ли он? Забыть? Забыл!

Только песни остались,

Да и те под запретом.

Мы летим – оторвались.

Отпеты.

Не верь, что меня больше нет.

Я – тихо мерцающий свет.

Сквозь кроны деревьев летя,

Я вижу, я помню тебя!

Жёлтые, зелёные, ветром унесённые

Листья надо мной носятся толпой.

То взлетят, то падают. Так глаза и радуют!

Улеглись ковром на земли поддон.

Лист от дерева оторвался.

Для чего? Улететь хотел?

Почему же он здесь остался?

Отчего пожелтел?

Дорохово

Скучно здесь, ну как в Раю.

Руку никому не подаю.

Никого не радую,

Не живу, а падаю.

Мост шатает вверх и вниз,

Раскачался и провис.

Вот бы с этого моста,

Да холодная вода.

Берег камнем поседел.

Милый, что ж ты не у дел?

Расскажи мне о былом,

Ведь без прошлого живём.

На реке, вдыхая Русь,

Рукой о камень обопрусь.

И с волной уходит грусть,

Остаются я и Русь.

Свеча

Стеариновая капель.

Предфевральская оттепель.

Понеслась, запуржила метель –

Вот тебе, вот тебе!

То ли книгу читаю,

То ли думаю вслух.

Погляди, я ведь таю,

Испускаю дух.

По столу вьётся лужица

И сосулькой свисает.

Стеариново мужество.

Для кого она тает?

Почему она вспыхнула,

Только спичку поднёс?

Словно пламенем крикнула

Стеариновых слёз.

А когда-то вот так же

Жгли себя для других.

Но уходим мы дальше,

Времена застолбив.

Чёрный юбилей

То ли поздняя осень,

То ли ранней весны отголоски,

Только небо закрыто холодной водой;

Только зимнюю проседь,

Снегов только памятник броский

Подмывает и точит червяк внеземной.

Небо в насморке пляшет,

Нагибаются в гриппе деревья,

В самых диких болезнях застыли дома.

Мы вцепляемся в наше,

Мы потеем холодным неверьем,

Мы живём и трепещем, пока не приходит Она.

Но проходит полвека,

И другие бесценные люди

Выбирают в отчаянье самый действенный путь.

И качание лампы напомнит мне вдруг человека,

Хоть лекарство «забудем»

Подмешано в терпкую грусть.

Было или нет?

Я монисто из страха сошью

И надену на шею,

Как червлёную кровью петлю.

Закричать не успею…

Вот из этих трав

Сделаем отвар,

И душевный крах

Обратится в пар…

На росе густой

Оставляя след,

Я иду босой.

Было или нет?

В утреннюю даль

Через поле ржи,

Как когда-то встарь,

Хочешь, побежим?

Спустимся к ручью

Через звон листвы,

Я воды попью –

Хрусталя пласты.

Соберу цветов

Облачный букет

С блёстками костров.

Было или нет?!

Незабываемое

Когда за окнами в саду бушует вьюга,

И поздний час, и в комнате темно,

И щёлкают дрова, и печка льёт тепло,

Как оттепель, нагрянувшая с юга;

Или когда далёк рассвет,

А через окна лунный свет,

Как призрак, бродит пред очами;

Когда уже родные спят

И тишины свершён обряд,

Я грежу этими ночами!

Вот дверь скрипит

И бабушка идёт.

Комод открыт,

Она бельё берёт.

И пол слегка дрожит.

И деревянных стен сосновый запах.

И кот, пробравшийся сюда на мягких лапах.

А время всё летит.

Вот бабушка опять; мой хохот звонкий –

Меня катает кока на закорках.

Вот лампы свет, его я ждал, как ласку.

И бабушка рассказывала сказку.

Когда же в комнате я засыпал один,

Как часто бой часов меня будил.

Тогда я прятался порой под одеяло.

Мельчайший шорох чутко ощущал,

Я фантазировал и сказками стращал

Себя. В ночи мечтал немало.

Я был и принцем, и в каких-то странах

Врагов несметные войска разбил.

Вино из кубков драгоценных пил,

Воюя, не заботился о ранах.

И, видно, Бог меня хранил…

Я улетал куда-то в самолёте;

В подводной лодке, в окружении мин,

От кораблей презренных уходил;

Рассчитывал орбиту в звездолёте.

Но почему-то всюду был один.

Вот мой отец в морской военной форме,

С ним рядом брат и мать.

Отлично помню,

Как мы деревней шли гулять,

И любовались нами все невольно.

Вот с кортиком, почти как у отца,

Я пробираюсь через двор,

Заросший сорною травой,

А бабушки следят за мной

С крыльца.

Опять рассвет,

Трясусь в автомобиле.

Ночь, фары свет,

И в нём кусты проплыли.

Лиса, и хвост её успел вильнуть.

Телега, трактор, лес и тот же путь.

Ну хоть бы чуть забыть, хотя бы чуть.