© Нянковский М. А., сост., 2011

© Афоничева Е. А., худ.

© ООО «Академия развития», 2011

Алексей Николаевич Апухтин
1840–1893

«Безмесячная ночь дышала негой кроткой…»

 
Безмесячная ночь дышала негой кроткой.
Усталый я лежал на скошенной траве.
Мне снилась девушка с ленивою походкой,
С венком из васильков на юной голове.
 
 
И пела мне она: «Зачем так безответно
Вчера, безумец мой, ты следовал за мной?
Я не люблю тебя, хоть слушала приветно
Признанья и мольбы души твоей больной.
 
 
Но… но мне жаль тебя… Сквозь смех твой
                                      в час прощанья
Я слезы слышала… Душа моя тепла,
И верь, что все мечты и все твои страданья
Из слушавшей толпы одна я поняла.
 
 
А ты, ты уж мечтал с волнением невежды,
Что я сама томлюсь, страдая и любя…
О, кинь твой детский бред, разбей твои
                                                надежды,
Я не хочу любить, я не люблю тебя!»
 
 
И ясный взор ее блеснул улыбкой
                                                кроткой,
И около меня по скошенной траве,
Смеясь, она прошла ленивою походкой
С венком из васильков на юной голове.
 

22 июня 1859

Игино

«Когда так радостно в объятиях твоих…»

 
Когда так радостно в объятиях твоих
Я забывал весь мир с его волненьем
                                               шумным,
О будущем тогда не думал я. В тот миг
Я полон был тобой да счастием безумным.
 
 
Но ты ушла. Один, покинутый тобой,
Я посмотрел кругом в восторге опьяненья,
И сердце в первый раз забилося тоской,
Как бы предчувствием далекого мученья.
 
 
Последний поцелуй звучал в моих ушах,
Последние слова носились близко где-то…
Я звал тебя опять, я звал тебя в слезах,
Но ночь была глуха, и не было ответа!
 
 
С тех пор я все зову… Развенчана мечта,
Пошли иные дни, пошли иные ночи…
О, боже мой! Как лгут прекрасные уста,
Как холодны твои пленительные очи!
 

16 февраля 1859

«Я ждал тебя… Часы ползли уныло…»

 
Я ждал тебя… Часы ползли уныло,
Как старые, докучные враги…
Всю ночь меня будил твой голос милый
        И чьи-то слышались шаги…
 
 
Я ждал тебя… Прозрачен, свеж и светел,
Осенний день повеял над землей…
В немой тоске я день прекрасный встретил
        Одною жгучею слезой…
 
 
Пойми хоть раз, что в этой жизни шумной,
Чтоб быть с тобой, – я каждый миг ловлю,
Что я люблю, люблю тебя безумно…
        Как жизнь, как счастие люблю!..
 

1867

Любовь

 
Когда без страсти и без дела
Бесцветно дни мои текли,
Она как буря налетела
И унесла меня с земли.
 
 
Она меня лишила веры
И вдохновение зажгла,
Дала мне счастие без меры
И слезы, слезы без числа…
 
 
Сухими, жесткими словами
Терзала сердце мне порой,
И хохотала над слезами,
И издевалась над тоской;
 
 
А иногда горячим словом
И взором ласковых очей
Гнала печаль – и в блеске новом
В душе светилася моей!
 
 
Я все забыл, дышу лишь ею,
Всю жизнь я отдал ей во власть.
Благословить ее не смею
И не могу ее проклясть.
 

1872

«Мне не жаль, что тобою я не был любим…»

 
Мне не жаль, что тобою я не был любим, —
        Я любви не достоин твоей!
Мне не жаль, что теперь я разлукой
                                             томим, —
        Я в разлуке люблю горячей;
Мне не жаль, что и налил и выпил я сам
        Унижения чашу до дна,
Что к проклятьям моим и к слезам,
                                      и к мольбам
        Оставалася ты холодна;
Мне не жаль, что огонь, закипевший
                                               в крови,
        Мое сердце сжигал и томил, —
Но мне жаль, что когда-то я жил
                                            без любви,
        Но мне жаль, что я мало любил!
 

