Расправь плечи, Россия!

 
Объездила немало чудных стран я.
Везде народ по-своему хорош.
Приложив весь максимум старания,
Живут нормально, бедных не найдёшь.
 
 
Тяжко возвращаться в край родной,
Где процветает лесть и вероломство
И вскоре где с протянутой рукой
Уедет за кордон потомство.
 
 
Нужно ль забывать, что создавалось,
В грязь втаптывая память давних лет?
Отчизна, Родина, земля родная – святы!
Забвенье этого создаст немало бед.
 
 
И пусть живут чудесно за границей!
Отсюда ты прекрасней и родней,
Намного чётче различаю лица
Друзей и недругов, детей и матерей.
 

Пусть будет мир

 
Молодые ребята, вы шли умирать
Не за матушку Русь – за чужую страну.
Потеряла сынка поседевшая мать.
Над могилой горюет – оставил одну!
 
 
Он погиб далеко, на нерусской земле.
Склонилась над цинком с рыданием мать.
Посылала страна погибать на войне,
Бойцы свою удаль рвались показать!
 
 
Натыкались на пули, как на клинок.
Мгновенная смерть всех косила косой.
Парню жить бы да жить, но внезапно умолк,
Не крикнешь врагу: «Смертей хватит, отбой!»
 
 
В предсмертных конвульсиях тело корёжит,
Глаза отражают небесную синь.
Пусть разум людской войны все уничтожит.
Как это сделать? Подумай, прикинь!
 

Мечта у каждого своя

 
Мечта у каждого своя бывает:
Кого-то манит блеск лучистых глаз,
Здоровым кто-то быть мечтает,
Бриллиант кому-то нужен, а не страз!
 
 
Мечта уводит человека ввысь и вдаль,
Дальше Солнца, на конец Вселенной.
Я не расстанусь с ней, и очень жаль.
Кто не понял: суть мечты – нетленна!
 
 
Долго без мечты не проживёшь,
Скучно думать лишь о приземлённом.
Существуешь без мечты, а не живёшь,
В душе хандра и скука – всем знакомо!
 
 
Мечтаешь обо всём, любуясь небом:
О звёздах, о весне, прилёте птиц,
Просто чтобы было масло с хлебом —
Не бывает у фантазии границ!
 
 
Не представляю жизни без мечты,
Без иллюзий и высокого полёта.
Невозможно, чтобы высохли цветы
Или вырвал их из сердца кто-то!
 

Земли достойные сыны

 
Уходит в прошлое, что было настоящим,
Со скоростью экспресса убегает
По рельсам жизненным скользящим,
В мир вечности бесстрастной исчезает!
 
 
Как жил, к чему стремился и о чём мечтал —
Материально в мыслях держится.
Тепло и доброта, что людям отдавал,
К тебе назад вернутся, не задержатся!
 
 
Пусть не к тебе, так к внукам возвратится
То чувство нежности, душевной теплоты.
По чужим углам мысль не ютится:
Простор ей нужен, жизнь без маяты!
 
 
Чтобы навечно правнук твой запомнил:
Ты честно жил, любил, зла не держал…
И искренне тебя потомок вспомнил:
– Землянин был – в беде не оставлял!
 

Уймитесь!

 
Ведут дебаты, спорят, суетятся,
Санкции друг другу предъявляют.
В порошок стереть врага грозятся:
На Третью мировую намекают!
 
 
Дай властью насладиться, чтобы,
Обретая знаний малые частицы,
Наполнить сердце дикой злобой,
Что превышает всякие границы!
 
 
Самонадеян, дерзок человек:
Как игрушкой, сверхоружием играет.
Цивилизации недолог, видно, век:
Древних предков её жребий ожидает!
 
 
Гиперборея, Атлантида – быль Земли.
Уйдём под воду за одни лишь сутки.
Почти до этого политики дошли:
Конец грозит необычайно жуткий!
 
 
Всё потому, что кто-то хочет
За власть над миром всем сразиться!
А мысль разумная пророчит:
Пора за круглый стол садиться!
 
 
Решить проблему раз и навсегда:
Топор войны зарыть поглубже в землю!
Пусть мир царит, любовь и доброта!
Другой я жизни не приемлю.
 

Йонас Вайткунас

Родился 25 апреля 1945 года в Литве, неподалёку от Каунаса.

После восьмого класса поступил в техникум пищевой промышленности. Проработал год в Клайпеде, в рыбной промышленности. В то время, в 1967 году, был уже женат. Родилась первая дочь. Любовь тянула к жене, в семью, пришлось покинуть Клайпеду. Был вынужден искать любую работу, даже не по специальности. Три года трудился на мясокомбинате, 12 лет – в хлебной промышленности (мастером кондитерских изделий).

