Ни в одном народе нет столько суеверия, как у кавказских горцев: все, что было им внушено во время детства, передано в рассказах о бесплотных духах, привидениях, мертвецах и прочих чудесах, доступных самому грубому невежеству, – всему верят с такой искренностью и убеждением, как будто всякий из них был личным очевидцем чудесных событий. Нет горца, который бы не был уверен в заговоре всякого огнестрельного и холодного оружия и в колдовстве разного рода. Муллы, пользуясь суеверием народа, выписывают из Алкорана молитвы и, зашивая их в сафьянные свертки разной формы и цвета, отдают желающему (конечно, не без возмездия), и эти талисманы, или амулеты, нашиваются на бешметах и верхнем платье с полным убеждением в чудесах этого таинства. Но если бы, несмотря на эту защиту, встретилось с горцем какое несчастье, и даже рана или смерть на войне, тогда духовник приписывает такой случай противодействующей причине. Ворожба их разделяется на несколько степеней: бобы; нитки, перепутывающиеся между пальцами, и по фигурам, какие будут сплетаться, заключается событие будущего; утренние и вечерние зори. Здесь определяются предсказания по всходу солнца и чем появление его окружается: лучами или облаками, какого цвета и фигур – по этим признакам предсказывается будущее. Нашептыванием на разные коренья, травы и воду исцеляются все воспалительные болезни и лихорадки; против последней муллы дают отписи из Алкорана. Наружные язвы, в особенности раны, исцеляют соком из трав, ими знаемых, или из них же составленной мазью; но, прежде чем должны приступать к постоянному лечению, рану очищают растопленным свежим коровьим маслом в такой температуре, что едва больной может выносить, и эта операция повторяется три и более раз, смотря в каком положении будет рана. Такое предварительное очищение язвы предотвращает от дикого мяса и антонова огня, и с помощью травных мазей или пчелиного пластыря, находимого в ульях вроде гнета, рана скоро исцеляется. Опытность горцев в лечении ран как свежих, так и застарелых, от какой бы они причины ни произошли, никогда не допускает до такого состояния, чтобы больной мог лишиться пораженного члена, и потому между горцами за редкость можно встретить изуродованного или калеку, за исключением естественных причин. Костоправы горцев заслуживают всякого удивления: искусство их и легко, и всегда верно.
Если же нужно узнать удачу или худые предсказания замышляющей партии на грабеж, тогда гадатели, или авгуры, закалывают годовалого барана; по снятии кожи и по очищении внутренности вся туша кладется в котел, наполненный водой, и ставится на огонь; когда же мясо будет сварено, тогда, вынув из котла, разделяют его по частям, но кость правой лопатки тщательно очищают от мяса и вторично кладут в котел, кипятят до совершенного обнажения от покрывающих ее частей, так чтобы все линии на кости лопатки были ясны: по этим чертам горский хиромантик разгадывает счастье или неудачу предпринимаемого намерения; если признаки не благоприятствуют, тогда партия разъезжается по домам до другого случая. Это ворожба военных предприятий.