1870-е годы

«Прости меня, прости! Когда в душе…»

 
Прости меня, прости! Когда в душе
                                          мятежной
        Угас безумный пыл,
С укором образ твой, чарующий
                                          и нежный,
        Передо мною всплыл.
 
 
О, я тогда хотел, тому укору вторя,
        Убить слепую страсть,
Хотел в слезах любви, раскаянья и горя
        К ногам твоим упасть!
 
 
Хотел все помыслы, желанья,
                                     наслажденья —
        Всё в жертву принести;
Я жертвы не принес, не стою я прощенья…
        Прости меня, прости!
 

1870-е годы

«Ты говоришь: моя душа – загадка…»

 
Ты говоришь: моя душа – загадка,
Моей тоски причина не ясна;
Ко мне нежданно, словно лихорадка,
По временам является она.
Загадки нет. И счастье, и страданье,
И ночь, и день – всё, всё тобой полно,
И без тебя мое существованье
Мне кажется бесцветно и смешно.
Когда тебе грозит болезнь иль горе,
Когда укор безжалостный и злой
Читаю я в твоем холодном взоре, —
Я падаю смущенною душой.
Но скажешь ты мне ласковое слово —
И горе всё куда-то унесло…
Ты – грозный бич, карающий сурово,
Ты – светлый луч, ласкающий тепло.
 

(?)

«Люби, всегда люби! Пускай в мученьях…»

 
Люби, всегда люби! Пускай в мученьях
                                                тайных
Сгорают юные, беспечные года,
Средь пошлостей людских, среди
                               невзгод случайных
        Люби, люби всегда!
 
 
Пусть жгучая тоска всю ночь тебя терзает,
Минута – от тоски не будет и следа,
И счастие тебя охватит, засияет…
        Люби, люби всегда!
 
 
Я думы новые в твоем читаю взоре,
И жалость светит в нем, как дальняя
                                                звезда,
И понимаешь ты теплей чужое горе…
        Люби, люби всегда!
 

Август 1883

«О, скажи ей, чтоб страсть роковую мою…»

 
О, скажи ей, чтоб страсть роковую мою
Позабыла, простила она,
Что для ней я живу, и дышу, и пою,
Что вся жизнь моя ей отдана!
 
 
Что унять не могу я мятежную кровь,
Что над этою страстью больной
Засияла иная, – святая любовь,
Так, как небо блестит над землей!
 
 
О, сходите ко мне, вдохновенья лучи,
Зажигайтеся ярче, теплей,
Задушевная песня, скорей прозвучи,
Прозвучи для нее и о ней!
 

12 ноября 1883

Аполлон Александрович Григорьев
1822–1864

Е. С. Р.

 
Да, я знаю, что с тобою
        Связан я душой;
Между вечностью и мною
        Встанет образ твой.
 
 
И на небе очарован
        Вновь я буду им,
Всё к чертам одним прикован,
        Всё к очам одним.
 
 
Ослепленный их лучами,
        С грустью на челе,
Снова бренными очами
        Я склонюсь к земле.
 
 
Связан буду я с землею
        Страстию земной, —
Между вечностью и мною
        Встанет образ твой.
 

1842

К ***

 
– «Ты веришь в правду и в закон,
Скажи мне не шутя?»
– «Дитя мое, любовь – закон,
И правда то, что я влюблен
В тебя, мое дитя».
 
 
– «Но в благородные мечты
Ты веришь или нет?»
– «Мой друг, ты лучше, чем мечты, —
Что благородней красоты?
В тебе самой ответ!»
 
 
– «Хотя в добро бы иль хотя б
В свободу верил ты?»
– «К чему, дитя мое? Тогда б
Я не был счастлив, не был раб
Любви и красоты».
 
