Краткая автобиография

Родился 29 июля 1911 г. в Нарве, ныне Эстонская ССР. Отец – Беликов Федор Александрович, родом из Великолукского уезда Псковской губ[ернии]. Мать – Беликова Мария Матвеевна, урожденная Аатонен, родилась в Нарве. Родители: отец – выходец из Финляндии, мать – ингермаландка из-под Ямбурга (ныне Кингисепп Ленинградской области).

Мой отец с 12-летнего возраста жил в Нарве. Служил по торговой части, затем имел собственную довольно крупную торговлю в Нарве. В 1923 году переехал в Васькнарву, где одно время заведовал отделением а/о «Нарва Импорт», потом имел собственную торговлю. Экономический кризис 1930-х годов вынудил прекратить собственное дело. Умер в 1935 году в Таллинне.

Мать в основном занималась домашним хозяйством. Умерла в 1938 году в Таллинне.

Детство провел в обеспеченной обстановке. Много путешествовал с родителями. Был на Кавказе, в Крыму, на Волге, в Москве, в Петрограде. Очевидно, опасаясь немецкой оккупации, в конце 1916 года отец послал нас с матерью в Саратов, где у него были партнеры по коммерческой части. Октябрьская революция на время разделила нас, но в 1918 году мы оптировались к отцу в Эстонию.

В 1925 году я с матерью поехал в Ленинград, где жили ее братья. Отец тоже собирался переехать, так как имел коммерческие дела с Поволжьем и, по-видимому, рассчитывал на НЭП (новую экономическую политику, разрешившую частное предпринимательство), предполагая возобновить деятельность в России.

В Ленинграде я учился и закончил 51 Советскую Единую трудовую школу II ступени (курс гимназии). В 1928 году мать все-таки решила вернуться в Эстонию. Исхлопотав разрешение, в конце 1928 года возвратились. До 1930 года жил с родителями в Васькнарве, помогал отцу по его торговой деятельности. С 1931 по 1932 год проходил обязательную военную службу в эстонской армии в Рак-вере и в Нарве. После военной службы около года прожил в Васькнарве, а затем переехал на жительство в Таллинн. В Таллинне учился на Высших коммерческих курсах, однако кризисное время и безработица долгое время не давали возможности поступить на работу по специальности. Несколько лет работал на ткацкой фабрике «Ээсти Сийд».

С юношеских лет интересовался и много занимался литературой, философией, искусством. В Таллинне принимал деятельное участие в Русском Литературном Кружке. Публиковал статьи по литературоведению, выступал с докладами на литературных чтениях.

Особое внимание уделял изучению Востока, что в конечном счете привело к письменным контактам с известным русским художником, ученым и путешественником Николаем Константиновичем Рерихом, проживавшим с 1923 года в Индии.

В 1937 году устроился на работу в книготорговую фирму «Тээкооль» в Таллинне, при которой было отделение (представительство) от советской книготорговой фирмы «Международная Книга». Заведовал отделением русской книги, организовал русские представительства «Тээкооль» с продажей советских книг и периодической печати в Тарту, Нарве, Петсери. Значительно увеличил обороты фирмы «Тээкооль» в данной области книготорговли.

В 1938 году женился.

Жена – Галина Васильевна Беликова, урожденная Махова, родилась в 1910 году в Васькнарве. С женой познакомился еще там в 1929 году. В 1935 году жена окончила Тартуский университет по факультету сельского хозяйства (агрономия). Желая перейти на педагогическую деятельность, поступила дополнительно в Таллиннский педагогиум и окончила его в 1937 году. С тех пор, до выхода на пенсию, работала педагогом в Таллинне. Родители жены родом из Васькнарвы, отец умер в 1943 году, мать – в 1974 году в Козе-Ууэмыйза.

Дети: дочь, Елена Павловна Беликова, родилась в 1940 году, в замужестве Геймон, живет в Таллинне, работает старшим инженером на полупроводниковом предприятии «Завод им. Пэгельмана».

Сын, Кирилл Павлович Беликов, 1942 года рождения. Живет в Таллинне, работает токарем на предприятии ЭТКВЛ.

В 1940 году, с возрождением советской власти в Эстонии, получил предложение возглавить Эстонскую республиканскую контору «Союзпечать» («Аякирьяндуслийт»). В должности начальника конторы получил в начале войны бронь. Оказался в оккупированном немцами Таллинне. Из Таллинна с трудом удалось пробраться в дер[евню] Оонурме Тудулиннаского сельсовета Раквереского района. У родителей жены был там свой хутор, на котором они проживали, покинув в 1937 году село Васькнарва. Жена с ребенком выехала туда в самом начале войны. Все военные годы удалось прожить там. Временами пришлось скрываться в лесу.