Всякое племя разделяется на четыре сословия: а) княжеское; б) уздени 1, 2 и 3-й степени (первые две степени суть потомственные дворяне высшего класса, получившие звание свое от султанов, последние возводятся в это достоинство за заслуги, а иногда по капризу владетельных князей. Владелец, желая возвысить слугу своего или подданного, жалует в уздени и одаривает избранного конем, своим оружием и одеждой, снятой с плеч своих: почему этой степени дворяне называются княжескими; они избавляются с семейством от всех княжеских работ, кроме готовности быть всегда, везде и во всяком случае при лице своего господина); в) вольноподвластные, поселившиеся на условиях в княжеском владении, и г) крепостные, приобретенные покупкой или наследованные от предков. Все эти классы повинуются владельцу. Но поселившиеся на условиях могут, по желанию своему, переходить от одного владельца к другому, и желания их не могут быть остановлены помещиком, и иже [не может]распространить власть свою на собственность переселяющегося; впрочем, такие примеры редки: надобно, чтобы были сильные к тому причины со стороны владельца, иначе ни один не решится нарушить изустного условия, оно для горца свято. Что же касается крепостных, то воля князя не ограничена как в жизни, так и в имуществе; этот класс людей безмолвно покоряется своей участи; на нем лежат все хозяйственные владельческие работы; одним словом, князь есть закон, и закон грозный[19]. За всем тем, как бы ни тяжела была участь рабов, но они не подвергаются телесному наказанию, или другим истязаниям и утеснению: свободно производят полевые и все прочие работы, платя князю условную долю от заработков, все же прочее приобретение остается в их пользу. Бывают, однако же, случаи, что нерадивые и непотребной жизни крестьяне подвергаются наказанию, но такие примеры также редки. Если же крестьянин бежит, учиня воровство или убийство, и будет отыскан, то уличенный в таком поступке подвергается смерти или жестокому истязанию и лишению собственности, смотря по преступлению; семейство же его, как малонадежное к пользе владельца, продается поодиночке в разные руки, и тем истребляется зло, как зараза, легко прилипающая к слабым и распространяющая плод свой от малейшего соприкосновения.
За несправедливую обиду претендатель тут же должен обличить виновного перед посторонними свидетелями и отмстить при них же за понесенное нарекание, если только обидчик не принесет перед всеми обиженному извинения; хотя это примирение и должно бы уничтожить всякое негодование, но горец так щекотлив и мстителен, что никогда не забывает самомалейшей обиды и будет изыскивать все средства отплатить за себя, если бы на это нужно было десять лет времени. Для разбора же подобных дел между князьями, если нанесенная обида не может оканчиваться миролюбием и если обиженный не замышляет кровавого мщения, то может просить адата[20].
Все домашние несогласия или разбор семейных ссор судятся и разбиваются главой семейства, а потому никакая власть не может вмешиваться в семейные раздоры, не подвергаясь посрамлению. Как бы ни жестоко было домашнее наказание, никто из мужчин не вправе спрашивать ни о причине жестокости, ни о здоровье женского пола: эта обида и стыд очищается только кровью; одни мы, христиане, исключены из ответственности по незнанию нашему этого обычая, но если вы обратите внимание на лицо, к которому относится вопрос ваш, то можете заметить недовольную мину горца, онемевшего от такой неожиданности.
По шариатскому закону, из книги Муада Зода, определяется: «Если родные дети или ближайшие наследники знали и видели, что отец их или родственник продал или подарил какую вещь, даже часть имущества, стороннему лицу и о том умолчали, то по смерти первого приобретателя не вправе иметь судебный иск о возврате подаренного, ибо в книге Алкорана Шархумиг Масурль Бахрен сказано, что всякий подарок, чего бы он ни стоил, не может быть отобран ни подарившим оный, ни наследниками его». В книге Дурах Мухтора говорится что если наследники, желая возвратить подаренное отцом их или родственником, будут утверждать, что подарок перешел к взявшему его не добровольным путем, а принят в лихоимство, и если со стороны ответчика будет достаточное опровержение, то суд далее не может продолжаться, и претендателям отказывается даже и в таком случае, если бы со стороны их представлены были свидетели.
Всякое завладение чужой собственностью или воровство без убийства не считается у горцев уголовным преступлением, и потому разбор жалоб их решается шариатом по разуму статей Алкорана, приличных обстоятельствам, или же по преданиям древних обычаев. Первый, как зависимый от понятия духовенства, большей частью, или, лучше сказать, без исключения, не бывает соразмерен удовлетворению претензии. Все решение заключается на произвольном толковании священной книги, следовательно, с пристрастием со стороны задобрившего судью; в этом случае горцы прибегают, кроме рабского состояния, к адату, и решение избранными в судьи стариками не подлежит уже никакой апелляционной форме: оно обсуждено и решено по строгой совести и опытными примерами. Впрочем, эти дети природы, не постигающие ни письменности, ни гражданских прав в защиту своей собственности, всегда почти рассчитываются с обидчиками по своим привычкам, тем же взаимным порядком, и всегда с лихвою: зачинщик, как виновный, не имеет права искать законной защиты, зная, что дело продлится до неопределенного времени, и что, по обычаю их, такого рода возмездие слишком свойственно, да и никто не может протестовать о самоуправстве в таком народе, где всегда и все совершается на праве сильного.