Вырастили с женой трёх дочерей, есть четыре внука и одна внучка.

Автор пенсионер, но ещё трудоспособный, занимается сельским хозяйством.

Издал восемь книг (две на русском языке).

Я рад, кое-что узнал

 
Раз охота загорать, должен на солнышке лежать.
Конечно, можно и в солярии, но приятней на природе…
– НА МНЕ, Йонас, ещё никто не лежал.
– Может, не так выразился, точно не знаю, но вроде так пишется.
 
 
– Если не знаешь, не пиши, пишешь ведь не стихи.
А чего вчера под утро был так взволнован?
– Думал, и я остался без души.
– Да только не шути, Йонас, твоя душа опять у тебя.
 
 
– Это-то я чую, иначе бы не писал.
Так, а чьи души отлетели и куда полетели?
– Наверное, забыл от страха, кто вопросы задаёт.
– Извини, что спросил, подумал, что со своей душой говорю.
 
 
– Так ты пишешь или только мыслишь?
– Значит, ТЫ нас не видишь, только чувствуешь. Так, как я.
– Что чувство есть у тебя, прекрасно.
– Имя не упомянул, может, обращаешься к читателю?
 
 
– Что шутишь, тоже хорошо, но шутки в сторону.
– Да какие тут шутки! Рад, что жив, а не в гробу.
– Да рано или поздно будешь в раю.
– Я думаю, даже уверен, что рай на земле.
 
 
– Я это и имею в виду.
– Так, а что, я теперь не в раю?
– Рай будет, когда мир будет.
– Значит, я спасён, живу, да и радуюсь.
 
 
– А радоваться поздно, надо волноваться.
– Значит, я не ошибся, я волновался не зря.
– Без волнения чувств не бывает.
– Я рад, что мирно живу с ТОБОЙ.
 
 
– Только не вздумай спать, а то не заснёшь.
– Рано вставать, а без сна – САМ знаешь.
– Что, Йонас, забыл, с кем честь имеешь?
– Извини, Солнышко, нас так учили, мол, Бог – ОН, а не ОНА.
 
 
– Видимо, плохо учили, в центр не угодили.
– Так в центр невозможно, и так кое-где жара.
– Ну объясни, как жару уменьшить?
 
 
– А чукчи на Севере не замёрзнут тогда?
– Юг там был тогда, не помнишь? Напомнить?
– Да нет, не надо, пусть останется как есть.
– Да какая вам честь, если земля серая.
 
 
– Спасибо, ТЫ мне помогла, будет зелено там, где теперь города.
– Да не за что благодарить! Ты добро, и я вам добро.
– Но вряд ли горожане будут довольны.
– Смеёшься, Йонас? Без души ни сюда ни туда.
 
 
– Но некоторые очень добрые, днём и вечером молятся.
– Молиться и веселиться не одно и то же.
– Интересное совпадение: веселиться – значит радоваться,
а виселица – значит… и думать неохота.
 
 
– Раз не будешь думать, не будешь веселиться.
– Значит, те, кто веселится, думают?
– Думает и собака, и кошка, и свинья.
– Значит, важно, про что думать, не так ли?
 
 
– Я поняла, что это ты, Йонас, читателю, а не МНЕ.
– Да спаси Всевышний ТЕБЯ, моя Солнышко.
– Ещё никто за миллионы лет не рассуждал так, как ты, Йонас.
– Спасибо, что не дала мне спать, кое-что узнал.
 
 
– А насчёт Бога ТЫ не могла бы ответить, моя Солнышко?
– Нету у МЕНЯ настроения на такие дурацкие вопросы отвечать.
– Спасибо, ТЫ мне опять помогла! Ну и дураки мы все —
Верим в вымышленное существо,
А не видим ТО, чего и нельзя увидеть.
Так кто тогда дурак – я или Папа Римский со всей своей командой?
Во что он верит, мне очень-очень интересно.
– Раз интересуешься, Йонас, это здорово, даже радостно.
 
 
– Да какая радость среди дураков жить,
Уж лучше с волками подружить. Так они для выживания,
А мы, люди, для чего тогда живём? И вопрос непрост.
Но и я не знаю: для чего создали человека?
 
 
– Йонас, будь разумным, а не глупым, сколько могу
объяснять? Я вас не рожала, я вас сжигала.
– Видимо, слабо греешь… Ой, извини, ТЫ и так вспыльчивая,
ТЫ как буря да как огонь, ТЫ непостоянная.
 