 
– «Хотя бы в вечную любовь
Ты верить, милый, мог?»
– «Дитя мое! волна – любовь,
Волна с волной сойдется ль вновь —
То знает только бог!»
 
 
– «Ну, если так – то верь хоть в страсть,
Предайся ей вполне!»
– «Тебе ль не знать, что верю в страсть?
Но я, храня рассудка власть,
Блаженствую вдвойне!»
 

Август 1846

«За Вами я слежу давно…»

 
За Вами я слежу давно
С горячим, искренним участьем,
И верю: будет Вам дано
Не многим ведомое счастье.
Лишь сохраните, я молю,
Всю чистоту души прекрасной
И взгляд на жизнь простой и ясный,
Все то, за что я Вас люблю!
 

Первая половина 1850-х годов

«Я ее не люблю, не люблю…»

 
Я ее не люблю, не люблю…
Это – сила привычки случайной!
Но зачем же с тревогою тайной
На нее я смотрю, ее речи ловлю?
 
 
Что мне в них, в простодушных речах
Тихой девочки с женской улыбкой?
Что в задумчиво-робко смотрящих очах
Этой тени воздушной и гибкой?
 
 
Отчего же – и сам не пойму —
Мне при ней как-то сладко и больно,
Отчего трепещу я невольно,
Если руку ее на прощанье пожму?
 
 
Отчего на прозрачный румянец ланит
Я порою гляжу с непонятною злостью
И боюсь за воздушную гостью,
Что, как призрак, она улетит.
 
 
И спешу насмотреться, и жадно ловлю
Мелодически-милые, детские речи;
Отчего я боюся и жду с нею встречи?..
Ведь ее не люблю я, клянусь, не люблю.
 

<1853, 1857>

«Я вас люблю… что делать – виноват!..»

 
Я вас люблю… что делать – виноват!
Я в тридцать лет так глупо сердцем молод,
Что каждый ваш случайный, беглый взгляд
Меня порой кидает в жар и холод…
И в этом вы должны меня простить,
Тем более, что запретить любить
Не может власть на свете никакая;
Тем более, что, мучась и пылая,
Ни слова я не смею вам сказать
И принужден молчать, молчать, молчать!..
 
 
Я знаю сам, что были бы преступны
Признанья или смысла лишены:
Затем, что для меня вы недоступны,
Как недоступен рай для сатаны.
Цепями неразрывными окован,
Не смею я, когда порой, взволнован,
Измучен весь, к вам робко подхожу
И подаю вам руку на прощанье,
Сказать простое слово: до свиданья!
Иль, говоря, – на вас я не гляжу.
 
 
К чему они, к чему свиданья эти?
Бессонницы – расплата мне за них!
А между тем, как зверь, попавший в сети,
Я тщетно злюсь на крепость уз своих.
Я к ним привык, к мучительным
                                          свиданьям…
Я опиум готов, как турок, пить,
Чтоб муку их в душе своей продлить,
Чтоб дольше жить живым воспоминаньем…
Чтоб грезить ночь и целый день бродить
В чаду мечты, под сладким обаяньем
Задумчиво опущенных очей!
Мне жизнь темна без света их лучей.
 
 
Да… я люблю вас… так глубоко, страстно,
Давно… И страсть безумную свою
От всех, от вас особенно, таю.
От вас, ребенок чистый и прекрасный!
Не дай вам бог, дитя мое, узнать,
Как тяжело любить такой любовью,
Рыдать без слов, метаться, ощущать,
Что кровь свинцом расплавленным,
                                           не кровью,
Бежит по жилам, рваться, проклинать,
Терзаться ночи, дни считать тревожно,
Бояться встреч и ждать их, жадно ждать;
Беречься каждой мелочи ничтожной,
Дрожать за каждый шаг неосторожный,
Над пропастью бездонною стоять
И чувствовать, что надо погибать,
И знать, что бегство больше невозможно.
 

<1857>