К числу гражданских законов принадлежат также и духовные обряды:
а) исполнять все заповеди, молиться усердно и уделять неимущим, калекам и изуродованным десятину от избытков;
б) каждую пятницу, седьмой день в неделе (джума гун), собираться в мечеть (молитвенный дом) для общей молитвы;
в) в два годовых праздника Рамазан держать пост, продолжающийся от начала рождения луны до появления новой, совершать моление в мечети. Обряд поста заключается в строгом воздержании, и потому ни один магометанин весь день не употребляет ни пищи, ни питья до появления первой звезды, тогда начинается пир и продолжается до полуночи; потом прочитывается молитва, и всякий предается сну; с первой же появившейся денницей все просыпаются, делают омовение и становятся на молитву, выпив один или два глотка воды, разведенной солью, как бы к возбуждению жажды для перенесения вместе с голодом. Таким образом продолжается это воздержание двадцать восемь дней, в память побега из Мекки в Медину пророка их, Магомета, и укрывательства его от преследования. В последний день поста, после заката солнечного, несколько молодых людей выходят вооруженными за аул и занимают высоты, а некоторые помещаются на крышах домов своих и стерегут появление луны: первый узревший с радостным криком делает выстрел, от него принимают другие, тогда открывается повсюду празднество, поздравления и угощения, продолжающиеся семь дней в скачках, пляске и других забавах. Праздник же, называемый Курбан-байрам, состоит из трех дней и принят с меньшей важностью;
г) всячески стараться воздерживать себя от соблазна женщин, пьянства и воровства;
д) в молитвенном доме соблюдать всю строгую благопристойность, не разговаривать даже шепотом, не оглядываться по сторонам, не заводить споров, а тем более драки и не оспаривать ложной клятвой, а предаться от глубины сердца единому Богу.
Наблюдение за таким порядком относится к обязанности владельца. Если кто учинит воровство в том ауле, где живет, хотя на цену одного рубля и менее, подвергается уплате двадцати рублей серебром. Кто уворует у родных, когда имение, в котором он сам имеет часть, еще нераздельно, не подвергается никакому изысканию. Если же раб украдет у господина своего или последний у раба, оба не подлежат пени. Учинивший в мечети спор платит десять рублей серебром, но по решению шариата проситель, или ответчик, за неправильный иск платит три рубля серебром в пользу владельца. Кто не явится в молитвенный дом хоть один раз в сутки[21], тот платит пени три рубля серебром, если он совершенных лет и не был одержим болезнью. Если всякий возвратившийся из отлучки до заката солнца не был в мечети, платит три рубля серебром; но если же он прибыл в дом свой в сумерках, не подлежит наказанию. Все штрафы от узденей и вольных принадлежат владельцу, а штрафы, взыскиваемые с холопей, – господам их. Если же сам владелец или холоп его будут уличены в воровстве, платят штраф по пятидесяти рублей серебром в пользу всего аула; равным образом владелец платит в пользу аульной кассы десять рублей серебром, если он не был в мечети на семидневной молитве. О дознании виновных выбираются всем аульным обществом депутаты, или надзиратели поведения: без их свидетельства о нарушении постановленных обычаями правил никто не может налагать штраф; но если бы обвиняемый оказал сопротивление в уплате налагаемого взыскания, тогда депутаты берут от него против воли двух быков или коров в пользу главного владетельного князя; если же воспротивился бы такому налогу и сам владелец, тогда все аульное общество настоятельно взыскивает с него пятьдесят рублей серебром в пользу общественную, и он не может отказаться, не подвергаясь нареканию или потере уважения. Как сам главный владелец, так и частные не вправе назначать денежное наказание, ибо эта повинность воспринимает свое действие тогда только, когда вина открыта депутатами и виновный будет уличен.
О проекте
О подписке