С освобождением Таллинна от немецкой оккупации немедленно выехал туда и был сразу же восстановлен в прежней должности начальника республиканской конторы «Союзпечать». Организовал заново сеть по распространению периодической печати. Из-за расстройства здоровья стал искать менее ответственную и менее напряженную деятельность. В 1946 году перешел на должность старшего ревизора Эстонского республиканского отделения «Особторга», а в 1948 году – на должность главного бухгалтера Центрального совета спортивного общества «Калев», где проработал до 1955 года.

Стремясь из-за состояния здоровья (болел туберкулезом легких) переехать в сельскую местность, предложил свои услуги в Министерстве сельского хозяйства ЭССР и был назначен главным бухгалтером Амблаской МТС. Из-за реорганизации системы МТС перевелся в Таллинн на должность начальника планово-финансового отдела Эстонского управления «Гидрометслужбы». В 1961 году опять перешел в систему реорганизованной «Сельхозтехники» и с апреля 1961 года переехал в Козе-Ууэмыйза, где работал в должности главного бухгалтера Козеского отделения «Эстсельхозтехники» до выхода на пенсию в августе 1971 года.

Параллельно с экономической трудовой деятельностью всегда так или иначе занимался литературой, искусством, философией. Публиковал библиографические обзоры в газете «Советская Эстония». Однако по основной интересовавшей теме долго шел процесс накопления. Архив по жизни, творчеству и деятельности известного художника, ученого и международного общественного деятеля Н. К. Рериха стал собирать с середины 1930-х годов. В этой области имел и возобновил в середине 1950-х годов обширную переписку с музеями и обществами имени Н. К. Рериха в США, Великобритании, Индии.

В 1957 году из Индии в СССР возвратился старший сын художника, всемирно известный востоковед Юрий Николаевич Рерих, с которым я переписывался еще в 1930-х годах. Личные контакты с Ю. Н. Рерихом и его братом, художником Святославом Рерихом, постоянно проживающим в Индии, значительно расширили мой архив. В настоящее время он доходит до 4000 единиц хранения различных документов, публикаций, фотографий в оригиналах и копиях. По существу он является крупнейшим архивом по Н. К. Рериху в Советском Союзе. В связи с этим им широко пользуются советские востоковеды и искусствоведы. Международная гуманистическая и просветительская деятельность Н. К. Рериха и членов его семьи привлекает к себе все больший и больший интерес во многих странах мира и особенно на его родине в СССР, и в Индии, где он жил с 1923 года и где скончался в 1947 году. Исследования в этой области и составляют мои основные интересы и являются основной творческой деятельностью за последние двадцать лет. Результаты этой деятельности перечисляю в приложении. Прилагаю также снимки изданий и некоторых публикаций, так как дубликатов на руках не имею и представить их затрудняюсь. Прилагаю также несколько своих фотографий.

Беликов Павел Федорович

Козе-Ууэмыйза, 17 мая 1978 г.

Воспоминания современников

Рихард Рудзитис

«…Уже неделю в Таллинне… все время жил у Беликова в лесном парке Нымме, и мы еще больше подружились. Его простота и скромность, его глубокая серьезность, чувствуется в нем даже какая-то измученность – результат бывшей чахотки. Учением он не только интересуется, но и старается его везде провести в жизнь. В свободное время читает также другие культурные книги, я только что застал на его столе книгу о Парацельсе, изданную в Швеции.^[3] Он собрал более 50 репродукций с Ваших картин, которые все поставил под стекло, большую часть послал в Нарву на выставку Ваших репродукций и книг, которая откроется, кажется, в октябре. Он любит и новейшую русскую поэзию, хотя в нем самом как-то хотелось бы больше поэтичной звучности и полета, хотя на склад его существа, безусловно, свой отпечаток наложила и слабость здоровья. Но, конечно, дух его с течением времени расширится, ибо я вполне уверен в успешности его саморазвития. Притом он еще молод. Он всегда деловой. Говорит сжато, сравнительно медленно. 24-го вечером он собрал у себя свою небольшую группу – кроме него и его супруги, были еще Иванова и Абрамов. Пеаль уехал в Ригу. Кроме того, присутствовал Блюменталь, по делам службы случайно приехавший в Таллинн. К осени к группе Беликова присоединится, должно быть, еще пара лиц. Молодая супруга Беликова – чуткая душа, для ее молодых лет даже слишком серьезная, оставляет впечатление как бы измученной, усталой. Она вскоре должна будет уехать в деревню учительницей, так как на средства мужа (всего 60 крон в месяц) три человека существовать не могут – мать Беликова все еще очень больна».^[4]

27 августа 1938 г.