 
– А разве я могу быть спокойна, когда МОЯ мать погибает?
– Извини, не молю, но прости за все человеческие грехи.
– Тебе простила, для остальных ещё вопрос,
Ведь перед бурей в океанах стоит тишина.
 
 
– Можно по-морскому выражусь? Штиль – значит тихо.
Без взрывов, без войн, без подлодок,
Без миномётов, без пушек, без гранат и так далее…
– А зачем точки, Йонас, поставил?
– Ну, когда стреляют, ТЫ ведь не знаешь,
только чувствуешь дыры от пуль, они, так сказать,
                                                  остаются – и точка.
А после войны много, очень много точек…
 

Павел Губин

Родился в 1971 году в Харькове. После службы в Советской армии работал слесарем-инструментальщиком на заводах родного города. С 1993 года проживает в Нью-Йорке, США. Член Нью-йоркского литературного к луба, Пушкинского общества в Америке, а также Интернационального Союза писателей. Печатался в «Антологии русской поэзии», «Наследии», в альманахах «Российский колокол», «СовременникЪ» и других коллективных сборниках поэзии как в России, так и в США. Автор поэтического сборника «Когда приходит вдохновение» и недавно вышедшей аудиокниги «Перлы из глубины души», лауреат нескольких литературных премий. Отдаёт предпочтение философской и любовной лирике.

На океанском берегу

 
На океанском берегу
Я в пальмовой тени сижу
И наслаждаюсь живописнейшим пейзажем.
 
 
Нарадоваться не могу
Когда, прищурившись, гляжу,
Как пеликаний клин летит над пляжем.
 
 
Гляжу, как движутся слегка
Из перламутра облака
И проплывают стайками над миром.
 
 
Как чайки быстрые снуют…
А океана изумруд
Вдали от берега сменяется сапфиром.
 

Ручей

 
Искрясь от солнечных лучей,
По гальке пёстрой и волнистой
Сквозь тёмный лес течёт ручей,
Журча своей водой игристой.
Глядят деревья сквозь листву,
В нём преломляя свои тени;
Он поит волка и лису,
Пьют воду из него олени…
А если путник стороной
Пройдёт возле него однажды,
То непременно над водой
Склонится, утоляя жажду.
Напившись, в флягу наберёт
Студёной ключевой водицы
И вслед за тем произнесёт:
– Авось в дороге пригодится!
 

Розы

 
Резвились у пруда стрекозы,
Журчала быстрая вода,
А в парке распускались розы —
Как никогда!
 
 
Они своей красой манили,
Их аромат пленил меня;
В шипах колючих ветви были
Как их броня.
 
 
Хотел я их сорвать попутно,
Но укололся о цветы.
Вот так нежна и недоступна
Была и ты.
 

Бабочка

 
Был жаркий летний день без ветра и прохлады,
А небеса без туч – ясны как бирюза…
И лишь бросали тень лианы винограда,
И солнца луч слепил мои глаза.
 
 
И вдруг заметил я, как бабочка, порхая,
Кружила над протянутой лозой;
На лист резной садилась, отдыхая,
И вновь взлетала ввысь передо мной.
 
 
Она собой напомнила мне детство:
О городе, где я когда-то жил,
О тех садах фруктовых по соседству,
В которых таких бабочек ловил.
 

Ночной пейзаж

 
Соседский дом в покрове ночи
Мной созерцаем из окна…
Пейзаж обыденный, а впрочем,
На небе полная луна —
За дымкой облаков она…
Светил на небе больше нет.
Стою один. Погашен свет.
И жду обещанный рассвет.
 

Мотылёк

 
На стол печально свечка тает,
Над ней летает мотылёк…
Бедняге, видно, невдомёк,
Что он сейчас с огнём играет.
 

Морская черепаха

 
Из-под панциря едва
Видна с клювом голова.
Трудно мне от восхищенья
Подбирать к стиху слова.
Грациозны её взмахи
В бирюзовой толще вод —
Восхищаюсь черепахой,
Видя, как она плывёт.
 

Бегемот

 
Не идеален бегемот:
Огромный рот, большой живот
Средь мутных вод скрывается.
Хоть он и в Африке живёт,
Похоже, робкий бегемот
Коротких ног стесняется.
 

Дельфины

 
Стоим мы на палубе с дочкой и сыном,
На синюю воду глядим сверху вниз…
Вдруг выкрикнул сын:
– Посмотрите: дельфины!
Вон там их блестящие тёмные спины!
– Неужто дельфины? Вот это сюрприз!
 

Виктор Дроздов