Кирилл Беликов
Непрерывное восхождение

Жизнь моего отца Павла Федоровича Беликова – это непрерывное восхождение к вершинам Духа, восхождение, преобразовавшее не только самого Павла Федоровича, но и культурную жизнь России.

Официальные сведения о его образовании приводятся в краткой автобиографии: Единая трудовая школа (курс гимназии) в Ленинграде и Высшие коммерческие курсы в Таллинне (остались незаконченными). Но она не отражает огромный труд отца над самообразованием, начиная с юных лет, увлеченное изучение многих философских школ и направлений, классической литературы и особенно поэзии. Обо всем этом можно узнать из писем отца к своей будущей жене – моей маме. Хочется процитировать несколько избранных мест из этой переписки. Вот какие мировоззренческие проблемы волновали Павла Федоровича в 23–24 года: «“…Путь парадокса – путь истины”, – стал искать подтверждения…Разбиваю на школы, последовательно вытекающие одна из другой». «Беспредельность и конечность. Только соотношение этих антиподов и составляет правильное решение космологической проблемы…». «Мысли о бессмертии – не успокоение… В этом бессмертии не вижу ни минуты покоя, оно мне представляется путем более трудным и ответственным, чем теперешнее мое существование. Считаю трусостью отвергать бессмертие. Человеку страшно очутиться перед лицом Беспредельности со своим жалким багажом знаний. Он чувствует, что Беспредельность раздавит его, а смелости победить эту Беспредельность не хватает. Ведь: “Не быть гораздо легче, чем быть”».

Во многих письмах к моей матери отец рассуждает о религии, христианстве, Троице, смерти, перевоплощении. Он цитирует высказывания философов, писателей и поэтов. Особенно близки ему Кант, Федоров, Гумилев, Гете. Жаль, что нет возможности подробно осветить путь самообразования и самосовершенствования, проделанный отцом. Надеюсь, что когда-нибудь его эпистолярное наследие увидит свет, и процесс его духовного роста можно будет проследить воочию.

В 1930-е гг. отец вращается в литературно-художественных кругах Таллинна. Он выступает с докладами («Философия И. Канта», «Зло невежества», «Державин», «После прочтения первой книги “Листы Сада Мории” – Н. К. Рериха»^[5] и др.). Русская диаспора в Эстонии собрала в то время цвет интеллигенции, вынужденной покинуть родину. Сблизившись с эмигрантами-евразийцами В. Гущиком, Б. Тагго и др. и разделяя некоторые их философские взгляды, отец написал статью «Пушкин и государственность» для сборника «Поток Евразии». На мой взгляд, она актуальна и сегодня.

1930-е гг. в жизни отца – это и время увлечения поэзией, он посещает выступления Игоря Северянина и других поэтов. Тонко чувствуя и глубоко интересуясь поэзией, он не только выступал с докладами о литературе, но и сам писал неплохие стихи.

Мысли о России постоянно занимали отца. («Нравится нам и Ваше отношение к Родине…», – письмо Н. К. Рериха от 14.02.1939.) Это объединяло его с Рерихами, в трудах которых много говорилось о значении России, ее особой миссии. Но иллюзий о жизни в сталинской России у отца не было. Некоторые связи с Россией сохранились, поступали сведения о жестоком режиме, о запуганности народа. Мой дед всегда говорил о Сталине, что это – не «отец народов», а «подлец», за что и был репрессирован в 1940 г. и умер в Сибири. Конечно, все последствия разгула сталинского мракобесия тогда еще было трудно предвидеть. Жизнь в Эстонии, как теперь говорят, «русскоязычных» в те годы тоже не приходится идеализировать. Здесь всегда склонялись больше к Западу, а после репрессий 1940-х гг. отношения с восточным соседом стали еще более натянутыми.

Переписка Н. К. Рериха с отцом началась в 1936 г. Сам отец так вспоминал об этом: «…Подготовил несколько докладов на тему о Рерихе. У Рериха в Таллинне были знакомые, через которых он узнал о моем увлечении и в 1936 году написал мне. Представьте же себе, он сам обратился ко мне! Мне тогда было 25 или 26 лет. Это письмо глубоко затронуло мои чувства. Я осознал, что способен на значительно большее. Началась переписка, завязались связи с его семьей. Началась целенаправленная собирательская работа…» К этому времени отец уже серьезно увлекся Востоком, изучал историю, философию, религию и искусство восточных народов. Он знал о Рерихах и их трудах, поэтому легко включился в сферу их просветительской деятельности. По рекомендации Н. К. Рериха отец побывал в Латвии, познакомился с руководителем Общества Рериха в Латвии Рихардом Рудзитисом. Не без его влияния он организовал рериховский кружок у себя в Таллинне, стал заниматься распространением литературы, выпускаемой в Риге: трудов Н. К. Рериха и Е. И. Рерих, «Тайной Доктрины» Е. П. Блаватской, работ исследователей наследия Н. К. Рериха – художника и мыслителя. Официально Рериховское общество в Эстонии оформиться не успело. (Н. К. Рерих сам писал, что спешить не стоит.) Это, вероятно, и спасло эстонских последователей взглядов Н. К. Рериха от преследований в годы советского режима. В то время власти не вникали, «кто есть кто». Теософия, оккультизм и Агни Йога – все подводилось под общую черту и считалось ими «проявлением враждебной идеологии». Почти все члены Общества Рериха в Латвии и Литве стали жертвами репрессий, были расстреляны или пополнили архипелаг ГУЛАГ. Отец вынужден был скрывать свои взгляды, заниматься исследованием творчества Рериха подпольно. Имея на руках такой «взрывоопасный» материал, как архив Рериха, он не только не уничтожил его, а, наоборот, заботился о его сохранности. К сожалению, некоторые архивные документы тоже стали жертвой сталинизма – пострадали, так как хранились в разных местах. И все-таки большинство материалов чудом уцелело, несмотря на войну и тоталитарный режим.

Когда началась Великая Отечественная война, отцу как начальнику Союзпечати Эстонии была дана отсрочка от мобилизации. Предстояло эвакуировать имущество Союзпечати. Сам же он эвакуироваться не успел: в город вошли немецкие части и отрезали его от гавани, откуда уходили суда с людьми и имуществом. Вскоре кто-то донес на отца немецкому командованию, его арестовали, но по пути в комендатуру ему удалось бежать. Лесными дорогами добрался он до хутора родителей своей жены, который находился недалеко от Чудского озера. Жизнь в этой глубинке тоже была неспокойной. Чудом избежал Павел Федорович немецкой мобилизации, заполучив, а вернее купив справку о том, что болен туберкулезом и процесс еще не окончился. Временами приходилось скрываться в лесу, ибо и среди своих, таких же окруженцев, находились предатели. По доносу одного из них был расстрелян немцами брат мамы. Отец случайно избежал подобной участи. Судьба словно специально хранила его для выполнения особой миссии на ниве культуры.

После войны помимо официальной деятельности – в Союзпечати Эстонии и в должности бухгалтера в различных организациях – отец старался наладить контакты с рериховцами, пополнял свой архив и много писал, как говорят сегодня, «в стол». Это было трудное время для рериховедения. Имя Н. К. Рериха открыто не произносилось, исследовательская работа в области его творчества под эгидой государственных учреждений не велась. Только в «хрущевскую оттепель» отцу удалось наладить контакты с сыновьями Н. К. Рериха. С Юрием Николаевичем он встретился в Москве, после его возвращения в Советский Союз. Тогда же началась переписка со Святославом Николаевичем, длившаяся более 25 лет. После «оттепели» стало возрождаться и отечественное рериховедение. Вот тут-то и пригодился архив, собираемый и хранимый отцом еще с середины 1930-х гг. Все первые советские публикации о Рерихах основывались на уникальных материалах этого архива. Отец никогда не придерживал что-то ценное для своих собственных работ, а щедро делился материалами с исследователями и радовался их успехам. Известные наши рериховеды – Князева, Сидоров, Шапошникова, Алехин и многие другие – с благодарностью вспоминали эту щедрость Павла Федоровича.

В письме от 14.02.1939 г. Н. К. Рерих пишет отцу: «…Часто вспоминаем Вас и радуемся, что Вы стоите около книжного дела. Как это сейчас нужно и какие замечательные мысли у Вас могут зарождаться, наблюдая истинное положение книги и просвещения. Вы находитесь в центре борьбы за Свет и Познание. И сколько душевного и неотложного Вы можете сделать во время своей каждодневной работы. К Вам придут молодые, и Вы сумеете принять их и отеплить внимательным отношением. Вы разовьете в себе терпимость и усмотрите в каждом наиболее ценную черту…»

Это предсказание-пожелание отец полностью осуществил. Скольким людям он помог увидеть истинные ценности жизни и посвятить себя служению Добру. Недаром люди тянулись к нему, писали множество писем и неизменно получали обстоятельные, аргументированные ответы. Это эпистолярное наследие велико и ждет своего исследователя. В 1970-е гг. в Козе-Ууэмыйза – маленький поселок в 40 км от Таллинна – началось настоящее паломничество почитателей творчества Рерихов. И со всеми отец щедро делился своими знаниями и материалами. К нему обращались и создатели документальных фильмов о Н. К. Рерихе Р. А. Григорьева, Ю. Н. Белянкин.